* * *
Когда Ваймс вышел на яркий дневной свет, первое, что он сделал - вздохнул полной грудью. Что он сделал второго, так это вытащил свой меч, поморщившись, когда раненная рука запротестовала.
Свежий воздух, это как раз то, что ему сейчас нужно. Там, внизу у него начала кружиться голова и порез на руке ужасно зудел. Стоит показать его Игорю. Мало ли какую заразу можно подхватить в этой подземной грязи.
Ну, вот так уже лучше. Он почувствовал, что приходит в себя. Воздух под землей вызывал в нем поистине странные чувства. Толпа дварфов выглядела взбудораженной, но со второго взгляда он увидел, что это была не просто однородная толпа, а что-то вроде кекса с изюмом. Многого не надо, чтобы возбудить и без того обеспокоенную толпу, там крикнуть, тут толкнуть… заботливо вовлекая каждого взвинченного, сомневающегося индивидуума в некую, не существующую на самом деле, сообщность.
Детрит по-прежнему стоял неподвижно, не обращая никакого внимания на все возрастающий шум. Но Кольцеплавит… черт побери! Он горячо спорил о чем-то с дварфами, стоящими впереди. Никогда не спорь! Никогда не позволяй себя втягивать в разборки!
- Капрал Кольцеплавит! - завопил он. - Ко мне!
Дварф повернулся и тут из толпы вылетела половинка кирпича и со звоном ударилась об его шлем. Он повалился, как срубленное дерево.
Детрит метнулся с такой скоростью, что не успел Кольцеплавит упасть на мостовую, как тролль уже пробился сквозь толпу. Его рука погрузилась в кучу сбившихся дварфов и вытянула сопротивляющуюся фигуру. Он развернулся, протискиваясь через проход в толпе, который не успел еще сомкнуться за ним, и оказался перед Ваймсом прежде, чем шлем Кольцеплавита прекратил вращаться.
- Отлично, сержант, - произнес Ваймс, почти не размыкая губ. - У тебя есть план, что нам делать дальше?
- Я мастак по тактическим решениям, сэр, - ответил Детрит.
Замечательно. Что же, в такие моменты, как сейчас, нельзя вступать в споры и нельзя отступать. Ваймс вытащил свой значок и поднял его.
- Этот дварф арестован за нападение на офицера Стражи! - закричал он. - Расступитесь, именем закона!
И, к его изумлению, толпа затихла, как затихают обычно дети, почувствовав, что на этот раз учитель рассердился всерьез. Возможно, на них подействовали слова, начертанные на значке. Их ведь нельзя стереть.
В полной тишине из свободной руки дварфа, которого крепко держал Детрит, выпала другая половинка кирпича.
Годы спустя, Ваймс мог закрыть глаза и вызвать в памяти стук, с которым он упал на мостовую.
Ангуа поднялась, держа на руках бесчувственного Кольцеплавита.
- У него сотрясение мозга, - сказала она. - Сэр, не могли бы вы оглянуться на секунду?
Ваймс рискнул кинуть взгляд назад. В тени дверного проема стоял Ардент, вернее дварф, упакованный в черную кожу, который мог бы им быть.
- Нам дают возможность уйти? - спросил он у Ангуа, кивая на фигуру.
- Я думаю, что именно этого от нас и ждут, сэр, а вы?
- Вы правильно поняли, сержант. Детрит, не отпускай этого маленького засранца. Все назад, в участок.
Толпа почти безропотно расступилась, позволяя им пройти. Тишина следовала за ними всю обратную дорогу в Ярд…
… где их уже поджидал Отто Шрик из "Таймс" с иконографом наготове.
- О, нет, Отто, - сказал Ваймс, когда отряд приблизился к нему.
- Я стою на общественной дороге, мистер Ваймс, - кротко сказал Отто, - улыбочку, пожалуйста…
Ну вот, сказал себе Ваймс, этот снимок из разряда тех, что помещают на первую страницу. И, возможно, что и чертова карикатура тоже будет.
