– Москвичей? – переспросил Матвей, однако колдун пропустил его вопрос мимо ушей, толкнул дверь, сбежал по ступеням во двор, спокойно обогнул трех женщин, старательно скребущих каменными осколками большую шкуру, дунул в ухо ковыряющего столбик у загона с кабанами мальчишки, заставив того испуганно отскочить в сторону, протиснулся мимо снимающих со спины лося какие-то корзины мужиков и широким шагом направился к распахнутым воротам. Помощник Сварога насилу нагнал его, стремительной пружинящей походкой уносящегося по тропе вдоль берега. Торопливо выдохнул:
– Амулет далеко?
– Рядом! Дня за три обернемся.
– Ничего себе! – присвистнул Матвей. – А я думал к обеду возвернуться. Даже не предупредил никого.
– Сварогу помолись, – посоветовал колдун. – Пусть к твоей жене заглянет и успокоит. Ну, или Свете, если не хочешь, чтобы мужики в твое отсутствие к супруге захаживали.
– Ты же колдун, Степа! – вдруг вспомнил бывший студент. – Так перенеси нас туда с помощью колдовства!
– А ты бог, Матвей, – усмехнулся синий чародей. – Перенеси нас туда божественной силой!
– Если бы я мог, давно бы там были, – вздохнул помощник Сварога.
– Если бы я мог, тоже бы четыре года туда-сюда пешком не бегал, – ответил Степан. – Увы, дружище, но слухи о нашем божьем и колдовском всемогуществе сильно преувеличены. В чем-то наши возможности куда выше, нежели смертные способны даже вообразить. Например, дар ходить через зеркала или проникать руками в глубину камня. А в чем-то смертные сами нас на три головы превосходят.
– Интересно, в чем? – заинтересовался помощник Сварога.
– У тебя сколько детей? – оглянулся на него чародей.
– Ну-у… Пока… – неопределенно пожал плечами Матвей.
– Вот именно. Для богов продолжение рода – большая проблема. Слишком велика разница в хромосомном наборе между ними и обычными людьми. И еще резче хромосомные отличия между ними самими. Смертный на твоем месте уже третьего бы в колыбели качал. А твоим генам нужно несколько тысяч попыток, чтобы рабочую пару для каждой из целого пакета рецессивных божественных хромосом найти. А яйцеклетка, если ты еще не забыл школьный курс, разрешает только одну попытку в месяц.
– Хочешь сказать, если у людей проблемы с бесплодием, то это значит, что кто-то из них бог?
– Тут пятьдесят на пятьдесят, – покосился на него через плечо колдун. – Или да, или нет. У смертных случаются те же беды, что у богов. Вот только живут они не так долго. У них нет в запасе нескольких веков на каждое зачатие. Поэтому с рождением малыша им обычно не везет.
– А ты у нас кто, Степа? Ты из богов или из смертных?
– Я прямой потомок Сварога, плоть от плоти великого прародителя, воспитанный в братстве солнценосной Купавы, мудрой и прорицательной! – резко выдохнул затянутый в замшу чародей. – Мы на протяжении вечности храним чистоту крови нашего прародителя. Посему я, наверное, куда ближе к первородным богам по своему генотипу, чем любой из вас. Вот только с комплектностью что-то не сложилось. Особыми дарами я обделен. Зато имею отличное магическое образование. Меня учили колдовству буквально со дня рождения.
– "Чистота крови" – это значит селекция, евгеника, породистость?.. – выхватил из речи Степана самое интересное Матвей.
– Вот только не надо вещать про страшные страдания принуждаемых к сожительству людей! – скривился колдун. – За сто лет до твоего рождения жениться по выбору родителей было в порядке вещей. А до девятнадцатого века иных браков просто не существовало. В братстве идет самая обычная жизнь. Мои родители, женившись по выбору генетиков, любят друг друга даже крепче, чем я в иных смертных семьях замечал. И у нас не клуб собаководов, отбракованных щенят никто не топит. Все рожденные остаются достойными участниками братства. Все мы, без исключения, являемся носителями крови. Правда, не все одинаково перспективными.
