* * *
Ночью Гарри несколько часов пролежал без сна. Сквозь щель между шторами над кроватью он наблюдал, как ветер гонит первые снежинки мимо башенного окна, и размышлял…
Мог ли он быть потомком Салазара Слизерина? В конце концов, он ничего не знал о семье отца. Дёрсли запрещали ему задавать вопросы о его родственниках-колдунах.
Шёпотом, Гарри попытался сказать что-нибудь на трегубом языке. Ничего не вышло. Похоже, для этого нужно было оказаться лицом к лицу со змеёй.
Но я же в Гриффиндоре, подумал Гарри. Будь во мне кровь Слизерина, Сортировочная Шляпа не определила бы меня сюда…
Да, отозвался в голове противный голосок, только Сортировочная Шляпа хотела отправить тебя в Слизерин, помнишь?
Гарри повернулся на другой бок. Завтра, на травоведении, он встретит Джастина и объяснит, что отгонял змею, а не натравливал, и что это (сердито подумал он, ударив кулаком по подушке) должно быть ясно любому дураку.
* * *
За ночь, однако, снегопад превратился в такой буран, что последний в триместре урок травоведения пришлось отменить: профессор Саженс хотела лично надеть на мандрагоры носки и шарфы, - это была весьма сложная процедура, и она не решалась доверить её никому. Тем более что теперь было так важно, чтобы мандрагоры выросли поскорее и вернули к жизни миссис Норрис и Колина Криви.
Гарри сокрушался по этому поводу, сидя в кресле у камина в гриффиндорской гостиной; Рон с Гермионой решили скоротать время за игрой в шахматы.
- Господи, Гарри, - сердито бросила Гермиона, - пешка Рона как раз стащила её рыцаря с коня и отволокла прочь с доски. - Если тебе это так важно, иди и разыщи Джастина.
И Гарри вышел из гостиной, раздумывая, где сейчас мог быть Джастин.
В замке было темнее, чем обычно днём, - все окна застила густая пелена серых снежных хлопьев. Поёживаясь, Гарри шёл мимо классных комнат, где проходили другие уроки, и до него долетали обрывки разговоров. Профессор Макгонаголл громко отчитывала кого-то, судя по всему, обратившего друга в барсука. Поборов соблазн заглянуть в класс, Гарри прошагал мимо; ему пришло в голову, что Джастин, возможно, пользуется свободным временем, трудясь над домашним заданием; так что он решил сперва проверить библиотеку.
В дальнем конце библиотеки, и правда, сидели несколько хуфльпуфцев, у которых сейчас должно была быть травоведение, но заняты они были явно не учёбой. В просветах между книжными полками было видно их склонённые друг к другу головы; похоже, они что-то бурно обсуждали. Он не мог разглядеть, был ли среди них Джастин. Гарри уже шёл к ним, как вдруг до его ушей долетел обрывок их разговора, и он остановился послушать, укрывшись в секции Невидимости.
- В общем, - говорил пухлый мальчик, - я посоветовал Джастину спрятаться в спальне. В смысле, если Поттер наметил его следующей жертвой, ему лучше пока не высовываться. Джастин вообще-то чего-то подобного ожидал, с тех пор, как проболтался Поттеру, что он магглорождённый. Сказал, что был записан в Итон. Вряд ли стоит болтать о таких вещах, когда наследник Слизерина разгуливает по школе, как по-вашему?
- Значит, Эрни, ты уверен, что это Поттер? - с тревогой уточнила девочка со светлыми хвостиками.
- Ханна, - серьёзно ответил Эрни, - он трегуб. Всем известно, что это признак чёрного мага. Вы слышали, чтобы хоть один достойный колдун говорил со змеями? Самого Слизерина называли змееустом.
При этих словах все снова что-то забормотали, а Эрни продолжал:
- Помните, что было написано на стене? "Враги наследника, трепещите". Поттер как-то повздорил с Филчем. И что мы видим - на кошку Филча напали. Этот первокурсник, Колин Криви, рассердил Поттера, - сфотографировал его на квиддичном матче, лежащего в грязи. И вот, пожалуйста - напали и на Криви.
