Брока глядел на Хита. Лихорадка полностью овладела им, и теперь глаза варвара светились безумием. Он бормотал что-то бессвязное; можно было разобрать только "Алор" и "Лунный Огонь".
Внезапно он отчетливо сказал:
- Без Алор Лунный Огонь - ничто. - Он повторил слово "ничто" несколько раз, стуча кулаками по коленям, затем стал озираться по сторонам, словно искал кого-то. - Она ушла. Алор ушла. Она ушла к землянину.
Алор заговорила с ним, коснулась его тела, но он отталкивал ее. В его обезумевшей от лихорадки голове жила только одна мысль.
Он встал и направился к Дэвиду Хиту.
Тот поднялся.
- Брока, - сказал он, - Алор рядом с тобой. Она не ушла.
Брока не услышал и не остановился.
- Брока! - закричала Алор.
- Нет, - сказал он. - Ты любишь его. Ты больше не моя. Ты смотришь на меня как на пустое место. В твоих губах нет тепла.
Он тянулся к Дэвиду Хиту, будто хотел лишь одного: рвать, топтать и уничтожать.
На тесной палубе места для маневра не оставалось, но драться Хит не хотел. Он попытался увернуться от больного, но тот прижал его к поручням. Волей-неволей Хиту пришлось защищаться, но от этого было мало проку. В бреду Брока не чувствовал боли.
Всем своим телом он притиснул Хита к поручням, так, что чуть не переломил ему спину, и руки варвара потянулись к горлу Хита. Хит бил и отпихивал Броку, с отчаянием понимая, как глупо умереть в бессмысленной ссоре из-за женщины.
Вдруг он почувствовал, что Брока выпустил его и сползает на палубу. Затуманенные глаза Дэвида увидели Алор, стоявшую рядом с поднятым шкворнем. Он вздрогнул - то ли от неожиданности, то ли от злости, злости на себя самого, которому даже в драке потребовалась помощь женщины. Брока неподвижно лежал на палубе и тяжело дышал.
- Спасибо, - коротко сказал Хит. - Плохо, что ты его ударила. Он не соображал, что делал.
- Разве? - невозмутимо спросила Алор.
Хит не ответил. Он хотел отойти, но она схватила его за плечо.
- Вполне возможно, что я умру в Лунном Огне, - сказала она. - У меня нет такой веры в свои силы, как у Броки. Поэтому я скажу тебе сейчас: я люблю тебя, Дэвид Хит. Мне все равно, что ты подумаешь и нужно ли тебе это, но я люблю тебя.
Она пристально вглядывалась в его лицо, будто хотела запомнить каждую черточку.
Затем она поцеловала его. Губы ее были нежными и очень сладкими.
Она отступила и спокойно сказала:
- Мне кажется, что Страж исчез. "Лахаль" снова на ходу.
Хит молча последовал за ней на корму. Ее поцелуй горел в нем, как сладкий огонь.
Хит дрожал и был совершенно растерян.
Пока Брока спал, они напряженно трудились и не решались даже сделать передышку.
Хит уже мог различить людей на борту "Лахали" - маленькие, сгорбленные фигурки гребцов, которые непрерывно менялись, давая уставшим набраться сил. Он видел черную одежду Детей Луны, стоявших на передней палубе.
"Этна" плыла все медленнее, и расстояние между кораблями все время уменьшалось. Настала ночь, и из кромешного мрака до беглецов доносились только пронзительные проклятия Ва-кора.
Брока проснулся около полуночи. Лихорадка оставила его, но он был угрюм и молчалив. Грубо оттолкнув Алор, варвар взялся за весло. "Этна" прибавила скорость.
- Далеко еще? - спросил он.
- Теперь уже близко, - задыхаясь от усталости, ответил Хит.
Пришел рассвет, а они все еще не избавились от водорослей.
"Лахаль" была так близко, что Хит уже видел драгоценную повязку на лбу Вакора. Тот стоял один на верхнем креплении ножа-травореза, смотрел на беглецов и смеялся.
