Уже заговорив, Ллио вспомнил слова Тхар, не слишком лестно отозвавшейся о его деде, и пожалел о своей неосмотрительности. Сам юноша видел деда только однажды, на свадьбе одного из братьев. А в Ночной Заводи - северной столице Лесов - и вовсе ни разу не был.
Миреллин вздохнула:
- С тех пор уже столько воды утекло! Да и мои отношения с отцом никогда не отличались теплотой, а он в моей памяти неразрывно связан с Ночной, - она решительно взмахнула рукой: - Не будем об этом. К ЛЛиору я бы всё равно тебя не отпустила - слишком далеко.
Ллио видел, что мать расстроена, и ласково обнял её. Эльфийка улыбнулась ему и погладила по голове:
- Все мои дети выросли, почти у всех уже своя взрослая жизнь, свои семьи и свои дети. Со мной остался только ты, - она серьёзно посмотрела на него: - Ллио, главное, чтобы вы жили здесь. А так я совсем не против, если ты приведёшь в наш род человеческую девушку…
- Мама! - возмущённо вывернулся из-под её ладони юноша. - Тхар мне… как сестра! Вот! Ты же помнишь, что я тебе рассказывал: когда она сжала мои руки, наша кровь смешалась…
- Светлый Лес! Какой же ты ещё ребёнок! - воскликнула эльфийка и не дала донельзя раздосадованному сыну возразить: - Это не считается! Ведь не были проведены необходимые обряды…
- Ещё как считается! - настоял Ллио. - А если нужны какие-то обряды, так я их проведу!
- Ты хочешь сказать, что с такой теплотой говоришь о девушке, собираешься искать её хоть на краю света, и она тебе всего лишь как сестра? - воскликнула его мать.
- Да! - Ллио вскочил. - Да, потому что я люблю Ллан!
Миреллин замерла на секунду, потом её глаза расширились, отражая пришедшее понимание. Она прижала ладонь ко рту, словно пытаясь спрятать обратно вырвавшиеся ненароком слова, и, с жалостью посмотрев на сына, протянула к нему руки:
- Ллио, прости меня! Я не хотела причинить тебе боль!
Ллио позволил снова усадить себя на диван:
- Мама, Тхар - мой друг, а люблю я Ллан.
- Я так надеялась, что эта рана в твоей душе уже затянулась, - вздохнула печально Миреллин.
- Я её всегда буду любить, - твёрдо сказал Ллио. - Но Тхар… я не могу и не хочу вот так с ней расстаться и забыть. Тем более что им с Тилей необходимо помочь. Поэтому, когда Ванеллириан вернётся, мы поедем их искать.
Миреллин задумалась ненадолго и объявила:
- Дирелл поедет с вами.
- Что?! - подскочил Ллио в ужасе при первом же звуке имени ненавистного зануды - старшего брата, единственного, кроме него, кто ещё не обзавёлся семьёй. - Мам, он же ненавидит людей!
- Ты преувеличиваешь, - сказала эльфийка таким тоном, что Ллио понял обречённо: мать будет настаивать на своём до конца.
Иногда обычно мягкая и ласковая Миреллин "упиралась рогом", как сказала бы Тхар, и наотрез отказывалась менять однажды принятые решения. Ллио ни за что бы не признался, что и сам унаследовал от неё эту черту: достаточно вспомнить, как он не так давно с достойным лучшего применения упорством собрался и покинул Леса.
Но сейчас надежды переупрямить мать не оставалось:
- Дир просто насторожённо относится к людям, - корректно отозвалась о сыне Миреллин. - В основном потому, что никогда не покидал Леса. Так что пришло время ему посмотреть, что там, за границей. И я надеюсь, что его осторожность перевесит бесшабашность Риана и твою доверчивость. Я же беспокоюсь за тебя! - несколько обвиняюще закончила Миреллин.
- Мама, ну со мной же будет сам Ванеллириан Странник, - предпринял Ллио слабую попытку избавиться от навязываемой опеки.
Миреллин неожиданно фыркнула:
- Риан ничуть не изменился за те двадцать лет, что я его не видела - такой же балбес!
- Мама?! - во все глаза уставился на неё Ллио. - Так ты его и раньше знала? Я думал, вы только сейчас познакомились! И вовсе он не балбес!