– Но ты оказался самым породистым?
Несущийся по прибрежной тропе Степан перепрыгнул журчащий ручеек, на том берегу ухватился левой рукой за березку, по инерции резко развернулся вокруг нее и оказался лицом к лицу с прыгнувшим следом Матвеем.
– Ты прав, дружище, – полушепотом произнес он. – С самого детства меня уверяли, что именно мне придется пожертвовать собой ради спасения земли от власти оборотней. Ты не поверишь, но это знание меня ничуть не унижало. А ради чего родился ты, великий бог? – прищурился колдун. – В чем был смысл твоей тамошней жизни?
Матвей промолчал. Степан усмехнулся, крутанулся вокруг дерева и стремительно помчался дальше.
– Так ваше братство создано ради спасения Земли от оборотней?
– От их власти! – неутомимый колдун запрыгал с камня на камень над темным глазом речного омута. – Ведь Любый рвется к званию единого бога не один, а со всей своей стаей. Поодиночке они никогда никому не мешали.
– Но откуда вы про все это узнали?!
– Странный ты парень, Матвей, – соскочив с последнего валуна на кочку, оглянулся на спутника чародей. – Мы в прошлом, братство в будущем. Передать им отсюда любое послание никакого труда не составляет. Достаточно, например, банально выцарапать письмецо камнем на условленной скале. Вот с обратной связью дела обстоят заметно хуже.
– А вдруг письмо потеряется?
– Раз я здесь, дружище, – подмигнул колдун, – значит, не потерялось?
Он засмеялся и вновь помчался вперед, неутомимо скользя между ивовыми зарослями, перепрыгивая упавшие стволы деревьев, подныривая под плакучие ивы, огибая ямы и затоны. Матвей даром что был богом, могучим и выносливым, но вскоре начал задыхаться, и ему стало не до разговоров. Когда стало темнеть и чародей свернул на усыпанный незабудками лужок, помощник Сварога просто упал, с трудом приходя в себя. Степан же открыл поясную сумку, что-то достал, присел на берегу, поковырялся среди ивовых корней. Потом раскрутил небольшой груз, метнул на самую стремнину Москвы-реки.
– Так где ты был четыре года, Степа? – отдышавшись, спросил Матвей.
– Пытался узнать тайну Любого, вождя лесовиков и повелителя оборотней, – ответил, не оглядываясь, чародей.
– Узнал?
– Само собой, – пожал плечами его спутник. – Меня готовили к этому всю жизнь. Драться, колдовать и прятаться. Просачиваться, обманывать, искать.
– Значит, смысл твоей жизни в победе над главарем оборотней?
– Ать, попалась! – Степан подсек, принялся торопливо выбирать леску. Судя по цвету и гладкости – самую настоящую леску, принесенную с собой из будущего.
– А что ты будешь делать, когда победишь?
Колдун вытянул из реки крупного сазана, прижал ладонью к земле, поднял взгляд на Матвея. Помолчал. Потом повел плечами:
– Шел бы ты, великий бог… За хворостом. А потом лапника наломай, коли простудиться не желаешь.
Примерно через час путники вытянулись на уютно пахнущих хвоей ложах, возле весело пляшущего огня, и подкреплялись жареной на углях рыбой.
Небольшой кусочек Степан отнес в темноту к кустам, тихо помолился здешней берегине и потревоженным духам, вернулся на место привала.
– Так что ты станешь делать после победы над Любым? – снова спросил Матвей.
– Никогда не думал, – тихо признался его спутник. – Не знаю. Может быть, я смертный и вскоре просто умру?
– Даже если ты смертный, у тебя впереди целая жизнь.
– Отстань, зануда, – закрыл глаза колдун. – Сперва еще нужно победить.
Заснул Степан сразу и накрепко, а Матвей еще долго ворочался с боку на бок, пока рядом с ним не возникла светлая обнаженная девушка. Бог-технолог еще успел подумать, что это видение из дремоты, а потом девушка положила ладонь ему на глаза… И наступил рассвет.