- Но он всегда кажется таким милыми, - неуверенно возразила Ханна, - и ведь это благодаря ему не стало Сам-Знаешь-Кого. Наверняка в нём есть что-то хорошее?
Эрни таинственно понизил голос, хуфльпуфцы склонились ещё ниже, и Гарри подошёл чуть ближе, чтобы расслышать его слова.
- Никто не знает, как он выжил, когда Сами-Знаете-Кто напал на него. Он ведь был только младенцем, когда это случилось. Предполагалось, что его разнесёт на кусочки. Только могущественный чёрный маг уцелел бы после такого проклятия, и, - голос Эрни был уже почти неотличим от шёпота, - может быть, как раз поэтому Сами-Знаете-Кто пытался убить его. Не хотел конкуренции с другим Тёмным Лордом. Хотел бы я знать, какие ещё силы скрывает Поттер?
Тут уж Гарри не выдержал и, громко кашлянув, вышел из-за книжных полок. Увиденное позабавило бы его, не будь он так зол: всех до единого хуфльпуфцев, казалось, парализовал один его вид, а с лица Эрни сбежала краска.
- Привет, - сказал Гарри. - Я ищу Джастина Финч-Флечли.
Худшие страхи хуфльпуфцев подтвердились. Все они в ужасе уставились на Эрни.
- Что - что тебе от него нужно? - дрогнувшим голосом осведомился Эрни.
- Хочу объяснить ему, что на самом деле произошло в Дуэльном клубе.
Эрни закусил побелевшую губу и, глубоко вздохнув, заявил:
- Мы все там были. И сами всё видели.
- Тогда ты заметил, что после моих слов змея отступила?
- Всё, что я видел, - упорствовал Эрни, хоть и дрожал при этом, - это как ты говорил на трегубом языке и науськивал змею на Джастина.
- Не науськивал! - выпалил Гарри, его голос дрожал от гнева. - Она его даже не тронула!
- Ещё чуть-чуть, и тронула бы, - стоял на своём Эрни. - И, скажу тебе, просто на всякий случай, - быстро прибавил он, - можешь проверить мою семью до девятого колена, все они были магами и колдуньями, и кровь у меня не грязнее, чем у любого другого, так что…
- Плевать мне на твою кровь! - рассвирепел Гарри. - С какой стати я должен нападать на магглорождённых?
- Я слышал, ты ненавидишь магглов, с которыми живёшь, - мгновенно ответил Эрни.
- Невозможно жить с Дёрсли и не ненавидеть их при этом, - парировал Гарри. - Посмотрел бы я на тебя на моем месте.
Он развернулся на каблуках и вылетел из библиотеки; мадам Пинс проводила его неодобрительным взглядом, протирая золочёный переплёт тяжёлой книги.
Гарри шагал по коридору, от ярости не замечая, куда идёт. В результате, он врезался в нечто очень большое и твёрдое, и его отбросило на пол.
- А, привет, Хагрид, - сказал Гарри, подняв взгляд.
Лица Хагрида было почти не видно из-за шерстяного, облепленного снегом вязаного шлема, но его невозможно было ни с кем спутать: исполинская фигура в кротовом пальто загораживала весь коридор. Из необъятных размеров варежки свисал мёртвый петух.
- Как жисть, Гарри? - спросил он, стянув шлем, чтобы можно было говорить. - А ты чой-то не на уроке?
- Отменили, - объяснил Гарри, поднимаясь на ноги. - А ты как тут оказался?
Хагрид поднял повыше безжизненного петуха.
- Второй уж за триместр, - сообщил он. - Толь лисица, толь бука-кровосос, вот мне разрешение директора нужно, чтоб курятник заклятьем оградить.
Он пристально поглядел на Гарри из-под мохнатых запорошенных снегом бровей.
- У тебя точно всё в порядке? Ты какой-то красный весь, расстроенный…
Гарри не мог заставить себя повторить то, что говорили о нём Эрни и другие хуфльпуфцы.
- Всё нормально, - соврал он. - Ну, я лучше пойду, Хагрид, следующим уроком преображение, а мне ещё нужно книги забрать.
