– Госпожа Меланталь Фриерра, – названная особа приветственно кивнула, взмахивая длинными ресницами и озорно поблескивая изжелта-серыми глазами. – Моя соотечественница. Любимые занятия – предсказывать наступление скверных времен и разбивать сердца.
– Мое уже разбито, – удрученно признался Хальк. – В двадцати с лишним местах. Месьор Рейе, похоже, в ваших зловещих Рабирах обитают самые красивые женщины Материка. Вы их там прячете и только иногда выпускаете погулять?
– Под строжайшей охраной, – с готовностью подтвердил Рейе.
– Рейенир, как всегда преувеличивает, – серебристо засмеялась Меланталь. – Он прав только в одном: мне действительно иногда удается предвидеть будущее. Только из-за сего полезного умения эти двое авантюристов согласились терпеть мое общество.
– Астэллар, а если покороче – Эллар, – представился одноглазый. Поколебался, но все же протянул руку для пожатия. Хальк, привыкший запоминать различные мелочи, касающиеся обширного круга его друзей, знакомых и приятелей, отметил, что у странного типа сухая и холодная ладонь с длинными узловатыми пальцами. – Рейе наверняка станет утверждать, будто я – маг. Не совсем верное название, однако для простоты сойдет.
Хальк вопросительно покосился на Рейенира, требуя разъяснений.
– Все очень просто, – гуль состроил самодовольную физиономию. – Я благополучно доехал до Хорота, рассказал, как и что, и мы отправились вас спасать. Или помогать. Или просто мешаться под ногами, в зависимости от ситуации. Чем там занимается моя дорогая племянница, по-прежнему командует мятежом на Полуночи?
– Вовсю, – подтвердил аквилонский барон. – Только теперь у них не мятеж, а объявленный соответственно древним традициям Рокод – законное восстание дворян против неугодного им правителя страны. Коронацию Тараска отложили до двадцать пятого дня Второй весенней луны.
– Почему именно до этого дня? – поинтересовалась Меланталь. – Он какой-то особенный?
– Нет. Просто Ольтен, Долиана и их сторонники прислали в Бельверус чрезвычайно учтивое и вместе с тем крайне дерзкое послание с предложением переговоров. Тараску ничего не оставалось, как согласиться. Переговоры будут проходить в Демсварте. Есть такой небольшой замок на берегу реки Нумалии, лигах в двадцати к полудню от одноименного города. Там должно окончательно выясниться, настоящий ли Ольтен или самозванец, имеет ли Тараск право на трон, кому править Немедией и кто в ответе за резню в столице?
– Сражение, – озабоченно протянул Рейе. – То, что начинается как мирные переговоры, обычно завершается бойней… Кто-нибудь уже отправился к этому Демсварту?
– Посольства Пограничья и Офира. Туранский визирь почтительнейше откланялся и заявил, что возвращается на родину в ожидании перемен и новостей. Кофийцы поспешно удрали в Хоршемиш, Балардус решил постоять в стороне и подождать, чем все кончится, – Хальк иронически фыркнул. – Многие поговаривают, будто Его величество Балардус вовсю поддерживал замыслы своего младшего родича Тараска, а теперь струсил. Чабела Зингарская со свитой, аргоссцы, королева Тарамис и ее соседи из Хорайи еще здесь. Тараск тоже в городе, но сегодня оставшиеся представители Совета Семи королей вовсю собирают багаж, дабы завтра с утра проследовать к месту переговоров.
– Повезло. Вовремя мы успели, – заметил Рейенир и уточнил: – А твой король? Он тоже уехал? Госпожа Фриерра, наслушавшись всяких россказней, возжелала познакомиться со столь удивительной личностью.
Девица-гуль с нарочитой скромностью опустила глаза:
– Рейе, прекрати сплетничать! Месьор Хальк подумает обо мне невесть что!
– И будет совершенно прав, – вполголоса проворчал молчавший доселе Эллар.
– Конана нет в Бельверусе, – сухо и коротко ответил аквилонец, не поддержав обмена игривыми замечаниями. – Глава нашего посольства, герцог Пуантена Просперо, покидает город завтра, вместе с Чабелой и прочими.