Неутомимый колдун после легкого перекуса опять устремился вперед, и к полудню путники выбрались на окраину селения, огражденного редким жердяным заборчиком. Длинный бревенчатый дом, рядом тонкостенный амбарчик. В общем, даже по здешним меркам – маленькая деревня. Славяне прибытия гостей не заметили, разгружая корзины с рыбой из длинной плоскодонки.
– Зачем ты нас прячешь, Степа? – спросил спутника Матвей. – Мы ведь сейчас опять под мороком? Скрыты от простых смертных?
– А зачем нам лишние хлопоты? – пожал плечами колдун. – Расспросы, недоверие к чужакам, любопытство. Волхвы со своими поучениями, детишки шкодливые, молитвы богам… Будем скромнее, дружище. Сделаем свое дело и тихо исчезнем.
– Ладно, – отвел взгляд от местных жителей помощник Сварога. – Чего именно ты от меня хочешь?
– Ты видишь этот заливной луг? – развел руками чародей, указывая на просторное цветущее поле. – Где-то здесь Любый спрятал свой амулет, связывающий его с нашим временем. Повелитель оборотней не дурак и свое сокровище закопал, защитив от любопытных глаз заклинаниями, развеяв всякие следы сильными отчитками…
– Ты же самый могучий из всех, Степа! – припомнил хвастовство товарища Матвей. – Развей это хитрое волшебство, и все дела!
– Я пытался, – медленно кивнул колдун. – Наверное, даже успешно. Вот только толку от моего могущества… Амулета ведь все равно не видно! Хоть с наговорами, хоть без, но он закопан. Никаких следов!
– Глубоко?
– Вряд ли, – покачал головой Степан. – Любый пришел в этот мир без лопаты. Но я тоже не Супермен, чтобы весь берег здешними мотыгами на два штыка перекапывать. Слишком долго. И несолидно.
– Понятно… – сделал шумный глубокий вдох Матвей. – Но ты уверен, что он точно здесь?
– Это керамический стержень, примерно в локоть длиной, – ответил колдун. – Он должен вызвать у тебя странные, непривычные ощущения. Это ведь не мертвая плоть, а пронизанный энергией живой амулет. Даже если скрывающие заклятия уцелели, он себя выдаст.
– Подожди здесь… – небрежно посоветовал колдуну помощник Сварога и направился к центру хрустящего свежей травой круга. Присел примерно посередине, опустил веки, вызывая в памяти странное чувство, испытанное вчера утром. – Иллюзия… Это просто иллюзия. Этого нет, не верь глазам своим. Через это можно ходить, в это можно заглядывать, в этом можно водить руками… Иллюзия. Просто иллюзия…
Поймав в душе ту неуверенность, с которой вчера, несмотря на жар и языки пламени, он ощупывал нутро горна, великий Матвей плавно опустил руку вниз, в податливую рыхлую прохладу, повел ею из стороны в сторону, через щекотливые прикосновения ворсистых корней, через гладкие бока скользких мелких камушков. Повернулся лицом к реке, прислушиваясь к происходящему внизу, опустился на колени и медленно двинулся по кругу, разворачивая путь своего поиска в плавную спираль. Оборот, еще оборот. Еще.
Молодой человек вдруг ощутил впереди что-то горячее, поднял голову, прищурился, пробежался пальцами по вбитому глубоко в дерн раскаленному колышку и невольно улыбнулся.
– Не вынимай! – кинулся рядом на колени Степан, тоже положил ладони на землю. Тихо рассмеялся: – Ты его нашел… Вот что значит дар! Ты всего за два часа сделал то, на что я убил половину месяца! Причем у меня ничего не получилось.
– И что теперь?
– Можешь считать, что ты одержал победу в войне с лесовиками, – пожал плечами колдун. – Их вождь отныне в наших руках. Можно возвращаться.
– А амулет?
– Повелитель оборотней весьма опасен, дружище, – поморщился Степан. – В общем-то мне по силам с ним управиться. Но зачем рисковать, если можно найти союзников? Полагаю, Макошь с радостью поможет мне прикончить противника, выпившего у нее столько крови.
– Это еще нужно у нее спросить, – пожал плечами помощник Сварога.
