* * *
Поднявшись наверх и ступив на белый ковер, Глаша зажмурилась от яркого солнечного света, проникавшего в высокие, размером с человеческий рост, окна. После мрачных коридоров и темного зала первого этажа она даже ослепла на секунду. Потом глаза привыкли к солнцу, и девушка занялась обыском.
В комнате было не так много мебели. Половину круглой стены занимали окна, делая помещение похожим на аквариум или какой-нибудь современный пентхаус, здесь стояло кресло, накрытое белой шкурой неизвестного происхождения. Другая половина стены была глухой. Тут находились дубовый письменный стол, сервант, заставленный разноцветными склянками, как витрина парфюмерного магазина, и подобие дивана. В витрину Глаша решила пока не соваться, а вот на столе ее внимание привлекла стопка писем. Покрутив в руках, она с сожалением положила их обратно. Почерк, которым были надписаны конверты, был безупречен, но слова не имели ничего общего с русским языком. Нечего даже было и думать о том, чтобы прочитать содержимое посланий. Какая досада!
Девушка потянула на себя ящик стола и обнаружила там пожелтевшие свитки, стопку тонких пергаментов и толстую книгу в кожаном переплете.
– Неужели колдовская? – обрадовалась она, осторожно вынимая книгу.
Кто знает, вдруг она кусается, как в фильме про Гарри Поттера? Но книга вела себя, как и подобает приличной книге: не вырывалась, не брыкалась, дурным голосом не вопила. Но и тайны свои выдавать не спешила: Гликерия с разочарованием уставилась на все те же незнакомые буквы и со вздохом захлопнула бесполезный талмуд. Книга была тяжелой и выпала из рук. По белоснежному ковру разлетелись разноцветные фантики. Глаша охнула, опускаясь на пол, подняла том, аккуратно сложив страницы, и недоверчиво уставилась на кусочки фольги и бумаги, засыпавшие пол. Не веря своим глазам, она протянула руку, нащупала клочок зеленой, чуть промасленной от шоколада обертки и прочитала:
– "Мишка косолапый".
Логотип кондитерской фабрики и конфетный вариант репродукции Шишкина прилагался. Другими бумажками оказались тщательно выпрямленные между страниц толстой книги фантики от конфет "Красная шапочка", "Белочка", "Трюфель", "Ну-ка, отними" и "Костер".
Глаша собрала фантики в стопку и положила на край стола. Ну и дела! Неужели предчувствие ее обмануло и весь окружающий замок – сплошная бутафория? Тогда куда же она попала? В замок, открытый для посещения туристов? В кинопавильон?
Девушка подошла к высоким окошкам и прижала нос к стеклу. Не похоже. Лес выглядит густым и настоящим, небо чистое, голубое, без белых дорожек от самолетов. Не видать ни столбов с электричеством, ни толп туристов, ни лавок с сувенирами, ни палаток с водой или мороженым. За стенами замка не припаркованы ни экскурсионные автобусы, ни автомобили актеров и киноработников. Да и вряд ли бы ей, посторонней девице, разрешили беспрепятственно слоняться по замку, и при этом киношники или сотрудники музея стали бы от нее бегать и прятаться. И как тогда объяснить кур, шастающих по двору, и бульон в котле?
Глаша отвернулась от окна и перевела взгляд на край стола. А как объяснить коллекцию фантиков от конфет, которые продаются в Москве в любом кондитерском?
Ящик стола был по-прежнему выдвинут, и любопытство подсказывало, что на его дне ее могут ждать новые сюрпризы и открытия. Глаша подошла к столу, отодвинула в сторону пергаменты и свитки и выудила книгу вполне современного вида. Книга как книга, толстенькая и почти новая. Сразу видно, почти нечитаная. Так, может быть, открывали пару раз. А между тем название у нее прелюбопытное – "Магический кодекс", и, между прочим, на русском! Вот дела!
