- Уеду.
- И больше не вернетесь?
- Не вернусь.
- Тогда я окажу вам любую помощь.
Мы сразу же договорились. На Кроуба наденут ограничительный жилет, изготовленный фирмой "Занко" - нечто подобное применяемой на Земле смирительной рубашке, но с тем лишь различием, что завязок в нем нет и стягивается жилет магнитами. Сопровождать его будут переодетые в штатское двое охранников - для пущей надежности. Они будут связаны с базой двусторонней радиосвязью - на тот случай, если ему вдруг удастся сбежать или что-то пойдет не так.
Пока Фахт-бей обдумывал эти важные меры, я снова отправился в камеру.
Прахд продолжал работать, надев свою вечную хмурую маску, чтобы скрыть неудовольствие от подобной работы.
Я взглянул на библиотеку. Да, Кроуб пользовался языковыми пособиями, но, судя по потрепанности, лишь только текстами по психологии и психиатрии. Как я был прав! Он действительно увлекся этой земной наукой.
Это навело меня на блестящую мысль. Я зашел в отдел подделки удостоверений, и мы занялись делом.
Пользуясь бланками Барбена, мы сделали ему паспорт, в котором сообщалось, что он "Др. Эмбрион П. Кроуб, Д. М.". Затем состряпали чудную справочку, делающую его доктором медицины и психиатрии из Венского института психиатрии. На других бланках мы сделали Кроуба выпускником Народного медицинского института Польши, нейрохирургом. И дали ему членство Британской медицинской ассоциации. Это было гениально - ведь я вовсе не мог быть уверен, что он научился говорить по-английски, а странный акцент объяснялся бы его благоприобретенной национальностью. Мало того, психиатры всегда говорят с каким-то нелепым акцентом, и, кажется, никому не под силу понять, о чем они толкуют. Просто гениально с моей стороны!
Мы трудились не покладая рук, ибо я хотел посадить его завтра на утренний рейс - и будь что будет. Хеллер вышел из-под контроля! Но Кроуб его прикончит!
Я живо вспомнил тот день, когда Кроуб просто слюни пускал при мысли о том, чтобы Хеллеру укоротить костяк. Но теперь не оставалось иного выхода, как только полностью прекратить деятельность Хеллера.
Глава 3
Я напрягшись, сидел перед видеоустановкой. Все шло хорошо. В Афьонском аэропорту Кроуб получил от меня последние наставления.
- Вы когда-то желали иметь возможность укоротить одному человеку кости, - сказал я ему. - Он слишком высокого роста, помните?
- Странно, - промолвил Кроуб. - Левым глазом я вижу сквозь вас. Наверное, вы что-то сделали с оптическим нервом.
- Да, да, - нетерпеливо отмахнулся я от него. - А теперь слушайте внимательно. Графине Крэк не должно быть известно, почему вы в Нью-Йорке. Вы ей скажете, что помогаете человеку, занимающемуся формулой споры. Но как только вы застанете его одного, займитесь его костями.
- Эту девчонку я вижу сквозь платье, - твердил свое Кроуб. - У нее отличные титьки. Их легко переделать, и они будут выбрасывать сперму.
- Да слушайте же, - настаивал я. - Этот тип слишком высоким ростом привлекает к себе внимание. Сбейте с него спесь, поставьте его на место.
- С другой стороны, - не унимался Кроуб, - было бы интересней переделать ее язык на пенис. Это излечило бы ее от комплекса зависти к его обладателям.
- Вы слышите, что я вам говорю? - рыкнул я на него.
- Даже очень отчетливо, - отвечал он. - Бурчание у вас в животе означает, что вам нужна женщина. А может, сойдет и мальчик? Я мог бы подправить ему задницу - будет как у козы.
- Вы должны неукоснительно следовать инструкциям! - строго предупредил я.
- О, так я и буду делать, - сказал доктор Кроуб, почесываясь под ограничительным жилетом. - Чудесный предмет - психиатрия.
С этим я должен был согласиться.
У нового видеоустройства под экраном внизу помещался набор электронных букв, регистрирующих эмоции человека с вживленным электронным "жучком". Мне трудно было сказать, где именно находились Кроуб и его охрана во время полета, потому что экран регистрировал только контролируемый электроникой глаз, который видел сквозь вещи в зависимости от того, на какой глубине Кроуб его фокусировал.