- Работайте! - кричал он. - Трудитесь и потейте! Эй, Алор, женщина садов! Здесь лучше, чем в храме? Брока, вор и нарушитель закона, заставляет тебя трудиться. А ты, землянин, вторично бросаешь вызов богам! - Он наклонился над водой, будто хотел дотянуться до "Этны" и схватить ее голыми руками. - Потейте, собаки, надрывайте животы! Все равно не уйдете!
Они надрывались и потели, а на весла "Лахали" села свежая смена, и судно побежало все быстрее и быстрее. Торча на своем насесте, Вакор хохотал над тщетными стараниями "Этны".
Но Хит смотрел вдаль угрюмыми горящими глазами. Он видел, как на севере собирается в тучи туман, как меняется цвет травы, и подгонял своих спутников. Теперь в душе его загорелась ярость.
Она пылала все ярче и сильнее, чем ярость Броки. Это была та железная ярость, которой даже сами боги не могли преградить дорогу к Лунному Огню.
Теперь их отделяло от "Лахали" расстояние, равное полету стрелы. Но вот водоросли поредели, и мало-помалу "Этна" начала увеличивать скорость. И вдруг беглецы обнаружили, что вышли в чистую воду.
Они что есть силы заработали веслом, и Хит вел "Этну" туда, где, как он помнил, проходило северное течение, тянувшееся в Океан-из-не-воды. После страшной, напряженной борьбы с водорослями им казалось, что судно летит. Но когда их стал обволакивать туман, "Лахаль" тоже освободилась из травяного плена и, подгоняемая усилиями теперь уже всех гребцов, помчалась как стрела.
Туман сгущался. В черной воде сверкнули редкие золотые искры.
Здесь начиналась полоса маленьких, плоских, заросших необычной растительностью островов. Тут не было ни летающих драконов, ни Стражей, ни маленьких извивающихся рептилий. Было очень жарко и очень тихо.
Тишину нарушал лишь истошный визг Вакора, ругавшего нерадивых гребцов.
Течение понесло корабли быстрее, и золотые блестки на воде закружились в хороводе. На лице Хита застыло странное, нечеловеческое выражение. Весла "Лахали" бешено вспенивали воду, и лучники уже высыпали на переднюю палубу, готовые стрелять, как только позволит расстояние.
Но случилось невероятное. Вакор издал долгий пронзительный вопль, взмахнул рукой, и весла замерли. Жрец поднял над головой сжатые кулаки, бессильно потряс ими и прокричал одно, но самое страшное проклятие.
- Я буду ждать, богохульники! - продолжал орать он. - Пока вы живы, я буду здесь ждать!
Изумрудный парус уменьшился, потускнел и пропал в тумане.
- Они же почти взяли нас. Почему они остановились? - спросил Брока.
Хит указал на север. Туман окрасился сверху дыханием пылающего золота.
- Лунный Огонь!
Глава 5
В ЛУННОМ ОГНЕ
Хита вели безумные мечты, навязчивые воспоминания, сны, видения.
Они упорно вели его сюда, хотя все существо землянина противилось этому, предвидя неминуемую гибель. И вот он снова здесь, и с этим уже ничего не поделаешь.
Он внимательно следил, как меняется океан, пока вокруг "Этны" не заплескалась уже не вода, а мягкие, огненные волны золотистой жидкости. Хита опять окутал туман, яркий, сверкающий.
Первая слабая покалывающая дрожь пробежала по его нервам, и он знал, что будет дальше, - обманчивое чувство удовольствия, которое вырастет до экстаза, а потом превратится в нестерпимую боль. Он видел смутные силуэты островов, лабиринт невысоких скал, в котором корабль может блуждать вечно, так и не найдя источник удивительного живого света. Он видел остовы кораблей, погибших в этих бесплодных поисках. Они лежали на отмелях, и туман укрывал их блестящим саваном. Некоторые из них были такими древними, что даже раса, построившая их, исчезла из памяти Венеры.
Тихая сверхъестественная красота щемящей тоской ударила в сердце Хита. Тело его боялось смерти, но душа жаждала чуда.
Брока глубоко втянул в себя воздух, будто хотел вдохнуть силу Лунного Огня.
- Ты найдешь его? - спросил он. - Самое сердце.
- Найду.