– Издательство Высшей школы магии, Москва, – прочитала Глаша на первом развороте, – год две тысячи третий. Доп. тираж 5000 экземпляров.
Ну и ну! Мало того что в Москве, оказывается, существует Высшая школа магии, во всяком случае, три года назад точно существовала и имела свое собственное издательство, так еще и о числе волшебников остается только догадываться. Если только дополнительный тираж составил 5000 экземпляров, то каким был основной? Десять, пятнадцать, тридцать тысяч? А ведь они живут с ней бок о бок, наверное, так же, как она, ездят в метро (ну не на метлах же они летают, в самом деле? И не на коврах-самолетах!) и чтят законы. Вот только законы у них свои, магические… А вкусы вполне людские – из книги выпало еще несколько фантиков от конфет. Гликерия уселась в кресло у окна и погрузилась в чтение.
Увлеченная кодексом, она не сразу услышала, как распахнулась тяжелая дубовая дверь. Она обернулась на шум и увидела низенький темный силуэт в залитом солнцем дверном проеме. Из-за яркого света ей не удалось разглядеть лицо гостя, но в первые же секунды слегка перетрусившая Гликерия просканировала его фигуру на предмет присутствия рогов или хвоста и немножко расслабилась. Ни рогов, ни хвоста незваный гость не носил. И на том спасибо.
– Мериталь Кларисса? – напряженно спросил незнакомец, выступая из круга света.
Теперь Глаша могла разглядеть его достаточно ясно. Это был невысокий молодой мужчина лет двадцати пяти, одетый в старинный костюм, словно сошедший со страниц исторического романа. Брюнет с голубыми глазами – звучит романтично, а выглядит куда прозаичней. Его лицо было вытянутым и некрасивым, с крупными неправильными чертами, оттопыренными ушами и живыми лучистыми глазами. Внешность его не была отталкивающей, но и отнюдь не внушала симпатии. Глаша даже расслабилась – на героя ее романа он никак не тянет, значит, с этим проходным персонажем можно особенно не церемониться. В свою очередь незнакомец тоже не испытал особой радости по случаю встречи с молодой привлекательной девушкой, какой искренне считала себя самолюбивая Глаша. Его рука сжимала рукоять кинжала, заткнутого за пояс куртки, а напряженное как струна тело готово было в любой момент броситься на несостоявшуюся студентку ГИТИСа. По его словам Гликерия догадалась, что он спрашивает у нее то же, что спрашивал щеголь в жабо, и не нашла ничего лучшего, как повторить в ответ:
– Ду ю спик инглиш?
– Куа? – растерянно переспросил тот, не убирая ладони с кинжала.
– Ни куа вас не понимаю, – осторожно развела руками Глаша, всем своим видом демонстрируя дружелюбное расположение и желание сотрудничать.
– Келла вис Кларисса? Куа таво леини дарни? – не сводя с нее подозрительного взгляда, продолжал задавать вопросы тот.
– Не понимаю, – быстро замотала головой Глаша, опасаясь, как бы этот галантный на первый взгляд кавалер не перешел в наступление. – Но я пришла с миром и готова вести переговоры – в присутствии переводчика. И адвоката, – подумав, добавила она.
– Фигаро балбесум, – с досадой пробормотал он.
– Сам дурак, – не осталась в долгу Гликерия. Причем произнесла она это с такой милой улыбкой, что парень мог бы подумать, что ему признаются в любви.
От теплого взгляда лучистых серо-зеленых Глашиных глаз тот смягчился, наконец-то убрал руку с пояса и, сделав знак, чтобы девушка оставалась на месте, попятился к витрине со склянками. Дойдя до серванта, он распахнул его створки, поводил носом вдоль полок, дважды взял пару бутылочек, повертел в руках, покачал головой, поцокал языком и поставил на место. Потом наконец отодвинул передние баночки и выудил из недр шкафчика узкую, похожую на пробирку бутылочку с темно-синей, словно чернила, жидкостью. Незнакомец выдернул пробку, понюхал содержимое, довольно улыбнулся и подошел к девушке, предлагая взять склянку. Теперь настала пора Глаши недоверчиво хмуриться и сверлить ушастого подозрительным взглядом.