– И то верно… – чародей пометил найденное место, вдавив пяткой в землю красную гранитную гальку. – Пора бы мне с нею встретиться. Ну что, пошли обратно?
– Хочешь сказать, мы двое суток тащились в такую даль всего лишь ради пары минут топтания на лугу? – Матвей ощутил что-то вроде разочарования.
– Ради твоего топтания, великий повелитель материи! – чуть поклонившись, с улыбкой развел руками воспитанник братства чародеев. То ли утонченно издевался, то ли и правда уважение проявлял. – Но если тебе от этого станет легче, дружище, мы можем поваляться на травке, искупаться или половить рыбу… Хотя нет, насчет рыбы я зря. Так близко рядом с поселком клева не дождешься. У славян тут куча снастей везде выставлена, так что рыбы маловато. Но зато на купание никаких ограничений!
– Искупаться я и в Мологе могу… – отмахнулся Матвей. – Ради этого в такую даль тащиться не стоило.
– Я же не виноват, что твой великий дар позволяет в один миг сделать то, над чем другие боги бьются целыми столетиями? – пожал плечами Степан.
– Ты о чем?
– Когда выключишь мозги, – ткнул себе пальцем в висок колдун, – и положишься на чувства, – он переложил ладонь на сердце, – сам догадаешься. Ты слишком образованный, дружище. Это твоя главная проблема.
– Это говорит человек, которого ради сказочной цели с самого дня рождения учили магии?
– Магии и рукопашному бою, – невозмутимо поправил Степан. – Увы, дружище, но у меня нет талантов. Только образование и настойчивость. А у тебя имеется дар. Великий дар, который ты отрицаешь из глупого материализма, внушенного смертными!
– Этот самый материализм создал нашу науку, цивилизацию! На нем основаны все существующие технологии!
– Этот самый материализм создан смертными, не способными ни на что, кроме умения мыслить. И любить. Впрочем, – подмигнул колдун, – сила любви фундаментальной наукой тоже отрицается.
– Сила любви?! – хмыкнул бог-технолог.
– Ага, – кивнул Степан. – Та самая, что вчера утром заставила тебя сунуть руки в огонь.
– Это совсем другое… – после короткой заминки покачал головой помощник Сварога.
– Да мне-то что? – внезапно отказался от дальнейшего спора колдун. – Все, что мне нужно, я уже получил. Так что, купаться и валяться будем? Устроим пикник?
– На фиг… – поморщился Матвей. – В этом мире вся жизнь один сплошной пикник. Давай возвращаться.
– Мудро! – обрадовался колдун. – До ночи успеем добежать до вчерашнего привала. Меньше хлопот с подготовкой к ночлегу.
И он действительно почти бегом рванул к тропе у реки, свернул вниз по течению и легкой стремительной походкой помчался на восток. Великому Матвею оставалось только чертыхнуться и кинуться следом.
К Москве – если маленькая деревянная крепостица была именно ею – путники подошли около полудня. Уже привыкший к невидимости Матвей размеренно направился к воротам – но внезапно оба седовласых стражника поднялись с лежащего под стеной бревна и, опираясь на копья с каменными наконечниками, перегородили дорогу:
– Вы кто такие и чего вам надобно?
Воины тяжело дышали, их лица покрывали морщины, бороды опускались почти до пояса. Похоже, мужчин оставили караулить вход только потому, что ни на какие другие работы силенок у стариков уже не хватало.
– Мы по приглашению, – ответил чародей, поднял перед собой кулак, разжал и дунул. С него вспорхнула сизая птичка с радужным хвостом, закружилась над стражниками, быстро набирая размеры и обретая облик павлина с серебристым хохолком и украшенными росписью крыльями.
У стариков буквально отвисли челюсти, они как завороженные следили за порхающим мороком. Матвей тоже поддался наваждению, однако Степан, взяв спутника за руку, провел его на двор, стал пробираться вперед под самой стеной, стараясь не наступить на расстеленную циновку, к которой две молодые девушки сноровисто подшивали петли по углам.
– Хорошего вам дня, добры молодцы, – поприветствовала гостей одна.