Один дварф в камере, еще один под неусыпной опекой Игоря, думал Ваймс, устало поднимаясь по ступенькам в свой кабинет. И ситуация все ухудшается. Дварфы там на улице, они послушались Ардента, ведь так? И что бы они сделали, если бы он кивнул головой?
Он рухнул в кресло с такой силой, что оно отъехало назад на целый фут. Ваймс уже встречался с глубинными дварфами. Они были чудными, но он нормально общался с ними. Низкий Король был из глубинных и Ваймс смог найти с ним общий язык, примирившись с тем, что сказочный дварф с бородой, как у Санта-Хрякуса, оказался проницательным политиком. У него был свой взгляд на мир и он знал как вести с ним дела. Ха, он видите ли видел свет… Но эти, там в новой шахте…
Ваймс так и не смог увидеть их по-настоящему, хотя они сидели в комнате, залитой ярким светом сотен свечей. Зрелище было тем более странным, что скальты были полностью запакованы в черную, блестящую кожу. Может быть темнота посреди света считается более священной? Ведь чем ярче свет, тем чернее тени?
Ардент говорил на языке, который звучал как дварфийский, а из-под черных капюшонов выкрикивались вопросы и ответы, одинаковыми резкими короткими слогами.
В какой-то момент Ваймса попросили повторить, что означало его заявление, которое он сделал на поверхности, казавшейся такой далекой сейчас. Он повторил и последовало долгое приглушенное обсуждение на языке, который он стал называть глубинный дварфийский. И все время он чувствовал, как глаза, которых он не мог видеть, очень пристально наблюдали за ним. Разболевшаяся голова и стреляющая по всей руке боль также не улучшали его состояния.
Вот так вот оно все было. Поняли ли они его? Он не знал. Ардент сказал, что они согласились с большой неохотой. Правда ли согласились? Он не имел ни малейшего представления, что они сказали на самом деле. Позволят ли Моркоу осмотреть место происшествия, не мешая ему при этом? Ваймс хмыкнул. Хех. Что вы думаете, мальчики и девочки? Он сжал кончик носа, а затем уставился на свою правую руку. Игорь долго распространялся о "крошешных невидимых кушачках" и намазал ее жуткой мазью, способной убить кого угодно, любого размера и видимости. В течении пяти минут она жгла руку, как адский пламень, а затем жар исчез, прихватив с собой боль. Впрочем, все это не важно, значение имело только то, что теперь Стража официально занималась этим делом.
Его глаза остановились на листе бумаги, лежащим сверху в его корзине для бумаг. Он застонал, вытаскивая его.
Кому: Его превосходительству Сэру Самуэлю Ваймсу, Коммандеру Стражи.
От Кого: Мистера А. И. Пессимального, Инспектора Стражи Его Превосходительства.
Я надеюсь, что вы не сочтете за труд в самое ближайшее время предоставить мне ответы на нижеследующие вопросы:
1. В чем заключается работа капрала Шнобби Шноббса? Почему вы приняли на работу человека, прославившегося в качестве мелкого воришки?
2. Я прохронометрировал деятельность двух полицейских на Брод-Авеню, в течении одного часа они не произвели ни одного ареста. Почему их работа была такой непродуктивной?
3. Уровень агрессии в отношениях между троллями-офицерами и арестованными троллями превышает все допустимые границы. Не могли бы вы дать объяснения по этому поводу?
… И так далее. Ваймс прочитал должностную записку с открытым от изумления ртом. Ну ладно, инспектор не был копом - уж это точно - но обязан же он думать конструктивно. С ума сойти, от него не ускользнуло даже то, что каждый месяц в коробке с наличностью недоставало монет. Если бы Ваймс попытался объяснить ему, что Шнобби своей многолетней службой полностью компенсировал эти мелкие кражи, смог бы он это понять? Было бы время Ваймса, потраченное на объяснения, использовано продуктивно? Вряд ли.
