Они прошли через несколько комнат, не сильно отличавшихся видом и обстановкой от первой, затем спустились куда-то вниз, пересекли заставленный бочками и отвратительно вонявший дворик, и вошли в большой приземистый сарай. Мелиранда различила висевшие в полутьме крюки, массивные колоды и разложенные на них тесаки. В углу белели кости.
Провожатый подошёл к стене и отодвинул одну из тесовых секций. За ней оказалось тёмное пространство и идущая вниз лестница. Они спустились и вошли в довольно обширное тёмное помещение. В бревенчатых стенах не было окон, и свет давали только две масляные лампы на столе. Сквозь дощатый пол доносилось едва слышное журчание. Мелиранда поняла, что это один из многочисленных береговых сараев, поставленных на сваях уже над рекой - место под застройку в городе было не слишком дешёвым.
За длинным столом расположился десяток человек в строгих тёмных одеждах. У них были простые и ничем не замечательные лица, которые обычно так легко растворяются в толпе.
Сопровождавший Мелиранду мужчина пододвинул стул и молча предложил сесть. Стул он поставил точно на один из больших квадратных люков, устроенных в полу. Мелиранда была абсолютно уверена, что многие из входивших сюда через дверь, покидали это место именно через данные люки. Весьма практично, надо заметить. Не приходится копать и ничего не требуется тайно вывозить из города. Вообще разместить штаб-квартиру в мясном ряду было гениальной находкой. Никого не смутят ни многочисленные посетители, ни кровавые пятна на одежде, ни странные кости и запах возле складов. Кстати надо будет сказать посольской кухарке, чтобы больше не вздумала покупать рыбу, выловленную в реке близ столицы…
Мелиранда решительно опустилась на предложенное место и посмотрела на сидевших за столом. Затем перевела взгляд на завешенный чёрной тканью предмет возле стены за их спинами.
- Снимите покрывало, - произнесла она, - пусть ваш господин видит наш разговор…
Люди за столом переглянулись, затем кто-то сделал знак приведшему её молодому человеку. Тот почтительно снял ткань. Под ней оказался бронзовая скульптура, изображавшая стройного юношу с луком и стрелами, в окружении косматых гончих. У юноши были длинные заострённые уши, огромные хищные глаза и довольно внушительные клыки. И решительно никакой одежды, не считая подвески из звериного черепа на груди.
- Итак, - спросил один из сидевших за столом, - мы тебя слушаем.
- Вы знаете, чьим голосом и чьими глазами я здесь являюсь? - спросила Мелиранда.
- Неужели самого Царя Царей? - вопрос подразумевал сарказм, но был произнесён совершенно бесстрастным тоном.
- Нет. На самом деле я представляю его единокровного брата - сатрапа Нижних земель Аршапура.
- И что это означает?
Мелиранда закусила губу. Каждый раз ей отвечал только один человек, но всё время новый. Как будто сидевшие перед ней являлись каким-то единым коллективным существом, не разделённым на отдельных личностей. Её это сбивало и раздражало. Но она знала, что они делают это специально. Она не так проста и её этим не возьмёшь.
- Это означает, что Аршапур хочет сделать вам щедрое предложение.
- А если мы откажемся?
Проклятье, даже голоса у них одинаковые, не сразу и поймёшь который говорит…
- Вы не сможете отказаться.
- Неужели?
- Это действительно щедрое предложение.
- Мы слушаем.
- Сатрап, как рождённый от наложницы, не может стать Царём Царей. Это запрещают обычаи и древняя знать их не нарушит. Они слишком верят в традиции и своего аметистового феникса. Но происхождение не сможет помешать Аршапуру построить для себя новое царство. От Империи ему нужны Южные Земли и Серенисса.
- А причём здесь мы?
- Вы можете помочь Аршапуру выиграть войну.
- Войны нас не касаются. Наш господин не любит такой крови.
Обычно монотонный голос сделал ударение на слове "такой".
- Сатрап это знает.
- Тогда он должен знать и то, что мы всегда берём плату за наши услуги…
- Это он тоже знает. И он готов заплатить.
