Следующий час был для Дерри сущей пыткой. С приходом ночи долину поглотила непроглядная тьма, а дороги в округе не делали чести здешним помещикам, кавалеру де Вали в том числе.
Путь оказался гораздо более долгим, чем он предполагал. Наконец впереди весело замерцали огни домов Кингслейка. Вскоре Дерри повернул усталого коня на центральную улицу городка и сразу увидел возвышающийся на фоне ночного неба постоялый двор "Королевская мантия". Здесь, если повезет, он сменит коня, чтобы продолжить преследование, а то и узнает, куда подались всадники, так как от Кингслейка дорога шла в двух направлениях.
Постоялый двор "Королевская мантия" размещался в крепком двухэтажном здании. Он стоял здесь уже двести лет, вмещал сорок постояльцев и славился на много миль вокруг своим пивным погребом. Сюда-то и стремился Дерри, пока не увидел горящую усадьбу; сейчас он подумал, что тем более может позволить себе кружку эля перед дальней дорогой, полной неожиданностей.
Приблизившись к конюшне постоялого двора, он увидел несколько дюжих загнанных лошадей, которых охранял крепкий парень в крестьянской одежде, но хорошо вооруженный. От него веяло какой-то свирепой уверенностью, казалось - дух смертельной опасности исходит от него, и это заставляло Дерри смотреть в оба.
Возможно ли, что это один из тех всадников? Что они остановились отдохнуть и выбрали для этого "Королевскую мантию"?
Не в силах поверить в свою счастливую звезду, Дерри спешился и отвел коня в стойло. Он за несколько минут оседлал свежего коня, а затем вышел из конюшни и направился к постоялому двору. Все, чего он хочет, - это выпить кружку пива. И этому малому он скажет то же самое, если тот спросит. Он коснулся шапки и дружелюбно кивнул, проходя мимо; парень ответил ему вежливым кивком. Но было что-то странное в его облике, в знаках, вышитых на куртке, в значке с изображением сокола у него на шапке. Нахмурившись, Дерри вошел в таверну.
Внутри он увидел не совсем то, что ожидал. Еще приближаясь к таверне, он подумал, что там слишком уж тихо для такого количества посетителей - ведь лошадей в стойле было немало. И их хозяева за выпивкой должны бы производить побольше шума. Даже в обычный вечер гул от болтовни завсегдатаев - жителей окрестных деревень - был бы громче.
Но это был не совсем обычный вечер. Обычным было только то, что горожане и крестьяне из окрестных деревень лениво потягивали пиво, и, похоже, их нисколько не волновало присутствие людей, у каждого из которых на значке был изображен сокол: тех самых людей, которых Дерри видел в усадьбе де Вали.
В таверне стояла тишина. Те, кого он преследовал, молча столпились вокруг массивного стола, отодвинутого в дальний угол зала, и смотрели, не отрываясь, на неподвижного, окровавленного товарища, лежащего на этом столе с раскинутыми руками.
Дерри отыскал глазами свободное место, пробрался туда и хмуро осмотрелся. Человек, лежащий на столе, очевидно, был еще жив. Стройная девушка в крестьянском платье обтирала ему лоб полотенцем, которое смачивала водой из деревянной миски, стоящей рядом. Раненый стонал при каждом прикосновении, глаза его беспокойно перебегали с окружающих его товарищей на нее, но никто по-прежнему не произносил ни слова.
Другая девушка обошла всех их с подносом, заставленным полными кружками эля, и некоторые из них молча уселись, потягивая эль. И опять никто не только не разговаривал, но и не двигался. Казалось, люди прислушиваются, ожидая чего-то. Горожане, собравшиеся на другом конце зала, чувствовали это и тоже ждали.
Дерри поднял кружку, принесенную хозяином, и сделал большой глоток, заставляя себя поменьше глазеть на людей у стола.
"Что здесь происходит? - удивлялся он. - Уж не ждут ли они прихода Варина? И что они собираются делать с этим на столе, он ведь почти при смерти?"
Шум за окном возвестил о прибытии новых гостей; их было, должно быть, человек двадцать. Вскоре вновь прибывшие вошли в таверну. У всех них на одежде и шапках тоже был изображен сокол. Их предводитель, пошептавшись с одним из тех, кто ухаживал за раненым, жестом приказал своим людям присоединиться к товарищам, и снова повисла давящая тишина. Варина среди них не было.
Прошло еще около получаса. За это время Дерри осушил вторую кружку эля, стараясь понять, что же все-таки происходит. За окнами вновь послышался стук копыт. На этот раз всадников была дюжина. В зале, казалось, стало еще тише; снаружи отчетливо слышалось фырканье коней и позвякиванье упряжи. Воздух в таверне был словно наэлектризован. Когда дверь распахнулась, Дерри медленно повернулся и наконец увидел того, кто только и мог быть Варином. Дерри застыл, как и все в зале, не смея вздохнуть.