Он вернул лист в корзину и заметил в ней еще один листок с почерком Шельмы. Он вытащил его и прочел. Сегодня утром два дварфа и тролль сдали свои значки, ссылаясь на семейные обстоятельства. Черт побери. Они потеряли уже семь полицейских за эту неделю. Проклятая Кумская Долина, она и сюда добралась. Боги знают, насколько невесело троллям стоять в оцеплении против своих сородичей и защищать дварфов, подобных усопшему Мясодробилке. Да и дварфам тоже не доставляет удовольствия узнавать, что уличные тролльские банды избили одного из них из-за слов того идиота. И будут такие, кто спросит - на чьей вы стороне. Кто не с нами, тот против нас. Хех… Если ты не яблоко, то ты банан…
В кабинет тихо вошел Моркоу и поставил на стол тарелку.
- Ангуа мне все рассказала. Хорошая работа, сэр.
- Что ты имеешь в виду под хорошей работой? - спросил он, разглядывая свой питательный и полезный обед. - Я чуть не развязал войну!
- Ну, они же не знали, что вы брали их на пушку.
- Может и не брал. - Ваймс осторожно снял верхний кусок сэндвича, сделанного с поджаристым бэконом, салатом и помидорками, и мысленно улыбнулся. Старая добрая Шельма. Она знала его привычки. Презренные овощи были спрятаны под приличным куском хорошо поджаренного бэкона. Он мог бы и вовсе их не заметить.
- Я хочу, чтобы ты взял с собой в шахту Ангуа, - сказал он. - И… младшего констебля Хампединг. Нашу малышку Салли. Подходящая работка для вампира, свалившегося нам на голову в трудную минуту, а? Посмотрим ее в деле.
- Только их двоих, сэр?
- Эээ…, да. Они обе хорошо видят в темноте, так? - Ваймс кинул взгляд на свой сэндвич и пробормотал. - Нам не разрешили брать с собой вниз светильники.
- Проводить расследование убийства в темноте, сэр?
- У меня не было выбора! - яростно сказал Ваймс. - Я вижу тупик, когда попадаю в него, капитан. Никакого искусственного освещения. Ну что же, если они хотят изображать из себя дурачков, то флаг им в руки. Ты знаешь о шахтах все и обе леди имеют отличное ночное зрение, присущее их расе. У вампиров оно точно есть, а Ангуа фактически может видеть запахи. Вот так-то. Сделай все, что сможешь. Это место просто кишмя кишит чертовыми светящимися жуками. Их свет поможет.
- У них есть вирви, сэр? - спросил Моркоу. - О, это хорошо… Я знаю кое-какие фокусы, сэр.
- Отлично. Они сказали, что это был большой тролль и что он сбежал. Сделай все, что в твоих силах…
- У них могут быть возражения по поводу Салли, сэр, - сказал Моркоу.
- Почему? Они смогут разглядеть, что она вампир?
- Нет, сэр, я не думаю, что они…
- Ну и не говори им об этом, - ответил Ваймс. - Ты же… плавильщик. Ты сам решаешь, что тебе делать. Вот это ты видел? - Ваймс помахал листком с докладом о трех уволившихся полицейских. Он старался не думать о них, как о дезертирах.
- Да, сэр. Я собирался поговорить с вами об этом. Может, стоит изменить состав патрулей.
- Каким образом?
- Э… Несложно переделать расписание так, чтобы тролли и дварфы не попадали вместе на дежурства, сэр. Ребята говорят, что им стало бы полегче, сделай мы это.
Моркоу замолк, замороженный ледяным взглядом.
- Мы никогда не придавали значения тому, кто какой расы, при составлении графика дежурств, капитан, - холодно сказал Ваймс. - За исключением гномов, разумеется.
- Ну, значит у нас есть прецедент… - начал Моркоу.
- Не глупи. Гном может поместиться в обувной коробке! Слушай, ты не можешь не видеть, что это все чушь! Опасная чушь к тому же. Нам придется составлять дварфийские, троллийские патрули и для людей тоже…
- Не обязательно, сэр. Люди могут патрулировать и с теми и с другими.