- Что он хочет нам дать такого, что мы не в состоянии взять сами?
- Братство Чёрного Ворона…
Впервые за всё время со стороны её визави не последовало ответной реплики. Они думали.
- Он уничтожит его для вас. Аршапур уважает древние культы. Даже такие, как ваш…
- "А вот последние слова я зря ляпнула" - пронеслось в её голове, - "не стоило трогать их мерзкого божка, но эти пустые физиономии и люк под ногами хоть кого выведут из равновесия".
- Он позволит нам открыто поклоняться нашему господину? - последовал вопрос.
- Да.
- И поможет нам уничтожить Чёрного Ворона?
- И это тоже.
- Он обещает большую цену. Что он за это хочет?
- У вас много людей по всей стране. Аршапуру нужны глаза и уши в Империи. Он хочет одолжить их у вас.
Снова пауза. Потом ответ.
- Они дорого стоят…
- Неужели его цены не хватит?
Молчание. Где-то внизу журчит вода. У неё под ногами какой-то жалкий вершок сосновых досок и всё. Дальше тёмная вода, холодный ил и вечно голодные рыбы… А за спиной молча стоит провожавший её сюда вежливый молодой человек. Она его не видит, но уверена - у него в кармане обязательно есть шнурок. Тонкий, но прочный. Или даже железная посеребрённая цепочка - они же знают, что она волшебница… Ну почему они так тянут с ответом?
- Хорошо. Мы готовы делиться с тобой информацией.
- Мне ещё будет нужно пересылать кое-какие письма…
Вода. Тёмная вода. И рыбы. Мелиранда ощутила, что горло совсем пересохло.
- Письма случайно не в Чернолесье? - спросили её.
Они знают… Знают! Но… А и леший с ними. Пусть знают. Аршапур никогда не кладёт все яйца в одну корзину… А она для него всего-лишь яйцо. Которое, не надо класть вместе с другими. Вот паршивец. Если эти твари скормят её рыбам, он всего-лишь сбросит лишнюю пешку с доски… Так. Спокойно. Держи себя в руках, Мелиранда. Ты же волшебница, в конце концов.
- Я уточню адрес позже, - её голос практически не дрожал.
Заметили они что-то на по лицу или нет? По этим мордам и не скажешь. Держи себя в руках. Не подавай виду.
- Хорошо. Мы согласны.
- Вам нужны какие-нибудь гарантии? - спросила Мелиранда, - соглашения, подписи?
- Мы поверим на слово. А если ты его нарушишь… - повисла красноречивая пауза, - наш господин будет тебе рад. Он любит магов…
Она вдруг поняла, что посеребрённая цепочка и тёмная вода - далеко не худший вариант.
Посол твёрдым шагом вышла на улицу и подошла к карете. Сопровождавший её молодой человек почтительно вручил кучеру связку дичи.
Мелиранда величаво откланялась. Молодой человек скрылся за воротами, а кучер, убрав дичь, помог женщине забраться внутрь. В последний момент она качнулась и ухватилась за его плечо, изо всех сил сжав тонкие пальцы. По лицу кучера пробежал волна бледности.
- С вами всё в порядке, госпожа?
- Да, спасибо, - прошептала Мелиранда.
- Это всё запах. Да вы и не завтракали. Сейчас вернёмся, отдохнёте, пообедаете. Сегодня в меню рыба…
- Нет! - взвизгнула Мелиранда, - никакой рыбы! Слышишь!!
Она тяжело откинулась на подушки сиденья.
- Чтобы больше никакой рыбы… - произнесла она уже спокойнее.
Улицы Серениссы кипели, заполненные толпами беженцев, телегами со скарбом, вьючными ослами и отарами овец. На каждом шагу попадались возбуждённые люди с ног до головы увешанные оружием, которым совершенно очевидно не умели пользоваться. Тем не менее, они бесцельно бродили вокруг, грозно топорща усы и нахмуривая брови. Из дворов раздавался звон садового инструмента, скрип тачек и остро пахло свежевскопанной землёй. Более предусмотрительная часть горожан внезапно загорелась неутолимой страстью к земляным работам в собственных огородах, садах и подвалах. Зачастую в ночное время… Что удивительно эта страсть каким-то таинственным образом совпадала с резким сокращением количества ценных вещей в их жилищах.