Он зашагал дальше, всё ещё вспоминая слова Эрни.
"Джастин вообще-то чего-то подобного ожидал, с тех пор, как проболтался Поттеру, что он магглорождённый…"
Гарри протопал вверх по лестнице и свернул в другой коридор, - здесь было особенно темно; факелы погасил сильный ледяной сквозняк из щели под оконной рамой. Он дошёл уже до середины коридора, и вдруг, споткнувшись обо что-то, растянулся на полу.
Он, обернувшись, прищурился, и желудок у него будто исчез.
На полу лежал Джастин Финч-Флечли, холодный, окоченевший; на его лице застыл шок, пустой взгляд был направлен в потолок. И это было ещё не всё. Рядом с ним находилась другая фигура, и страннее картины Гарри никогда не видел.
Это был Почти Безголовый Ник, но не жемчужно-белый и полупрозрачный, а чёрный, словно закопчёный; лёжа на спине, он неподвижно парил дюймах в шести от пола. Голова его наполовину отошла от шеи, а на лице застыло то же потрясённое выражение, что и у Джастина.
Гарри, часто дыша, поднялся на ноги; сердце в грудной клетке отбивало барабанную дробь. Он начал дико озираться по сторонам и заметил вереницу пауков, удирающих прочь от лежащих тел. Слышны были только приглушённые голоса учителей из ближайших классов.
Можно убежать отсюда, и никто не узнает, что он был здесь. Но нельзя же просто оставить их здесь… Нужно привести кого-нибудь на помощь… Но поверят ли, что он здесь ни при чём?
Пока он стоял там в панике, дверь рядом с ним с грохотом распахнулась. Из пустой комнаты вылетел полтергейст Брюзг.
- Ага, Поттер-обормоттер! - захихикал Брюзг, пронёсшись мимо Гарри и сбив его очки набок. - Что это мы замышляем? Что мы тут вынюхиваем…
Брюзг замер, не завершив сложное сальто. Повиснув вверх тормашками, полтергейст заметил Джастина и Почти Безголового Ника. Рывком вернувшись в исходное положение, он набрал полную грудь воздуха и, не успел Гарри и рта раскрыть, завопил:
- НАПАДЕНИЕ! НАПАДЕНИЕ! ЕЩЁ ОДНО НАПАДЕНИЕ! НЕ СПАСУТСЯ НИ ЛЮДИ, НИ ДУХИ! СПАСАЙСЯ, КТО МОЖЕТ! НАПАДЕЕЕЕНИЕ!
Бах - бах - бах - двери по всему коридору пооткрывались, и из классов высыпали ученики. На несколько минут поднялся такой переполох, что Джастина едва не раздавили, а внутри Почти Безголового Ника постоянно кто-нибудь топтался. Гарри буквально пригвоздили к стене, а преподаватели тщетно взывали к дисциплине. Примчалась профессор Макгонаголл, со своим классом, - у одного паренька волосы всё ещё были в чёрно-белую полоску. Она рассекла палочкой воздух, - та при этом издала громкий хлопок, что восстановило тишину, - и велела всем возвращаться в классы. Когда толпа немного рассеялась, появился, тяжело пыхтя, Эрни из Хуфльпуфа.
- Попался! - побледнев, заорал он, драматично указывая на Гарри.
- Довольно, Макмиллан! - осадила его профессор Макгонаголл.
Брюзг, теперь ехидно ухмыляясь, маячил у них над головами, взирая на происходящее; он всегда любил хаос и беспорядок. Профессора склонились над Джастином и Почти Безголовым Ником, а Брюзг затянул песню:
- Наш Гарри в ударе! Что ты натворил? Ты кучу детей ради смеха убил!..
- Довольно, Брюзг! - гаркнула профессор Макгонаголл, и Брюзг задом унёсся прочь, показывая Гарри язык.
