- Хорошо, - сказала она, и в этот момент злорадство прорвалось наружу, отражаясь в ее торжествующем взгляде, - я именую тебя "Кан"… - негромким, очень странным тоном сказала она и добавила, облизнув сухие губы, - что на языке Ушедших Высоких означает "Нож". Это, как я вижу, очень подходящее для тебя имя.
Инфанта замолчала и неподвижно молчала несколько мгновений, словно художник, внимательным взглядом окидывающий только что завершенный шедевр, а затем очень тихо и не сдерживая прорывающейся изнутри ярости, отраженной в сверкающих гневом глазах, добавила:
- Я хочу, чтобы ты, чертов безымянный убийца девочек, сейчас же снял с себя свой Серый Шлем!
Приказ ее прозвучал зловеще во мгновенно накатившей тишине. Все без исключения затаили дыхание; Нож, глаза которого прищурились еще более, превратившись в две тонкие узкие щелочки, казалось, сейчас совершит что-то совершенно дикое - например, стремительным рывком обнажит свой узкий клинок…
- Снимай! - безжалостно приказала принцесса несколько томительных секунд спустя. - Телепортироваться из дворца, не зная пароля, невозможно. Ты его не знаешь, потому что его не знаю даже я. Вынимая свою ковырялку, которая очень эффективна против девочек двенадцати лет, ты только подпишешь себе смертный приговор. Кому бы ты ни служил, так называемый Нож, тебе не остается лучшего выбора, чем снять свой Шлем и, после нескольких вопросов с моей стороны, принять из моих рук Камень… И принести клятву.
Нож колебался еще несколько секунд. Затем он хмыкнул, криво улыбнулся, кивнул - и неразборчиво быстро пробормотал какое-то слово. Принцесса не успела даже поднять руку, чтобы направить упреждающее заклятие, когда его окутало синее сияние, и чертов безымянный убийца исчез.
- Дьявол! - воскликнул Лагер, разворачиваясь назад, потому что первой мыслью его, как и остальных телохранителей, было: если убийца вообще был способен телепортироваться в пределах скованного Высшей Охранной Системой Дворца, значит, он вполне мог появиться у сидящей в кресле Катарины прямо за спиной.
Та, ошеломленная внезапным исчезновением, промедлила лишнюю секунду, а потому не успела вскочить.
Керье размытой тенью метнулся сквозь разворачивающихся Месроя и Глаада и оказался рядом с ней.
Но выплывший из-за высокой спинки тонкий длинный клинок был быстрее, и принцесса вздрогнула, ощутив на своей шее безжалостный холод. Мгновением позже сам Нож показался из-за кресла и замер, нависая над ней.
- Спокойно, - сказала она.
Керье замер с мечом, едва заметно дрожащее лезвие которого касалось кисти Ножа, а Глаад - с двумя крошечными метательными дротиками в правой руке, нацеленными убийце в лицо. Остальные так же молчали, уже распределившись по своим местам.
- Убери их, - почти беззвучно прошептал Нож, рука которого побелела от напряжения в неудобном загибе.
- Отойди, Керье, - приказала принцесса, спокойно глядя на телохранителя. Левая бровь ее слегка изогнулась.
Керье скрипнул зубами, в упор глядя на замершего Ножа, и медленным, плавным шагом стал отступать.
Одновременно с этим убийца начал выворачиваться из-за кресла, слишком высокая спинка которого мешала ему стоять прямо, при этом осторожно удерживая у шеи принцессы свой слегка изогнутый клинок.
Выбравшись, он снова замер, - пригнувшись, не спуская с телохранителей темного, цепкого и быстрого взгляда, от которого у каждого из них сжимались кулаки, - похожий на скорчившегося очень исхудавшего человека или на слишком пропорционально сложенного полурослика.
- Ну? - насмешливо спросила принцесса в наступившей тишине. - Что ты можешь сказать теперь?
- Простите мою дерзость, - дернув уголком рта, ответил Нож, - но вы не оставили мне выбора.
