– Итак, леди Каттэйла, вы умеете узнавать не только кулинарные секреты, – мрачно подытожил Тааркэйд, – оказывается, наш секрет не наш, и уже давно. Откуда вы знаете, что Ремзин на нашей стороне, и откуда он сам знает о наших планах?
– О своей верности короне Эренгарда мне сказал Вирро Ремзин, – спокойно ответила Каттэйла, – с которым я хорошо знакома. О том, как именно виконт Ремзин узнал о ваших планах, стоит спросить его, но думаю, что он просто догадался. И сегодня, собираясь на ужин, я уже наперед знала, о чем тут пойдет речь.
– Могли бы и мне сообщить, – заметил Зерван без какой-либо нотки осуждения.
Девушка улыбнулась:
– Вы же сами сказали, что любите загадки, сэр Зерван.
Король откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу.
– Превосходно, даже чудесно, я бы сказал! Мы строим тайные планы, а один из дворян вот так вот взял и догадался. Не ровен час, еще кто-то догадается, из тех, кому не надо об этом знать.
– Шила в мешке не утаишь, – пожал плечами вампир.
– Значит, нам не остается ничего другого, кроме как начинать поскорее, – констатировала королева и добавила: – Переходим к другой теме. Вторая перемена блюд.
– Люблю вторую перемену, – легкомысленно заявил Рольф ан Кранмер, – там всегда подают пирожки с начинкой из свежей дичи. Леди Каттэйла, вам непременно стоит их отведать.
* * *
Это было так странно, сидеть за столом с коронованными особами, не спеша вкушать яства и пить хорошее, дорогое вино. Если взять да забыть о семидесяти с хвостиком годах, проведенных во тьме, о бесчисленных схватках за право на жизнь, о сотнях убогих ночлежек и подвалов брошенных строений, о десятке тысяч дневок бок о бок с пауками да крысами, о тех жутких случаях, когда вламываешься посреди ночи в чужой курятник и отчаянно стараешься не видеть пульсацию артерий крестьян, выбегающих из дома с рогатинами и криками "Вор!", и не слышать стука их сердец, а зверь внутри рвется наружу и отчаянно требует крови… Тогда могло бы показаться, что Зерван снова видит перед собой добродушное лицо Линдара Шестого и слышит произносимый его басом тост…
Тряхнул головой, отгоняя видение. Что было, того не забыть, время вспять не обратить, прежним собой не стать. Замок, земли, титул, положение в обществе – эренгардском высшем обществе – не вернуть ни королевским указом, ни тысячей их. Нет пути обратно… И может быть, оно и к лучшему, в противном случае сейчас Зерван был бы либо немощным стариком, либо прахом. Как говорится, у монеты две стороны, в каждом зле надо уметь увидеть добро.
Вампир скосил глаза в сторону и поймал хмурый взгляд Киры. Вот уж влип так влип. Подобно мухе, отчаянно бьющейся и наматывающей на себя все больше паутины, Зерван стягивает вокруг себя своих врагов. Не так давно лишь ищейки Зиборна да мстительная Тальдира шли по его следу, теперь и Кира тут как тут, наверняка лелеет очередной план мести за своих друзей. Очень скоро у вампира появится еще целый ворох новых врагов, если только он вздумает принять участие в игре, затеянной Тааркэйдом и Леннарой, а по городам и весям уже ползет слух, будто бы Зерван да Ксанкар, могущественнейший из вампиров, объявился в Эренгарде. Что ни говори, а разделаться с людьми Зиборна чисто не вышло: сами-то они в тюрьме, должно быть, а слух… слух в темницу не упрячешь.