Джастина понесли в больничное крыло профессор Флитвик и профессор Синистра, преподавательница астрономии, но никто, похоже, не знал, что делать с Почти Безголовым Ником. В конце концов, профессор Макгонаголл сотворила из воздуха огромный веер и вручила его Эрни, с инструкциями, как доставить Ника вверх по лестнице. Эрни замахал веером, и Ник поплыл вперёд, похожий на безмолвный чёрный дирижабль. Гарри и профессор Макгонаголл остались одни.
- Идёмте, Поттер, - скомандовала она.
- Профессор, - сейчас же залепетал Гарри, - клянусь, я не…
- Это не в моей компетенции, Поттер, - отрезала та.
Они молча прошли по коридору, завернули за угол, и неожиданно она остановилась перед массивной, на редкость безобразной каменной горгульей.
- Лимонная шипучка! - сказала профессор. Очевидно, это был пароль, - горгулья вдруг ожила и отскочила в сторону, а стена раздвинулась. Гарри это зрелище не могло не поразить, несмотря на весь ужас перед тем, что его ожидало. За стеной оказалась винтовая лестница, плавно движущаяся вверх, как эскалатор. Гарри и профессор Макгонаголл вступили на лестницу, и он услышал, как за ними сомкнулась глухая стена. Они поднимались всё выше и выше по спирали, так что у Гарри слегка закружилась голова; наконец, он увидел впереди полированную дубовую дверь с латунным молоточком в виде грифона.
Теперь он догадался, куда его привели. Должно быть, здесь живёт Дамблдор.
Глава двенадцатая
МЕТАМОРС
Они сошли с каменной лестницы на самом верху, и профессор Макгонаголл постучала в дверь. Та бесшумно отворилась; они вошли. Профессор Макгонаголл велела Гарри ждать на месте и удалилась, оставив его одного.
Гарри огляделся по сторонам. Одно было ясно: из всех учительских кабинетов, где ему пришлось побывать в этом году, директорский - самый интересный. Не будь Гарри до смерти напуган угрозой вылететь из школы, он бы радовался шансу всё здесь осмотреть.
Это была просторная, красивая круглая комната; всюду слышались какие-то странные звуки. Любопытные серебряные инструменты на тонконогих столиках жужжали и испускали облачка дыма. Стены были увешаны портретами директоров и директрис, - все они безмятежно дремали в своих рамах. Впереди возвышался письменный стол с ножками в форме когтистых лап; а на полке позади стола, - потёртая, потрёпанная - Сортировочная Шляпа.
Гарри заколебался. Он предусмотрительно окинул взглядом спящих чародеев и колдуний. Ничего страшного не будет, если он наденет Шляпу ещё раз? Только проверить… только убедиться, что она отправила его в нужный дом…
Он неслышно обошёл письменный стол, снял Шляпу с полки и медленно водрузил на голову. Она оказалась слишком велика и съехала ему на глаза, - так же, как тогда, год назад. В ожидании Гарри уставился на чёрную изнанку Шляпы. Затем над ухом у него раздался тихий голос:
- Все никак не успокоишься, Гарри Поттер?
- Ммм… да, - пробормотал Гарри. - Эмм… простите за беспокойство… я хотел спросить…
- …в нужный ли колледж я тебя отправила, - перебила догадливая Шляпа. - Да… определиться с тобой было не просто. Но я и сейчас держусь того, что сказала тогда, - сердце у Гарри сделало прыжок, - ты бы многого достиг в Слизерине…
В живот Гарри всё сжалось. Он взял Шляпу за кончик и стащил с головы. Она безжизненно повисла в его руке, засаленная и выцветшая. Гарри запихнул её обратно на полку; его тошнило.
- А вот и не правда, - громко заявил он умолкшей Шляпе. Та не шевельнулась. Гарри попятился, следя за ней. Тут за спиной у него раздался странный клёкот; он резко обернулся.
Всё же он был здесь не один. На золотой жёрдочке возле двери сидела дряхлая на вид птица, напоминавшая недощипанную индейку. Гарри уставился на неё; птица мрачно посмотрела на него, снова заклекотав. Гарри подумалось, что птица явно больна. Взгляд у неё был мутный, и, пока Гарри наблюдал за ней, из хвоста выпала ещё пара перьев.
