- Мои извинения за задержку. Шторм сделал путешествие нелегким.
Он поманил меня к платформе на возвышении. Его голос напоминал скрежет гравия.
- Я слыхал, что ты пал при Дрол Хейр.
- При Дрол Хейр я был на правильной стороне, - отозвался я. - В кои-то веки.
В лучшие времена Фальк входил в число самых высокопоставленных офицеров XVI легиона. На его доспехе до сих пор сохранился драгоценный золотой нагрудник, врученный ему в качестве награды генетическим отцом. Широко распахнутое, лишенное века око горело испытующим блеском. За время, прошедшее с момента нашей последней встречи, варп изменил Фалька. На костяшках и локтях прорезались костяные гребни, а рогатая корона свирепо утверждала его власть над братьями. Варп медленно преображал его физическое тело, и сквозь человеческие черты проступала холодная эффективность убийцы.
Самым наглядным были устрашающие бивни, появившиеся на лицевом щитке. Бивни воплощали свирепость и непокорство - черта, часто встречающаяся среди элиты терминаторов Девяти легионов.
Как и большинство из нас в ту бесславную эпоху, он в первую очередь был предан своей группировке и тем воинам, кому мог доверять более других. Его клан образовался из рот, которыми он когда-то командовал на войне, и перебежчиков, набранных за столетия, прошедшие после Осады Терры. Они называли себя Дурага-каль-Эсмежхак - "серое, что следует за огнем" - древний хтонийский траурный термин, относящийся к пеплу, который остается после кремации тела.
Слишком сентиментально - ведь глубоко в душе Фалька пылал позор поражения. И все же я восхищался тем, что он принимает это с мрачным юмором, а не отрицает напрочь. Или, хуже того, не возвеличивает неудачи прошлого.
Мы начали приближаться, и рука Фалька поднялась в предостерегающем жесте.
- Только ты, брат.
Мои спутники остановились. Гире не требовались магнитные подошвы, чтобы цепляться за палубу. Волчица стала бродить по залу, обнюхивая трупы, несмотря на отсутствие воздуха, и рыская, как это делал бы настоящий волк. Я чувствовал, что она настороже и приноравливается к окружающей обстановке. Ей не нужны были предупреждения, чтобы оставаться начеку.
Мехари и Джедхор были Мехари и Джедхором. "Если нас атакуют, - передал я им обоим, - уничтожьте любого, кто выступит против нас".
"Хайон", - бесстрастно отозвался Мехари.
Джедхор кивнул, не сказав ни слова. Пальцы перчаток обоих рубрикаторов напряглись - воины прижали болтеры к груди.
Я в одиночестве направился к возвышению.
- Вызывая меня, ты не сказал ничего определенного, - заметил я.
- Так и задумывалось. Где Белый Провидец?
- Командует "Тлалоком" в мое отсутствие.
- А где твоя чужая? - В его голосе вдруг вспыхнуло отвращение. - Твоя сосущая боль пиявка не с тобой?
- К ее вящему неудовольствию, она тоже еще на борту "Тлалока".
Ей пришлось остаться там. Даже если бы ее голод не был столь острым и я мог бы позволить ей находиться здесь, среди всех этих воинов, она все равно была бесполезна там, где нет атмосферы. Ее крылья делали любой пустотный скафандр неуклюжим до полной никчемности.
Фальк указал на мою правую руку, лежавшую на обтянутом кожей чехле. Чехол с коллекцией потрепанных пергаментных карт был пристегнут цепью к моему поясу. Рогатый шлем Фалька вполне соответствовал прозвучавшему в воксе гортанному рыку.
- Я вижу, в твоей колоде больше карт, чем в прошлый раз, когда наши пути пересекались.
Он не мог видеть улыбку за моим лицевым щитком, но, несомненно, уловил нотку насмешки в голосе.
- Несколько добавилось, - согласился я. - Я не сидел без дела.
- Ждешь неприятностей?
- Я ничего не жду, просто подготовлен. Где остальные?