Он прикрыл глаза, ожидая, когда слуги наконец расставят блюда и уберутся, и размышляя. Мятежным монархам не собрать больше двадцати тысяч солдат: войска барона ан Кранмера, Ремзин со своими пятью тысячами да гвардии полторы тысячи. Еще дварфы, до денег всегда охочие, но малочисленные, да лесные эльфы, которые выставят от силы пару сотен стрелков. Еще будет мизерная подмога безземельных рыцарей… и все. Двадцать тысяч – предел, да и то, если Каттэйла не ошибается насчет Ремзина. Конечно, войска с орочьих границ – парни тертые, гвардейцы им под стать, но состоят преимущественно из пожилых ветеранов. И против них по меньшей мере семьдесят – восемьдесят тысяч. Невеселый расклад, как ни крути. И что хуже всего, в этой войне не будет победителей: Саргон Телмарский дождется, пока Эренгард ослабеет от междоусобицы, и нанесет свой удар. Да уж, плохую игру затеяли монархи. Плохую игру да в час лихой. Молодые, неискушенные, практически одни против Совета, прибравшего всю страну к своим рукам. Только и друзей у них что Рольф ан Кранмер, услужливо подающий Каттэйле тарелку с пирожками, недобро косящаяся на вампира Кира да их пожилой отец, ветеран войны с орками. Заметно, конечно, что монархов с ан Кранмерами связывает нечто большее, нежели отношения вассал – сюзерен. Дружба, может быть. Это, безусловно, хорошо, но даже такая тесно сплоченная группа бессильна против несоизмеримого численного превосходства.
Слуги исчезли, расставив на столе чистую посуду и новые блюда: несколько различных паштетов, грибной суп, жареный картофель под сладким соусом, блинчики с тонко напластанной уткой и хваленные Рольфом пирожки.
– Итак, что скажете, сэр Зерван, по поводу всего этого? – полюбопытствовал Тааркэйд.
– Боюсь, что ничего хорошего. Я просто не представляю, как победить восемьдесят тысяч, имея всего двадцать. Хотя на самом деле у вас будет и того меньше: эльфы и дварфы не пойдут на заведомый убой, солдаты Ремзина если не разбегутся до начала войны, то в первом же бою зададут стрекача. Войска ан Кранмера, полагаю, из теста получше слеплены, но и они могут спасовать. Человеку свойственно геройствовать, только если у него есть надежда на успех или нет иного выхода. Иными словами, ваши величества, у вас может оказаться в самом начале вовсе не двадцать тысяч, а хорошо если двенадцать. И даже они разбегутся, как только запахнет жареным.
– Мы думали об этом, – кивнула королева, – проще говоря, что именно вы нам посоветуете, сэр Зерван? Дожидаться вторжения Саргона или сразу принять яд?
Если в ее словах и был сарказм, то вампир не смог уловить его.
– Вообще-то я уже говорил, что у меня есть вариант. Кромбар ведь в столице живет, а не у себя в поместье?
– Вы предлагаете убить Кромбара и понадеяться, что его клика?.. – подхватил Рольф.
– Не убить, – покачал головой Зерван, – мертвый он вам бесполезен. Живого можно взять за глотку и заставить присоединить его армию к вашей. В тот же час барон ан Кранмер должен проделать то же самое с кем-то из своих соседей, выбрав целью того, у кого больше всего войск. И на полдня позже то же самое должен сделать виконт Ремзин.
– Почему на полдня позже? – удивилась Каттэйла.
– Всего лишь перестраховка, – тактично уклонился от прямого ответа вампир.
Остальные присутствующие переглянулись, затем король сказал:
– Вы заставили меня чувствовать себя дураком, сэр Зерван. Это самая дельная мысль, высказанная сегодня, и я искренне недоумеваю, почему никто, включая меня, раньше до этого не додумался.
– Все известное всегда кажется простым, – пожал плечами вампир, – а я просто прожил столько же, сколько вы вчетвером, вместе взятые.
– Тогда я пью за ваши годы, сэр Зерван, – возвестил Тааркэйд и протянул бокал камердинеру.
– Таким способом мы сможем увеличить наши силы тысяч на шесть – десять, – прикинул вслух Рольф, а его сестра добавила:
– На столько же уменьшив силы врага и лишив его ключевой фигуры.
Зерван откинулся на спинку кресла, мимоходом поймав восторженный взгляд Каттэйлы.
– Дело не только и не столько в этом. Главное то, что сразу после захвата Кромбара ваше предприятие перестанет выглядеть самоубийством. Тогда вы сможете рассчитывать на то, что ваша армия будет сражаться, а не разбежится, эльфы и дварфы тоже примкнут к вам, как только увидят, что успех достижим. Не исключено, что, собрав внушительную силу, вам удастся заставить других дворян признать вашу власть и без войны. После чего уже можно будет подумать о том, чтобы дать отпор Саргону. Кстати. Вы не пытались договориться с орками?
