Не достигнув 15 лет, Конан оставляет Киммерию. Он потерял дом и отца, и уходит с пророчеством о том, что золотой лев парит за плечами Конана. Золотой лев - знамя Аквилонии, и Конан думает, что это означает, что он будет жить под гнетом аквилонцев. Естественно, Конана подобный расклад не устраивает.
Содержание:
От переводчика 1
Глава 1. Аквилонское вторжение 1
Глава 2. Битва за Форт 4
Глава 3. Храм вне времени 8
Глава 4. Враги 12
Глава 5. Волки и Демон 16
Глава 6. Охотники 19
Глава 7. Дочь ткача 23
Глава 8. Странствующий прорицатель 26
Глава 9. Ради Стеркуса? 30
Глава 10. Ради Тарлы 34
Глава 11. Восстание 37
Глава 12. Падение Венариума 41
Глава 13. Аквилония 44
Гарри Тертлдав
Конан в Венариуме
(Конан)
(на русском языке текст не издавался)
От переводчика
Прохаживаясь по книжным магазинам, я с грустью смотрю на полки с фантастикой. Похоже, отечественные издательства окончательно утратили интерес к Саге о Конане. Очень давно не выпускаются новые романы. А про переводы неизданных "классических" произведений вообще говорить нечего. Никто этим не занимается уже лет десять, если не больше. Правда, изредка попадаются старые перепечатки в сборниках отдельных авторов, но в расчет их брать не стоит.
И вот, в продолжение темы о непереведенных романах Саги, решил я обратиться к творчеству Гарри Тартлдава. На то существовали две причины. Во-первых: Знаю его как хорошего писателя (просто за красивые глаза премии Хьюго не раздаются). А во-вторых: Роман этого автора "Конан в Венариуме", повествующий о ранней юности киммерийца, наверное, не ругал только ленивый. А ведь часто бывает, что оплеванная критиками книга или, скажем, фильм в действительности оказываются не так уж и плохи. Забегая немного вперед, хочу признать, что с некоторыми именами и названиями в романе Тартлдав действительно несколько перегнул палку. В защиту могу лишь сказать, что многие продолжатели Роберта Говарда грешили не меньше. В конце концов, сам Мастер весьма скупо описал молодые годы Конана, ограничиваясь лишь несколькими фразами в своих произведениях. А вот у тех, кто считает, что в "Венариуме" Конан показан каким-то неврастеником и тому подобное, желаю поинтересоваться: Господа, что вы хотели от двенадцатилетнего мальчишки, выросшего в беспросветной глуши? Чтобы он рассуждал и поступал, как зрелый воин? Кстати, в романе, по мере взросления, Конан стал все больше избавляться от замашек несдержанного подростка.
Но не будем скатываться к описанию, вернемся к переводу. К сожалению, в отличие от венгерского языка, английским я владею, что называется "читаю со словарем". Однако это был тот случай, когда желание превышает возможности. Вот и пришлось обложиться хорошими английскими словарями. Кроме того, здорово помогли друзья, в основном с редактурой. В общем, так или иначе, но "Конан в Венариуме" был переведен на русский язык. Каких сил это стоило, промолчу из скромности.
Что в итоги получилось? Заслуживает ли сам роман внимания? На такие вопросы смогут ответить только читатели.
С наилучшими пожеланиями: Alex Lakedra.
Глава 1. Аквилонское вторжение
крипели и стонали колеса фургонов. Гулко стучали копыта лошадей. Но все прочие звуки заглушал топот бесчисленного множества сапог по твердой дороге. Гибкие лучники из Боссона и широкоплечие копьеносцы из Гандерланда составляли основу армии графа Стеркуса. Они бросали косые взгляды в сторону отряда тяжеловооруженных Аквилонских рыцарей, сопровождавших Стеркуса, которые, в свою очередь, с презрением относились к пехотинцам - простолюдинам.
- Интересно, что они собираются делать со своими лошадьми, когда мы вступим на землю Киммерии? - спросил Грант, сын Бимура.
Гандер закашлялся. Он шагал в середине длинной колонны, и дорожная пыль щедро покрывала его широкое, добродушное лицо, забивая рот и скрипя на зубах.