Он тихо выдохнул:
- Хайон, вы с Ашур-Каем, скорее всего, последние, кто прибудет. Мы пробыли здесь несколько недель, и ни единого слова. Леор утверждал, что вы тоже мертвы.
- И он почти не ошибся.
Мы с Фальком издавна знакомы. Мы доверяли друг другу, насколько вообще возможно доверять постороннему в Девяти легионах. Когда его не охватывала ледяная боевая ярость, он был терпелив. Мы не раз служили вместе - сперва в ходе Великого крестового похода, затем во время самой осады Терры и, наконец, когда мы начали свою новую жизнь в Великом Оке.
- Так зачем я тащился сюда? - спросил я его.
- Подожди Леора. Тогда я все объясню.
Прибывшая абордажная команда Леора беспорядочно, без всяких церемоний ввалилась в зал. Группа воинов, окруженная простыми солдатами, шагала, не соблюдая строя. Шлемы, увенчанные стилизованными коронами с символом бога Войны, медленно поворачивались - бойцы осматривались по сторонам. Отделанные бронзой боевые доспехи имели цвет крови, пролитой на железо, и на них виднелись заделанные трещины - следы бесконечных ремонтов и сбора несовпадающих частей.
Никто из абордажников даже не стал делать вид, будто проверяет обстановку, держа на изготовку болтер. У большинства даже не было стандартных болтеров - их заменяли цепные топоры, пристегнутые к запястьям цепями. Другие воины несли подвешенные к плечам массивные роторные пушки. Ни один не занял оборонительной позиции, несмотря на следящие за их движениями болтерные стволы. Казалось, они неспособны на подобные предосторожности. Или же просто доверяли Фальку и его людям до такой степени, что считали это излишним.
Их предводитель держал тяжелый болтер с ловкостью воина, рожденного для этой ноши. Он швырнул оружие одному из подчиненных и подал своим людям знак оставаться у южного входа.
До войны он был центурионом Леорвином Укрисом из 50-й роты тяжелой поддержки XII легиона. Тогда я его не знал. Наше знакомство состоялось уже в годы жизни в Империи Ока.
Леор направился прямиком к возвышению и встал перед Фальком, который, в свою очередь, стоял перед командирским троном мертвого корабля. Тело бывшего капитана звездолета было облачено в светлую, припорошенную инеем броню.
Пожиратель Миров бросил взгляд на останки, уделив трупу не больше чем полсекунды внимания. Затем повернул ко мне свои синие глазные линзы и ротовую решетку, изготовленную в виде стиснутых зубов ухмыляющегося черепа. Он не стал меня приветствовать. Не поприветствовал даже Фалька, которого оглядел следующим. Он стоял и смотрел на нас обоих, а мы наблюдали за ним.
- Колдун, твоя колода Таро с набором сомнительной ерунды выглядит толще, - обратился он ко мне.
- Так и есть, Леор.
- Замечательно. - Судя по интонации Леора, дело обстояло как угодно, но только не так. - Я слышал, ты умер при Дрол Хейр.
- Был близок к этому.
- Ну, кто-нибудь из вас намерен мне рассказать, зачем я здесь?
- Ты здесь потому, что ты мне нужен, - произнес Фальк. - Вы оба нужны мне.
- А где остальные? - поинтересовался Леор. - Палавий? Эстахар?
Фальк покачал головой.
- Луперкалиос пал.
Никто из нас не ответил. По крайней мере, не сразу. Слова даются нелегко, когда тебе сообщают, что легион мертв.
Среди медленно дрейфующих флотилий легионов постоянно ходили слухи - слухи о том, что крепость Сынов Хоруса пала или что уничтожен аванпост XVI легиона. Их обещали непременно разрушить, и сотни командиров и полководцев эхом повторяли эту угрозу на протяжении десятков лет при каждой встрече кораблей в нейтральных космопортах или же во время совместных набегов.
И вот теперь нам сообщили, что это, в конце концов, произошло. Меня разрывали два чувства: изумление, что такое вообще оказалось возможным, и обида за то, что "Тлалок" не позвали в рейдерский флот.