Ваймс пододвинул кресло поближе.
- Нет, не могут! И дело не в здравом смысле, а в страхе! Если тролль увидит, что дварфы и люди в одном патруле, он подумает "они оба мои враги". Ты что, не видишь, куда это нас может привести? Когда коп, зажатый в углу, свистит, вызывая подмогу, меньше всего мне хочется, чтобы он требовал подкрепление правильной расы. - Ваймс немного успокоился и, открыв свою записную книжку, кинул ее на стол. - Кстати, ты не знаешь, что это такое? Я заметил его в шахте, и дварф по имени Умноруль выводил этот знак в лужице кофе, и знаешь, что? По моему, он лишь частично осознавал, что делает.
Моркоу поднял записную книжку и несколько секунд мрачно всматривался в нее.
- Шахтная руна, сэр. Она означает "Преследующая Тьма".
- И что это значит?
- Э… Что внизу творится что-то крайне нехорошее, сэр, - твердо сказал Моркоу. - О, Господи. - Он медленно опустил книжку, как будто опасаясь, что она взорвется.
- Там внизу произошло убийство, капитан, - напомнил Ваймс.
- Да, сэр, но это может означать что-то более плохое, сэр. Шахтные руны очень странный феномен.
- Над дверью был еще один похожий знак, но он был перечеркнут одной горизонтальной линией, - добавил Ваймс.
- О, это Руна Долгой Темноты, сэр, - сказал Моркоу с облегчением. - Это всего лишь символ шахты. Это не страшно.
- А та, другая? Имеет ли она какое-нибудь отношение к скальтам, сидящими в комнате, заставленной горящими свечами?
Ему всегда доставляло удовольствие удивлять Моркоу, а сейчас тот был по настоящему озадачен.
- Как вы догадались, сэр?
- Это только слова, капитан, - сказал Ваймс, махнув рукой. - "Преследующая Тьма" звучит не очень успокаивающе. Может быть настало время для яркого освещения? Когда я встретился с ними, они были залиты светом горящих свечей. Я думал, что это какая-то церемония.
- Может быть и так, - осторожно согласился Моркоу, - спасибо, что рассказали, сэр. Я отправлюсь к ним во всеоружии.
Когда Моркоу подошел к двери, Ваймс добавил:
- Да, и еще, капитан…
- Да, сэр?
Ваймс не отрывал глаз от сэндвича, тщательно отделяя куски С и П от поджаристого бэкона.
- Только не забывай, что ты полицейский, хорошо? - сказал он.
Когда Салли вернулась в раздевалку в новеньких сияющих доспехах и шлеме, похожем на суповую миску, она сразу поняла, что-то происходит. В раздевалке было полно копов самых различных рас, и все они пытались выглядеть беззаботно. Но копы никогда в этом не преуспевали.
Они наблюдали за тем, как она приближалась к своему ящику, поэтому она открыла дверку с надлежащей осторожностью. Полка была забита чесноком.
Ага, вот и началось, да еще так быстро. Но она тоже подготовилась… Позади нее раздавались сдавленные смешки и прокашливания копов, еле сдерживающих смех. И они ухмылялись, ведь ухмылки тоже производят еле уловимый звук, если ты попытаешься их услышать.
Она залезла в ящик обеими руками и вытащила две толстые головки чеснока. Глаза всех присутствующих были обращены на нее. Копы стояли неподвижно, пока она медленно обходила комнату.
Самый сильный запах чеснока исходил от одного юного констебля, чья широкая ухмылка неожиданно нервно застыла, как приклеенная, в уголках губ. Он выглядел как шут, готовый отдать все, лишь бы кто-нибудь расхохотался.
- Извините, констебль, можно узнать ваше имя? - спросила она кротко.
- Э… Фиттли, мисс…
- Это ваше? - требовательно спросила она, показывая чеснок. Салли позволила своим клыкам показаться на достаточную длину, чтобы их заметили.