- Напротив, оставила, - возразила Катарина, с трудом удерживаясь от привычного желания покачать головой, - но ты слишком самолюбив для него… Я предупреждаю тебя в последний раз, убийца… убери свой кинжал и отойди. Затем сними свой Шлем и произнеси слова клятвы. Иначе у тебя не останется сил, а потом и времени на что бы то ни было еще, и боль, которую ты перенесешь, будет слишком жестоким уроком даже для тебя.
- Еще раз извините, принцесса, - теперь уже более явственно усмехнулся Нож, - но не в вашем положении давать какие-либо советы и рекомендации мне. Наоборот, это я сейчас скажу что-то, к чему вам необходимо прислушаться. А для того чтобы вы стали более внимательны, я хочу напомнить, что пароль для внутреннего телепорта мне известен. Так же, к вашему сведению, я знаю, какими защитами окружает вас ваше кольцо, и знаю, как каждую из них пробить… уверяю вас, мой кинжал не обратит ни на одну из них никакого внимания, если только я пожелаю…
Левая бровь принцессы изогнулась.
- Кан, - почти ласково сказала она.
Неслышимый ветер прошелестел в комнате. Невидимые горы рухнули, разваливаясь на куски. Незаметные светила сошли с извечных орбит. И кинжал внезапно выпал из разжавшихся рук Ножа.
Ждавший знака Керье прыгнул вперед, ударом ноги отбросил убийцу назад и первым из телохранителей нанес ему краткий смертельный удар. Щуплое худое тело дернулось, опрокинулось, из перерубленной аорты раскрылся алый веер капель и брызг, руки взметнулись к горлу и сжались, достигнув его; хрипя, безымянный убийца по кличке Нож дергался и содрогался, пытаясь что-то сказать.
- Стоять, Драконы! - негромко прикрикнула Катарина, вставая с кресла и придерживая подол, разворачиваясь к Ножу.
Керье подобрал узкий клинок убийцы и послушно отошел в сторону, Лагер и остальные также сместились согласно новому строю, снова прикрывая принцессу, - теперь уже со всех сторон.
- Лучше посмотрите на него, рыцари, - с усмешкой и любопытством сказала принцесса, движением подбородка указывая на убийцу, лежащего в луже крови. - Ты считаешь, Керье, что убил его? Вы думаете, воины, что он умирает?.. Смотрите внимательно, - тут она указала Большому на свое кресло, и телохранитель, не промедлив и секунды, повернул его, позволяя инфанте сидя наслаждаться зрелищем в полной мере.
Катарина заняла свое тронное место и молча наблюдала за тем, как медленно, но неостановимо затягивается страшная, смертельная рана убийцы, нанесенная ему Керье, как хрипло, с трудом дышит Нож, изредка сотрясаемый резкой судорогой неодолимой боли.
Телохранители молчали, каждый из них держал руку на рукояти меча.
- Регенерация, - удовлетворенно заметила Катарина, когда прошло несколько минут, и Нож, попрощавшийся с Вестником Смерти до следующего раза, уже сел на полу, продолжая держать руки у горла и медленно, осторожно дышать. - Причем регенерация в высшем своем проявлении. Как, например, у якобы истребленных двухголовых троллей… Я, собственно, и не сомневалась в том, что в его распоряжении не только кинжал и Шлем. Хотя, надо признать, знание внутреннего пароля очень удивило меня, даже вывело из равновесия. Я не могла даже подозревать, что у моего будущего Ножа окажется столь могущественный покровитель, чтобы выдать ему внутренний пароль…
Но раз уж так случилось, факт того, что отныне и навсегда он будет моим, оправдывает небольшой перенесенный нами риск, потому что уже очень скоро ваша принцесса, мои дорогие, выслушает этого человека, который расскажет ей все, что знает.
Инфанта обвела молчаливых телохранителей долгим внимательным взглядом, запоминая выражение лица и потаенные мысли каждого из них. Большой, как всегда, расплылся в улыбке, так и не поняв до конца, что же именно она имела в виду.
Катарина улыбнулась спокойной, сияющей улыбкой победительницы и громко спросила:
- А ты, мой Нож? Ты мог подумать, что я так легко овладею тобой, - несмотря на всю мощь и предусмотрительность твоего Хозяина или Хозяйки?..