- Монумент пал? - спросил Леор. - Я слышал эту историю тысячу раз, однако каждый раз она оказывалась фальшивкой.
Голос Фалька, и без того басовито-раскатистый, загудел, как земля при сдвиге тектонических плит.
- Думаешь, я стал бы шутить над чем-то столь серьезным? На нас напали Дети Императора, которые вели за собой корабли всех прочих легионов. Монумента больше нет. От него остались лишь засыпанные пеплом развалины.
- Так вот почему от твоего флота осталась разве что половина, - отозвался Леор.
Сейчас уже не было никаких сомнений, что под щерящимся забралом он улыбается.
- Вы только что сбежали, потеряв последнюю крепость.
- Луперкалиос не был последней крепостью. У нас есть и другие.
- Но это была единственная, имеющая значение, а?
Черепные имплантаты Леора нарушали работу его нервной системы. Его плечи конвульсивно подергивались, пальцы сводило неритмичными спазмами. Лучше всего было не обращать на эти приступы внимания. Упоминание о них выводило Леора из себя, а его сложно было назвать благоразумным даже в лучшие минуты.
Фальк уступил и кивком признал верность его слов. Луперкалиос, Монумент, был для XVI легиона как крепостью, так и мавзолеем. Именно там погребли тело их примарха после Терранского Перелома. Мало кому из прочих легионов дозволялось приблизиться к последнему бастиону Сынов.
- Сколько вас осталось? - спросил я. - Сколько Сынов Хоруса еще дышат?
- Насколько нам известно, Дурага-каль-Эсмежхак - последние. Другие бы, конечно, спаслись, но… - Он дал фразе повиснуть в воздухе.
- Тело, - тихо произнес я.
Фальк знал, о чем я говорю.
- Они его забрали.
В воксе раздался грубый смешок Леора.
- Они его не сожгли?
- Они его забрали.
Останки Хоруса Луперкаля - которого мы со временем начали называть Первым и Ложным магистром войны - похищены с места своего торжественного упокоения в сердце крепости, возведенной, дабы воспеть его поражение.
Я медленно выдохнул и задумался о том, зачем Детям Императора красть его кости. Просто акт святотатства? Возможно, возможно. III легион не славился своей нравственностью. Однако этот поступок имел большее значение. Я практически слышал, как варп шепчет о нем - хотя варп может шептать о чем угодно. Лишь глупец внемлет каждой его песне.
- Я призвал вас сюда… - начал Фальк.
- Попросил, - прервал его Леор и сделал жест в направлении южного входа на другом конце огромной палубы мостика, где остались его люди. - Ты попросил Пятнадцать Клыков присутствовать. Мы не отвечаем на приказы.
Фальк предсказуемо проигнорировал вспышку Леора. Он поднял руку и трижды стукнул кончиками пальцев по доспеху напротив сердца - хтонийский жест искренности. Понаблюдайте за любым из нас: сколь бы долго мы ни прожили в ирреальных волнах Ока, вы всегда увидите отголоски культур, в которых мы были рождены.
Однако я помню, как в тот миг Фальк замешкался. Эта нерешительность была ему совершенно несвойственна, но сейчас гордость боролась с прагматизмом. Когда мы прибыли на место, он засомневался, стоит просить ли нас о помощи.
- Я обратился к тем, кому мог доверять, - откровенно сказал я он. - К моим былым союзникам. Ты знаешь, зачем они забрали тело магистра войны.
Это был не вопрос. На протяжении всего времени, что Девять легионов жили в Оке, люди перешептывались о том, что останкам можно найти иное применение, нежели простое хранение в военном музее.
Кости примарха… Какое бы подношение из них вышло. Какой дар силам по ту сторону завесы! Тут пахло чем-то похуже, чем простое извращение и воровство.
- Не уверен, что хочу это знать, - пробормотал Леор. - Их представление о ритуальном осквернении…
Я покачал головой, прерывая его.
- Они забрали его, чтобы взять образцы. Чтобы использовать его генетическое наследие.
