Лиза не успела ответить. Потому что от небольшого домика на противоположной стороне улицы к ним, прихрамывая, спешила бабушка лет шестидесяти. Она не просто торопилась, а размахивала клюкой и ругалась такими словами, что Лиза покраснела до корней волос.
– Баба Нюра, – прошептала повариха. – Лизок, ты бы присела. Калитку и сидя держать можно.
Лиза беспрекословно бухнулась на наст рядом с Верой. И сделала она это вовремя.
Над ними всполохом пронеслось заклинание посланное бабой Нюрой и отбитое уже оклемавшейся после атаки перепела колдуньей. Проклятье рикошетом упало на забор. Тот полыхнул сине зеленым огнем и, странно оплавившись, ушел в землю.
– Я так смотрю, за последние два года ты не только от паралича оправилась, но и научилась коей чему, сестричка, – процедила бабка в черном и изрыгнула проклятие.
Баба Нюра отбила его клюкой. Злое послание врезалось в дорогу, поднимая взрывом облако из снега, обломков асфальта и горстей мерзлой земли.
– Твоими молитвами, сестричка, – крикнула знахарка, приправив ответ очередной порцией отборных ругательств.
Колдунья поморщилась как от зубной боли и кинулась в атаку.
– Теперь нам главное не попасть под перекрестный огонь, – Вера обняла Лизу за плечи и притянула поближе. – Ты не бойся. Я сейчас с силами соберусь, и щит перед тобой поставлю. Чтоб случайно рикошетом не достало, – прошептала она.
Лиза глянула на Веру. От поварихи остались одни глаза. Она стала еще худее. Седые локоны, обычно уложенные в высокую прическу, теперь разметались по плечам, приобретя какой-то буроватый оттенок. Повариха выглядела почти подростком.
– Прекрати, – Лиза поняла, что еще немного и ведьма просто умрет, растратив последние силы на ее защиту. Она перехватила руку Веры, складывающую из пальцев очередной знак. – От тебя и так уже почти ничего не осталось. А нас Пип защитит. Правда, малыш? – Лиза погладила нахохлившуюся птичку и бросила взгляд на бабок, которые перестали ругаться и теперь вихрем крутились вокруг друг друга.
– Пип! – гордо пискнул перепел и взлетел на калитку.
– Куда, глупый, – попыталась остановить его Лиза, но он уже бросился на чубасей, не оставляющих попыток пробиться через силовое поле.
– Классная птица, – сказала Вера, глядя, как Пип быстро расправляется с чубасями. Перепел налетел на них как коршун, ловко уворачиваясь длинных от когтей и прорезавшихся клыков тварей. Было очевидно, что поле боя останется за ним.
– Зачем он это делает? – Лиза смотрела на питомца, ощущая за него одновременно страх и гордость.
– Ты же сама ему приказала нас защитить. Он просто герой, – пояснила Вера и перевела взгляд на старух.
Теперь они подпрыгивали и крутились вокруг друг друга, как какие-нибудь бойцы из китайского боевика. Вот только проклятия и заклинания, посылаемые ими, совсем не по киношному ломали доски в заборе и вспарывали покрытую снегом землю. Вера собралась с силами и, радуясь, что Лиза отвлеклась на перепела, стала потихоньку формировать защитный щит перед молодой женщиной.
Замок плавно покачивался. Каменные ступени под ногами совсем не демонстрировали твердость. Они были упругими, хотя и мужественно держались на своих местах. Что нельзя было сказать о пейзаже за громадными окнами, забранными жидким стеклом. Там, за пределами замка мир постоянно менялся. Над вскипающим морем появлялись и через минуту исчезали острова. Облака тяжелы свинцом плюхались в бушующее море и мирно плыли. Пока очередной кусок скальной породы не выталкивал их в пронзительно оранжевое небо.