- Нет, Ваше Высочество… - еще более хрипло, чем обычно, ответил Нож, пытаясь подняться, а когда смог сделать это, не поскользнувшись в темной, расползшейся по полу крови, он медленно, с трудом, но очень низко поклонился ей и еще раз прохрипел: - Не мог.
- Сними Шлем, Кан, - приказала она.
Убийца резко выдохнул, руки его свело судорогой, лицо побелело, он согнулся пополам, как от мощного удара в живот, но затем сопротивление его было сломлено - распрямившись, он рывком поднял обе руки, стаскивая с головы невидимое что-то, и, стащив, замер, с трепетом вглядываясь принцессе в лицо.
Вещь, которую он снял, оказалась диадемой: тусклым обручем из бронзы, без украшений, кроме нескольких впечатанных по центру рун.
- Очень хорошо, мой Нож, - улыбнулась Катарина, - теперь передай эту вещицу Лагеру.
В ее голосе не было неоспоримого приказа, который в считанные мгновения сломал волю Ножа, - было лишь вкрадчивое, затаенное ожидание.
Убийца, не колеблясь, подчинился. На его лице телохранители отчетливо читали наконец-то проступающее затравленное отчаяние и страх, хотя он все еще держался и не пытался ни о чем спрашивать или умолять. Впрочем, как понимали все, это была не храбрость, а здравый смысл.
Лагер принял протянутую диадему и, положив ее на ближайший столик, снова подошел на пять шагов вперед, продолжая стоять перед принцессой.
- Вижу, - сказала Катарина через несколько секунд внимательного изучения Ножа; на висках ее выступили бисеринки пота. - Вижу.
Рука ее приподнялась, очертила в воздухе невидимый замысловатый знак, а затем бессильно упала на колено.
- Ну вот, - сказала Принцесса, - кажется, готово… Теперь, мой Ножик, я вижу тебя насквозь… И теперь, поверь мне, я прекрасно понимаю, почему тебе понадобилось убивать ее… - Она закусила губу и, раздумывая, сидела неподвижно еще несколько секунд. - Хорошо, - наконец, встрепенувшись, кивнула инфанта, - хватит решать, давайте приступим.
Она встала и, несмотря на недовольство и напряжение телохранителей, подошла ближе к Лагеру, и остановилась всего в пяти шагах от замершего Ножа.
- Камень! - громко велела принцесса.
За спиной Большого, стоящего у тканого гобелена с изображением единорога, вставшего на дыбы, качнулась зыбкая, белесо-прозрачная и быстрая тень, скользнувшая к принцессе и окутавшая на мгновение подставленную руку.
Затем она исчезла, растворяясь в солнечных лучах, исходящих из четырех неярких звезд, свисающих с потолка, и в руке инфанты остался только небольшой и неровный непроницаемо-черный камень, до боли знакомый каждому из телохранителей.
"Вот дьявол! - говорили глаза Лагера. - Она что, решила сделать его одним из нас?!"
"Не дури, - отвечали ему взгляды Фрадина и Керье, - у этого явно будет другая работа…"
Нож стоял неподвижно, пока принцесса пристально рассматривала его.
- Кровь, - тихо сказала она и сделала Керье нетерпеливый знак. Тот пошевелился, вынимая из поясной сумки уже спрятанный там узкий клинок Ножа, и коротким броском передал его в ждущие руки убийцы.
Нож мягко поймал его, на мгновение замер, понимая, что в этот момент решается его дальнейшая судьба, но затем все же решился окончательно и бесповоротно - с легким нажатием провел отточенным лезвием по запястью своей длинной волосатой руки.
Лагер передал принцессе обагренный алым клинок, и та приложила кровь к черному камню. Кровь исчезла, как только коснулась его; казалось, темнота мгновенно впитала ее.
- Клятву, - потребовала инфанта, передавая камень обратно.
Белесая тень появилась у Ножа за спиной. Каждый из телохранителей услышал неразборчивое шептание сгущенного воздуха, подсказывающее убийце действия и слова.