Легионер Сынов Хоруса кивнул. Слово "клонирование" нелегко давалось всем воинам Девяти легионов. Даже здесь, в нашем лишенном законов адском мире некоторые прегрешения оставались омерзительными. Клонирование нашего рода редко проходило успешно. Что-то в наших генах сбивало процесс, порождая злокачественную нестабильность. Клонировать примарха? На такое не был способен никто из нас. Возможно, вообще никто, за исключением Императора Человечества в те времена, когда его труп еще не воссел на созданную им машину душ.
- Они не в силах клонировать Хоруса, - сказал Леор. - Этого никто не может сделать.
- Это уже однажды сделали, - заметил Фальк.
Пожиратель Миров фыркнул в вокс, будто свинья.
- Ты имеешь в виду Абаддона? Эту байку? Не надо ссать нам в уши и утверждать, будто это дождь истины.
Я разрешил ему эту довольно сомнительную игру слов, не прерывая его.
- Зачем им это делать? - продолжил Леор. - Чего ради? Хорус уже один раз потерпел неудачу, а тогда под его знаменем шла половина Империума. Никаких вторых шансов.
- Ты и вправду не видишь смысла в воскрешении Первого Примарха? - спросил Фальк.
- Ничего такого, ради чего я стал бы утруждаться, - согласился Пожиратель Миров.
- Хайон? Я знал, что Леор будет наполовину слеп в этом вопросе, но что скажешь ты? Ты действительно не видишь никакой опасности в возрождении примарха?
Я не видел ничего, кроме опасности. Тут открывалось столько духовных и ритуальных возможностей, что голова разболелась.
Принести живого примарха в жертву Четырем богам…
Съесть бьющееся сердце и теплый мозг магистра войны, смакуя его силу и забирая ее…
Собрать армию недоразвитых симулякров, созданных по образу и подобию Первого Примарха…
- Хорус Перерожденный одержит победу в Войнах легионов, - предположил я.
Фальк кивнул, изменив позу.
- И не только это. Он будет единственным из примархов, кто все еще смертен. Единственным, кто еще может вторгнуться в Империум.
- Но клонирование. - Леор произнес это слово словно ругательство, с присущим легионерам инстинктивным отвращением.
Ему не хотелось верить, что даже извращенный Третий способен на подобное святотатство.
- А почему ты против этого замысла? Разве ты не хочешь, чтобы он вернулся?
Фальк был проницателен и чертовски умен. Я доверял его мнению, и его ответ лишь утвердил меня в этой вере.
- Это будет не Хорус Луперкаль, - сказал он Леору. - Каждый из Сынов Хоруса почувствовал, как наш отец умер, когда Император поглотил его душу. Какого бы выходца с того света ни хотел поднять Третий легион, получится бездушная оболочка, рожденная из останков нашего отца.
Я чувствовал, как в его мозгу пульсируют злоба и разочарование.
- Они уже поставили нас на грань вымирания. Неужели этого недостаточно? Им так необходимо помочиться на наши кости?
Мы с Леором снова переглянулись. Пожиратель Миров перевел взгляд обратно на Фалька и снова заговорил:
- Брат, скажи нам, чего ты хочешь. Если Луперкалиоса больше нет, что у тебя осталось? Вряд ли тебе удастся взять Град Песнопений в осаду лишь для того, чтоб сжечь останки Хоруса.
Фальк промолчал, и нам все стало ясно. Леор гортанно и неприятно рассмеялся.
- Даже не думай, Вдоводел. Будь благоразумен. Хочешь спрятаться? Мы можем тебя спрятать. Хочешь бежать? Начинай убегать. Но не замахивайся на Град Песнопений. Ты еще не успеешь взглянуть на их крепость, как Третий легион обратит тебя в пепел.
- Для начала, - терпеливо произнес Фальк, - мне нужен нейтральный порт. Чтобы отремонтировать и доукомплектовать мой флот.
- Галлиум, - сказал я. - "Тлалок" был там не так давно.
- Мне не хочется испытывать терпение Правительницы. Учитывая, как сейчас охотятся на Сынов Хоруса, Галлиум - это последнее прибежище.