Его кузен Валт хмыкнул.
- То же, что и обычно, - ответил за родственника он.
- И все-таки, что именно? - настаивал Грант.
Они с Валтом часто ссорились. Иногда по-дружески, а иногда и всерьез. Валт был старшим по возрасту и более высокий, но ширококостный Грант обладал силой быка, что не могло не задевать его кузена. Однако сейчас Валта больше заботило - чем бы досадить аквилонским аристократам, а не меряться с Грантом.
- Да ведь они всегда используют их для бегства, - фыркнул он. - Так им сподручнее удирать от дикарей. Кони унесут господ гораздо быстрее и дальше, чем ноги бедных простолюдинов.
Грант расхохотался. Ему вторило несколько солдат из шеренги. Но суровый, покрытый шрамами сержант, ветеран по имени Нопель прорычал:
- Лучше заткните рот этому дураку Валту. Если граф услышит подобные речи, то вам крупно повезет, если он ограничится только хорошей поркой.
- Не боюсь я его, - сказал Валт, но его дрогнувший голос свидетельствовал об обратном.
Граф Стеркус не церемонился с любым из своей армии и был на редкость злопамятен. Гранту доводилось слышать о том, что их предводитель вытворял в Тарантии с подчиненными. А здесь, в дебрях северного приграничья, могло свершиться и вовсе нечто ужасное.
Но, как бы не презирал Стеркус собственных людей, все же он оставил большую часть своего отвращения киммерийцам. Сколько времени он увещевал армию про нравы варваров, против которых им предстояло воевать? Наверное, чаще, чем Грант смог точно запомнить, или сказать с уверенностью. Если б Стеркус мог, то наверняка бы стер всех киммерийцев от мала - до велика с лица земли.
Протирая глаза от пыли, Грант смотрел на север, где виднелись холмы Киммерии. Темные сосны и ели росли по крутым склонам, делая их еще более мрачными, чем просто голые скалы. Клочья тумана цеплялись за холмы, а над всем этим проносились низкие серые облака.
- Митра! - пробормотал Грант. - Зачем нам эта убогая страна? Кому в здравом уме захочется ее завоевывать?
Нопель хрюкнул.
- Темнота! Просто ты не рос на границе, как я. Вот если бы такая стая диких волков с завываниями набросилась на твою ферму или деревню, то ты бы больше не задавал глупых вопросов, как сейчас, - сержант сплюнул на дорогу.
Смутившись, Грант прибавил шагу и на некоторое время примолк. Но скоро, дух противоречия взял вверх.
- Мы ведь даже не знаем и не можем видеть, кто живет в тех лесах, - снова начал он.
- Конечно, нет. Ты не можешь разглядеть там киммерийцев, - осадил его Нопель. - Однако не стоит волноваться об этом. Видишь ты их или нет, но дикари сами отлично видят тебя.
Повисла гнетущая тишина. Если раньше гандеры и боссонцы, в основной своей массе - добродушные землепашцы, затянули бы удалые песни о том, что ждет их противников. Распевали бы фривольные баллады о распутных девках, оставшихся дома и других, тех, что их ожидают, когда они побьют врага. Но сегодня, никто из длинной колонны не испытывал желание петь.
Грант разглядывал огромный стяг Аквилонии, реявший во главе колонны. Большой золотой лев на черном поле радовал его взор. Да, безусловно, киммерийцы были волками. Но волки при встрече со львом стараются побыстрее убраться восвояси. Рука гандера сжала древко копья. Пусть себе воют! Когда дело дойдет до рукопашной, он заставит их выть на другой лад.
Речной поток, не отличающийся от всех прочих, которых армия форсировала ранее, извивался среди мрачных лесистых холмов и зеленеющих лугов. Разведчики выдвинулись вперед в поисках брода и вскоре нашли переправу. Знаменосец первым вошел в воду, доходившую ему не выше бедра. Следом переправились рыцари. Большинство из них сгрудили своих лошадей чуть впереди, сформировав защитную стену, чтобы оградить остальную часть войска от возможного нападения с севера. Граф Стеркус и несколько из его приспешников, однако, остановились на берегу, сразу после переправы.