Нож вздохнул, крепко прижал Камень Верности правой рукой к сердцу, а затем произнес своим неприятным надтреснутым голосом:
- Я, чертов безымянный убийца, так же именуемый Нож, клянусь всеми силами содействовать желаниям и интересам Катарины дель Грасси, которая стоит сейчас передо мной и ради которой я обагрил кровью этот Камень, - кем бы она ни стала в будущем и как бы она ни изменилась. Перед глазами Великих Богов я утверждаю, что готов понести любое наказание, если по собственной воле либо по мирскому принуждению предам принцессу, либо своим бездействием допущу, чтобы ее телу, сознанию или душе, ее родственникам, слугам, ее Высоким интересам и ее имуществу был нанесен какой-либо вред. Приказы наследной принцессы Империи Дэртара Катарины дель Грасси отныне и впредь станут для меня решающими во всех днях и ночах предстоящей жизни.
Он глубоко вздохнул, готовясь к яростной, пронзающей все тело боли, которая подобно пенному шлейфу сопровождала медленно оживающий Камень Верности, и закончил клятву ритуальными словами окончательной решимости:
- Я готов, и сердце рядом, в ожидающих руках, я отринул без пощады и желания, и страх. Я пока еще свободен, я пока еще один, но с тобой до Преисподней - я сойду, мой господин…
На мгновение в покоях принцессы воцарилась тишина. А затем в четырех стенах начал разрастаться полный муки и непереносимого страдания, протяжный, яростный стон: Камень Верности, раскаленный, ярко светящийся, крутился вокруг невидимой оси, с громким шелестением входил в плоть Ножа, пропоров его одежду и спрятанный под нею тонкий адамантитовый кольчужный доспех, входил спокойно, без промедления и дрожи, без труда, - а Ножу оставалось лишь кричать.
Телохранители застыли, с благоговением в блестящих глазах наблюдая за обрядом Посвящения Семье, которого удостаивались считанные десятки людей во всей Империи, - не потому, что страшно дорог был черный Камень Верности, сам по себе являющийся вместилищем Силы, каких поискать, и даже не потому, что архисложен был многодневный и многоступенчатый подготовительный обряд, а потому, что во всей Империи было мало людей, достойных такой чести.
Каждый из телохранителей прошел через это, в каждом жил, пульсируя, подобно второму сердцу, Черный Камень - яркий знак принадлежности к высшей элите, неуничтожимый Страж, от которого невозможно было избавиться; каждый из воинов ярко помнил ту невыносимую боль, которая сопровождала его подобно пенному шлейфу фантастически жестокой волны…
Катарина прошептала завершающие слова обряда, приближаясь к корчащемуся, но стоящему на ногах Ножу, и прикоснулась к его волосам.
- Тише, - сказала она, и убийца затих. Слезы текли по его телу, кровь медленно капала из прокушенной губы… ранка быстро зарастала.
Посвященный поднял голову, и взгляд его темных глаз встретился с пронизывающим взглядом принцессы.
Телохранители застыли, зная, что сейчас будут произнесены слова, отныне и навсегда определяющие статус этого странного человека, его привилегии и обязанности, его свободу и права, - и, конечно, власть принцессы, принимающей Клятву, над тем, кто ее дает; они затаили дыхание, с внутренним трепетом ожидая этих слов.
"Неужели, как нас? - спросили глаза Глаада, обращающегося ко всем остальным. - Неужели Высокий Контроль?"
- Высший, - произнесла Катарина дель Грасси, смотря Ножу прямо в глаза, и повторила: - Высший Контроль.
Зрачки убийцы расширились - он инстинктивно осознал происходящее и силился сейчас, в считанные секунды, понять и принять, пропустить сквозь себя все, - с тем, чтобы успокоиться, обрести внутреннее равновесие, расшатанное дикой, сводящей с ума болью и восстанавливающееся медленным приходом в себя.
- Я принимаю тебя, Кан, - тихо и торжественно произнесла принцесса. - Отныне ты посвящен.
Потрясенный Лагер смахнул капельки пота с бровей и, вытянувшись, первым подошел до боли сильно сжать руку Высшего Посвященного.