Стела торопливо шагала по покачивающимся ступеням. Ее летающий замок был стабилен. Насколько все может быть стабильно в переменчивом мире, ставшем ее второй родиной. Сколько себя помнила девушка, на Земле ей было не очень комфортно. Да что там говорить – совсем плохо. Несмотря на безграничную любовь и заботу отца, она всегда чувствовала себя человеком второго сорта. Ну что это за ведьма, которая практически неумеет колдовать, несмотря на доступ к уникальным знаниям, собранным в библиотеке отца? Да еще ко всему и ведьма с аллергией чуть не на все продукты. Ей всегда казалось, что мир вокруг минимум не любит ее, если не настроен враждебно. Потом она узнала о своем происхождении. И все объяснилось. Не было у нее никакой аллергии на белок. Просто отец боялся, что его милая дочурка, отведав отбивную, превратится в неуправляемую нежить. Но Стела на удивленье легко взяла свою вторую половину под контроль, став гораздо сильнее и спокойнее. Кроме того, ей очень сильно тогда понравился Егор. Жаль, что ведьмаки так и не смогли принять ее в новом качестве. Может быть тогда, она осталась бы там, на Земле с Егором.
Стела нахмурилась и прогнала странные мысли. Очевидно, так на нее подействовала встреча с ведьмаком. Хочется верить, что Егор вернулся домой без особых приключений. О чем жалеть, если ее жизнь в новом мире оказалась на редкость приятной. Наполовину ведьма, наполовину нежить, девушка оказалась одним из самых энергетически мощных существ в гостеприимной новой реальности. Удивительно, что и знания, полученные от отца, здесь работали. Да так, что у Стелы появился собственный летающий замок, слуги и даже поклонники. Впрочем, на поклонников она пока без содрогания и смотреть не могла. Воспитанная в другом мире ведьма вряд ли могла понять, хотя и честно пыталась, оценить красоту нежитей или уродливых безглазых кромешников. Она даже на себя в зеркало спокойно смотреть не могла, когда превращалась в нежить. Поэтому и выбрала компромиссный вариант: человеческая внешность и удобные для перемещения крылья. Вероятно, поэтому Стела и сошлась близко с Андреем. Парень был внуком колдуна, который по собственной глупости провалился в этот мир. Именно Адрей, унаследовавший от деда много человеческих черт, помог ей понять это измерение и устроится в нем.
– Ты так задумчива, милая, – раздался квакающий голос рядом.
В оконном проеме, разбрызгивая завесу из жидкого стекла появилась крупная нежить. Особь спрыгнула на булыжники перед девушкой и преобразилась в смуглого парня с вьющимися черными волосами до плеч. В южную внешность красавчика не вписывались только бесцветные круглые глаза нежити. – Интересно, кто так занимает твои мысли? – ревниво произнес он.
– Ты как всегда в своем репертуаре, – улыбнулась Стела и, сделав шаг вперед, смахнула капли застывшего стекла с крыльев парня, сложенных так, что они скорее напоминали плащ или удобную кожаную накидку.
– И все-таки, о ком ты думала? – настойчиво произнес он.
– О тебе, – абсолютно искренне сказала девушка.
– Я чую, ты не обманываешь, – довольно произнес он.
– Если бы ты не отсутствовал так часто, мне не пришлось бы думать о тебе так много, – капризно сказала Стела.
– Ты же знаешь, я готовлюсь к нашей помолвке, – он нежно обнял ее. – Кстати, милая, остров чубасей на днях за неоценимые услуги передал тебе древний кинжал. Я заглянул в шкатулку – его нет на месте. Я же предупреждал, что вещь слишком ценна, чтобы хранить ее в спальне. Отдай приказ, и я быстро найду вора среди слуг. И он пожалеет, что родился на свет. – Андрей улыбнулся, демонстрирую ряд мелких острых зубов.
– Ты мой защитник, – льстиво сказала Стела и положила голову парню на плечо, стараясь на смотреть ему в глаза. – Понимаешь, я подумала, что ты как обычно прав. Такую вещь нельзя хранить просто так и отнесла кинжал в сокровищницу.
– Предусмотрительно, – Андрей погладил ее по волосам. – Кстати, я давно хотел побывать в твоей сокровищнице. Покажешь, любимая?
– До свадьбы? – Стела отстранилась от парня, и сделал вид, что рассердилась.
– Простите, госпожа, – Андрей заметно побледнел, моментально меняя тональность разговора. Он уже видел любимую в бою и знал, с кем имеет дело. – Я не имел в виду ничего дурного. Понимаю ваш гнев и милостиво прошу…
– Ну, хватит! – теперь Стела разозлилась по-настоящему. Она терпеть не могла, когда парень начинал разговаривать словами, которые, видимо, использовались еще в юность его деда.