– Прошу прощения, совсем забыл! – Рейе да Кадена виновато потупился. – Я хотел спросить о десятнике Коннахаре…
– Его тоже нет, – покачал головой Хальк. – Думаю, он где-то на полпути к Демсварту. Мы наверняка встретим его там, – он поднял свой бокал, почтительно качнув им в сторону дамы, отпил и спросил: – Чем я все-таки могу вам помочь? Или хотя бы расскажите толком, что вы намеревались делать, раз с такой поспешностью прибыли в столицу Немедии?
– Нам нужно попасть ко двору, – честно признался Рейенир. – Побеседовать с Тараском. Еще желательно повидаться с кем-нибудь из власть предержащих. Скажем, с Ее величеством Чабелой. Я не заблуждаюсь, полагая, что именно она заправляет в этом шумном сборище коронованных особ?
– Она, – согласился аквилонец. – Устроить вам аудиенцию я могу, но с какой целью…
– Дело в красном камешке, коим завладела Долиана Эрде, – нетерпеливо перебил гуль. – И в колдуне, именуемом ксальтоуном. Мы обсудили все, что мне удалось услышать и узнать в Рамсбекке, и пришли к безрадостному выводу: Долиана стала очень могущественной. Ксальтоуну с ней не справиться, а она, при всей своей неумелости и неопытности, способна натворить таких дел, что спустя столетие люди будут вздрагивать в ужасе при упоминании ее имени. Именно поэтому я попросил Эллара поехать со мной. Он – лучший знаток древней магии на весь Восход и Закат. Другого такого нет. И нам необходимо, – голос Рейе стал чрезвычайно убедительным, ибо сей сложный вопрос участниками компании обсуждался не раз, и не два, но почти всю дорогу от Рабиров до Бельверуса, – необходимо как можно скорее заключить союз с Тараском и ксальтоуном. Все равно, на каких условиях. Мы должны иметь законное право присоединиться к вам по дороге в Демсварт. А добравшись до места встречи, попытаться остановить Долиану.
– Но… – Хальк Юсдаль непонимающе глянул на своих собеседников. – К чему такая спешка?
– Объединение сил, – произнес новый голос, звучавший так, будто его владелец подавлял скучливый зевок. – У одного из участвующих в охоте на Алый Камень магов есть влияние при дворе Немедии и кое-какие способности, у второго – знание и благие намерения, заводящие известно куда. Зато сведений о наиболее важной на сегодняшний день персоне, то бишь о герцогине Эрде-младшей, нет ни у кого. О чем она думает, чего добивается, что хочет от жизни?
Столь бесцеремонно вмешавшийся в чужой разговор незнакомец явился в "Синий амфитерн" почти одновременно с Хальком Юсдалем, заняв стол неподалеку. Сопровождала его крупная собака кофийской бойцовой породы, рыжая, с короткой шерстью и выпученными красноватыми глазами на плоской черной морде.
– Пытаясь сохранить свои тайны, не обсуждайте их в полный голос, – лениво посоветовал хозяин страховидной псины и облокотился на высокую спинку стула Меланталь. Рабирийка оглянулась, с легким удивлением оглядев нахального молодого человека. Кричаще-желтые, ярко-синие и оранжевые цвета одежды, в изобилии украшенной кружевами с золотой нитью. Лицо было бы привлекательным, перестань незнакомец строить гримасу презрения ко всему миру. Яркие зеленые глаза обежали сидящих за столом людей, изучающе задержались на Элларе и остановились на аквилонце.
– Хальк Юсдаль, свита герцога Просперо Пуантенского, – уверенно определил неизвестный, мотнув каштановыми локонами. – Отчасти мы знакомы. Мой младший родич – твой приятель. Маэль, граф Монброн из Танасула, слышал такое имя?