- Я же была знакома с его кузеном, забыл? - ответила Миреллин. - Риан нас и познакомил. Но мы уже давно не виделись. Так вот, - строго выпрямилась она, - Риан как был легкомысленным авантюристом, так им и остался. И доверить ему моего ребёнка?!
- Мама! - взвыл Ллио.
- Дорогой, тебе только шестнадцать! И потом, для меня ты всегда останешься моим маленьким ребёнком! - нежно сказала Миреллин, умилённо глядя на "дитятко" выше её на полголовы. Ллио ответил ей хмурым обречённым взглядом и сказал:
- И всё же без Дира нам будет лучше. Да и рассказывать ему про Тилю мне что-то не хочется!
- Тогда не рассказывай, - пожала плечами Миреллин. - Я согласна тебя отпустить, но только под присмотром.
Ллио обречённо вздохнул. Что ж, остаётся только надеяться, что друг Ванеллириана, посланный неделю назад с письмом, нашёл усадьбу. И что Тхар ещё не успела оттуда уехать, и дождётся его. Тогда можно будет отправиться прямо туда и избавиться от дорогого братца как можно быстрее. А там они все вместе сядут и подумают, что можно сделать для Тхар с Тилей, да и вдруг двоюродный брат Ванеллириана что-нибудь подскажет?
Но прежде всего, он, конечно, крепко обнимет Тхар. А потом как следует надерёт её маленькие круглые ушки за то, что сбежала, не попрощавшись!
3.
Утро Тхар начиналось тогда, когда ей вздумается. Сегодня она встала рано, хотя и не раньше работников, и решила немного "выгулять" застоявшегося Дружка. Ездить верхом, скажем честно, девушка не умела, поэтому вела под узду довольного таким поворотом дел коня подальше за поля и уже там тренировалась.
- Ууу, какие бока отъел! - пыхтела Тхар, неловко забираясь на лошадь. - Раскормили мы тебя тут!
Девушка ничуть не погрешила против истины: Дружок округлился, похорошел и повеселел. Разумеется, в этом была, прежде всего, заслуга самой Тхар, тщательно ухаживавшей за коняжкой. К тому же, сказывались деревенские корни лошади: Дружок не мог похвастаться гордым изгибом шеи, тонкими бабками и изящной статью, зато он был вынослив, неприхотлив и покладист.
Покладистости немало способствовали морковки, горбушки и прочие вкусности, щедро скармливаемые усадебной детворой. Дружок не походил ни на флегматичных меринов, на которых пахали поля, и которых интересовало только содержимое их кормушки, ни на злобных кусачих жеребцов, оставленных "на развод". Он весело косил чёрным глазом, очень аккуратно брал с руки угощение и ради шутки мог иногда легонько толкнуть в грудь. "Счастливчик" радостно визжал и падал под смех друзей и свой собственный, и Дружок запрокидывал голову и смеялся вместе с ними.
- Этот за корку хлеба за кем угодно пойдёт, - неодобрительно сказал конюх, понаблюдав за поведением хозяйского любимца. Тхар только фыркнула - за то время, что они провели вместе, Дружок не только научился узнавать хозяйку, но и чётко признал её своей единственной и неповторимой. Когда, уже недалеко от усадьбы, на похорошевшего коника позарились воры, тот начал так брыкаться и ржать, что перебудил всю конюшню. А на ней спала не только Тхар, но и застигнутые ливнем ехавшие на ярмарку крестьяне. Незадачливых конокрадов поймали и хорошенько отколотили.
- Так, - Тхар подозрительно покосилась на ставшую ужасно далёкой землю и скомандовала, легонько ударяя носками сапожек в бока коня: - Вперёд!
Дружок мирно потрусил по просёлочной дороге меж полями и лугами к видневшемуся невдалеке леску.
Тхар расслабилась (насколько это было возможно при непрекращающейся тряске) и вполголоса запела (опять же, насколько это было возможно). Вокруг никого не было, и можно было не стесняться. Тхар перебирала отрывки из различных песен, пока не дошла до орочьего гимна - когда у девушки было весёлое и боевое настроение, он всегда приходил ей на ум.
