Запасы же в самой цитадели были весьма невелики. И мало-мальски крупных поселений, способных наладить продовольственную помощь, в окрестностях Кулака ни под горами, ни на равнинах не было. Кое-какие припасы прибывали с караванами, редкими цепочками идущими по тоннелям с юга, но этого все равно было недостаточно.
Снор Эрдессон стоял на верхней площадке надвратной крепости, с угрюмым видом прислушивался к бурчанию в животе и хмуро поглядывал на копошащихся внизу заров. Кольцо осады вокруг крепости держала меньшая часть прибывшей армии - тысяч семь от силы. Еще примерно столько же отправилось на юг, и ярл от души надеялся, что сейчас объединенные армии Империи и Армон-Дарона дают им прикурить. Остальная часть орды ящеров расположилась примерно на пол-лиги севернее Кулака, там они устроили свое становище. Расчет был понятен: даже четверти их армии в жалких семь-восемь тысяч хватало, чтобы удерживать гарнизон в кольце стен. А вот чтобы перебраться через стены, не хватило бы и вдесятеро большей стаи тварей.
Непонятно, на что вообще рассчитывали эти ящерицы, когда решили осаждать Каменный Кулак. В конце концов, его стены и башни строили гномы, поэтому местные укрепления отличались от гор только наличием тонких швов в каменной кладке, не уступая ни в высоте, ни в несокрушимости. Надвратная крепость недаром называлась именно крепостью; подгорным строителям когда-то рассказывали, что башни можно строить поодиночке, но они решили не рисковать. Ворот у Кулака было семь. Стальных подъемных решеток - десять. Все это богатство соединял изобилующий поворотами тоннель, оснащенный бойницами для арбалетчиков и стоками для кипящей смолы.
И это был только первый этаж. На остальных пехотные подразделения могли устраивать парады и учения, лавируя между колоннами. Даже верхняя площадка была накрыта надежной железной кровлей, она защищала хрупкую психику гномов, привыкших видеть над головой достойный доверия потолок подгорных залов. Ну и отражала стрелы атакующих. Правда, всякого рода птицы ужасно грохотали по ней когтями, и что-нибудь с этим поделать не было никакой возможности.
Как раз сейчас вороны наверху, похоже, устроили игры в догонялки, что отнюдь не добавляло радости Снору, над головой которого это происходило. И тут даже он был бессилен, а к такому Снор не привык. В конце концов, он был ярлом сильнейшего рода клана Штройн. Проще говоря, самым главным гномом в своем клане, опытнейшим военачальником и одним из претендентов на трон. С последним, правда, были проблемы, во многом из-за проклятого упорства нынешнего Короля, который враз становился злопамятным, закоснелым и замшелым булыжником, если дело доходило до каких-то новшеств. А необходимость новшеств была вызвана проблемами самого клана, который, если во всем следовать традициям, не имел права участвовать в выборах Короля и выставлять своего претендента. Но об этом ярл думать не любил. Уж очень неудачно все сложилось.
Но вот о чем ему думать приходилось, так это о голоде в крепости. Урезанные порции были для гнома не впервой - в подземных тоннелях случается всякое, и за свою жизнь ярл успел посидеть и под завалами, и в осаде. А вот чего в крепости не было, так это подходящей закуски под черный эль. Конечно, ярл и мечтать не смел о поджаренной вырезке из шипогорлой туннельной свиньи, хотя только это мясо могло вполне раскрыть вкус эля, способного разъесть камень, и вдобавок делало похмелье хотя бы чуть-чуть отличающимся от удара кузнечным молотом по голове. Но в Кулаке из-за перебоев с провизией не было даже жалкого ломтика вяленой баранины! А ярл слишком уважал себя, чтобы пить без закуски. Так что уже много дней он оставался без эля, который для гнома был важнее любой еды и лишь немного уступал по необходимости воздуху. Можно представить себе тоску, которая с каждым днем все сильнее сжимала в тисках как горло, так и сердце Снора.