– Только не сердись, – Андрей моментально понял причину гнева и, поменяв тон, сделал шаг назад. – Фиг с ней с сокровищницей. Редких вещей я не видел что ли?
– Ладно. Извини, что снова тебя напугала, – Стеле действительно стало неловко.
Парню было чего бояться. В этом мире энергии было не так много. И неосторожно брошенное сильным существом слово могло если не убить, то серьезно покалечить.
– Ты придешь сегодня на ужин?
– Разве я могу отказаться от твоего приглашения? – Андрей снова улыбался, – Гроза прошла, и солнце снова светит, и сердце от любви горит, – продекламировал он и, чмокнув ее в щеку, вылетел в окно. Вероятно, это был очередной стишок, доставшийся ему в наследство от непутевого деда.
Стела покачала головой, но, тем не менее, махнула крылом Андрею, сделавшему круг почета над замком.
– Вряд ли ты знаешь, что такое гроза и солнце, – прошептала она, глядя на очередную тучу камнем летящую в пылающее море. Сердце тоскливо сжалось. Но ведьма быстро взяла себя в руки. Да, в этом мире ей было комфортно, но вот эмоции здесь были лишними. Тут правил трезвый расчет. Ведьма быстро пересекла галерею, нажала на упругие камни в кажущейся сплошной стене и они разлетелись в стороны, как надутые гелем воздушные шарики. Прямо перед ней темнел колодец. Стела расправила крылья и полетела вниз, бормоча охранные заклинания. Потому что человек на дне каменного колодца был очень грозным соперником.
Пип как раз расправился с последним чубасем, когда баба Нюра очередным заклинанием обездвижила соперницу.
– Теперь ты убьешь меня? – поверженная противница рычала и выла от злости.
– Вот еще, больно надо руки об тебя пачкать, – бабка-знахарка подняла отброшенную клюку. Потом поправила платочек на голове и повернулась к Вере и Лизе. – Ну что, красавицы, перепугались? – она скользнула по ним взглядом. – А теперь говорите, кто вы и что тут делаете? Только коротко: слово серебро, а время – золото.
Вера торопливо стала рассказывать свою историю.
– Ага, ага, – кивала бабка. – Теперь все понятно, – она прервала повариху уже начавшую описывать их высадку у дома и бой с чубасятами. – Тебя как зовут, милая?
– Вера, – прошептала повариха.
– Теперь буду знать, как девчушку величать, что у меня в доме без памяти лежит. Смотрю, неплохая ведьма из тебя получилась. А ты, милая, – старуха уже обращалась к Лизе, – не пугайся. Ничего эта мымра старая твоему малышу не сделала. Здоровый парнишка вырастет. Настоящий рыжий хулиган будет. Весь в отца.
– Я девочку хочу, – неожиданно для себя откровенно сказала Лиза.
– Так будет у тебя еще девочка, а потом другой мальчик. Ты ведь детей любишь?
– Люблю, – кивнула женщина.
– Вот и умница, – сказала бабка и, подойдя к ней, помогла встать на ноги. – Я тебе сказку расскажу про трех сестер. Выросли они у одной матери. Две старших сильные да красивые. А третья слабенькой уродилась. Мать да отец всех любили одинаково. А только старшей сестре все хотелось, чтоб ее больше остальных ценили.
– Неправда, это тебе хотелось всю любовь матери забрать! – завизжала старуха на снегу, спеленутая заклятьем.
– Так вот – продолжила баба Нюра, не обращая внимания на поверженную соперницу. – Решила старшая сестра, что обчитается книг умных и вылечит младшенькую. И тогда поймут мать с отцом, что она самая лучшая. Как ты думаешь, это хорошая цель сестру родную на ноги поднять? – баба Нюра пристально посмотрела на Лизу. Та с удивлением поняла, что глаза у старушки яркие синие, как у молодой девушки.
– Конечно, хорошая, она хотела сестре больной помочь, – сказала Лиза.
– Ага, ага, – кивнула бабка, – А про то, что благими намерениями выстлана дорога в ад слышала?
