В руках молодой журналистки Иванны оказывается анкх – древний крест, дарующий бессмертие. Однако темные силы стремятся отнять этот магический артефакт! И когда девушка решается вступить с ними в противоборство, ее любимый пропадает без вести. Чтобы найти его, она готова пожертвовать анкхом, но что, если от нее ждут совсем другой жертвы?..
Содержание:
Предисловие 1
Пролог 1
Часть 1 - Алтай. Зима 1932 года. Дорога в никуда 3
Часть 2 - Иванна: люблю – не люблю? 8
Часть 3 - Затерянный во времени 35
Часть 4 - Укок – связь миров. Иванна 49
Эпилог 61
Сергей Пономаренко
Знак ведьмы
Предисловие
Лет пятнадцать назад мне в руки попала переведенная с английского книга, автор которой учил, как надо писать бестселлеры. Его фамилия и правильное название универсального справочника за давностью лет из памяти стерлись. Но примерно в то же время на нас обрушился бурный поток качественных и не очень переводных романов с обязательной пометкой "бестселлер" на обложке, так сказать, практическое воплощение теоретических постулатов.
Жадно читая все это, поневоле ловил себя на мысли: а ведь большинство историй написаны в буквальном соответствии с мудрыми советами. И завязка исполнялась, как положено, и развитие событий происходило по правилам, и кульминация отвечала всем требованиям, и развязка была неожиданной. Герой, конечно же, героический, но с недостатком, героиня красива, но независима, злодей – зол, однако не безнадежен. Только этим книгам чего-то обычно не хватало.
Дело в том, что, следуя только правилам, настоящий бестселлер не напишешь. То есть будет все, что надо, все ингредиенты и приправы. Даже литературный талант может присутствовать. Но понимания того, что хочется написать, зачем это нужно и, главное, кто он, наш читатель, у большинства авторов книг, сходящих с налаженных литературных конвейеров, увы, нет.
К Сергею Пономаренко, автору книги, которую вы собрались прочитать, это не относится. "Знак ведьмы", как и предыдущие книги – а их у писателя больше десятка! – адресован широкому кругу любителей приключенческой литературы не потому, что приключенческие романы люди во всем мире вообще охотно читают вот уже, без преувеличения, несколько веков. Пономаренко не спекулирует на огромной популярности жанра, а, создавая каждую такую историю, остро и тонко чувствует потребности читателей, угадывает их настроения. И этому не научит ни один мудрый учебник, ни одно грамотно составленное пособие.
Романы Сергея Пономаренко прежде всего развлекают читателя. Дело в том, что практически каждая его история – это сюжет, развитие которого происходит в наши дни, но также – вне пространства и времени. В первую очередь это познавательная литература, ведь обычно события в романах Пономаренко случаются в различных временных срезах: Киевская Русь, Скифия, или ближе – например, начало ХХ века. Часто само событие только отчасти связано с основной сюжетной линией. Автору важнее наполнить каждый такой фрагмент информацией, которую жадный до знаний читатель с трудом сможет собрать, обложившись томами специальной литературы либо тратя время на путешествия в Интернете.
К тому же с каждым новым романом герои Пономаренко действуют во все более экзотичных для нашего современника-домоседа декорациях. Так, в "Знаке ведьмы" это горный Алтай с его тайнами, в том числе мистическими. Кстати, мистическая составляющая – не только обязательная примета романов писателя, она в полной мере отвечает потребностям читателя в иррациональном. Согласитесь, мы давно догадывались, что мир устроен совсем не так, как нам кажется, и Пономаренко каждой своей историей приоткрывает некие тайны мироздания и бытия. Причем все делается в ненавязчивой увлекательной форме, и помогают в этом автору симпатичные герои – как, например, киевская журналистка Иванна, уже знакомая читателям по романам "Ведьмин подарок" и "Ведьмин пасьянс". На этот раз она…
Впрочем, перевернув следующую страницу, вы все узнаете сами. Приятного прочтения!