Возможности у него были просто фантастические. Заглядывая в голову шпиона, он мог бы читать сквозь конверты или обложки имеющихся у противника книжечек с кодами, если бы они были там сложены в виде осязаемых вещей. Мог взглядом проникать в казенную часть ствола и определять тип боевого снаряда. Но доктор Кроуб пользовался своей новой способностью совсем не для этого.
Сфокусировав взгляд, он "раздевал" стюардесс. Буквы для передачи эмоций выстроились в одно слово: "Недовольство".
Я полагаю, что создатели этого зрительного элемента рассчитывали, что разведывательный центр, находясь в десяти тысячах миль от агента, узнает его мнение об изобретении противника - насколько оно стоящее или нестоящее. Меня беспокоило, уж не заклинило ли "жучок" на эмоции "Недовольство". Как это возможно - визуально раздевать стюардесс и не балдеть от этого?! Я точно знаю: вид их, совсем нагих, бегающих взад и вперед по проходу между рядами, сильно подействовал на меня.
Но когда Кроуб пересел на другой самолет в Стамбуле, произошла перемена. По другую сторону прохода сидел какой-то толстяк, и Кроуб стал изучать его мозг, поскольку мог видеть сквозь кожу и кость. Странно же выглядел этот мозг на моем экране!
Кроуб, похоже, раздумывал о том, как его переделать. Вспыхнули буквы: "Радостное настроение. Отлично".
Довольный тем, что третий "жучок" работает, я вышел из комнаты и позавтракал.
Меня слегка беспокоило еще кое-что. Я пропустил прошлым вечером свидание с женщиной, - что свидетельствует о том, как предан своей работе офицер Аппарата, - а Ахмед, водитель такси, мне сегодня не сообщил, как он с этим управился, даже записки не оставил.
Я приказал Мусефу, несшему в этот день охрану, разыскать Терса и получить эти сведения. Вернувшись, Мусеф сообщил:
- Терс говорит, что Ахмед вчера вечером не появлялся.
- Скажи Терсу, чтобы договорился с таксистом на сегодняшний вечер, - распорядился я.
- Терс не думает, что он приедет, - сказал Мусеф.
- Он не сказал почему?
- Много из него вытянешь, когда он смеется так по-дурацки, - пожаловался Мусеф.
Ясно. Я попытался позвонить Ахмеду, но безуспешно.
Что ж, возможно, ему было трудно найти для меня женщину. Да, так, наверное, и случилось. Ладно, решил я, займусь им попозже, когда меньше будут докучать дела.
Покончив с завтраком, я вернулся в свою потайную комнату к видеоустановке. Нельзя было пропустить ни одного эпизода пребывания Кроуба в Нью-Йорке. От этого зависело слишком многое.
Я придвинул к себе радио двухсторонней связи, готовый, если что-нибудь пойдет наперекосяк, инструктировать охранников о дальнейших действиях.
В случае провала Кроуба моя собственная жизнь повисла бы на волоске. Хеллер не должен преуспеть в своем деле.
Глава 4
Февральский Нью-Йорк лежал в предрассветной мгле.
После шестичасовой задержки в Париже, до предела взвинтившей мне нервы, Кроуб наконец прилетел в Нью-Йорк.
На экранах двух других установок я ничего не видел. Слышалось медленное дыхание. Ага! Они крепко уснули - и Хеллер, и Крэк. Кроуб застанет их врасплох!
Двое охранников Кроуба сели с ним в лифт в Эмпайр Стейт Билдинг и вышли на нужном этаже. Коридор был безлюдным и слабоосвещенным. Один из охранников нес большой чемодан с хирургическими инструментами, другой разведывал дорогу. Очевидно, он обнаружил нужные им коридор и дверь и возвратился назад.
Они пошли дальше, подталкивая перед собой Кроуба, и, прежде чем повернуть в последний на пути коридор, взяли на изготовку бластики и сняли с Кроуба ограничительный жилет. Один остался стоять в боевой готовности, а другой подвел его к двери с изображением реактивного самолета, громко постучал и отпрыгнул назад.
Кроуб сфокусировался на картинке самолета, затем на интерьере офиса, видя его сквозь дверь. Он хотел было пройти сквозь нее, но ударился и отскочил. Он бы, возможно, там не остался, если бы его глаз не сфокусировался на коте. Кот дремал на столе, но теперь проснулся и смотрел на дверь, недоумевая, что означает этот грохот. Кроуб же, видимо, прежде ни разу не видевший кошки, с любопытством разглядывал зверя через дверь. Буквы сообщали: "Мистификация".