– И вам не хворать, красавицы ненаглядные! – громко ответил колдун. – Любви крепкой, парней ласковых да детей поболее!
– Горазды вы все на других кивать, – вдруг сказала другая. – Нет, чтобы самим постараться…
– Ай, дева-краса, длинная коса, гляди, накликаешь! – рассмеялся Степан. – Сбудутся желания, что с ними делать станешь? Дай волос! Погадаю, наворожу, всю правду расскажу. А коли воды напиться поднесешь, так еще и желания исполню…
– Не давай! – с дальнего конца двора прозвучал звонкий приказ. – Этот не столько на судьбу нагадает, сколько судьбу твою украдет.
– Ты на меня наговариваешь, о светлейшая из светлейших! – весело возмутился чародей. – Но я все равно искренне рад тебя видеть!
Он приложил ладонь к груди и низко склонился перед вышедшей на лесенку Светланой, по иронии судьбы одетой в сарафан из замши с голубоватым оттенком, мало отличимой от той, из которой был сшит костюм колдуна. Такая же голубая полоска, украшенная серебряными височными кольцами, обнимала лоб богини и прихватывала волосы, собранные на затылке в три лежащих поверх друг друга хвостика.
– Вижу, Степа, у тебя хорошее настроение, – покачала головой девушка.
– Мне остался всего один шаг до достижения цели, великая Света! С чего бы теперь грустить? – Колдун из будущего присел возле девушки, провел ладонью перед ее лицом, покрутил в пальцах невесть откуда взявшуюся пластинку резной кости, повел носом, что-то пробормотал, сломал украшение, тихонько на него подул и протянул обратно славянке: – После заката в чашу с водой положи да на свету лунном оставь. Утром выпей. И через год у тебя мальчик родится. Крепыш голубоглазый да кудрявенький. Хочешь?
Схватив подарок, девушка выпрямилась и повернулась к крыльцу, с надеждой глядя на богиню.
– Это правда, родится, – со вздохом подтвердила Света. – Наш гость великий чародей.
– Всегда к твоим услугам светлейшая, – опять поклонился девушке Степан.
– А я? – встрепенулась вторая рукодельница.
– А тебе лучше не показываться возле болот, моя нетерпеливая Милана, – посоветовал колдун. – Коли два года переживешь, приходи. Два желания исполню.
– Куда приходить? – напряглась славянка.
– Ее спросишь, – указал пальцем на Свету гость. – Она будет знать…
В этот момент на верхнюю ступеньку вышла крупная женщина в тяжелом зеленом платье с широкой юбкой, с меховой отделкой на рукавах и вороте и вставкой из нитяной сетки на груди. За ней крутился, никак не пролезая в загороженную дверь, большеносый толстяк.
Степан моментально посерьезнел, снова поклонился:
– Прими мое уважение и почтение, всемогущая премудрая Макошь!
– Значит, ты и есть пятый из избранников сокола, сбежавший отсюда в первый же час прибытия? – прищурилась повелительница Вологды.
– Я прошу прощения, о великая, – распрямился колдун, – но на тот час у меня имелось очень много неотложных дел.
– Но ты все же вернулся, сварожич? – Женщина спустилась по ступеням.
Степан, со своей стороны, пробрался мимо рукодельниц, миновал загон и снова поклонился, остановившись всего в двух шагах от дочери Сварога:
– Мы все одной крови, всемогущая. Зачем мне прятаться от своей семьи?
– В последние годы я перестала удивляться происходящему, – пожала плечами женщина. – Младшие бунтуют против старших, дети восстают на матерей, сварожичи рушат родовые святилища и призывают чужих богов.
– Я разделяю твою печаль, о великая, – положил левую ладонь на рукоять ножей колдун. – И я принес тебе лекарство.
– Моя помощница передала, что ты нашел способ уничтожить Любого, вожака лесовиков?
– Я нашел его слабое место, всемогущая Макошь.
– Говори! – Богиня богатства обвела двор хмурым взглядом, и горожане, с любопытством поглядывающие на крыльцо возле горницы Квасура, торопливо вернулись к работе.