Андрей КОКОТЮХА
Пролог
По едва заметной тропе, сквозь таежные дебри, быстро и умело пробирался невысокий молодой воин, грациозностью движений напоминая дикую кошку. Одеяние и вооружение выдавало в нем кочевника. Высокий войлочный колпак, шуба из снежного барса с подвязанными полами, небольшой круглый красный щит, бронзовый обоюдоострый короткий меч-акинак с рукоятью в виде двух грифонов, развернутых ликами в противоположные стороны, лук с загнутыми концами и стрелы к нему уютно расположились в горите, на запястье висела кожаная плеть.
Что же привело в лесной край воина степей, отказавшегося ради этого путешествия от верного спутника – коня? Его путь сюда исчислялся не расстоянием, а годами, множеством пережитых опасностей, закаливших дух и тело. В самых сложных ситуациях он поддерживал себя, многократно твердя, словно магическое заклятие: "Он смог, а ему было во много раз труднее. Смогу и я!" Чем ближе он подходил к цели своего путешествия, тем сильнее волновался в ожидании предстоящей встречи. Воображение рисовало ее светлой и радостной, отчего сладостно замирало сердце.
У юрты черного шамана Кайсыма, несмотря на ее удаленность от людских поселений, всегда толпился народ, терпеливо ожидая его появления, щедрыми подношениями стараясь добиться расположения колдуна и исполнения заветных желаний. Ближе, чем на десяток шагов, к его жилищу никто не решался подойти, опасаясь навлечь на себя гнев шамана, что было равносильно смерти, ведь Кайсым умел лишь взглядом и словом поразить человека насмерть. При его появлении просители выстраивались в шеренгу, сложив принесенные дары у ног, склонив головы, боясь даже посмотреть ему в лицо. Он проходил мимо них, на расстоянии в несколько шагов, разглядывая просителей, выбирая лишь некоторых, и тогда его рука мгновенно вылетала, словно стрела из лука, в направлении счастливчика: "Ты!" Избранник, на полусогнутых от страха ногах, шел за черным шаманом в юрту и излагал просьбу. Бывало, шаман, выслушав, неожиданно впадал в ярость, выгонял просителя, и тот бежал без оглядки, забыв о принесенных дарах, мечтая об одном: живым добраться до дома. Но в большинстве случаев шаман обещал помочь, а мог он ВСЕ! Сам Эрлик , бог подземного мира и смерти, оказывал ему особое покровительство, повелев подвластным ему духам повиноваться черному шаману. В том, что это так и есть, никто не сомневался.
Кайсым был далеко не старым человеком, а как для того почтения и страха, какие внушал людям, даже очень молодым. Было неизвестно, откуда он пришел восемь лет тому назад, весь изломанный, искалеченный. Он стал жить в простом шалаше неподалеку от поселения шаманов. "Газя гаргаха!" – шептали люди и обходили стороной его прибежище. Никто не ожидал, что он переживет в этом ветхом жилище страшную таежную зиму, а он смог. Раны зажили, но он остался хром на правую ногу, часть пальцев рук после переломов застыли, одеревенели и не сгибались, левый глаз отсутствовал, и на его месте была отвратительная багровая язва, но он не надевал повязку, как поступили бы многие на его месте. Вначале его никто всерьез не принимал, ведь неизвестно, какого он роду-племени, а шаманство передается из поколения в поколение, от отца к старшему сыну. Сила шаманского рода накапливалась не одно поколение, а свои умения шаманы хранили в тайне. Его с презрением называли "нэрьер утхатай ", а он во всеуслышание заявил, что имеет Заха-Хартул – черное шаманское происхождение, но к нему никто не шел за помощью. Это продолжалось достаточно долго, пока Кайсыму не помог случай.