– И что мне с ней прикажешь делать? Пить???
Тот сделал вид, что опрокидывает бутылочку и пьет, и выжидающе посмотрел на Гликерию.
– Нет уж, благодарю покорно, – вежливо сказала она, собираясь вернуть флакончик гостю.
Тот рассмеялся и изобразил целую пантомиму. Сперва схватил себя руками за горло, изображая отравленного, потом ткнул рукой в бутыль, которую Глаша по-прежнему протягивала ему, и кивнул головой, мол, правильно я понял, чего боишься? Девушка отпираться не стала и так же красноречиво постаралась изобразить, что пить подозрительную жидкость неизвестного происхождения не станет и под дулом пистолета.
Тогда незнакомец взял бутылочку и слегка пригубил ее содержимое, а затем вновь протянул Глаше.
"Знакомство, что ли, предлагает отпраздновать?" – недоумевала та, но флакончик взяла и тоже сделала глоточек. Чернила оказались по вкусу похожими на вишневый сок, без единой капли алкоголя.
Брюнет одобряюще кивнул и показал: "Пей до дна!" Затем молитвенно сложил ладони: "Пожалуйста!"
– Боже, что я делаю! – пробормотала Глаша, а затем запрокинула голову и выпила чернила со вкусом вишни до последней капли. В ушах зазвенело, на мгновение стиснуло виски.
– Канн… лава небесам! – донеслось до нее откуда-то издалека. – Надеюсь, я не перепутал зелья.
Глаша тряхнула головой, и приступ мигрени тут же прошел, сознание стало ясным как никогда, прекратился и звон в ушах.
– Блин, что за отраву я выпила!
– Сработало! – вскричал обрадованный "отравитель". – Меня зовут Оливье, маркиз Беруши, – представился он. – Кто ты и что тут делаешь? И где сейчас Кларисса?
Глаша пару секунд растерянно таращилась на гостя, а потом выдохнула:
– Я тебя понимаю!
– Вот и отлично, – поторопил он. – Так кто ты такая?
– Это чернила? Из-за них я могу тебя понимать? – спросила Гликерия, не сводя глаз с Оливье. Имя-то какое смешное, как у любимого салата ее мамы. А что за фамилия – Беруши? Нет, на кандидата в мужчины ее мечты он явно не тянет, с такой-то фамилией и с таким-то ростом! А может, он волшебник, который ее сюда вызвал? Вон и зельем ее как ловко опоил…
– И не только понимать, но и говорить, – тем временем кивнул он. – Так…
– Кто я такая? – усмехнулась девушка, перебив его. – Меня зовут Гликерия. Я из Москвы.
– Это же королевство, из которого родом Кларисса! – просиял Оливье. – Гликерия, ты ее подруга?
– Кто такая Кларисса? – в свою очередь удивилась Глаша.
– Кларисса – хозяйка этого замка, – в недоумении ответил маркиз. – Мы сейчас в ее комнате.
– Она колдунья? – Девушка покосилась на Магический кодекс, который по-прежнему лежал у нее на коленях.
Значит, любительница "Мишки" и "Белочки" – москвичка? Вот только с каких пор Москва стала королевством?
– Она волшебница, – обиженно возразил Оливье.
"Интересно, кем он приходится этой Клариссе?" – с любопытством подумала Гликерия, а вслух усмехнулась:
– А есть разница?
– Разница есть, – многозначительно произнес он.
– Я не знаю Клариссу и не представляю, где она может быть, – покачала головой Глаша.
Гость помрачнел, бросил взгляд на кодекс и о чем-то задумался. Что-то не похож он на кудесника, который ее сюда вызвал.
– Хорошо, – произнес он. – Я верю, что ты не волшебница и у тебя нет враждебных намерений, иначе ты бы уже давно применила чары против меня. Тогда расскажи, как ты здесь оказалась.