Галлиум был одним из многочисленных городов-государств Механикум. Один из воинов IV легиона объявил его своим протекторатом и передал управление высокопоставленному адепту Марса. Согласно внутреннему хронометру "Тлалока", в последний раз мы швартовались там одиннадцать месяцев назад. Принимая во внимание шторм, сквозь который мы прорвались, в оставшемся позади мире могло пройти пять минут, а могло и пятнадцать лет.
Кераксия и Валикар, правительница и страж Галлиума, славились своим яростным нежеланием принимать участие в Войнах легионов. Нейтралитет значил для них больше, чем топливо, боеприпасы и слава. Фальк был прав, явившись на Галлиум в нынешнем статусе преследуемого изгнанника, он злоупотребил бы гостеприимством тех, кто не желал вступать в Войны легионов.
Леор с шумом пожал плечами:
- Перевооружиться и дозаправиться… Но чего ты надеешься добиться потом? Даже если твой флот приведут в порядок, твой легион так же мертв, как легион Хайона. - Он сделал жест в направлении Мехари и Джедхора. - Не хотел оскорбить.
- И не оскорбил, - заверил я его.
Леор повернулся обратно к Фальку:
- Полагаю, ты пригласил нас сюда, чтобы убедить на былой союз, а? Ценю твое гостеприимство, но я мог бы прислать отказ заранее, задействовав "Белую гончую" где-нибудь в другом месте. Ты прервал выгодный рейд.
- Такая неблагодарность? Ты должен мне, Леорвин.
Леор встал перед Фальком - лицом к лицу, нагрудник к нагруднику. Так часто случается в группировках легионов, даже тех, что внешне кажутся союзными. Рисовка сродни искусству, равно как и своевременное упоминание мельчайших деталей обязательств и накопившихся долгов. Мы чрезвычайно серьезно к этому относимся.
- Я должен тебе, брат. Не твоему легиону. Я отказываюсь умирать вместе с ними. Хочешь бежать? Я сказал, что помогу тебе бежать. Хочешь спрятаться? Я даже помогу тебе прослыть трусом, если ты вдруг возжелал именно этого. Но никакие стенания по поводу того, что Дети Императора похитили труп твоего отца, не заставят меня пойти против армады Третьего легиона. Вы заслужили такую участь, когда сбежали с Терры, и это привело к нашему поражению в войне.
Старое обвинение. Обвинение, которое преследовало Сынов Хоруса в изгнании и вынуждало спасаться бегством от пушек боевых кораблей Девяти легионов с самого момента гибели их примарха.
Это бы ни к чему не привело. Я положил руки на плечи обоим воинам и заставил их разойтись на несколько шагов.
- Довольно. Мы проиграли войну, когда магистр войны утратил контроль над легионами на Терре. Мы уже потерпели неудачу, когда Хорус пал.
- Никогда не спорь с тизканцем, - проворчал Леор. - Фальк, все равно это отдает безумием. Мы говорим о сверхъестественной археонауке, генетическом шедевре Императора. На что надеяться обычному мастеру по работе с плотью? Чтобы сотворить нечто вроде примарха, им потребуется целая вечность. Сам Император смог создать лишь двадцать проклятых тварей, и на это ушли десятки лет.
- Я не готов рисковать, - холодно и резко отозвался Фальк.
Он был холериком, однако его злость отдавала холодом, а не жаром. Когда Фальк Кибре выходил из себя, то утрачивал кажущуюся теплоту.
- Мы не можем вечно прятаться в этом шторме. "Тлалок" прибыл последним. Все остальные, кто готов был ответить на зов, мертвы, сгинули или же слишком запоздали, чтобы принимать их в расчет. Хватит откладывать. Хватит убегать. Вы оба клялись помочь мне, когда я звал вас.
Шлемы не давали смотреть друг другу в глаза, но когда я заговорил, то почувствовал, что наши взгляды встретились.
- У тебя есть план?
- Взгляни сам.
Легионер Сынов Хоруса извлек портативный гололитический проектор и вдавил активационный символ. Резкий зеленый свет заплясал на броне - это настраивалось изображение.