Лейтенант Дидерик пробирался по улицам к выходу из города. В доме адмирала его заверили, что Джина с ребёнком не появлялась, и никаких вестей из загородной усадьбы не доходило. Большинство городских магистратов пребывало в состоянии непрекращающейся истерики, а те, кто ещё мог трезво рассуждать, рассуждали исключительно о спешном ремонте городских стен, численности гарнизона и величине запасов пресной воды и провианта. Никаких мер по спасению оказавшихся за городскими стенами людей они предпринимать не собирались.
Тогда лейтенант решил действовать сам. К его большому удивлению самой трудной частью задачи стало выбраться из города. С большой землёй Серениссу соединяли узкие дамбы. И сейчас по ним сплошным потоком двигались в город жители окрестных сёл и усадеб. Пытаться выйти из города было всё равно, что идти против течения горной реки. Дидерик сорвал голос, с ног до головы покрылся слоем пыли, и ощутимо расширил запас известных ему ругательств и оскорблений, но так и не смог преодолеть и половины дамбы. Несколько раз он уже был близок к цели, но его снова и снова относило людским потоком назад, к воротам. В конце концов он спустился с дамбы и побрёл вдоль её основания по колено в мутной вонючей жидкости, состоявшей из смеси пресной и морской воды с добавлением большого количества гниющих водорослей и городского мусора.
Позади лагуны берег поднимался холмами. За ними прятались многочисленные усадьбы и виллы. Обычно их было довольно сложно разыскать в глубине садов, виноградников и кипарисовых рощ, но сейчас кто угодно мог точно определить их местонахождение даже отсюда. Над каждой поднимался в небо длинный столб дыма.
Лейтенант поднялся на ближайший холм. Коня ему раздобыть не удалось, и он прилично запыхался. С вершины открывался вид на побережье. Капитан не ошибся - вражеский адмирал был если и не талантлив, то исключительно грамотен. На ближайшем к берегу холме уже возвышался укреплённый лагерь. Правильный квадрат, обнесённый свеженасыпанным валом и рядами палисадов и рогаток. За валом просматривались остроконечные вершины палаток и бесчисленные флаги, знамёна и штандарты. Эти люди пришли сюда всерьёз и надолго.
Вокруг укреплений муравьями суетились конные и пешие фигурки. От холмов к лагерю тянулись цепочки гружёных обозов. Ветер доносил стук топоров и скрип падавших олив и кипарисов - для осадных работ нужно было много древесины.
Дидерик побрёл на юг, стараясь держаться низин и перелесков. Сперва он хотел выйти на дорогу, но услышав мерный топот, спешно укрылся в ближайшем винограднике. По дороге гулкой рысцой промчался отряд закованных в броню носорогов, на которых по двое восседали чернокожие воины в пёстрых доспехах. За ними вплотную проследовала группа смуглых всадников уже на обычных лошадях. Шлемы кавалеристов украшали козьи рога и щетинистые гребни из конского волоса. Шиамшар привёл сюда на редкость пёстрое воинство.
После этого случая Дидерик предпочёл держаться вдали от дорог. До загородной усадьбы адмирала он добрался уже к вечеру. Было тихо. Он быстрыми шагами взбежал на третий этаж. Никого. Разорванные простыни разбросаны по полу, мебель опрокинута. Согнутый подсвечник валяется в углу. Лейтенант спустился вниз. Всё перевёрнуто вверх дном, занавески сорваны, на полу кухни непонятное бурое пятно и россыпи черепков. С улицы тянет гарью.
Вышел наружу. У крыльца дымится кострище. Рядом какие-то обглоданные кости и распаявшийся помятый чайник. Дидерик молча привалился лбом к стене.
Они должны были спастись… У них было достаточно времени. Должно было быть. Но куда они делись? В городе их никто не видел.