- Мы никогда не умрём! - весело выводила Тхар. - Наша жизнь - в наших детях! Наше будущее - в степи под солнцем! Наша память - в сказаниях и песнях!
Разумеется, на орочьем в целом мирная и жизнерадостная песня звучала устрашающе, и люди считали, что говорится в ней о сражениях и смертях. Но Тхар, хоть и с трудом изъяснялась на орочьем (прежде всего, из-за наличия в языке двух десятков иногда совершенно непохожих друг на друга диалектов), понимала настоящий смысл. Как и большинство песен, эта была о простом человеческом (то есть, простите, орочьем) счастье.
Позитивное настроение не испортила даже промелькнувшая мысль о незабываемом Гарраше. Его испортило появление другого орка, благополучно забытого, но её явно не забывшего: вывернувший из-за пастушьего домика Радег расплылся в радостной улыбке:
- Здравствуй! А я как раз тебя ищу!
- Вот счастье привалило! - буркнула Тхар, разворачивая Дружка. Радег тоже был верхом, но у него был красавец-конь, гордость заводчиков: тут вам и роскошная грива, и королевская стать, и изящные, но сильные ноги…
"Выпендривается", - с неприязнью подумала Тхар. Ей было отлично известно, сколько стоит такой конь, даже если орк растил его с жеребячьего возраста.
- Беру коня, и забудем о поле, - торгашеским тоном предложила она. Радег засмеялся и покачал головой:
- Что угодно, хоть весь мой обоз, только не коня!
"Брехун, - скривилась про себя Тхар. - Такие склонны дарить "все звёзды на небе" или "всё глубокое синее море", лишь бы не разоряться на цветочек девушке. Что совершенно не мешает им к этой девушке подкатывать".
- Жадина, - сказала она вслух, окончательно поворачивая Дружка задом к собеседнику. Тот намёка не понял и пристроился рядом:
- Вовсе нет. Просто я своего Шесха очень люблю - растил его с самого рождения. А за ущерб я уже расплатится с твоей бабушкой. Она мне сказала, где тебя искать.
"Ба-абушка-а-а!" - застонала мысленно Тхар, но от закатывания глаз воздержалась.
Она посмотрела на ехавшего рядом орка. Тот приосанился и показал в улыбке два ряда белых и крепких, явно от отца доставшихся зубов. В ходе бесцеремонного критического разглядывания Тхар пришла к выводу, что на орка Радег всё же похож гораздо больше, чем на человека. Заметно крепче и выше; более широкие плечи, большие ладони, смуглая, с оливковым отливом кожа и, конечно, классический орочий нос-клюв, выступающие скулы и острые уши, вернее, полтора уха. Но человеческая кровь немного смягчила черты лица и расширила раскосые серо-зелёные глаза, превратив Радега в крайне симпатичного парня. Да ещё эти косы невероятного для чистокровного орка тёмно-рыжего цвета, искорками-огоньками поблёскивающие на солнце…
"Девки, небось, проходу не дают, вон как улыбается, - хмыкнула про себя Тхар, выпрямляясь в седле. - Думает, и я сейчас от счастья растаю и вареньем вниз на землю стеку. Угу, размечтался!"
- Я не совсем понимаю, о чём нам говорить, если за поле ты уже рассчитался, - сдержанно-холодно заметила она в лучших традициях зануд-преподавательниц Академии. И для достижения пущего эффекта выразительно задержала брезгливый взгляд на испачканных в ягодном соке руках навязывающегося попутчика.
Тот смущённо полез в карман за платком и пояснил:
- Я просто хотел тебя увидеть, - выдержал паузу и вкрадчиво произнёс: - Даланила…
Не надо было ему этого делать. Данное Разделяющими печаль имя Тхар ненавидела всей душой, хотя бы за то, что оно означало "покорная". Или "покладистая", "мирная", "послушная". Что, впрочем, сути дела не меняло.
- Тхар, - рявкнула девушка.
- Ты изысканно ругаешься, - неудачно попытался пошутить Радег и блеснул знанием орочьего: - Ведь тхар - это чертополох…
- Тхар, - от голоса девушки веяло ледяным дыханием Последней ночи, за которой, по преданиям, наступит конец света, - это моё имя.
Повисло неловкое молчание, которым девушка наслаждалась со злобной ухмылкой - попутчик немного отстал и не мог её видеть.