- Что, братушка, ты не весел? - Гулкий голос, прозвучавший у Снора за спиной, мог принадлежать многим гномам - глотки у них были луженые, чтобы удобнее в тоннелях орать. Но только один гном мог назвать ярла Снора братом и гарантированно остаться с полным комплектом зубов. У родителей Снора и Кьяра Эрдессонов детей было всего двое, что для гномов огромная редкость. Но из-за этого братья приглядывали друг за другом хотя бы иногда. То есть были куда ближе друг к другу и по сути дружней, чем большинство родственников. А на деле они вообще всегда были рядом. Ярл командовал своим отрядом, а его брат выполнял роль помощника, советника и вообще - наугера.
Снор, не оборачиваясь, сказал через плечо:
- Молот в помощь, брат. Нет ли у тебя добрых вестей? Последний раз я слышал от тебя чудесную новость о том, что имперская армия хоть и соединилась с нашей, но застряла где-то рядом с их проклятым лесом и потому опаздывает спасти мою душу.
- Душу? - Второй гном поднял бровь.
- Горит, - коротко ответил Снор, с трудом сглатывая.
- Понимаю, брат. Их нам точно дожидаться еще долго. Понятия не имею, как Империя терпит прямо среди своих земель этот безумный лес, рассадник всяких тварей, и их причуда в очередной раз вышла им же боком. Но все не так уж просто… и плохо.
Снор покосился на брата, который подошел к соседней бойнице и оперся на свой науг, нечто среднее между киркой и молотом. При этом Кьяр многозначительно ухмыльнулся - что, как ни странно, было видно даже под окладистой бородой. Вообще, странных вещей этот гном не чурался. Наоборот, они были именно по его части. В конце концов, он был не простым рудокопом, ремесленником или даже воином, а наугером, то есть гномьим чародеем, причем не рунным мастером древности. Руны наугеры, конечно, тоже использовали - гномы вообще придерживались мнения, что выбрасывать на свалку истории ничего не стоит, вдруг да пригодится когда-нибудь. Однако их настоящее умение заключалось в умении говорить с горами напрямую, от скованных холодом пиков до пылающих недр.
Обычным наугерам такие высоты и глубины мастерства, правда, были не по плечу, с них хватало разведки рудных жил, прокладки новых тоннелей и сражений как с подземными чудовищами, так и со злобными старейшинами, никак не желающими признавать новый вид гномьих чародеев. Другое дело Кьяр, которому подобными мелочами заниматься было уже не положено. Нет, конечно, он мог налево наугом махнуть - шахту сделать, направо махнуть - зал построить, старцев давил авторитетом, а тварей - кованым сапогом. Но ему было открыто куда больше, чем собратьям по ремеслу.
Он единственный из всех наугеров Армон-Дарона умел воззвать к подгорному пламени и остаться после извержения в живых. Он мог превращать целые горы, пусть и размерами не больше средних, в вулканы или передвигать их с места на место. А однажды ему удалось, просто ударив наугом по скале, открыть источник, из которого било пиво. Правда, перед этим ему пришлось спрятать в этой скале большую бочку.
И недаром Кьяр Эрдессон был очень близко и хорошо знаком с Оцелотом. Их даже можно было назвать друзьями - настолько, насколько маги вообще могут быть друзьями.
Но наугеру не надо было быть другом имперского архимага, чтобы почувствовать его присутствие. О чем он и собирался сообщить своему брату, при этом стараясь не показывать своего изумления.
А удивляться было чему. Оцелот не показывался невесть сколько лет и скрывал свою ауру так же естественно, как и дышал. Если же он так явно показывал себя… Вдобавок он появился совершенно не с той стороны - не с юга, откуда ожидался подход союзной армии Империи и гномов, а с востока. Радимир явился из мглы магической бури, окутавшей Аленор, словно звезда, взошедшая из туманных волн, - по крайней мере, так это представлялось Кьяру, владеющему иным зрением. И архимаг был к Каменному Кулаку куда ближе, чем союзники.