При первом же ударе в дверь ожил экран одной из моих видеоустановок. Я не мог определить, которой - связанной с Крэк или Хеллером, до тех пор, пока не глянул, какой она помечена буквой. "К". Это проснулась графиня Крэк.
Она включила ночник, взглянула на будильник: 5.39. Посмотрев на окно, она увидела на стекле снег, а за ним - зеленоватое свечение предрассветного города.
Крэк поднялась, сунула ноги в тапочки, набросила красный купальный халат из шелка и посмотрела на Хеллера. Тот мирно спал, повернувшись к стене.
Не все шло так, как мне хотелось.
Крэк вышла из "комнаты размышлений", закрыв за собой дверь, включила в главном офисе свет и, пройдя по белоснежному ковру, открыла дверь в коридор.
Кроуб перестал созерцать кота и, когда перед ним распахнулась дверь, уставился на графиню.
- Графиня Крэк! - воскликнул он. Буквы выстроились в сообщение: "Удивление. Страх".
- Входите, - пригласила графиня на волтарианском языке.
Тот робко вошел, и дверь за ним закрылась. "Тс-с!" - сказала Крэк и, подведя Кроуба к секретарскому кабинету, втолкнула его туда и вошла сама. Кроуб стоял, глядя на нее - на поверхность ее лица. Всякий, кто работал в Замке Мрака, прекрасно знал, что графиня Крэк может убить на месте.
- Ну, так что же вы тут забыли, доктор Кроуб? - спросила графиня Крэк.
На экране Кроуба вспыхнули буквы: "Ужас".
Да, я ошибся. Полностью признаю свою вину. Я нарочно не сообщил ему, что графиня в Нью-Йорке. Сказал только, что наврать, если они встретятся. Внезапно я осознал тот факт, что он, возможно, не знает о личных отношениях между "тем мужчиной", которого он должен был обработать, и графиней Крэк. Вспомнит ли он то, что ему велено было сказать ей? Или испортит все дело и его втопчут в ковер?
- Я… я… я забыл, - пролепетал он.
Графиня Крэк хмыкнула. Мне определенно не понравилось звучание этого "хм-м". Она знала, что Кроуб помешан на экспериментах с телами: пока она готовила номера, он готовил уродцев. Графиня Крэк прекрасно знала, на что он был способен. Возможно, она даже не подозревала, что я послал его с заданием физически искалечить Хеллера. Ибо то, что Крэк сейчас сказала, могло бы объяснить все. А сказала она следующее:
- С каким же делом прислал вас Солтен?
У меня волосы зашевелились. Если Кроуб проболтается, графиня разыщет меня - и быть мне покойником!
О, дело оборачивалось совсем скверно.
Кроуб заикался, а нить моей жизни становилась все тоньше.
Удивительно, как непосредственная близость смерти влияет на ум. Всегда было известно, что мужчины - мыслящие существа.
- Я должен помочь одному человеку составить формулу споры, - выпалил он. Вспомнил!
- А, ну что ж, я уверена, что ваша помощь будет весьма желательна. Почему бы вам не присесть вон там? - Она указала на кресло возле стены. - После долгого пути вы, наверное, очень устали.
Мое радиопереговорное устройство издало легкий треск, затем послышался голос охранника:
- Я думаю, с ним там все в порядке. У нас остался его чемодан. Что делать? Подсунуть его в контору и возвращаться?
- Нет-нет! - отвечал я ему. - Оставайтесь на месте. Спрячьтесь и ждите. Не нравится мне, как идет дело.
- Он должен установить "жучки", - сказал один охранник другому. - Нам нужно подождать.
Графиня Крэк шарила на верхней полке секретарского стенного шкафа. Снимала ящик.
- Не бойтесь, доктор Кроуб. Мы только дадим вам расслабиться, чтобы вы смогли немного поспать, - говорила графиня и при этом доставала что-то из ящика.
Гипношлем!
Я вдруг стал молиться. Под ним Кроуб мог бы выдать полученные им настоящие приказы. И мне пришел бы конец.
Крэк нахлобучила гипношлем ему на голову. На экране вспыхнули буквы: "Двойной ужас".
Щелчок - и гипношлем включился.
Буквы на экране изменились: "Покой".
Потом они сложились в другую надпись: "Загипнотизирован".
Больше на экране Кроуба ничего не появилось.
Крэк подключила ручной микрофон и сказала:
- Посидите тут тихонечко и подождите.