Леннара печально покачала головой:
– Ни единого шанса. Они и по сей день не простили нам свою святыню. Мой отец, благословенна будь его память, сожалел о той войне и мне заказал даже думать о ссорах с орками. Но орки этого, видимо, не знают. И продолжают относиться к нам как к врагам во время перемирия. Видите ли, война формально не заканчивалась. Не было договора о мире. Просто Эренгард спешно убрался с земель орков, а зеленокожие не предприняли ответного вторжения.
– Понятно. Жаль, но тут уж ничего не поделать, – вздохнул Зерван.
Монархи снова переглянулись.
– Как бы там ни было, нет смысла медлить. Нужно скоординировать наши действия с бароном, а затем и с Ремзином.
– Нет, – возразил вампир, – вот как раз этого делать не стоит… пока. Все, что я сказал, – предварительный набросок плана. Мы не в состоянии предвидеть все возможные последствия… но я знаю кое-кого, кто способен учесть почти все.
– И кто же это?! – хором воскликнули ан Кранмеры.
– Один очень мудрый советник, который помог мне отшлифовать план по спасению солнечного народа и моей возлюбленной.
– Что ж. Вы предлагаете, сэр Зерван…
– Не пороть горячку, ваше величество. Мне понадобится несколько дней, чтобы добраться в Монтейн, к горе Зирааверд. И то если Тальдира не помешает.
– Кстати, не так далеко от столицы я случайно узнала, когда меняла коня, что поблизости околачивается небольшая группа высших эльфов. Что они тут забыли? – полюбопытствовала Кира.
– Меня, – ухмыльнулся вампир. – Это и есть Тальдира и ее отряд. Вот только интересно, как они проследили за мной. Если мне не удастся отделаться от нее, я пришлю вам весточку. Стоит мне появиться где-то поблизости с нею за спиной, это может повлиять на исход всего предприятия. Она как-никак сильнейший боевой маг из ныне живущих.
– Вы опасаетесь, что Тальдира может повести себя враждебно? – спросил Рольф. – Мне казалось, солнечные эльфы не в том положении…
– Скажите это ей лично при встрече, – улыбнулся вампир, – если успеете, конечно. Тальдира всю жизнь готовилась сжигать людишек, которых она ненавидит. А как далеко она пойдет в своей личной войне против меня, я боюсь и подумать.
Лицо Леннары внезапно едва заметно помрачнело.
– Ах, кстати. Мы все время гадали, кто был тот, кто умер на арене вместо вас. Кого выдали эльфы Зиборну. Неприятный вопрос, но…
Вампир нахмурился и наклонился вперед.
– Вот как? По-вашему, я способен отправить на смерть кого-то вместо себя?
– Ты угробил кучу людей, – фыркнула Кира, – что такого странного в этом предположении?!
– Нам-то откуда знать, – словно оправдываясь, ответил Тааркэйд, – может быть, это был смертельно больной…
– Не было никакого двойника-человека, – устало сказал Зерван, – Зиборн получил фальшивку, магическую подделку, с помощью которой обвел вокруг пальца весь мир.
– Так я и думала, что и тут не обошлось без хитрого трюка, – констатировала Каттэйла, – я в вас никогда не сомневалась, сэр Зерван.
Вампир не сумел разгадать, был это искренний комплимент или хорошо замаскированная лесть, и послал в ответ вежливый полупоклон.
Глава 9
"На узких перекрестках мирозданья"
– Вы были великолепны, сэр Зерван, – сказала Каттэйла, чуть встряхнув свою лампу.
– А вы и сейчас великолепны, – вернул комплимент вампир, – даже несмотря на весь ваш сарказм, которым вы густо сдабриваете каждое обращение ко мне на "вы".
– Напомню, что мы уже не во дворце, – заметила девушка, – а пробираемся по не слишком респектабельным районам в сторону эльфийского квартала. Вы не находите, что пара, невесть что забывшая ночью в таком месте и разговаривающая словно дворяне, выглядит странно?