Глаша с готовностью описала, как зашла в магазин поесть мороженого и как очутилась в круглой комнате с каменными стенами, и уставилась на Оливье, в надежде, что тот прояснит ситуацию. Но маркиз выглядел не менее озадаченным, чем она сама: склонил голову, обхватил подбородок рукой и задумался.
– Очень похоже на двойное перемещение, – наконец изрек он и снова глубокомысленно замолчал.
– И что все это значит? – окликнула его заинтригованная Гликерия.
– Что Кларисса сейчас в Москве, а ты сказалась здесь вместо нее, – пояснил он.
– Потому что я тоже волшебница и по силе равна ей? – возликовала девушка. – Вот здорово! Я так и подозревала!
– Потому что ты оказалась ближе всех от того места, куда переместилась Клэр, – разбил ее мечты Оливье.
Такое объяснение Глашу не обрадовало.
– Вот только не могу понять, почему Кларисса сбежала, не предупредив меня, – нахмурился ее собеседник. – И почему она не подумала о двойном перемещении? Ладно, с этим разберемся позже. Пока надо решить, как быть с тобой.
Гликерия с надеждой уставилась на средневекового аристократа, ожидая, что тот предложит ей план приключений на ближайшие пару недель, из которых ловля русалок и бал вампиров будут самыми безобидными.
– Так, сиди пока здесь и не высовывайся, – велел он. – Я пойду успокою слуг, а то они еще напридумывают себе, что ты и меня съела, как Клариссу.
– Что? – вытаращила глаза Глаша.
– Граф Брикун, который тебя здесь видел, уже растрезвонил по всем окрестностям, что Клариссу свергла более сильная ведьма, оставив от нее только мокрое место, – он кивнул на кофейное пятно на белоснежном ковре и вышел за дверь.
– Какой бред! – опешила девушка, но тем не менее подбоченилась.
Слухи – обязательный спутник знаменитостей. Раз о ней уже говорят, то ли еще будет! Она еще всем здесь покажет! Правильный пиар – уже половина дела. Остается надеяться, что этот Брикун не простой пустомеля и его словам люди поверят.
О том, как она будет подтверждать авторитет колдуньи, Глаша пока не задумывалась.
* * *
Разомлев в мягком кресле кинозала и опустошив все ведерко с воздушной кукурузой, довольная Лариса выплыла в фойе последней. Настя, как и обещала, уже ждала ее у дверей.
– А я уж думала, ты мимо проскочила! – воскликнула она, звонко расцеловывая Лару в обе щеки. – Ну что, посидим в кафе? Ударим по тортикам?
Лариса облизнула соленые от поп-корна губы.
– Посидеть посидим, но насчет тортиков – я пас.
– Неужели даже на тирамиссу не соблазнишься? – подмигнула Настасья, увлекая ее к эскалатору.
– Искусительница! – простонала Лариса, живо представив себе порцию воздушного бисквита, пропитанного легким ликером и покрытого нежнейшим кремом из сыра "Маскарпоне", да еще посыпанного сверху какао и шоколадной стружкой.
– Ну вот и отлично!
Настя завернула в двери кофейни, Лара затормозила у витрины с десертами и с наслаждением вдохнула восхитительный аромат кофе, шоколада и корицы.
– Не надо было есть столько поп-корна, – сокрушенно простонала кукуйская волшебница, глядя на великолепие тортов, суфле и румяной выпечки, и, с трудом оторвавшись от пленительного зрелища, догнала Настю, уже расположившуюся за столиком у окошка.
– А глазки-то, глазки-то загорелись! – поддела подругу Настасья.
Ларочка всегда была сладкоежкой, и вечно сидящие на диетах девочки не переставали удивляться, как при такой страсти к тортикам той удается оставаться тоненькой как тростинка. Самые завистливые даже объясняли природную стройность Ларисы искусно наведенным мороком.