- Извини, - наконец донеслось сзади. - Я не знал. Красивое имя. И подходит тебе!
- Спасибо! - поблагодарила Тхар за вторую часть комплимента.
Радег нагнал её и заглянул в лицо:
- Тебе его тот орк дал, из-за которого…
- Мы приехали, - оборвала его Тхар, кивая на виднеющиеся впереди ворота усадьбы. Очевидно, в раздражении она машинально постоянно подгоняла Дружка, и они добрались до цели гораздо раньше обычного.
- Я могу напоить коня? - тут же спросил настойчивый орк.
- Конечно, - равнодушно отозвалась Тхар, въезжая во двор. Она надеялась, что орк сразу двинется к колодцу, но Радег легко спрыгнул с коня и подошёл к ней:
- Давай я сниму тебя.
- Спасибо, я сама, - не поддалась девушка, хотя вопрос слезания с лошади был для неё ещё более болезненным, чем вопрос попадания на эту самую лошадь.
Она перекинула правую ногу через седло, едва не запутавшись ею в поводьях, вынула левую из стремени и уже собиралась спрыгнуть, как сильные мужские руки перехватили её и, обняв за талию, стянули вниз.
- Я тебе сейчас второе ухо откушу! - пригрозила Тхар, глядя в весёлые серо-зелёные глаза. Радег засмеялся и поставил её на землю.
Тхар одёрнула кофту и взяла Дружка под узду.
- Колодец вон там, - указала она и отвернулась.
Когда девушка вышла из конюшни, возле колодца довольно пощипывал травку рассёдланный Шесх. Хозяина нигде не было видно, что могло означать только одно - им уже завладела вынашивающая матримониальные планы бабушка.
Тхар мрачно оглядела коня, поколебалась и всё же пошла на кухню. Возле входа громоздились столы и скамьи, сваленные в куче: перед обедом работники растаскивали их, расставляли и усаживались прямо на улице, благо было ещё тепло. Но для обеда ещё было рано, все трудились в полях и садах, либо на мельницах, и Тхар прекрасно услышала доносящиеся из распахнутой двери голоса:
- Ммм, как вкусно! - подлизывался орк.
- Тхар готовила, - безбожно врала бабушка.
Тхар фыркнула - готовить она умела, но не любила, больше всего из-за того, что в пути ей чаще приходилось перебиваться бутербродами. И, что бы там ни поглощал с таким смаком Радег, она к этому не имела ни малейшего отношения.
Войдя, она застала прелестную картину: довольная бабушка умилённо следила за тем, как орк лопает запеканку - аж за ушами трещит!
- Приятного аппетита, - тоном "хоть бы ты подавился!" пожелала Тхар.
- Спасибо, - улыбнулся ей Радег и похлопал по скамье рядом: - Присоединяйся!
- Давай, садись, ты ж наверняка ещё не завтракала, - поддержала его бабка.
Тхар вымыла руки и села напротив. На столе уже стояла её кружка травяного отвара и новое блюдо с запеканкой.
- Ну, я пойду, - многозначительно произнесла бабка и быстренько выскочила из кухни. Тхар покачала головой и потянулась за запеканкой. Вот уж голодать из-за какого-то приставучего орка она не собирается!
- У меня для тебя кое-что есть, - сказал он после недолгого молчания, расстёгивая куртку. Тхар заинтересованно приподняла бровь.
Радег вынул из-за пазухи тряпицу, развернул и протянул Тхар полураскрывшийся ало-жёлтый бутон на толстом коротком стебле.
"Хм, а на цветочек всё же разорился", - ехидно отметила про себя девушка. Она присмотрелась к бутону и вскочила, едва не пролив отвар:
- Где ты его взял?!
Радег удивлённо посмотрел на неё:
- Недалеко от того пруда, про который ты говорила, усадьба…
- И сколько эта грымза с тебя содрала? - хмыкнула Тхар.
- Ну, - замялся орк, отводя глаза, - в общем-то… я… гхм… ничего не платил…
- Украл? - весело спросила Тхар.