В поселение шаманов привезли умирающего от неизвестной хвори главу богатого и знатного рода-сеока Бадерхана, владеющего многими улусами . Ни одному из шаманов не удалось облегчить больному страдания, и тот медленно угасал. Вот тогда к нему в юрту допустили Кайсыма, ободранного и страшного из-за своих увечий, но в шаманской двурогой шапке-мякабше и с бубном-тюнгуром в руке. Кайсым несколько раз молча обошел ложе, каждый раз с силой ударяя колотушкой в бубен у изголовья и в ногах умирающего. При этом колокольчики-кюзюни на бубне по-особенному, жалобно звенели, и Бадерхан уже намеревался прогнать странного чужого шамана, когда тот заговорил:
– Эрлик очень голоден и ожидает твою душу у себя в подземелье.
– Откуда тебе известно, что моя душа должна опуститься в темный мир Эрлика, а не подняться к небесным тэнгри?! – разгневался Бадерхан.
– Я знаю многое, и даже то, как ублажить Эрлика, чтобы ты мог остаться в этом мире. Или ты хочешь поскорее узнать, куда твоя душа попадет: на небо или в мир вечной тьмы?
– Верни мне здоровье, и я щедро тебя отблагодарю!
– Ты в самом деле этого желаешь? Но Эрлик не захочет остаться голодным, значит, умрет один из твоих домочадцев. Ты готов к этому?
– Что стоит жизнь любого из них по сравнению с моей, – Бадерхан скривился от приступа мучительной боли, – главы рода и их господина?
– Ты сделал свой выбор. Я совершу ритуал "доле", и болезнь тебя покинет.
Целую ночь провел в юрте Кайсым, совершая шаманские танцы и песнопения. Под утро, впервые за время болезни, Бадерхан уснул спокойно, а когда проснулся, то узнал, что во сне умер его младший брат. Через три дня Бадерхан был вполне здоров и перед тем, как отправиться в обратный путь, щедро наградил Кайсыма: подарил ему юрту, пушнину, рабов. Хотел дать еще наложниц, но тот воспротивился, сказал, что те ему ни к чему – он дал обет Эрлику, что не прикоснется ни к одной женщине. Бадерхан рассмеялся:
– Ты лишаешь себя самого большого удовольствия, того, какое может дать лишь женщина. Они различаются по красоте, страстности, уму, способности развлекать, а объединяет их лишь способность дарить наслаждение. Что может их заменить?
– Власть, власть и многажды – власть. Она дарит наслаждение, с которым ничто не сравнится. Ты пресыщен ею, поэтому ищешь иные удовольствия, а она этого не прощает.
Весть о чудесном выздоровлении Бадерхана мгновенно разлетелась во все стороны, но не целительством прославился Кайсым, а тем, что его имя было неразрывно связано со смертью. Каждый раз, когда он выполнял чью-то просьбу, совершались множественные человеческие жертвоприношения или умирал кто-то из близких просителя. Получив от Бадерхана в дар рабов, Кайсым всех их принес в жертву Эрлику. К нему решались обратиться лишь в крайнем случае, в основном когда не могли разделить наследство и власть. Просители, не желая, чтобы стало известно о посещении черного шамана, тайком пробирались к нему.
Кайсым продолжал жить отшельником, за пределами поселения шаманов, в таежных дебрях. Правда, теперь его жилищем стала добротная юрта, а не убогий шалаш. Он резко отличался от других шаманов, обзаводившихся женами, детьми, живших в достатке, прибегавших к помощи добрых западных тэнгри – небожителей, тогда как он обращался к Эрлику и злым восточным тэнгри. Однажды на Кайсыма напали лихие люди из тайги и чуть было его не убили – он чудом спасся, со стрелой в правом предплечье, и снова выжил. С тех пор смерть стала частым гостем в поселении шаманов, и, хотя каждый раз она имела другое лицо, ее связали с Кайсымом. Видимо, решил он, лихие люди появились у его юрты-гэра не случайно, и связал это с происками завидующих его славе шаманов.