- Похоже, по твою душу таки заявились спасители. - Наугер, хмыкнув, наклонился к бойнице, приложив ладонь козырьком ко лбу. Снор немедля рванулся к амбразуре, да так резво, что одним махом высунулся оттуда почти по пояс. Кьяр, собиравшийся отвесить брату хороший пинок под кольчужную юбку, в последний момент удержался, решив не искушать судьбу, ведь ярл действительно мог отправиться в красивый последний полет.
- Братишка, залезь-ка ты лучше обратно. Вон ящеры уже собираются поупражняться в стрельбе по твоей бороде.
Снор только яростно отмахнулся и резко обернулся через плечо:
- Да где они?! В смысле не ящеры, а подмога?!
- Какие-то проблемы? - Кьяр, нацепив самое невозмутимое выражение лица, полуприкрыл глаза, умело изобразив переход к иному зрению, доступному только волшебникам. - Ну вот, я их прекрасно вижу. Вон они.
- Ах ты… - Удар в плечо, которым ярл наградил своего братца, мог бы свалить быка, но, поскольку оба они были гномами, это сошло за дружеский братский тычок. - Ты меня надул!
- Точно! - Кьяр, гнусно хихикая, закинул науг на плечо и ринулся наутек. Снор, недолго думая, потянул из-за плеча арбалет. Наугер немедленно рванул к ближайшей каменной колонне, укрылся за ней и уже оттуда прокричал:
- Но я не соврал насчет подмоги! Они действительно идут, брат, с востока.
Ярл недоверчиво щелкнул спусковым механизмом.
- А вот сейчас ты уже начинаешь меня обижать, Снор.
- Ты серьезно? - осведомился гном, не прекращая приглядывать за колонной в прицел.
- Да, ррыт возьми!
Арбалет был немедленно отброшен.
- Брат, дай я тебя обниму!
Наугер поспешно отскочил от колонны, чтобы она ненароком не попала в стальную хватку ярла, облапил брата в ответ и, посмеиваясь, похлопал его по спинной части кирасы.
- Сколько энергии… Она тебе скоро пригодится. Пора готовить вылазку, брат!
Снор, прищурившись, посмотрел на наугера взглядом ярла, мигом избавившись от всякой дурашливости:
- А мы не прогадаем? У нас не так много воинов, чтобы выводить их за стены. Это большой риск - положить впустую всю армию, не дождавшись подмоги каких-то два-три дня. Что это за новая помощь?
- Их немного, скажу сразу. - Кьяр тоже посерьезнел, прикрыл глаза и теперь уже по-настоящему использовал иное зрение. - Два с небольшим походных полка, ополченцев можно не считать.
- И все?! Ты меня все-таки надул, брат. - Снор, за неимением арбалета, напоказ потянулся за секирой, но удивленно остановил руку, заметив, что наугер не собирается подыгрывать и срываться с места. Напротив, по бороде Кьяра расползалась ухмылка, чем дальше, тем шире и многозначительней.
- Ты не дослушал. Один из этих полков ведет Альтемир.
- О, тринадцатый походный! Это уже неплохо. - Ярл, удовлетворенно прищурившись, поскреб пальцами в бороде, которая захрустела, как ломающийся тростник.
- Но это еще не все. - Кьяр не стал говорить брату, что почувствовал в паладине какую-то странность. - С ними еще… - Наугер направил свое зрение на Оцелота, шествующего в облике громадного зюра. Заметить на кошачьей морде улыбку было сложно, но вот в том, что архимаг обнаружил наблюдение и подмигнул в ответ, гном был уверен. Он сжал зубы и через силу ухмыльнулся, стараясь не обращать внимания на мурашки по коже. Радимир действительно был особенным… - Великий маг Империи. Ты наверняка знаешь кто.
- Оцелот! - выдохнул Снор. - Не может быть!
- Еще как может. Тебе очень повезло. Ты увидишь его в бою. - Кьяр, подняв брови, кровожадно улыбнулся. - Это нечто.
Снор, выхватив из петли секиру, издал боевой клич и рванул готовить свой отряд к бою. Наугер же придвинулся к бойнице, раздумывая.
"Ты ведь неспроста показал себя, хитрец. Да еще с такими странными союзниками. Начинается большая игра, ведь так?"