– Тогда ты можешь быть только Райаном Монброном, – медленно проговорил аквилонец. – Ну да, Маэль так тебя и описывал: держит кофийскую собаку, одевается так, что в глазах рябит, и обожает лезть в дела, его не касающиеся, – он повернулся к недоумевающим гулям и одноглазому магу, пояснив: – Это старший родственник одного из моих друзей, также подвизающегося при аквилонском дворе. Утверждает, будто является волшебником.
– Маэль, как всегда, точен и беспристрастен, – хмыкнул Райан. – Поскольку я уже влез в вашу преинтересную беседу, разрешите продолжить? Мои скромные способности во владении магией мы обсудим как-нибудь потом, сейчас же я прошу ответа – верно ли мое предположение о возможном объединении сил?
Эллар и Рейенир переглянулись. Рейе чуть заметно пожал плечами. Эллар решительно кивнул:
– Да, верно.
– Тогда я прошу разрешения вступить в ваш комплот единомышленников, – сдержанно заявил Райан. – Мне не слишком нужен ваш бесценный Камень, но я хотел бы посмотреть, чем закончится эта развеселая карусель. Кроме того, – он доверительно понизил голос, – каких глупостей не совершишь ради очаровательных женских глаз?
Рейе издал резкое свистящее шипение и начал подниматься. Эллар уронил ему руку на плечо, заставив гуля сесть. Меланталь, быстро смекнув, что речь идет именно о ней, польщенно улыбнулась, не разжимая губ – этой привычкой обладали все обитатели Рабиров.
– Я не возражаю, – медово проворковала она. – Почему бы и нет?
– Потому что Маэль Монброн настоятельно советовал держаться подальше от его не в меру предприимчивого родственника, – раздраженно бросил Хальк. – Впрочем, дело ваше, – он озадаченно почесал переносицу: – Только как же я протащу во дворец целых четырех человек? И кого вы все-таки хотите сперва повидать?
– Ее милость Чабелу, – рассудил Рейе. – Она, как говорят, женщина мудрая, прозорливая и способная предвидеть на два шага вперед. Пусть выслушает то, что мы хотим сказать, и решает, как поступить дальше. Вдобавок мы, рабирийцы, если придерживаться законов – в какой-то мере ее подданные. Бывшие. Или несостоявшиеся.
– Тогда идем, – обреченно сказал барон Юсдаль, выбираясь из-за стола. У него появилось пугающее предчувствие, что с вмешательством в интриги вокруг немедийского престола еще и этой удивительной компании положение дел станет крайне запутанным. Подобного следовало ожидать: там, где замешан какой-нибудь магический артефакт, неизбежно появятся желающие им завладеть. Сперва ксальтоун, потом Долиана фон Эрде, теперь еще Райан Монброн и пугающий одноглазый колдун из Рабиров. Глядишь, в скором времени пожалуют новые претенденты. Скажем, Пелиас Кофийский или кто-нибудь из Черного Круга Стигии.
* * *
В покоях Бельверусского замка, отведенных Чабеле, царила суматоха – шли приготовления к отъезду. Зингарская королева созерцала творившуюся вокруг кутерьму с видом меланхоличным и чуточку разочарованным. Слуги торопливо перетаскивали во двор многочисленные сундуки с нарядами, ящики и тюки, а Ее величество одиноко сидела в пустующей гостиной и рассеянно изучала обширный список трат и невыплаченных долгов, наделанных ее свитскими за пять дней пребывания в Бельверусе. Попутно Чабела прикидывала, удастся ли ей благополучно довести начатое дело до конца, кто из ее союзников надежен, а кто – не очень, и что может сейчас поделывать Конан Канах, таинственно исчезнувший из дворца три дня назад. Зингарка получила отправленное ей через магический портал послание от Тотланта, извещавшее о благополучно начатом путешествии двух участников посольства Совета королей и присоединившихся к ним друзей на Полночь, но спокойнее ей не стало. Тотлант, правда, написал, что с королем Аквилонии все в порядке, но Чабела в этом сильно сомневалась. Сколько она знала Конана, у него никогда ничего не было в порядке. Он постоянно во что-то встревал, пытался кого-то спасти или обмануть, хитрил и сам попадался на приманки – в общем, жил полной жизнью. Королева Побережья от души надеялась, что ко дню начала переговоров Конан изволит прибыть в Демсварт и поможет ей навести порядок.