Остальные, по очереди подходя к Ножу, хлопали его по плечу или с силой жали худую руку немолодого человека, показывая, что безоговорочно принимают его. Керье коснулся его плеча рукой и, отвернувшись, двинулся вслед остальным.
Затем, повинуясь правилу, каждый из них вновь занял свое место, и в покоях инфанты наступила тишина.
- Ну как? - с любопытством спросила принцесса, вновь возвращаясь к улыбке хитрого ребенка. - Тебе понравилось?
Нож откашлялся, утер засыхающую кровь с губ и с кривой улыбкой кивнул. Затем лицо его едва заметно изменилось, и он с тщательной неуверенностью спросил:
- Ваше высочество, возможно ли мне задать вам один вопрос, не относящийся к моему… положению?..
- Задай, - с улыбкой разрешила принцесса. - Даже интересно, какой.
- Как вы узнали про Шлем?
Принцесса преобразилась мгновенно. Лагер вздрогнул - он редко видел ее такой. Шипящая змея, готовая к прыжку, была менее опасна, чем Катарина дель Грасси в этот миг.
Кратким жестом изящной руки, полным привычной власти и надменного, высокого мастерства, она указала на застывших телохранителей, очерчивая невидимый круг и сама выходя за его пределы.
Защитники, знакомые с этим жестом, не дрогнули и остались на местах. Уши их сейчас слышали лишь одну тишину, в которой не было жизни никакому, даже самому сильному звуку: падающая гора пронеслась бы мимо них совершенно беззвучно; они не слышали сказанных Ножу горящих, раскалывающих воздух слов.
- Именно благодаря этому заклятию, мой славный убийца, - презрительно и даже почти с ненавистью бросила она, сверху вниз взирая на него, - именно благодаря тишине, в которой не слышны были крики двенадцатилетней Элены Вести! - Она размахнулась и изо всей силы влепила Ножу пощечину, от которой худой убийца покачнулся и шагнул назад, прочь от наступающей на него разъяренной, едва сдерживающейся принцессы. - Она ведь кричала, эта девочка, еще как кричала, и ты укрылся плащом тишины, простым заклятием, которое помогло тебе сделать это, не опасаясь всеобщей тревоги!..
Нож еще отступил, не смея даже дышать; глаза его лихорадочно блестели, то сужаясь до размеров щелок, то инстинктивно расширяясь - от ярко вспыхивающей боли, которую в ответ на его мысли творил живущий в нем и контролирующий его сведенные в судороге руки Черный Камень.
- Ты забыл, где находишься! - холодно и четко продолжала принцесса, не спускающая с убийцы горящего взгляда, полного накопленного и нерастраченного гнева. - Ты позабыл, что совершил убийство в Дэртаре, столице Великой Империи, которая объединяет большинство народов и стран материка, Империи, которой официально подчинен Конклав Магов и которой правит величайший из героев настоящего и прошлого - мой отец Эйрканн!..
Она усмехнулась, увидев, как вздрогнул он, осознав стоящий за ее словами смысл, и добавила, вытаскивая на поверхность одну из важнейших тайн державной столицы и правящей ею Высокой Семьи:
- Над городом, кроме Небесного Щита и многого другого, о чем тебе сейчас совершенно не время знать, висит и магический Глаз, который различает всякое заклятие, творимое в его пределах, от самого простенького до архисложного, и на свете слишком мало вещей, которые могли укрыть от всепроникающего взгляда колдовство одной из твоих магических побрякушек, Нож. Для меня не трудно было выбрать из короткого списка мощный, но вполне возможный для тебя Шлем… Запомни этот урок, убийца, хорошенько запомни его, чтобы никогда не повторять в будущем своих ошибок… О чем ты думаешь, Нож?!
- Вы прекрасны, - сглотнув, ответил он, не опуская взгляда, инстинктивно находя единственные верные в этот поистине страшный момент слова. - Я думаю, как вы прекрасны, ваше высочество!..
- Если это комплимент, - надменно сказала принцесса, - то запоздалый.
Она развернулась, точным движением хлестнув длинными прядями черных волос по его лицу, и направилась к своему креслу, кратким жестом снимая покров тишины.