Варин был невысок. Если бы не царственная осанка, можно было бы назвать его попросту недомерком, но такое и на ум никому не могло прийти - столь мощную энергию излучал вокруг себя этот человек.
У него были темные, почти черные глаза, горящие такой дикой, безрассудной силой, что Дерри прошиб холодный пот, когда взгляд Варина скользнул по нему. (Дерри как-то видел подобный взгляд у Моргана, и он снова вздрогнул, вспомнив, что тогда, за этим взглядом последовало.) У Варина были вьющиеся, коротко подстриженные каштановые волосы какого-то грязноватого оттенка и такого же цвета бородка и усы.
Он - единственный из окружавших его - носил что-то похожее на боевые доспехи. На нем была короткая куртка из грубой серой кожи, на ногах - такие же серые, обтягивающие штаны и сапоги. Сокол, вышитый на куртке, был значительно крупнее, чем у остальных, значок на маленькой серой шапочке был отлит из серебра. Он сбросил на пол серый кожаный дорожный плащ, широкий и длинный, и Дерри заметил, что Варин безоружен.
По всему залу прошел шепот, а Дерри вдруг обнаружил, что снова может дышать. Он осмелился посмотреть на людей Варина, собравшихся вокруг стола, и увидел, что каждый из них, приветствуя главаря, склонил голову и прижал к сердцу правую руку, сомкнув ладонь в кулак.
Варин признательно кивнул, и взгляды всех снова переместились на лежащего на столе человека. Люди расступились, и Варин быстро шагнул к столу; горожане набрались смелости и тоже двинулись к середине зала посмотреть, что будет делать предводитель разбойников.
Дерри с опаской присоединился к ним.
- Что случилось? - спросил Варин тихим, спокойным голосом, в котором чувствовалась властная жестокость.
- Это произошло в усадьбе кавалера де Вали, Святой, - смиренно ответил один из тех, кто там зверствовал, - сам де Вали уехал собирать отряд для герцога. Его люди сопротивлялись… Усадьбу пришлось спалить.
Варин обратил на говорившего взгляд больших темных глаз.
- Это неблагоразумно, Рос.
Рос пал на колени и, согнувшись, спрятал лицо в ладони.
- Прости меня, Святой, - прошептал он. - Я же не так мудр, как ты.
- Смотри, чтобы это не повторилось, - ответил Варин, слегка улыбнувшись и одобрительно дотрагиваясь до его плеча.
Рос припал к его ногам с лицом, искаженным благоговейным страхом, а Варин тем временем снова взглянул на раненого и стал снимать серые кожаные перчатки.
- Куда он ранен?
- В бок, господин, - пробормотал разбойник, стоящий по другую сторону стола, откидывая разорванный плащ, чтобы показать рану. - Боюсь, тут задето легкое.
Варин наклонился, чтобы осмотреть рану, затем передвинулся к голове раненого и приподнял ему веко. Он кивнул самому себе и, заткнув за пояс перчатки, неторопливо оглядел взирающих на него людей.
- С Божьей помощью мы спасем этого человека, - сказал он, молитвенно простирая руки в стороны. - Помолитесь ли вы со мной, братия?
Люди Варина, последовав его примеру, пали на колени, преданно глядя на своего предводителя, который, прикрыв глаза, начал молиться.
- In nomine Patris et Fili et Spiritis Sancti, Amen, Oremus.
Сначала Дерри тоже во все глаза глядел на Варина, произносящего латинские фразы, но потом заставил себя отвести взгляд, почувствовав, что иначе тоже упадет ниц, поддавшись могущественной силе, исходившей от главаря разбойников. Вокруг головы Варина появилось слабое сияние - таинственное, лилово-голубое, напоминающее нимб.
Дерри перевел дыхание, облизал губы и ущипнул себя, чтобы рассеять наваждение, - это не могло быть явью. У людей не бывает никаких нимбов, а святых давно уж нет на земле. Или его разум сыграл с ним злую шутку? Но Морган научил его рассеивать наваждения. И все-таки, как ни старался Дерри, видение не исчезало.
- "Посему, о Боже, ниспошли силу исцеляющую на эти руки, чтобы раб твой Мартин мог жить вящей славе твоей. Во имя Отца, и Сына, и Святого духа, ныне и присно, и во веки веков. Аминь".
Кончив говорить, Варин возложил правую руку на лоб раненого, а левой накрыл кровоточащую рану. С минуту стояла мертвая тишина: сердце Дерри бешено забилось, так как ему показалось, что голубое сияние нисходит по руке Варина на раненого.
И вот человек по имени Мартин вздрогнул, глубоко вздохнул, открыл глаза и удивленно моргнул, увидев склонившегося над собой предводителя.