Он вспомнил носорогов на дороге. Прикусил губу и сел на крыльцо. Это был не его разрушенный дом. Его дом оставался в далёком гарнизоне на краю пустыни, и лейтенант ни на секунду не сомневался, что сейчас на его месте только руины. Грабить и жечь бедуины умели в совершенстве. Ещё где-то на севере у него были родственники, которых он много лет не видел и мало кто из которых ему даже писал… А ещё у него были жена и сын… Были.
Он поднял голову и огляделся мутным недобрым взглядом. Достал клинок и внимательно осмотрел. Вытащил оселок и начал править. Убрал оселок и для проверки рубанул несколько кустов. Срез был аккуратный, любой садовник позавидует. Положил клинок в ножны. Снова огляделся.
К нему скакал одинокий всадник. Дидерик ждал. Незнакомец спешился. Подошёл ближе, снял шляпу и представился.
- Эниго Катталья. Вы меня помните синьор Дидерик?
Лейтенант не ответил. Только молча смотрел.
Незнакомец достал из кармана записку.
- Это от вашей супруги. Она у нас…хр-р-р…
Дидерик, забыв про клинок, вцепился ему в горло и начал душить. Тот вяло сопротивлялся. Судя по шевелившимся губам, он пытался что-то сказать.
Вдруг лейтенант разжал пальцы и невнятно пробормотал.
- Извините…
И снова опустился на крыльцо.
Эниго некоторое время хватал ртом воздух, потом сорвал с пояса фляжку и глотнул. Долго кашлял.
- …в полной безопасности, - наконец закончил он столь радикально прерванную фразу.
- А? - поднял на него взгляд Дидерик.
Катталья подобрал с земли клочок бумаги.
- С вашей семьёй всё в порядке. Они в безопасности. Я вас отвезу… Вы себя нормально чувствуете?
Лейтенант некоторое время молчал.
- Да. Пожалуй. Прошу меня извинить…
Он встал, одёрнул испачканный водорослями мундир и добавил.
- Так где, вы сказали, находится моя семья?
- Я этого не говорил, - слегка нервно улыбнулся Эниго, - но она в имении синьора Марко Леоне. Мы вывезли их буквально в последнюю минуту.
- То есть их никто не похищал, и вы не собираетесь просить выкуп? - уточнил Дидерик.
- Нет, конечно. Как вы могли такое подумать… - Эниго замолк, потом смущённо добавил, - то есть у вас вообще-то были все основания так подумать. Я спешил, опасаясь вас не застать, и был несколько нетактичен. Прошу прощения.
- Не стоит. Я тоже не был достаточно гостеприимен…
Эниго внимательно посмотрел на клинок на его поясе.
- Что ж. Я весьма рад, что в итоге никто не пострадал… - добавил он задумчиво.
Марко Леоне был всего лишь одним из дюжины. Именно столько - двенадцать - постоянных председателей имел совет негоциантов Серениссы. Просто совет торговцев. Практически каких-то лавочников. Правда именно эти лавочники по сути полностью управляли городом, и более чем на половину остальным княжеством. Но ведь это же не давало им права считаться равными с потомственными дворянами?
В общем синьору Марко не было позволено владеть замком и приходилось ограничиться всего лишь загородным имением. Оно было возведено на холмах, над долиной реки Сканфий, среди живописных садов и виноградников. Для того чтобы никто не заподозрил в нём замка, массивные каменные башни покрывала декоративная резьба, а бойницы маскировались под головы львов, оленей и прочей живности. Даже стены каменных мешков, предназначенных для того чтобы отсекать и расстреливать с боевых галерей атакующих, были украшены жизнерадостными барельефами в виде оплетённых виноградными лозами рогов изобилия и щебечущих птичек.
Но несмотря на всю эту жизнеутверждающую атмосферу Дидерик был мрачен. Сидя на скамье, он хмуро разглядывал отполированный до зеркального блеска мраморный пол.
- Он даже пригласил художника, чтобы нарисовать мой портрет… - произнёс лейтенант угрюмо - парадный портрет.
Джина нервно прохаживалась рядом.
- Понимаешь, - Дидерик поднял взгляд на жену, - они уже всё решили. Сами.