Чабела не ждала посетителей, зная, что сейчас гости коронного замка Бельверуса озабочены сборами в дорогу. Поэтому она слегка удивилась появлению старшей камеристки Фланы и переданной просьбе о немедленной встрече, исходившей от Халька Юсдаля, которому совершенно не требовалось обставлять свои посещения куртуазными расшаркиваниями. Его светлость Юсдаль – доверенное лицо аквилонского короля и человек, уже давно с искренним удовольствием принимаемый при дворе Зингары.
– Он просит дозволения представить Вашему величеству нескольких своих знакомых, утверждая, будто это очень важно, – чопорно добавила Флана и уточнила: – Троих мужчин и девицу.
"Не самое подходящее время для знакомств, – подумала Чабела. – Однако вряд ли барону Юсдалю пришло бы в голову отвлекать меня по пустякам. Раз он сказал – "очень важно", значит, в самом деле важно".
– Проси, – разрешила королева Моря и Суши, как иногда именовали Чабелу на Полуденном Побережье.
– …Из Рабиров? – растерянно повторила она спустя четверть колокола, выслушав несколько сбивчивые и на редкость путаные объяснения Халька Юсдаля и произнесенные с надлежащей учтивостью приветствия загадочных визитеров. – Вы – из Рабирийских холмов?
Мысленно Чабела перебирала летописи, в которых говорилось о таинственном народе гулей с побережья Хорота, вспоминала слышанные когда-то пугающие легенды. Предания, однако, не имели ничего общего с действительностью, то есть с двумя молодыми людьми, стоявшими перед креслом Чабелы. Мрачновато-красивые и необычные, они выжидающе смотрели на зингарскую правительницу, воспитанно помалкивая. Наконец, молодой человек не выдержал:
– Это так, Ваше величество. Похоже, настали времена, когда даже среди нашего племени начинают ходить разговоры о том, что негоже отсиживаться в лесах. Особенно когда престол Зингары перешел к королеве сколь разумной, столь и прекрасной.
Голос у него был мелодичный и ясный, слова он произносил с акцентом коренного уроженца Полуденного Побережья, а в бархатисто-черных глазах прыгали веселые золотые искорки, словно в душе Рейенир Морадо да Кадена посмеивался над своей чрезмерно откровенной лестью. Чабела вздохнула и решила впредь считать легенды о гулях изрядно искажающими правду. Либо же ей сегодня встретились не самые типичные представители этого народа. Интересно, они в самом деле пьют человеческую кровь? Зачем им это нужно? Но каких недостижимых высот достигнет ее, Чабелы Зингарской, авторитет и репутация среди прочих королей Заката, если она сумеет договориться с этими удивительными созданиями! Еще никто из правителей Зингары не мог похвалиться тем, что заключал договоры с рабирийцами! Узнать бы о них побольше… Надо расспросить Халька, он, как библиотекарь Тарантийского замка, наверняка располагает какими-нибудь сведениями… Но зачем они привели с собой этого жуткого человека с половиной лица, который упрямо держится позади всех? Он пугал Чабелу, хотя она не могла даже мысли допустить о том, чтобы кто-то заметил ее потаенный страх.
– Благодарю, – зингарка улыбнулась: вроде бы всем присутствующим сразу и никому в отдельности. – Однако мне чрезвычайно любопытно узнать, чем вызван столь необычный визит? Насколько я поняла из слов месьора Юсдаля, вы намерены предложить Тараску свои услуги в грядущем сражении между ним и участниками Рокода?
– Скорее, попытаться не допустить этого сражения, – проговорил одноглазый, представившийся Элларом из Рабиров. Ни семейного имени, ни места рождения, ни хотя бы наименования колдовского сообщества, которое он представляет – всего лишь безликое прозвище "Эллар из Рабиров". – Либо же добиться того, чтобы оно велось без привлечения магии. Вашему величеству известно, что Долиана Эрде, предводительница мятежников, располагает талисманом, который иногда называют Алым Камнем?