- Вы это видели? - пробормотал Валт. - У него не хватает мужества двигаться дальше.
- Ну, так и что, - возразил Валт, - как имел обыкновения выражаться один наш предок: "Некоторые действия - красноречивее иных слов".
Сержант Нопель отвесил остряку увесистый подзатыльник.
- Меня не волнует, что там болтал твой дед, - рявкнул ветеран. - Я же советую тебе, наконец, прикусить свой поганый язык.
К тому времени, уже почти все войско преодолело поток. Грант достал из ножен свой меч и держал как можно выше, чтобы тот не намок и не заржавел. Его ноги хрустели по гравию на дне ручья. Холодная вода заливала голенища сапог. Гандер ругался в полголоса. Он прекрасно понимал, что сегодня вечером просушиться у костра найдется слишком много желающих. И большой вопрос - найдется ли ему место среди этой толчеи.
Граф гарцевал на коне, на северном берегу речки.
- Добро пожаловать в Киммерию! - звонко выкрикнул Стеркус с высоты седла, обращаясь не к Гранту непосредственно, но ко всем солдатам, которые уже вышли на сушу. - Добро пожаловать, говорю я, поскольку наша цель - очистить эту землю от варваров и сделать своей вотчиной.
Стеркус вещал очень уверенно, хотя его голос казался более тонким, чем, как казалось Гранту, надлежало командующему. Голос командира должен быть подобен реву быка и быть слышан за милю во время брани. А Стеркус был еще слишком молод, чтобы возглавлять такую армию. Ему, возможно, лет не больше, чем тому же Валту. Его худощавое, горбоносое, бледное лицо было не лишено привлекательности. Его только портили невзрачные близко посаженные глаза и безвольный подбородок, который не до конца маскировала тонкая бородка.
- Дикари должны трепетать и разбегаться перед нами! - продолжал распаляться граф.
- Искренне надеюсь, что так и будет, - пробормотал Грант.
- Если б киммерийцы бежали всякий раз, когда их кто-нибудь задевал, то Аквилония покорила бы их страну еще сотни лет назад, - откликнулся его кузен. - Уверяю, что нам предстоит много боев, чтобы завоевать их. Так, что можешь не волноваться на этот счет.
Грант ожидал увидеть, что сержант Нопель вновь осадит Валта, но тот промолчал. Из чего гандер сделал вывод: начальник разделяет мнение его двоюродного брата.
Аквилонское войско двинулось на север, вглубь Киммерии.
* * *
Железо било по железу. Искры разлетелись во все стороны. Мордек приложился еще раз, уже посильнее. Кузнец удовлетворительно замычал и сжал тяжелый молот в правой руке. Затем снял клещами раскаленную заготовку меча с наковальни. Покачивая головой, он смотрел, как меняется цвет стали.
- Я не буду больше держать его в огне, Конан, - сказал он. - Можешь больше не раздувать меха.
- Хорошо, отец, - Конан был не прочь передохнуть от работы.
Пот обильно стекал по его обнаженной груди, хотя день выдался не из теплых. А вообще, сколько дней в Киммерии стоит теплая погода? Только упорный труд согревает любого человека изнутри. В двенадцать лет, сын кузнеца уже стоял на грани, которая отделяет мальчика от мужчины. Он был в свои годы столь же высок, как и многие взрослые в деревне Датхил. А тяжелый труд в кузнице развил его мускулы на столько, что им могли бы позавидовать и зрелые мужи.
Все же рядом с отцом, безбородые щеки Конана выдавали в нем подростка. Сам Мордек ростом далеко превышал шесть футов, но из-за непомерной ширины плеч и груди не казался столь уж высоким. Спутанная грива густых черных волос, тронутых сединой, свободно спадала на ярко - синие глаза кузнеца. Подстриженную бороду, вдоль щеки просекала белая полоса старого шрама. Раскатистый бас его звучал особенно низко на фоне ломающегося голоса Конана.
Со стороны задней части кузницы, где проживала семья, раздался женский голос, зовущий по имени.