– Ты сама хотела ей помочь. Потому травами и занялась, – снова завизжала вторая старуха.
– Да средняя сестра тоже очень жалела младшенькую. Та ведь даже ходила еле-еле. И жизни нормальной не видела: сплошные уколы, лекарства, врачи. И при этом такая добрая была девушка. Никогда не жаловалась, только по ночам бывало плакала – уж очень большой болью ей эта жизнь давалась. Вот средняя сестра, поняла, что обычная медицина бессильная и стала наведываться к местной травнице. Знаешь, я почему-то искренне верила, что научусь готовить такой сбор из трав, что он сестренку мигом на ноги поднимет.
– Травы твои дрянь! Колдовство надежней, – изрыгнула очередную гадость старшая сестра.
– Травы работают, – баба Нюра повернулась к старухе в черном. А вот от твоих заклинаний сестра чуть на тот свет не отправилась. Да я не вылечила Машеньку полностью, но боли ушли. И ходить она научилась. Даже в институт поступила и прожила вполне хорошую жизнь, работая библиотекарем. Может до ста лет не дожила. Да ведь ей при ее болезнях и тридцати лет жизни не давали. А ты что учудила? Чудикам этим когтистым продалась. Другим людям из-за денег жизнь стала портить. Да и мою жизнь поломала. Я за тобой как Цербер гоняюсь, все стараюсь образумить. А ты два года назад на родную сестру руку подняла. Убить меня задумала. Да если б не мой домовой… – баба Нюра тяжело вздохнула.
– Ты мне просто завидуешь! – старушку на снегу не так легко было переубедить, – Хочешь получить мой дом, мои деньги. Ведь живешь-то в убогой избенке. Помешалась на травах. Лечишь бесплатно. Дура! А как мое богатство увидала, так иззавидовалась…
– Замолкни! – прервала поток гадостей знахарка. Старуха в черном застыла с раскрытым ртом. – Оставайся ты со своим домом, богатством и слугами-прихвостнями, неизвестно откуда пожаловавшими. Надоело мне на тебя жизнь тратить. Уже седьмой десяток лет с тобой валандаюсь. Да и не молода я уже. А ну как опять из под моего присмотра вырвешься? Видно черного кобеля не отмоешь добела, – старуха щелкнула пальцами и вихрь поднял бабку в черном в воздух. Перенесясь через забор, он опустил ношу на провалившуюся крышу дома.
– Я вот к чему тебе эту историю рассказала, – баба Нюра проводила взглядом сестру и, убедившись, что посадка на крышу прошла мягко, строго посмотрела на Лизу. – Глупости ты натворила, пока я занята была спасением малышки, что мне воин принес. Жаль сразу вам на помощь придти не смогла. Но я все знаю, домовой пересказал.
– Что рассказал? – Лиза нахмурилась, не понимая, в чем ее обвиняет бабка.
– Ты колдовством демоном убивала? – ледяным голосом спросила знахарка.
– Убивала. Но…
– Понравилось?
Лиза выдохнула воздух. Она ожидала упреков. Но этот вопрос застал ее врасплох.
– Да мне понравилось, – честно отвела она. – Я была сильной и держала ситуацию под контролем. И потом это было просто необходимо.
– Ага, ага, – кивнула бабка. – Ощущение силы и власти и не таких как ты ломали. Хочешь свою жизнь потерять – продолжай в том же духе, – старуха отвернулась от женщины, потеряв к ней интерес. – Вера, тому ведьмаку, что дыру зашивает, благодарность от меня передай. А мне пора.
Повариха кивнула и хотела что-то добавить. Но знахарка, не дожидаясь ответа, пошла по проложенным в снегу собственным следам, слегка опираясь на клюку. Следы на снегу за ней исчезли. Оставляя нетронутый пушистый снег.
– Временная петля, – раскраснелась повариха. – Нам удалось это. Видишь? – она схватила Лизу за руку. – Мы разомкнули петлю! – крикнула Вера.
– Они возвращаются – Лиза показала на людей, спешащих от дома под дорожке.