Но с некоторых пор Кайсым перестал принимать просителей: каждое утро, выходя из юрты, он обводил все увеличивающиеся их ряды пустым взором и снова скрывался в своем жилище. Поползли слухи, что он хочет покинуть эти места и уйти. Куда? Зачем? Никто этого не знал и не догадывался, что связано это с недавним посещением Кайсыма пастухом Сайратом. Тот принадлежал к богатому и знатному роду, но после смерти отца власть перешла к его старшему брату Байлагасу, который сделал Сайрата простым пастухом.
Они проговорили весь день, а ночью Кайсым стал камлать, принося щедрые жертвы Эрлику, чтобы тот позволил заглянуть в будущее Сайрата. Он увидел движущиеся неисчислимые орды воинов-кочевников, все сметающие на своем пути, покоряющие народы, племена. Они разоряли города и селения, принося тысячные кровавые жертвы Эрлику. Увидел рядом с ним себя, и его охватило сладостное ощущение – наконец он нашел того, кого так долго искал и кто поможет ему покинуть опостылевшую тайгу, вернуться на просторы степей. И тогда он никому не будет подвластен, всем станет диктовать свою волю. Шаман и пастух поняли, что нужны друг другу, так как у них одна цель – власть, алчущая, подобно пожару в тайге, не имеющая границ и все сжигающая на своем пути. Но обрести ее они смогут лишь вдвоем, помогая друг другу. Кайсым обратился за помощью к злому духу шулмусу и принес ему в жертву двух рабов, чтобы тот забрал душу Байлагаса в подземное царство Эрлика. Используя принесенные Сайратом волосы, он сделал куклу, совершил над ней обряд "амилка" – дал ей жизнь и нарек Байлагасом, затем сжег ее на костре, камлая и приговаривая: "Байлагас, пусть огонь так же сожжет тебя изнутри!"
Кайсым стал каждое утро ожидать весточки от Сайрата, не сомневаясь, что помог ему и тот теперь тайша улуса, – это был первый этап задуманного ими плана.
Этим утром у Кайсыма было приподнятое настроение, внутренний голос ему подсказывал, что именно сегодня он получит долгожданную весть. По своему обыкновению выйдя из юрты и молча пройдя вдоль ряда просителей, он понял, что на этот раз предчувствие его подвело: гонец от Сайрата еще не прибыл. Однако ощущение встречи с чем-то хорошим его не покидало. Удивляясь своему необычному состоянию, Кайсым вернулся в юрту. Но как только он подбросил дров в очаг, горевший посредине юрты, полог откинулся и внутрь, не спрашивая позволения, вошел молодой воин в войлочном колпаке степняка.
На такую дерзость вряд ли решился бы даже гонец от Сайрата, так с чем же пришел этот степняк? Кайсым подумал было, что его снова хотят убить и это подосланный убийца. Его рука нырнула под одежду, где был спрятан нож, слабый соперник акинаку, висевшему на поясе вошедшего воина. Однако тот не касался своего оружия и только печально смотрел на Кайсыма. Почему его лицо, а особенно глаза, смотревшие с любовью и печалью, так знакомы?
– Гюнеш?! – воскликнул Кайсым и почувствовал, как земля неожиданно дрогнула у него под ногами, словно этим именем он вызвал гнев подземных духов, так что еле удержался на ногах.
– Кайсым, мой любимый!