- Э… всего лишь шутка, мисс…
- В этом нет ничего смешного, - ласково сказала Салли, - я люблю чеснок, я просто обожаю чеснок. А как насчет вас?
- Э… да, - сказал несчастный Фиттли.
- Замечательно, - ответила Салли. Со скоростью, заставившей его вздрогнуть, она сунула чеснок в рот и раскусила. Хруст чеснока был единственным звуком в раздевалке.
И затем она проглотила его.
- О, боже, где же мои манеры, констебль? - сказала она, протягивая ему другую головку. - Это ваша…
Комната взорвалась смехом. Копы ничем не отличаются от обычной толпы. Столы были перевернуты, шутка получалась даже забавнее. Немного смеха, немного шуток. Никому никакого вреда, ведь так?
- Ну давай, Фиттли, - сказал кто-то. - Так будет честно. Она съела свой!
И как это всегда происходит, кто-то еще захлопал в ладоши и стал подбадривать:
- Ешь, ешь!
За ним втянулись другие, ободрившись тем, что Фиттли густо покраснел.
- Ешь! Ешь! Ешь! Ешь! Ешь!
Фиттли ничего не оставалось делать, как схватить чеснок, он запихнул его в рот и надкусил, под жизнерадостные возгласы. Салли увидела, как через мгновение его глаза округлились.
- Младший констебль Хампединг?
Она повернулась. В дверях стоял молодой человек божественного телосложения. В отличие от остальных полицейских, его нагрудник сиял, а на кольчуге не было ни следа ржавчины.
- Все в порядке? - офицер кинул взгляд на Фиттли, упавшего на колени и откашливающего чеснок через всю комнату, но каким-то образом умудрился его не заметить.
- Э, все хорошо, сэр, - озадаченно сказала Салли, пока Фиттли отплевывался.
- Мы уже встречались. Ко мне все обращаются капитан Моркоу. Прошу вас пройти со мной.
Когда они вышли из главного помещения, Моркоу остановился и повернулся.
- Хорошо, младший констебль… Вы заранее приготовили головки чеснока, да? Не смотрите на меня так, сегодня на площади стояла тележка с овощами, так что нетрудно было догадаться.
- Э… сержант Ангуа предупредила меня.
- И вы?
- И я вырезала чеснок из редиски, сэр.
- А та головка, которую вы дали Фиттли?
- О, она тоже из редиски. Я стараюсь не прикасаться к чесноку, сэр, - сказала Салли. Боги, какой же он симпатичный…
- В самом деле? Всего лишь редиска? Похоже, что она ему не пошла… - сказал Моркоу.
- Я засунула несколько семян свежего чили внутрь, - добавила Салли, - штук тридцать примерно.
- Вот как? И почему же вы это сделали?
- Ну, вы знаете, капитан, - сказала Салли с невинным видом. - Немножко смеха, немножко шуток. Никому никакого вреда?
Похоже, что капитан согласился с этим.
- Хорошо. Тогда не будем больше говорить об этом, - сказал он. - А сейчас, младший констебль, скажите, видели ли вы когда-нибудь мертвое тело?
Салли подождала немного, чтобы убедиться в его серьезности. Судя по всему, так оно и было.
- Собственно говоря, нет, сэр, - ответила она.
К полудню Ваймс уже пребывал в раздражении. И все из-за этой бумажной работы. Бумажная работа никогда не кончалась. С корзинок все только начиналось. Бумаги стопками лежали вдоль стены и потихоньку смешивались. Он знал, что должен заниматься ими. Ордера, квитанции, приказы по Страже, подписи - вот что превращает Стражу в силу, а не команда крепких и слишком любопытных парней. Бумаги, их должно быть много и они все должны быть подписаны.
Он подписал книгу записей задержаний, книгу записей происшествий и даже книгу записей незначительных пропаж. Вы подумайте, книга о незначительных пропажах! В добрые старые времена у них не было ничего подобного. Если бы кто-то пришел жаловаться на мелкие пропажи, достаточно было перевернуть Шнобби верх тормашками и затем рассортировать все вывалившееся на пол.