Варин тоже открыл глаза и, помогая Мартину сесть, улыбнулся. Когда Мартин слез со стола и взял протянутую кем-то кружку, послышался благоговейный гул. Пока он пил, какой-то горожанин ахнул, указывая на его бок - там и следа не осталось от раны, не было ничего, кроме кровавого пятна на домотканой рубахе.
"Deo gratias" - пробормотал Варин, перекрестившись и опустив глаза, а сияние исчезло, будто его и не было. Он с любопытством оглядел зал, доставая перчатки из-за пояса, и начал их натягивать. Левая ладонь, которой он касался раны, была вся в крови, и один из разбойников, заметив это, пал на колени рядом с Варином, чтобы обтереть ее полой своего плаща. Варин улыбнулся и на мгновение возложил руку ему на голову, словно благословляя, но не говоря ни слова, после чего тот поднялся на ноги счастливый и словно просветленный.
Варин еще раз оглядел весь зал, и снова Дерри похолодел, почувствовав на себе его взгляд. А тот уже направился к двери. Подчиняясь жесту Варина, его люди залпом осушили свои кружки, повскакивали с мест и толпой повалили за ним. Один из приближенных Варина достал из кошелька несколько золотых и расплатился с хозяином. Когда Варин уже подошел к двери, какой-то горожанин вдруг пал на колени с криком:
- Это чудо! Бог послал нам нового мессию!
Тотчас же его слова были подхвачены другими, и многие посетители таверны пали на колени, истово крестясь. Варин обернулся в дверях, и Дерри тоже преклонил колени, хотя так до сих пор и не верил, что был свидетелем чуда.
Предводитель мятежников напоследок окинул зал спокойным и благостным взглядом, поднял правую руку, благословляя, и скрылся в темноте. Как только последний из приверженцев Варина покинул таверну, Дерри вскочил и бросился к окну.
Теперь, когда Варина в зале не было и Дерри снова мог рассуждать здраво, он осознал, что в этом человеке было ему так знакомо и что так смущало, - в нем чувствовалась та же сила, что и в Моргане, Дункане, Брионе или юном короле. Но это ощущение сокрушительной силы и мощной власти обычно возникает только при встрече с теми, кто обладает определенными способностями, способностями, не пользующимися ныне доброй славой.
Через мутное стекло окна таверны Дерри видел, как отряд Варина исчезает вдали, освещая дорогу светом факелов. Он не бросился за ними вдогонку, теперь в этом уже не было нужды. Сейчас он должен был как можно скорее рассказать Моргану обо всем, что он увидел и узнал.
Однако время, назначенное Морганом, он пропустил, и теперь не решился сам выходить на связь. Впрочем, это уже не имело значения. Все равно, если отправиться в путь немедленно, то завтра пополудни он вернется в Корот, конечно, если в дороге ничего не случится.
Дерри не терпелось увидеть Моргана и рассказать ему о своих подозрениях: этот Варин - уж не Дерини ли он?
Глава IX
"И пошлет им спасителя, и заступника, и избавит их"
- Варин - что? - Морган открыл рот от изумления. - Дерри, ты шутишь!
Морган и Дункан сидели под деревом на дворе, где они упражнялись на мечах, когда Дерри миновал ворота Коротского замка. Это было четверть часа назад. Усталый и голодный, Дерри опустился на землю рядом со своим господином. Глаза его возбужденно блестели, когда он рассказывал о том, чему был свидетелем в "Королевской мантии" прошлой ночью.
Морган вытер полотенцем вспотевшее лицо, все еще блаженно улыбаясь, как хорошо отдохнувший человек. Но Дерри был слишком серьезен, и по прошествии нескольких секунд герцог недоверчиво покачал головой.
- Вот уж чего не ожидал, - сказал он, проводя рукой по лбу. - Дерри, а ты уверен?
- Конечно, нет, - сказал Дерри, снимая с головы охотничью шапочку и стряхивая с нее пыль. - Но разве может обычный человек проделать все это, милорд?
- Нет.
- Отец Дункан, неужто этот Варин действительно святой?
- Здесь много странного, - сдержанно сказал Дункан, вспомнив о своей встрече на дороге.
Дерри задумчиво сжал губы, потом посмотрел на Моргана.
- Допустим, он исцелил этого человека, милорд. Однако после всего, что вы мне говорили, у меня сложилось впечатление, что это могут только Дерини.
- Я это могу, - сказал Морган, хмуро глядя в землю. - А что могут другие Дерини - не знаю. Во всяком случае, я не слышал, чтобы это делал кто-то еще в наши дни, да и сам впервые попробовал год назад, спасая тебя.