Сброшенный колпак высвободил копну иссиня-черных волос, и девушка-воин бросилась в его объятия. Он вновь почувствовал себя прежним – красивым, удалым, сильным. Тогда у него была любовь Гюнеш, не было только богатства и знатности. Его семья погибла во время набега соседнего племени, пропало все добро, табуны лошадей. Отец был шаманом и передал ему свои знания, и, хотя Кайсыма больше тянуло на воинские подвиги, он покорился воле отца. Оставшись один и став практически нищим, он все же рискнул посвататься к Гюнеш. Ее отец, тайша, его высмеял, оскорбил и выгнал вон. Вот тогда Кайсым и Гюнеш бежали, но их поймали. Его били смертным боем, сделали калекой и бросили в степи умирать. Он прощался с жизнью, а над ним кружили стервятники, чуя легкую добычу. Степь, знакомая с рождения и пьянящая кровь, по которой он столько раз несся вихрем на верном скакуне, показывая свою силу и ловкость, была насыщена запахом смерти. Вот тогда его посетили странные видения, а в голове ззвучал чужой голос, пообещавший ему жизнь взамен на послушание.
Его подобрал караван, везший шелковые ткани. Немного придя в себя, он стал погонщиком, потом покинул караван и через много месяцев пути оказался в тайге, возле поселения шаманов, – так ему приказал чужой голос. Он запретил Кайсыму приносить жертвы верховному божеству Ульгеню и небесным западным тэнгри, наказал почитать только Эрлика и злых восточных тэнгри, обещая за это исполнить все его желания. Чужой голос подсказывал ему, что он должен делать, а что – нет. Он стал постоянно прислушиваться к нему, и тот помогал ему и в обыденной жизни, и в шаманской практике. Кайсым хотел немного: отомстить за унижения, за то, что стал калекой, и для этого ему нужны были власть и сила.
Нахлынувшие воспоминания помогли ему овладеть собой и вновь напомнили, что он калека и шаман, которого обуяла жажда мщения – он хотел уничтожить обидчиков. И вот в его объятиях дочь врага, из-за которой он стал калекой и изгнанником. Он убьет ее и тем самым отомстит ее отцу.
"Накорми ее кровью жертвенник Эрлика!" – нашептывал чужой голос, и его рука вновь непроизвольно потянулась к ножу. Но любовь к Гюнеш еще не остыла, и, громко заговорив, она заглушила голос чужого. Ему захотелось забыть обо всем, уйти с Гюнеш далеко-далеко, где они могли бы построить новую жизнь, где были бы только вдвоем. Но, взглянув на свои искалеченные руки, которыми он не мог даже как следует обнять девушку, вспомнив об ужасном шраме на месте глаза, он позволил чужому голосу пересилить нежность и любовь, чудом сохранившиеся в очерствевшем сердце черного шамана.
Раздираемый противоречивыми чувствами, Кайсым отстранился от Гюнеш, отступил на два шага и резко отдернул руку от рукоятки ножа. Гюнеш, не понимая, что происходит с любимым, недоуменно посмотрела на него и хотела было подойти, но встретила ненавидящий взгляд единственного глаза Кайсыма.
– Мне удалось бежать через три дня после того, как нас поймали, – виновато улыбнулась Гюнеш. – Все эти годы я разыскивала тебя, была уверена, что ты жив. У меня не было мужчины – я ждала встречи с тобой.
– Ты видишь, что со мной сделали. – Кайсым был хмур и зол. – Кривой, хромой, и моя рука больше не может удержать акинак.
– Всего этого я не вижу – для меня ты прежний. Душа твоя…
– Моя душа теперь иная. Она черна, как подземелье Эрлика. Неужели ты ничего не слышала обо мне?
– Люди многое болтают, но я всему этому не верю. Теперь мы вместе, и нам ничто не помешает: оставим прошлое прошлому. До меня дошли известия, что мой отец умер и теперь во главе улуса стоит мой старший брат. Вспомни, как вы дружили, были как братья.
– Он участвовал в погоне за нами и не попытался помешать, когда меня убивали.
– Я уверена, что он раскаивается в этом. Вернемся, и он встретит тебя как брата.
– Тойлош мне не брат, а один из тех, кто сделал меня калекой.
– Не пускай ненависть в сердце – она подобна змее, и ее яд не менее губителен.