Зерван огляделся по сторонам. Обычный ремесленный район, изредка патрулируемый стражей, да немногочисленные прохожие с масляными светильниками. Каттэйла права, конечно, знатные люди тут гости редкие.
– Это верно, – согласился он.
– Знаешь, весь ужин ты походил на человека, который говорит много, скрывая тот факт, что умалчивает о еще большем. Так иногда поступают люди, не желающие лгать и одновременно не желающие говорить правду.
Вампир с уважением посмотрел на Каттэйлу:
– У тебя и правда редкий талант узнавать секреты. Да, я многого не сказал. Интересно только, как ты догадалась?
– Когда ты рассказывал о дроу с видом знатока, то тщательно выбирал, что говорить, а что – нет, и это было заметно по твоим глазам. Почему ты многое о темных не рассказал?
Зерван расплылся в хитрой, коварной улыбке:
– А незачем королю знать, что, вздумай он перетянуть на себя одеяло власти, его жизнь закончится со взмахом алебарды… в лучшем случае. В худшем – будет умирать в муках от какого-нибудь яда. Дроу способны действовать за спиной своей госпожи, если считают, что ее власти существует угроза. Король будет жить, только пока делит власть с Леннарой пополам. Любая отчужденность между ними, любая попытка Тааркэйда взять правление в свои руки – и каюк. Телохранитель королевы не потерпит такой узурпации.
– Но до этого терпел, охраняя двух королев, разве нет?
– До этого он имел птичьи права и служил королевам, не интересующимся властью и не имеющим ее. Леннара – немного другой человек и к тому же наследница престола. Для любого дроу – идеальная госпожа, которая не накажет за мелкие проступки и уж тем более не накажет без причины, для развлечения. И главное – что выше ее никого нет. При прежних королевах Сибарис зависел от короля. При Леннаре его положение упрочилось до небес: ему никто ничего не сделает без согласия королевы. И теперь он сам уже не потерпит, чтобы был кто-то выше ее. Одного ему осталось дождаться – когда Тааркэйд и Леннара утвердятся и отберут власть у Совета Благородных, тогда ему и Хотли не товарищ.
– Ты невзлюбил Тааркэйда? – чуть приподняла бровь девушка. – Мне он показался неплохим королем.
– Да ни капельки! Просто для меня он – муж королевы, а не король. Наследница трона и королева – Леннара, а Тааркэйд – принц-консорт.
Они прошли мимо трактира, из приоткрытой двери которого доносились веселые нотки, извлекаемые из цитры рукой музыканта, и петушиное кудахтанье, сопровождаемое смехом слушателей.
– Петушиные танцы бывают веселыми, – сказала Каттэйла невзначай, – я иногда смотрю их, когда душа требует отдушину. Помогает.
– Если не знать, как петухов учат танцевать, то да, – согласился вампир.
– И как же? – полюбопытствовала девушка.
– Сажают в клетку с металлическим дном, ставят на слабый огонь и начинают играть. Петуху припекает ноги, он начинает прыгать, а музыкант знай себе играет. После нескольких дней такой пытки в голове петуха звук инструмента сливается в одно целое с болью от обожженных ног, и как только он слышит мелодию, то начинает прыгать. Ему кажется, что его снова поставили на сковороду.
– Это бесчеловечно, – поежилась Каттэйла.
– Напротив. Это так по-человечески, причинять страдания другим ради развлечения и звонкой монеты.
– Что думаешь насчет сделанного тебе предложения? – без предисловий сменила тему Каттэйла.
– Нлок вйирнэ ансуин фир! – веско сказал вампир и добавил: – Вот примерно это я думаю.
– Ни слова не поняла. Что это значит?
Зерван криво улыбнулся:
– Я тоже точно не знаю, но уверен, что ничего хорошего. Это были первые слова одной баньши, когда мы с ней повстречались лет десять назад на узких перекрестках Мирозданья. Много позже я спросил, что это значит, но она в ответ отшутилась. Но ты же знаешь, как относятся эльфы-вампиры к вампирам-людям… С тех пор я иногда использую эти слова, когда хочется выругаться, да приличия не позволяют.