Дерри склонил голову, вспомнив, как командовал охраной в ночь перед коронацией Келсона, как их застигли врасплох и почти всех перебили в темноте. Он вспомнил пронзительную боль, охватившую его, когда клинок вонзился в бок, и как подумал в тот миг, что больше уже не встанет.
А когда лекарь склонился над ним, беспомощно качая головой, жизнь уже покидала тело Дерри. И только неделю спустя Морган рассказал, как он приложил ладонь к его ране - и исцелил его.
Дерри поднял глаза и кивнул.
- Прошу прощения, милорд. Я не хотел обидеть вас. Но тут все ясно, вы - Дерини, вот и можете исцелять. Только Варин - тоже может!
- Ну а если он Дерини, то, по-видимому, и понятия не имеет об этом, - сказал Дункан, почесывая ногу и повернувшись лицом к кузену. - Лично мне с трудом верится, чтобы этот человек, а я о нем кое-что слышал, был таким лицемером и поднимал людей против собственного рода.
- Но такое бывало.
- О, конечно же, бывало, и не раз. Всегда есть люди, которые на все готовы за хорошую плату. И все же Варин не производит такого впечатления. Он искренен, он убежден, что в этом его назначение, что ему был голос свыше. Все рассказанное Дерри об исцелении раненого - только подтверждает мои слова.
- Без сомнения, - начал Морган, выпрямляясь и погружая в ножны меч, - Варин делает вещи, которые всегда творили святые и посланцы Божьи. К сожалению, люди не связывают эти деяния с могуществом Дерини, хотя, перечитывая жития святых, поневоле подумаешь, что многие из них нашей крови. Если бы люди Варина это поняли, с бунтом было бы покончено - да только как им втолкуешь, если, как сказал Дерри, они слушают предводителя открыв рты?
Дерри кивнул.
- Так-так, милорд. Они смотрят на него как на святого, как на пророка. А теперь и кингслейкские крестьяне уверены, что своими глазами видели чудо в лучших библейских традициях. Поди объясни им, что их мессия - самозванец? Что в действительности он сам - как раз один из тех, с кем борется? Тем более если хотите, чтобы народ в конце концов принял Дерини?
- Говорить об этом надо очень осторожно и понемногу, - тихо сказал Морган. - А пока лучше и вовсе помолчать, потому что сейчас люди тянутся к нему, и мы ничего с этим поделать не можем.
- И будут тянуться еще больше, когда узнают, что замышляют архиепископы, - вставил Дункан. - Дерри, вы этого еще не знаете - архиепископ Лорис собирает на днях всех епископов на Совет в Дхассу. Епископ Толливер выезжает сегодня утром, отвергнуть приглашение он не может. И уж наверняка он не осмелится возражать, когда Лорис зачитает перед Курией декрет об отлучении. Думаю, вы понимаете, что это означает.
- Епископы и впрямь могут наложить отлучение на Корвин? - спросил Дерри, теребя в руках шапочку.
Они пересекли главный двор.
- Могут, и если ничего не изменится, то непременно сделают это, - ответил Морган. - А поэтому мы с Дунканом сегодня же вечером отбываем в Дхассу. Надежды на благосклонность Курии почти никакой, и я сомневаюсь, что они вообще захотят выслушать меня. И все-таки мое появление застанет Лориса врасплох, и я попытаюсь сделать все возможное, чтобы собравшиеся подумали о том, что они творят. Если отлучение произойдет, а Варин будет все так же силен, то, я думаю, вся провинция поднимется во главе с ним на войну против Дерини. Допустим даже, что я подчинюсь Курии, позволю наложить на себя епитимью, все равно это не предотвратит того, что грядет.
- Можно мне поехать с вами, милорд? - спросил Дерри, с надеждой глядя на Моргана. - Думаю, я был бы вам полезен.
- Нет, ты и так уже много сделал, Дерри, вдобавок у меня есть для тебя более важное поручение. Сейчас ты отдохни, а потом я попрошу тебя отправиться в Ремут. Келсон должен знать, что здесь происходит; мы с Дунканом не можем отлучиться, пока не кончится заседание Курии, а тогда будет слишком поздно. Если Келсона в Ремуте не будет, значит поезжай вслед за ним в Кулд. Он непременно должен знать все, что ты рассказал нам.
- Да, милорд. Пытаться ли мне соединиться с вами?
Морган покачал головой.
- Если будет нужда, мы сами с тобой свяжемся. А пока - иди-ка поспи. Я хочу, чтобы ты выехал затемно.
- Хорошо.
Когда Дерри отошел, Дункан вздохнул.
- В чем дело? - спросил Морган. - Ты расстроен?
- Да уж не обрадован.
- Кузен, ты читаешь мои мысли. Впрочем - надо умыться и собираться в дорогу. Гамильтон и офицеры будут готовы через час. Чувствую, долгий будет денек.