Положив микрофон на стол, она вышла за дверь, пересекла офис, открыла дверь "комнаты размышлений" и закрыла ее за собой. Потом опустилась коленями на постель и легко тронула Хеллера за плечо.
- Дорогой, какие именно споры тебе понадобились?
Он резко сел на постели, как обычно поступает человек, привыкший действовать.
- Споры? В чем дело? Кто-нибудь пришел?
- Нет, нет, дорогой. Я просто полюбопытствовала.
- Я сейчас встану.
- Нет, нет, дорогой. Ты полвечера возился в гараже с "порше", переделывая его под новый карбюратор, да еще на сквозняке. Просто черкни, что тебе нужно в отношении спор. Мне всегда приятно знать о твоих новых интересах.
Она подала ему большую желтую дощечку и ручку со столика у постели. Хеллер зевнул и стал писать. Когда лист был заполнен, Крэк взяла его.
- Спора должна разноситься по воздуху, - сказал Хеллер, указывая на листок. - Должна обладать способностью плавать по стратосфере, жить во всех этих ядовитых газах и засоряющих частицах, превращать их в кислород и сохраняться навсегда. Разносимая повсюду ветрами, она должна быть способна очищать от мусора атмосферную обертку планеты. У меня нет целлологи-ческих формул, чтобы ее синтезировать. Послушай, если тебе так интересно, может, мне лучше встать и объяснить дальше?
- О нет, дорогой. Сейчас середина ночи. Ложись и спи. Не обращай внимания на меня, дуреху старую. Мне что-то не спится.
Хеллер снова зевнул, улегся в постель, перевернулся на бок и заснул.
Графиня Крэк вышла, закрыв дверь, вошла в кабинет и вложила исписанный Хеллером лист Кроубу в руку.
- Сейчас вы должны испытать желание разработать формулу споры. Требование находится у вас в руке. И вы разработаете эту формулу.
Она подвинула к нему стол, положила на него дощечку и сунула в пальцы ему ручку. Из-под шлема послышалось бормотание: "Я не помню".
Буквы на экране говорили: "Замешательство".
Графиня немного пожонглировала микрофоном и снова заговорила в него:
- Вы опять юный студент. Вы сдаете выпускной экзамен. Экзаменационный вопрос звучит так: как синтезировать точно такую спору, которая определяется деталями на этом листе. Если вы не напишете ответа, то не сдадите экзамен и вам больше никогда не позволят кромсать людей.
Ну и хитрюга эта графиня Крэк! Она воззвала к его основным инстинктам. Она перенесла его в то время, когда он действительно это знал.
Доктор Кроуб быстро заработал ручкой. Он заполнил половину листа. Графиня, глядя на бумагу вверх ногами, увидела, что доктор рисует штаммы споровых культур, могущих скрещиваться с земными вредоносными частицами и преобразовывать их. Она выскользнула из комнаты, подошла к рабочему столу Хеллера и, найдя книгу о спорах Земли, взяла ее с собой.
- Сейчас вы посмотрите в этой книге то, что написали, и убедитесь, есть ли это здесь.
Пришлось ему здорово полистать книгу. Я понимал, в чем его затруднения. Она перенесла его во время, предшествующее знанию им английского языка. Но в книге были иллюстрации, и он ими воспользовался.
- В этой книге все есть, - сказал он.
- Теперь вы напишете, как смешивать культуры, чтобы вводить их, - сказала графиня.
Кроуб быстро написал.
- Теперь вы напишете все остальное, что нужно знать, чтобы осуществить это до конца.
Кроуб написал.
- Этого достаточно для сдачи экзамена? - спросила графиня.
- Несомненно, - отвечал Кроуб.
- Хорошо. С этим все. Теперь слушайте внимательно. Вы помните мужчину, которого видели в своей лаборатории в Замке Мрака? Блондин с голубыми глазами. С планеты Манко. Если вы когда-либо встретите этого человека снова, вас охватит жуткий страх. Вы побежите со всех ног, чтобы спастись от него. Знайте, что, если вы прикоснетесь к нему, из ваших ушей выскочат щупальца и задушат вас. Если хоть раз прикоснетесь к этому человеку электроножом или даже кончиком пальца - у вас прекратится дыхание. Уяснили?
- Да, - отвечал загипнотизированный Кроуб.
- Теперь вы забудете все, что здесь произошло. Вы выйдете в офис. Станете у двери в коридор. И будете стоять там и ждать.