Алор молчала и не двигалась. Таинственные лучи, разлитые здесь повсюду, посеребрили ее кожу и осыпали волосы серебряной пылью.
- Ты боишься нарушить табу? - спросил Хит.
- Привычки ломать трудно. - Она повернулась к нему: - Что такое Лунный Огонь?
- Разве жрецы не объяснили тебе этого?
- Они говорили, что у Венеры когда-то была луна. Она ходила в облаках огненным диском, и бог, живший на ней, был самым главным из богов. Он следил за поверхностью планеты и за всем, что на ней делается. Но меньшие боги завидовали, и однажды им удалось разрушить дворец Лунного бога. Все небо Венеры вспыхнуло, когда дворец был разрушен. Горы падали, моря выходили из берегов, вымирали целые народы. Лунный бог был убит, и его сверкающее тело пронеслось сквозь облака, как метеорит. Но бог не может умереть по-настоящему, он только спит и ждет. Золотой туман - это пар от его дыхания, а сияние его тела - Лунный Огонь. Человек может получить божественность из сердца спящего бога, но все боги Венеры проклянут его, потому что человек не имеет права посягать на их власть.
- И ты не поверила этой истории, - сказал Хит.
Алор пожала плечами:
- Ты видел Лунный Огонь, а жрецы не видели.
- Я не был в его сердце, - сказал Хит. - Я видел только край кратера и свет, исходящий из него, адский свет.
Он вздрогнул и замолчал, не в первый раз задумавшись о том, что в действительности лежит за тайной Лунного Огня.
- Луна когда-то существовала, это ясно, иначе не было бы такого понятия в фольклоре. Я уверен, что здесь имеет место не известное науке излучение, какой-то радиоактивный элемент. Его еще не открыли, а может быть, на Земле и на Марсе такого и вовсе нет.
- Я ничего не поняла, - сказала Алор. - "Излучение", "радиоактивный элемент"… О чем ты?
В венерианском языке не существовало таких слов, и она с трудом повторяла за Хитом незнакомые земные выражения.
- Радиоактивность - это особый вид огня, который горит в некоторых элементах. Он съедает их, питаясь их атомами, и излучение от этого огня очень мощное. - Хит прикрыл глаза. - Вы чувствуете его - маленький огонек в вашей крови?
- Да, - прошептала Алор, - я чувствую.
- Это как вино, - откликнулся Брока.
Хит продолжал, облекая в слова очень старые мысли:
- Луна была разрушена, но не завистливыми богами, а столкновением с другим телом, может быть, с астероидом. А возможно, взорвалась от собственной энергии. Я думаю, один из осколков Луны уцелел, упал сюда, и его излучение распространилось по поверхности, изменив море и окружающий воздух. Тем же способом оно изменяет людей. Похоже, оно меняет электрическую структуру мозга, расширяя его возможности далеко за пределы обычного человеческого разума. Оно дает мозгу силу, достаточную для того, чтобы управлять свободными электронами - творить… - Он сделал паузу и быстро закончил: - В моем случае - творить только призраки. А когда произойдет мутация, человеку плевать на проклятия богов Венеры. Я получил очень немного, но и этого достаточно.
- Чтобы стать богом, стоит потерпеть боль, - сказал Брока. - У тебя не было силы.
Хит криво усмехнулся:
- Много ли богов вернулось из Лунного Огня?
- Скоро ты увидишь одного из них, - ответил Брока.
Он схватил Алор за плечи и привлек к себе, заглядывая ей в лицо.
- Нет, - сказала она, - не один, а двое.
- Возможно, и трое, - добавил Хит.
Брока повернулся и бросил на него спокойный холодный взгляд.
- Не думаю, - сказал он, - что у тебя прибавилось силы.
После этого они долгое время не разговаривали. "Этна" шла, утомленно скользя по течению между островами. Иногда путешественники гребли кормовым веслом, и его большая лопасть скрывалась в огненной пене.
Золотой блеск усиливался, и с ним усиливался звенящий огонь в крови людей.
Хит стоял у штурвала, стройный, сильный, прежний Хит, который смеясь проходил пролив Лхила в зубах летнего шторма.
Усталость, слабость, боль - все ушло.