– Глазами так бы все и съела, – со смехом подтвердила девушка, раскрывая меню. – Но чтобы пощадить желудок, придется остановиться на тирамиссу.
– И правильно, он здесь восхитительный, – одобрила ее выбор Настя.
– Отлично выглядишь, – искренне сказала Лариса, поглядывая на подругу поверх страниц.
Тронутое легким загаром лицо Настасьи выглядело свежим и сияющим, волосы, которые привлекли ее внимание с первого взгляда, были блестящими и тщательно ухоженными. Голубая маечка необыкновенно шла к серым Настиным глазам, придавая им легкий васильковый отлив, а пышная юбка необычного покроя, чуть ниже колена (наверное, последний писк моды, когда Лара закончила школу, таких еще не носили), делала подругу похожей на современную принцессу.
– Положение обязывает, – улыбнулась Настасья. – Я же как-никак фея, хоть и понарошку… Ты, кстати, тоже красотка!
– Ой, да ладно! – отмахнулась от такой наглой лжи Лариса. – Знаю, что выгляжу, как невеста Дракулы, которая месяц просидела на вегетарианской диете.
– Да, бледная ты какая-то, – согласилась Настя. – Случилось чего?
– Случилось, – проворчала волшебница. – По тамошней моде необходимо быть бледной поганкой, и чем зеленее – тем лучше.
– Ой, да, я и не учла, какие там у вас нравы! – развеселилась Настя. – Давай рассказывай!
Подбежавший к девушкам официант принял заказ, забрал меню и, ловко маневрируя между столиками, унесся к бару.
– Ты влюблена, – удовлетворенно заметила специалистка по любовной магии. – И даже не смей мне возражать. Официант божественно хорош, а ты на него даже не взглянула. В другое время ты бы принялась строить ему глазки, а потом еще пять минут изводила меня вопросами – уж не он ли твоя судьба. И даже если бы я сказала свое категоричное "нет", ты, несмотря на мои предостережения, все равно украдкой вложила бы свой номер телефона в счет.
– Не буду возражать, – с улыбкой ответила Лариса, вспомнив ярко-голубые, как небо над летним Байкалом, глаза Оливье.
– Наверняка он благородный рыцарь или прекрасный принц? – заинтересовалась Настя.
– Нет, он простой оборотень. На лицо ужасный, добрый внутри, – не упустила возможности пошутить Лара.
– Ты серьезно? – ахнула Настасья и, заметив смешливые искорки в глазах подруги, проворчала: – Вот врунья! Ну давай, рассказывай.
– Сначала ты.
– Да что я? – удивилась Настя. – Москва – это не Темноземье. Даже не представляю, куда ты попала и что там происходит.
– Всему свое время, – улыбнулась Лариса. – Мне, может, тоже не терпится узнать, с каких пор наша ведущая любовная фея подрабатывает кассиром в кинотеатре. А как же поиск оптимального партнера, встречи любящих сердец и улучшение демографической ситуации в стране? Плохо стараешься. Я по дороге сюда прочитала в газете соседа заметку про то, что москвичи медленно, но верно, вымирают как мамонты. Только мохнатые – от природного холода, а люди – от недостатка сердечного тепла.
– Вечно ты найдешь что почитать, – хмыкнула Настасья.
– Так почему ты работаешь кассиром? – сгорая от любопытства, повторила вопрос волшебница.
– Не поверишь, но кассир в кино – уникальная профессия для применения моей специальности, – рассмеялась Настя и заговорщически поведала: – Ты только представь, сколько человек за одну смену проходит перед моими глазами. И только от меня зависит, кто из них получит счастливый билетик и абонемент на места для поцелуев!
– Ничего не понимаю, – призналась Лариса.
– Ну ты сама подумай: не одни же влюбленные парочки в кино ходят, так? – намекнула подруга.
– Правда? – "искренне" удивилась Лара. – Неужели кто-то в самом деле ходит смотреть кино? С ума сойти!