– Держи ее! – крикнули они одновременно, вцепившись в озверевшую калитку, решившую взять реванш за долгое спокойствие. Женщины держали ее из последних сил, когда Илья, несущий на руках мальчика-воина и Егор с домовыми перешагнули через черту. Отпущенная калитка захлопнулась и вздрогнула, как раненый зверь. Потому что освободившаяся от пут старуха на крыше дома бесновалась, швыряясь в уходивших проклятиями. Вот только они не долетали до вожделенной цели, врезаясь в последний круг защиты из забора и захлопнувшейся намертво калитки.
– Оборотная сторона защитной магии, – невозмутимо прокомментировал Егор. – Уходим на другую сторону улицы.
Они успели дойти до середины дороги, когда дом с прыгающей на крыше старухой начал растекаться черным пятном по двору.
– Пип. Куда подевался перепел? – Лиза закрутила головой в поисках птицы.
– Думаю, он уже дожидается тебя дома, – пожал плечами Егор.
– Слушай, а ты в курсе, что этих птичек на землю притаскивать нельзя? – не выдержала Вера.
– А ты в курсе, что друзей надо защищать? – парировал Егор.
– Мы должны обезопасить людей, – подал голос очнувшийся Сила. Мальчик слез с рук Ильи и сделал шаг к обугленному забору.
– Это мой брат? – повариха поспешила к юному воину.
– Ты кто? – парнишка уставился на тетку.
Егор покачал головой и повернулся к дому гадалки, который превратился в безобразную кляксу. Он нахмурился. За забором из пространства стал проступать силуэт особняка пережившего сильный пожар.
– По-моему реалистично получилось, – улыбнулся довольный Егор.
– Надо еще охранное заклинание поставить, чтоб сюда никто ближайшие два года и сунуться не смел. – Сила вырвался из объятий сестры и то-то зашептал. Потом повернулся к ведьмаку и, покосившись на Веру, спросил.
– Слышь, друг, а почему эта старуха называет меня братом? Моей сестренке одиннадцать лет и я как старший в семье дал слово отцу о ней заботиться.
– Потому что, друг, ты с родителями завис в этой дыре на семь лет. И теперь у тебя вместо младшей сестры появилась старшая, – ведьмак успокаивающе положил парнишке руку на плечо.
– Вер, ну может хватит притворяться? – он укоризненно посмотрел на повариху пытающуюся уложить седовато-бурые локоны в высокую прическу. – Ты итак почти все силы, что на внешность уходили, на битву потратила.
– Ладно, – сказала Вера и опустила руки.
Илья ойкнул. Лиза широко раскрыла глаза. Рядом с ними стояла крепко сбитая девушка с огненно рыжими волосами. Она шмыгнула носом усыпанным веснушками и прошептала. – Ну, теперь братик ты меня узнал?
Парнишка нахмурился, сканируя девушку взглядом, и неожиданно широко улыбнулся.
– Не волнуйся сестричка. Теперь ты под надежной защитой. – Сила подошел к ней и взял за руку.
– Ты тоже. – Вера обняла едва стоящего на ногах мальчишку.
– Возвращаемся, – предупредил Егор.
Баба Нюра посмотрела из окна горницы на растаявшую в воздухе группу людей и почесала крючковатый нос. Потом вернулась в спальню и сменила тряпку на лбу у горящей в жару рыжеволосой девочки.
– Мамочка, папа, – заплакал ребенок.
– Вот ироды, хоть и ведьмаки, – пробурчала бака. – Хорошее ли дело в бой деток таскать? Совершеннолетие у них, видите ли, в семь лет. Как есть ироды, – продолжая ругаться бабка, снова пошла в горницу, где домовой уже поставил на стол самовар.
– Как ребенок? – поинтересовался он.
– В беспамятстве, – махнула рукой знахарка, – чую я, придется нам с ней повозиться, пока на ноги поставим.
– Повозимся. Не привыкать, – домовой выложил на стол тарелки с румяными пирожками.
– Какой ты у меня хозяйственный, Ефимыч. Спасибо тебе родной. Выходил старуху. От смерти спас. За домом следишь. Готовишь, – наверное, уже в сотый раз бабка поблагодарила домового.
– Да я чего же там. Для хозяйки… Да я завсегда… – Ефимыч засмущался и выложил на стол банку с медом.
Знахарка улыбнулась.