Армия кирссов двигалась клином. Впереди шествовал Радимир, наполняя сердца последователей благоговейным трепетом и священной храбростью, которые полагались по ситуации. Внимание Кьяра архимаг почувствовал сразу, одним глазком поприветствовал наугера и, не теряя времени, обратился к Ширшу:
"Нас уже ждут, вождь".
Кирсс, ехавший рядом на своем зюре, всем своим видом изобразил готовность внимать словам тотемного зверя.
"Надеюсь, у них хватит разума принять новых союзников такими, какие они есть. Но это дело будущего. А сейчас, вождь, не желаешь ли пойти в бой? Вместе?"
Изобразить улыбку на кошачьей морде и впрямь очень трудно, но Радимиру это удалось. И получилась его гримаса под стать интонации, полной веселого предвкушения. Ведь Ширш мог ответить на подобное предложение одним-единственным образом. А уж когда он узнал, что ради подобного случая ему будет позволено забраться мудрому и великому Оцелоту на холку, радости вождя не было пределов.
Радимир, подождав, когда кирсс устроится поудобнее, заметил:
"Надеюсь, вождь ящеров верен древним традициям и примет наш вызов лично. Было бы неплохо разобраться сначала с ним, а уже потом заниматься остальными".
"От того, кто перестал слышать голос своих предков, можно ожидать всякого. Хотя, - Ширш почесал за ухом, - он уверен, что до сих пор следует воле пращуров. Думаю, он ответит, как того требует обычай".
"Прекрасно. Приготовься, юный вождь; итог этой схватки, быть может, и предрешен, ибо на нашей стороне истина. - Радимир для разнообразия не стал упоминать о том, кто он есть и на что способен. - Но эта битва останется в веках, запомнившись многим, и потому должна быть красивой".
Оставив Ширша, который как настоящий охотник всегда заботился об эффективности, а не об эффектах, в некотором недоумении, Радимир переключился на новую задачу. Следовало объяснить Альтемиру план его действий во время битвы. Архимаг на несколько дней оставил паладина в покое, пребывая в полнейшей уверенности, что парню это пойдет только на пользу.
В конце концов, он никогда не был превосходным психологом.
"Привет тебе, мальчик мой. Надеюсь, ты успел немного отдохнуть и прийти в себя во время путешествия".
Переход по Аленору для походных полков и впрямь оказался неожиданно легким. Сколько-нибудь серьезных магических аномалий имперцы на пути не встретили, не было и нападений порожденных дикой магией монстров. Небольшие гномьи фактории и хутора, расположенные в южной части Аленора, все как один были целы, даже падежа скота не случилось. Хотя паладина ничто подобное не интересовало, он был слишком занят самокопанием, чтобы замечать хоть что-то вокруг.
Однако показывать, что у него что-то не в порядке, он Оцелоту не собирался. Как же, чародей может еще предложить помощь, которую паладин, как слуга Церкви, принять не мог.
С другой стороны, если бы все в мире сразу достигали взаимопонимания, жить было бы попросту неинтересно.
"Должен предупредить, чтобы ты не лез в бой вперед армии кирссов. - Оцелоту это слово было уже привычнее "бестий". - Не хочу, чтобы вы ненароком попали под раздачу".
"Хорошо. Тем более что мы так и так отстаем, твои бестии передвигаются быстрее, хотя и чаще останавливаются на привал".
"Да, кошки любят поспать, и кирссы тут не исключение. - Альтемир скривился, почувствовав в мыслях Оцелота явную теплоту. - Ладно, покончим с этими пустыми разговорами. Удачи, мальчик, увидимся в бою".
Вождь заров Краг-зул был приятно удивлен, узнав, что кирссы все-таки решились сделать свой ход, присоединившись к собратьям под стенами Каменного Кулака. Самое время, потому что положение было не из лучших. Война, которая так удачно началась уничтожением целого людского становища, приостановилась. Армия заров застряла под стенами проклятой крепости, которая сильно отличалась от тех, что строили слабые люди. Уйти из-под этих стен, не опасаясь удара в спину, они не могли. При этом взять становище следовало быстро, поскольку с юга доносились тревожные вести.