То же самое происходило и с его спутниками: Алор гордо выпрямилась, а Брока вскочил на носовое украшение и громко выкрикивал вызов всем богам, которые захотят остановить его.
Хит смотрел Алор в глаза. Она улыбалась нежно и приветливо.
- Я думаю, никто из нас не останется в живых, - прошептала она. - Но, может быть, ты найдешь свою тень, Дэвид, прежде чем умрешь.
Брока снова повернулся к ним, и момент для ответа был упущен.
Под вуалью Лунного Огня не было ни дня ни ночи, не существовало времени.
Хит представления не имел, долго ли пурпурный нос "Этны" бороздил золотой поток. Звенящая сила наполнила его. Она пульсировала в нем и пьянила его. Острова бесшумно проплывали мимо, и ничто не двигалось в этом торжественном море, кроме легко скользящей по огненным волнам "Этны".
Наконец в глаза им ударили лучи невообразимого света, льющегося из сердца Лунного Огня, живого ядра сияющего тумана. Хит увидел землю, темную и неопределенную, тонувшую в пылающей дымке, и пошел туда знакомой дорогой. Теперь в нем не было страха. Он перешагнул через него.
- Корабль! - вдруг крикнул Брока.
Хит кивнул:
- Он и раньше был здесь и будет здесь, когда следующий человек найдет путь сюда.
С острова протянулись два длинных мыса, образовав удобную бухту с изрезанными берегами. "Этна" вошла в нее, миновав брошенное судно, терпеливо дрейфовавшее, недосягаемое ни для ветра, ни для течения, ни для океанского гниения. Его голубой парус был свернут, снасти чистые, готовые. Судно ожидало возвращения домой. Оно ждало очень долго.
Подойдя к берегу, путешественники увидели другие корабли, которые не сдвинулись с места, не изменились с тех пор, как Хит впервые увидел их три года назад.
Их было очень немного - тех, кто нашел Драконье Горло, прошел через него, остался в живых в Верхних морях, в лабиринте островов Лунного Огня и добрался до цели.
Некоторые корабли все еще плавали, хотя команда давно покинула их; грязные паруса этих вечных скитальцев безвольно повисли на реях. Здесь были странные плоскодонные суда, каких не существовало на Венере уже тысячу лет. Золотой туман сохранил их, и они, как свора псов, ждали возвращения своих хозяев.
Хит подвел "Этну" к берегу в том самом месте, где сажал ее на мель в прошлый раз.
"Этна" мягко дрогнула. Путешественники перелезли через борт. Землянин помнил странный хруст угольно-черной почвы под ногами. Волна силы, прокатившаяся по жилам, заставила его вздрогнуть. Как и в прошлый раз, она билась на границе боли.
Они молча зашагали в глубь острова. Туман сгустился вокруг них, наполнился танцующими искорками света. Бухта скрылась за его призрачным занавесом. Они шли вперед, и дорога постепенно пошла в гору. Они двигались как во сне; свет и тишина порождали в их душах благоговейный страх.
Они набрели на мертвеца. Он лежал лицом вниз, вытянув руки вперед, к тайне, до которой оставалось несколько шагов. Руки все еще тянулись к славе, которой этот человек так и не достиг. Люди прошли мимо.
Давящий туман, яркий свет, золотые точки, блики, кружащиеся и мерцающие в безумном танце. Хит прислушивался к голосу боли, говорившему в нем. Этот голос усиливался с каждым его шагом, доходя до беззвучного вопля.
"Я помню! Кости, плоть, мозг, каждый атом их - полны пламени, взрывающегося, рвущегося к свободе. Я не могу идти дальше, я не могу вынести этого! Я скоро проснусь, целый и невредимый, в грязи, на задворках заведения Карлуны".
Но Хит не проснулся, а уклон равномерно поднимался под его ногами, и в душе его бушевали безумие, страсть и страдание, какие человек не в силах вынести.
Однако он вынес.
Кружащиеся точки начали собираться в неопределенные фигуры, в бесформенных гигантов, которые шагали рядом с людьми.
Хит услышал, как Алор застонала от ужаса, и заставил себя сказать:
- Они ничто. Призраки из нашего сознания. Начало власти.