Радег смущённо кивнул, нервно накручивая на палец одну из кос:
- Ну, ты наверно ведь знаешь, по орочьим обычаям первый подарок девушке нужно обязательно украсть, а не купить…
- Это первый подарок невесте, и речь обычно идёт о коне, чтобы жених мог доказать свою удаль и всё такое, - насмешливо продемонстрировала Тхар свои познания в орочьих традициях. - Так что не надо тут выдумывать, скажи честно, что пожалел тех денег, которые она за него потребовала! Впрочем, утащить из-под носа дорогой тётушки Желнарты бутон её знаменитой, нигде больше в округе не растущей, ареслии - это действительно доказывает твою удаль!
Они оба засмеялись. Тхар нашла пустой горшок с высоким узким горлышком, налила в него воды и вернулась к столу. Она протянула руку, взяла цветок и уже готовилась его поставить, как вдруг наклонила стебель и замерла.
Радег недоумевающее смотрел как недоверие, удивление, радость и радость весьма ехидная сменяются на её лице. Наконец девушка повернулась к нему и сказала:
- Радег, хочешь, я тебя поцелую?
- Не то слово! - воскликнул обрадованный орк, не совсем понимая, с чего вдруг такая милость, но не собираясь её упускать. Тхар быстро наклонилась и чмокнула его в щёку, вся светясь от счастья:
- Смотри! - она протянула раскрытую ладонь, на которой лежала небольшая "коробочка" с семенами. - Бабушка уже не первый год пытается их заполучить, а эта вредина всё никак не соглашалась. Потом за дикие деньги продала бабушке десять семечек, и ни одна не взошла! Бабушка так расстроилась! Зато теперь, - Тхар злорадно улыбнулась, - пусть эта жадина хоть удавится! У бабушки тоже будут ареслии! Я, вообще-то, против воровства, но отказаться не могу! - честно призналась девушка.
- Рад, что смог тебе угодить, - улыбнулся довольно Радег и хитро подмигнул, наклоняясь к ней: - Может, ещё раз поцелуешь?
- Обойдёшься, - фыркнула Тхар и в упор уставилась на орка: - И вообще, у тебя обоз простаивает. Тебе не пора обратно, а, купец?
- Подождёт мой обоз, - ухмыльнулся орк и потянулся за новым куском запеканки. - Сама виновата, слишком вкусно готовишь!
Тхар сдавленно хмыкнула, не решившись уличить бабушку во лжи, и села напротив. Некоторое время она наблюдала, как ничуть не смущённый пристальным взглядом незваный гость с аппетитом жуёт запеканку, потом задумалась… Конечно, об одном теперь таком далёком эльфе. Который скоро появится и… хм… а почему бы ни поехать на зиму в Леса? Хотя нет, наглости напрашиваться в гости на столь долгий период у Тхар определённо не было. Да и всё-таки хотелось хоть немного заработать за зиму. Ну, может, на месяц в Леса, хоть посмотреть, как у них там всё устроено, а то по рассказам и не поймёшь. А потом куда? На юг одной пробираться мягко говоря опасно, а к тому времени все обозы уже пройдут…
Можно, конечно, купить место в дилижансе. О нём у Тхар сохранилось воспоминание со времени обучения в Академии. На каникулах она, как порядочная барышня, садилась в него вместе с остальными студентками и ехала из столицы до ближайшего большого села. Так вот, иначе, как пыточным средством, Тхар дилижанс назвать не могла. Воспоминание о проведённых в нём часах до сих пор вызывало у Тхар дрожь: тряска, теснота, духота и холод одновременно, ужасно неудобные сиденья, сведённые судорогой конечности и остановки раз в полдня…
- Что-то ты загрустила, - коснулся её руки Радег и, когда Тхар подняла глаза, ободряюще улыбнулся.
- Да так, - неопределённо повела Тхар плечами, думая с сожалением, смешанным с облегчением, что вариант с дилижансом всё же стоит отмести: дорого и до прибрежных городов всё равно не доходит.
- Тхар, - позвал Радег.
- Мм? - отозвалась девушка, рассеянно собирая крошки с блюда.
- Я через неделю поеду обратно, только по другой дороге. Знаешь, там, за рекой, есть большое село, Черевякино…
- Странный у тебя маршрут, - удивилась Тхар. - И до столицы и обратно ты за неделю никак не успеешь, это я тебе гарантирую.