Старый зар, конечно, знал, что его собственный сын, его плоть и кровь, так бездарно издох в имперской столице. И ладно бы только он один, но вместе с ним армия лишилась множества виверн, шаманов, а главное, своего тотемного зверя! Момент для внезапного удара был упущен, Империя все-таки сумела собраться с силами, и теперь огромная орда людей и подземных карликов двигалась на север. Хорошо хоть на их пути внезапно появились какие-то невиданные чудовища, задержавшие врагов на несколько дней. На то, чтобы пробиться через отправленный туда отряд заров, у них тоже уйдет некоторое время - верховный вождь не питал иллюзий насчет того, что его соплеменники смогут там победить. Но пусть хотя бы погибнут с пользой для дела.
Так что кирссы подошли как нельзя вовремя. С их союзниками, Каменными Стражами, можно было наконец взять это укрепленное стойбище, чтобы затем вместе схватиться с серьезным противником.
Появление Мурена, который по просьбе Ширша согласился быть вестником, не стало для Краг-зула неожиданностью. А вот когда старый ящер услышал, что хотел ему сообщить шаман, он взъярился настолько, что немедленно проткнул переговорщика насквозь своим зачарованным посохом.
Мурен, сокрушенно покачав головой, с легким щелчком освободился от торчащей в его призрачном теле палки и произнес:
"Полагаю, это можно расценивать как окончательный ответ?"
"Да, будь ты проклят! Решили, что вы с-самые умные? Предатели… - Зар шипел и плевался, но сделать с шаманом ничего не мог. Мурен, отчетливо чувствуя свою безнаказанность, висел в воздухе с издевательски-участливой мордой. - Но даже в одиночку мы не с-сдадимс-ся! С-сначала уничтожим вас-с. Потом тех, кто придет с-с юга. А потом и защитников этого с-становища вытащим из-за их с-стен, как из раковины".
"Рад, что ты не теряешь присутствия духа, это похвальное качество. Кстати, раз уж я здесь… Мой вождь, Ширш, бросает тебе вызов. Ты его примешь, старый безумец?"
Краг-зул спокойно пропустил оскорбление мимо ушей. Сейчас ему следовало как можно быстрее успокоиться, чтобы оценивать ситуацию трезво. Права на ошибку он не имел, от его решений зависела участь всего его рода. Но вызов на поединок… Это был священный обычай. К тому же… Ящер хитро осклабился. Если он вырвет жизнь из предводителя этих сумасшедших кирссов, то, вполне возможно, остальные присягнут ему на верность. А даже если и нет, то придут в такой ужас от гибели своего вождя, что их можно будет резать пачками, как зародышей.
"О да-а… Я принимаю вызов… Передай с-своему вождю, что я подарю ему быс-струю с-смерть… Ес-сли захочу!"
Мурен только покачал головой, исчезая под каркающий смех старого вождя.
Зар, не мешкая, крикнул, чтобы объявили общий сбор и готовили к выезду его аптара. Зверь вождя был под стать хозяину - старый, хитрый, очень сильный и очень коварный. Они с Краг-зулом прекрасно понимали друг друга, и сейчас, как вождь и рассчитывал, аптар бесновался и ревел в предвкушении будущей схватки. Среди заров, приставленных заботиться об этой твари, не нашлось достаточно глупых, чтобы накормить зверя перед боем, даже используя вилы с самой длинной рукояткой. Так что ящеры попросту метнули пару тюков с сеном куда-то в область ревущей бестии, побросали цепи, которыми удерживали чудовище, и разбежались кто куда.
Краг-зула это, впрочем, мало волновало. Аптар, как и прежде, повиновался его малейшему движению. Вот и сейчас, стоило только вождю поднять лапу, животное мигом затихло, давая хозяину себя оседлать. Старый ящер, проявляя неожиданную силу и ловкость, в три прыжка, цепляясь за роговые выступы, запрыгнул на высоту в три сажени и занял место на холке аптара, прямо за мощным костяным щитом, который рос у аптара из затылка, защищая шею.