– Известно, – подтвердила Чабела. Теперь, когда речь шла о вещах, ей знакомых и понятных, она чувствовала себя гораздо увереннее.
– Общее свойство характера женщин нашего рода – доходить в стремлении отмстить до пределов разумного, – извиняющимся тоном произнес Рейе и пояснил, не дожидаясь расспросов: – Поскольку Ринга Эрде – моя младшая сестра, то ее дочь Долиана по всем законам доводится мне племянницей. Я ее ни разу не видел, а хотелось бы глянуть, какой она выросла. У нас редко рождаются дети, поэтому мы очень дорожим теми, которым все-таки удается появиться на свет.
Окончание фразы он пробормотал быстрым шепотом, так что ее расслышала только стоявшая рядом и незаметно кивнувшая Меланталь. Гуль сказал совершеннейшую правду: обитатели холмов над Хоротом в большинстве своем не имели наследников. У самого Рейе и у Меланталь детей тоже не было, хотя и тот, и другая прожили на свете две с лишним сотни лет.
– Подлинное название этого кристалла – Каримэнон, – размеренно и спокойно продолжал Эллар. – Он очень древний. Настолько, что порой трудно всерьез представить такой отрезок времени.
– А хотя бы приблизительно? – уточнил дотошный Хальк.
– Восемь с небольшим тысячелетий.
– Когда миром правил пресловутый Рота – Черный Всадник, – зловеще продекламировал Райан, вызвав у гулей легкий смешок, а у рассказчика – кривую гримасу, отчасти похожую на попытку улыбнуться. – Я так и знал! Значит, это действительно уцелевший артефакт Роты! Подлинный кристалл из легендарной Равновесной Цепи! Бедная Долиана… вернее, бедные те, кто с ней столкнется. Сила Равновесия – палка о двух концах, способная ударить посильнее Светлых и Темных сил. Равновесию безразлично, на кого направлен удар.
– Погодите, погодите! – вмешалась Чабела. – Мне отчасти знакомы сказания о Всаднике Полуночи. Он ведь погиб? Вернее, был изгнан из мира, потому что невозможно убить бога. Его цитадель разрушили, остатки его подданных бежали…
– На Полдень, к Закатному Океану – мягко продолжила девица-гуль. – Обосновавшись на берегах великой реки и став с течением времен нами. Бывшие темные альбы из крепости Астахэнна теперь зовутся гулями Рабирийских гор, – она чуть смущенно пожала острыми плечами, добавив: – Так получилось. Мы сохранили кое-что из того, что знали – книги, предания, магические умения – но вот избавиться от своего проклятия не сумели.
– Какого проклятия? – почему-то шепотом спросила Чабела.
– Мы же вампиры, – любезно объяснил Рейенир и оскалился, показав четыре острых, влажно поблескивающих клыка. – Против очевидного, к сожалению, не попрешь. Когда-то мы проиграли свою войну, а с побежденными и их потомками церемониться не принято. Потому мы и взяли себе такое название. "Гуль" – от альбийского слова "гхуле" – "зачарованные".
Хальк Юсдаль обескуражено замотал головой, будто старался поплотнее уложить в ней все узнанное.
– Теперь понятно, отчего ксальтоун назвал Дану Эрде ублюдком темных альбов, – растерянно проговорил аквилонский летописец. Он чуть испуганно покосился на Рейе и Меланталь, спросив: – И из-за ее диковинного происхождения она способна управляться с магическим камнем?
– По наитию и счастливой случайности Дана Эрде пока не натворила особых бед, – подтвердил Эллар. – Сейчас в мире нет ни одного человека, которому под силу приказывать Каримэнону. Этому магу, ксальтоуну, и мне известно кое-что, скрытое в редких рукописях, но не более того. Долиане невероятно везет и она очень талантлива. Я имею в виду, талантлива как возможная магичка, однако при этом совершенно ничего не знает. Незнание делает ее чрезвычайно опасной. Она играет с доставшейся ей Силой, как ребенок. Нельзя воевать с детьми. Можно попытаться их уговорить, однако…