- Ты не хочешь? - спросила она.
- Я не знаю. Я всего лейтенант. Мне даже собственный корабль ещё не доверили.
- Ты справишься.
- Может быть, - вздохнул Дидерик, - а может и нет. Я не хочу проверять это. Корона - не шляпа, которую можно выбросить, если она оказалась не по размеру. Кроме того, ты представляешь, что нас ждёт, если я соглашусь? Сколько людей тотчас же захотят увидеть нас с тобой мёртвыми?
- Ты думаешь, они не захотят, если ты откажешься?
- Подумай о ребёнке, Джина!
- Нет, это ты о нём подумай! Ты хочешь обречь его на жизнь в страхе? Вспомни себя, Дидерик. Тебе пришлось бежать, скрываться от убийц, жить в какой-то дыре на самой окраине страны, лишь бы о тебе забыли. Ты этого для него хочешь?
- Мне там, в общем, даже нравилось… Кроме того без всего этого мы бы никогда не встретились.
Джина немного смягчилась.
- Ну всё равно. Не думай, что отказавшись, ты сможешь просто стать обычным человеком. Это уже не в твоих силах.
- Всё равно это огромный риск. Соглашаясь, я подвергаю вас опасности.
- Она никуда не денется, а императорская мантия не самый худший саван. Ты должен рискнуть.
Дидерик упрямо вздохнул.
- Послушай, - она положила руки ему на плечи, - ты же знаешь, что Лизандий отвратительный правитель. Ты и правда хочешь, чтобы он погубил страну, в которой придётся жить твоим детям? Я же вижу, что ты готов, но боишься за нас.
Он посмотрел ей в глаза.
- Претендент на трон не должен иметь семьи, - Дидерик снова вздохнул, - она делает его слабым. Я очень за вас боюсь.
- Не бойся. Ты нас погубишь, если отступишь. Они упрямы. И если один раз допустили ошибку, дав тебе спрятаться, то во второй раз уже не ошибутся.
Потомственный негоциант, виртуозный финансист и хладнокровный игрок Марко Леоне нервно кусал ногти как школьник перед экзаменом. Эниго Катталья сочувственно молчал.
- Послушай, Эниго, - подал голос негоциант, - ты умный человек, как ты полагаешь, мы не допускаем ошибки?
- Не думаю, синьор.
- Ты уверен? Ты представляешь, каковы ставки?
- Вполне представляю, синьор.
- Как твоё мнение? Он годится? Я почти его не знаю. Только по слухам и рассказам. Что ты думаешь?
- Я полагаю, что да…
Негоциант посмотрел на него подозрительным взглядом.
- Ты же говоришь это не из лести?
- Нет, синьор. Из лести я обычно молчу.
Судя по выражению лица негоцианта это его не слишком убедило.
- Хорошо, - вздохнул Эниго, - когда я встретил его на руинах усадьбы, я допустил ошибку…
- Ты?! - в глазах Марко застыло неподдельное изумление, - ошибку?
- Да, синьор, - вздохнул Эниго, - даже со мной это иногда случается…
- Никогда бы не подумал…
- Так вот. Благодаря этой ошибке я тем не менее смог кое что понять о характере синьора Дидерика.
- Что?
- На мой взгляд, он способен выдерживать удары судьбы и не имеет привычки сперва рубить, а потом думать…
- Не худшие качества для монарха, - согласился Марко, - я даже думаю…
Скрип двери заставил его прерваться на полуслове.
На пороге стоял Дидерик. Он казался несколько бледнее обычного, но в глазах была уверенность.
- Я согласен.
***
Во дворе собрались люди. Дидерик смотрел на их лица. Смуглые и румяные, худые, с небольшими эспаньолками, и полные с густыми моржовыми усами, гладко выбритые и бородатые. Все они были серьёзны, и все смотрели только на него. И их было много. Неожиданно много.
Посреди двора лежал тяжёлый осадный щит с изображением золотого имперского грифона на синем фоне. Под него крест-накрест были подложены несколько алебард. Вокруг щита выстроились крепкие молодые люди.