– Ругательство эльфов? – хихикнула Каттэйла. – Это, случаем, не та самая баньши, которую ты средь бела дня вырвал из темницы Зиборна?
– Та самая.
Он вздохнул. Сейинхе, как ты там, в далеком Витарне?
– Скучаешь по ней? – угадала мысли вампира девушка.
Зерван не ответил. Раз она такая умная, пусть сама догадается.
– Прости. Я не хотела лезть к тебе в душу. Так что насчет сам знаешь чего? Ты считаешь, что дело не выгорит?
– Дело не в том, выгорит или не выгорит, а в том, что все это дерьмо собачье, уж извини за вульгарность. Дерьмо оно всегда дерьмо и, выгоревшее, воняет еще омерзительнее. Я не намерен в это ввязываться. Тааркэйд и Леннара надумали устроить междоусобную войну в канун вторжения Телмара. Отлично! Превосходно, я бы даже сказал!
– Мне показалось, ты был на их стороне. Советы давал, притом дельные. Ведь Эренгард – твоя родина, разве не так?
Вампир тяжело вздохнул:
– Да все так. Только кроме как советом, я ничем больше не могу им помочь.
– Это говорит Зерван да Ксанкар, могущественнейший из когда-либо живших вампиров? – Голос Каттэйлы вновь засочился сарказмом.
– Но это действительно так. Я уже прошел через ад, пытаясь предотвратить наводнение Эренгарда и Монтейна неупокоенной мертвечиной, но тогда мне нечего было терять. Теперь же я связан обстоятельствами и ничего не могу поделать.
Они пересекли узкую улочку и вошли в эльфийский квартал.
Эльфы они и есть эльфы, а люди есть люди, подумалось вампиру. Даже тут, в людских городах, приняв человеческие законы и человеческий образ жизни, эльфы все равно держатся особняком и смотрят на своих круглоухих соседей свысока. Заносчивость и пренебрежение Младшими – далеко не последние пункты в длинном списке причин, по которым люди не любят эльфов.
Сам Зерван никогда не оспаривал факт некоторого превосходства обычного эльфа над обычным человеком. Все-таки длинноухие и скроены половчее, и ростом поболе, а вследствие куда большей продолжительности жизни – еще и мудрее. Вот только за заносчивость свою не раз уже наследники Первородных были наказаны, а толку чуть. Даже горький опыт высших эльфов никого ничему не научил, даже их самих. Воистину в своем упорном нежелании учиться на ошибках, хоть своих, хоть чужих, люди с эльфами едины.
Он привычно огляделся по сторонам и прислушался. Ничего необычного, квартал как квартал, только домики посолидней да покрасивее: эльфы живут дольше, чем люди, и мыслят категориями не десятилетий, а веков, потому жилища свои строят основательней. И оград между домами нет, благодаря чему садики сливаются друг с другом, а дома их владельцев утопают в зелени, кажется, будто эльфы, придя в города людей, принесли с собой и кусочек родного леса.
Редкие прохожие – все сплошь длинноухие, не обращающие внимания на двух пришлых людей. Издали доносится веселый, мелодичный смех и пение: это веселятся лунные эльфы. Забавно, бледнолицые лунные давным-давно, еще со времен восстания людей, селятся в поселках лесных соплеменников, но до сих пор сохранили свою особую манеру одеваться и любовь к пляскам под луной. Хотя Зерван, часто бывающий в лесных поселениях эльфов, давно отметил, что полукровок с каждым годом становится все больше. Все течет, все меняется.
– Знаешь, – сказала внезапно Каттэйла, – я думаю, ты можешь единолично объединить Эренгард против Саргона.
– Как это? – фыркнул вампир.
– Убить Кромбара и сообщить остальным дворянам, что в случае неповиновения законным монархам их всех ждет смерть. Ты вошел во дворец Зиборна, избил его и ушел. Прикончить Кромбара тебе – раз плюнуть.
– У плана всего три недостатка. Во-первых, сделать это – означает рассекретить договор высших эльфов и Битого. Что будет иметь крайне плохие последствия для них и для меня.