Путники шли все дальше и дальше. Наконец Хит остановился и, взглянув на Броку, показал рукой:
- Твоя божественность лежит там. Иди и возьми ее.
Взгляд варвара, ошеломленный, дикий, устремился к темным туманным очертаниям кратера вдали, к немыслимому свету, сиявшему на горизонте.
- Оно бьется, - прошептал Брока, - как сердце.
Не сводя глаз с огня, Алор отступила назад:
- Я боюсь. Я не пойду.
Хит видел, что лицо ее исказилось, а тело сотрясала та же дрожь, что мучила его самого. Ее голос поднялся до рыдания.
- Я не могу идти! Я не могу остаться здесь! Я умираю! - Она схватила Хита за руки. - Дэвид, забери меня отсюда, уведи меня обратно!
Раньше чем он успел подумать и сказать что-нибудь, Брока оторвал от него Алор и нанес ему сокрушительный удар. Хит упал, и последнее, что он слышал, - это пронзительный голос женщины, выкрикивавшей его имя.
Глава 6
КОНЕЦ МЕЧТЫ
Видимо, Хит недолго лежал без сознания, потому что, придя в себя, еще увидел удаляющиеся силуэты мужчины и женщины. Брока бежал как безумный по склону кратера, неся на руках Алор. Вот он встал на край, а затем прыгнул вниз и исчез.
Хит остался один.
Он все еще лежал и старался сохранить ясность ума, борясь с муками плоти.
- Этна, - шептал он, - это конец мечты.
Медленно, дюйм за дюймом, он пополз к сердцу Лунного Огня.
Теперь он стал ближе к нему, чем в прошлый раз. Странная грубая земля царапала его кожу. Из ран текла кровь, но эта боль казалась булавочным уколом по сравнению с космической агонией Лунного Огня. Брока, наверное, тоже страдал, но все-таки бежал к своей судьбе. Возможно, его нервная система была более грубой, нечувствительной к шоку. А может быть, жажда власти овладела всем его существом.
Хит не нуждался в ней. Он не хотел становиться богом. Он хотел только умереть и знал, что это случится очень скоро. Но, прежде чем умереть, он хотел сделать то, чего не сумел в прошлый раз: вернуть Этну. Он хотел снова услышать ее голос, посмотреть в ее глаза и вместе с ней ожидать прихода могильной тьмы.
Смерть разрушит его мозг, а с ним и призрак, созданный памятью. Но он не увидит, как жизнь уходит из нее. Она будет рядом до конца, нежная, любящая и веселая, такая, какой была всегда.
Он полз к кратеру и повторял ее имя. Он пытался не думать ни о чем другом, чтобы забыть о страшных, нечеловеческих видениях, рожденных его мозгом.
- Этна! Этна! - шептал он.
Его руки хватали землю, колени были разбиты в кровь, блеск Лунного Огня окутывал его золотыми знаменами. Но он не останавливался, хотя душа готова была покинуть его.
Он добрался до края кратера и заглянул вниз, в сердце Лунного Огня.
Он увидел море сверкающего пара, такого плотного, что по нему пробегали мелкие волны, покрытые искрящейся пеной. Посреди этого моря возвышался остров, напоминавший по форме упавшую гору. Он пылал так яростно, что смотреть на него могли только глаза бога.
"Она плыла в облаках, как огненный диск".
Хит знал, что его гипотеза оказалась правильной. Но теперь это не имело значения. Тело спящего бога, или обломок упавшей Луны - оно могло вернуть ему Этну, а Хит хотел только этого.
Он подтянулся, перевалился через край и покатился вниз по склону. Когда пар сомкнулся йад ним, Хит вскрикнул.
После этого наступили настоящие чудеса.
Казалось, некая сила разделила атомы организма, называемого Дэвидом Хитом, и собрала их в новые, неведомые комбинации. Потом вспыхнула боль, равной которой он никогда не испытывал. Он скорчился в мучительной судороге и вдруг почувствовал, что его тело стало здоровым и сильным, сознание - ясным, трепещущим, чистым, готовым к новому знанию.
Он оглядел себя, поднес руки к лицу.
Он не изменился, но знал, что стал другим.