Гарри едва успел подумать, что для полного счастья ему не хватает, чтобы комнатная птичка Дамблдора умерла, когда они в кабинете одни, как вдруг ту охватили языки пламени.
Гарри потрясённо вскрикнул и, отпрянув, врезался в стол. Он лихорадочно завертел головой в поисках хотя бы стакана воды, но ничего подходящего не было; птица, тем временем, превратилась в огненный шар; испустила громкий вопль; в следующий миг, от неё осталась лишь дымящаяся горстка пепла на полу.
Дверь отворилась. С хмурым видом вошёл Дамблдор.
- Профессор, - выдохнул Гарри. - Ваша птица… я ничего не мог сделать… она вдруг загорелась…
К изумлению Гарри, Дамблдор улыбнулся.
- Давно пора, - ответил он. - Последнее время он совершенно ужасно выглядел; я уже намекал ему не тянуть с этим.
Он хохотнул при виде ошарашенного лица Гарри.
- Фокс - феникс, Гарри. Фениксы сгорают, когда приходит время умереть, и затем возрождаются из пепла. Смотри-ка…
Гарри опустил взгляд и успел увидеть, как крошечный, сморщенный новорождённый птенец высунул голову из горстки золы. Эта птица была так же уродлива, как и сгоревшая.
- Досадно, что ты увидел его в день сожжения, - заметил Дамблдор, усаживаясь за стол. - Большую часть времени он очень красив, в роскошном красно-золотом оперении. Поразительные существа - фениксы. Могут нести невероятно тяжёлый груз, их слёзы обладают целебными свойствами, и ещё, - они очень преданные питомцы.
Когда загорелся Фокс, Гарри напрочь забыл, из-за чего оказался здесь, но мигом всё вспомнил, едва Дамблдор устроился за столом, в кресле с высокой спинкой, и устремил на Гарри пронизывающий взор светло-синих глаз.
Но не успел Дамблдор сказать и слова, как дверь с оглушительным грохотом распахнулась, и в кабинет ворвался Хагрид: в глазах дикий блеск, вязаный шлем болтается на макушке, чёрная шевелюра всклокочена, а в руке по-прежнему мёртвый петух.
- Эт был не Гарри, профессор Дамблдор! - зачастил Хагрид. - Мы с ним тока-тока поговорили, как уж нашли того паренька, у него и времени-то не было, сэр…
Дамблдор попытался что-то вставить, но словоизвержение Хагрида было неудержимо; в запале он потрясал петухом, усыпая перьями всё вокруг.
- …не он это, я, ежели надо, в Министерстве Магии чем хошь поклянусь…
- Хагрид, я…
- …вы не того схватили, сэр, я ж знаю, Гарри бы ни в коем разе…
- Хагрид! - прикрикнул Дамблдор. - Я и не думаю, что Гарри на кого-то нападал.
- А-а, - бормотнул Хагрид, и петух повис вниз головой. - Ясно. Раз так… снаружи подожду, господин директор.
Он со смущённым видом потопал прочь.
- Вы не думаете, что это я, сэр? - с надеждой повторил Гарри, пока Дамблдор сметал со стола перья.
- Нет, Гарри, не думаю, - подтвердил Дамблдор, и при этом снова нахмурился. - И всё же я хочу поговорить с тобой.
Гарри, волнуясь, ждал, пока Дамблдор наблюдал за ним, соединив кончики пальцев.
- Я должен спросить тебя, Гарри, есть ли что-то такое, о чем бы ты хотел рассказать мне, - мягко предложил он. - Что угодно.
Гарри не знал, что на это ответить. Он вспомнило Малфое, как тот кричал: "Вы следующие, грязнокровки!", и затем - о Метаморсе, медленно кипевшем в туалете Мученицы Мирты. Пришёл ему на ум и бесплотный голос, что он слышал уже дважды, и слова Рона: "Слышать голоса - дурной знак, даже в магомире". Подумал Гарри и про ходящие о нем разговоры, и о собственном страхе, что он как-то связан с Салазаром Слизерином…
- Нет, - ответил Гарри. - Ничего такого нет, профессор…