- Мордек! Подойди сюда, ты мне нужен.
Лицо кузнеца искривилось, словно от боли, которую он бы никогда не показал, Будь он ранен мечом, копьем или стрелой.
- Иди к матери, мальчик, - сказал Мордек нарочито грубо. - Скорее всего, Верина хочет видеть сына.
- Но она звала тебя, ответил Конан.
- Иди, я сказал, - Мордек отложил инструмент и сжал кулаки. - Иди, или не поздоровится.
Конан поспешил удалиться. Его совсем не прельщала перспектива выволочки, тем более что Мордек не всегда рассчитывал свои силы. Юноша смутно понимал, что отцу не очень приятно видеть свою жену в ее нынешним состоянии. Верина медленно угасала от болезни легких, и все окрестные целители были не в состоянии ей помочь. И Мордек, терзаемый мрачными мыслями, часто вымещал свое бессилие перед ситуацией на сыне.
Как и обычно, Верина лежала на ложе, застеленном мягкими шкурами барсов и волков, которых муж добывал на охоте.
- О, Конан, - слабо улыбнувшись посиневшими губами, произнесла она.
- Чем я могу помочь, мама? - учтиво спросил юноша.
- Немного воды, пожалуйста, - попросила Верина. - Я не хотела беспокоить вас по пустякам, - ее голос дрогнул на последнем слове.
Но Конан этого не заметил.
- Конечно, сейчас, - сказал он и заспешил к столу из кедра, примостившемуся возле очага, где стоял кувшин.
Конан налил полную чашу и быстро возвратился обратно.
- Спасибо… - Верина прервалась и зашлась в мучительном кашле.
Ее худые плечи дрожали. В уголках губ появилась розоватая пена. Судороги долго сотрясали ее измученное тело, но, наконец, она вымолвила шепотом: "Вода…"
- Вот здесь, - Конан помог ей приподняться и поднес чашу к губам матери.
Она сделала несколько глотков, совсем чуть-чуть. Но когда Верина заговорила опять, голос ее значительно окреп.
- Теперь лучше. Мне жаль, что я не могу… - она вновь запнулась, но, на сей раз от неожиданности. - Что происходит?
Множество ног выбивало пыль по дороге, бывшей единственной и главной в деревне Датхил.
- Аквилонцы! - кричал хриплый бас. - Аквилонцы вторглись в Киммерию!
- Аквилонцы! - в голосе Конана послышалась угроза и скрытая жажда крови. - Кром! Они дорого заплатят за это! Мы заставим их! Я сожалею, мать. Но я должен идти, - юноша поправил подушку Верины и, стремглав, бросился прочь, чтобы не пропустить важных новостей.
- Конан… - шептала мать ему вслед, но он не слышал ее зова.
Даже если б она кричала во всю мочь, то он бы не откликнулся. Случившиеся события тянули его, как магнитом.
Тем временем, Мордек уже покинул кузницу, и Конан присоединился к отцу снаружи. Другие жители деревни продолжали заполонять улицу, выскакивая из своих домов. Большинство киммерийских мужчин было высокого роста, с серыми или голубыми глазами, в которых сейчас сверкали льдинки. Все, как один, они сгрудились вокруг вестника с требованием подробностей.
- Все расскажу, - сказал тот, - с большим удовольствием.
Он был старше Мордека. Его волосы и борода серебрились сединой. Вероятно, вестник проделал долгий путь, поскольку дыхание его было тяжелым. При нем имелся посох с крюком на конце, и одет он был в длинный пастушеский плащ из овчины.
- Я - Фидах из клана Аедан. Мы с братом пасли овец в одной из долин под лесистыми холмами.
Мужчины из деревни закивали. Они знали, что клан Аедан проживает вблизи аквилонской границы и время от времени не брезгует кражей скота у соседей, а то и откровенным разбоем с пролитием чужой крови.
- Ну, ладно, - сказал Мордек. - Вы пасли овец, и что же случилось потом?
- А потом, показалась морда огромной армии, входящей в долину. И больше ее я в жизни не видел, - ответил Фидах. - Там присутствовали конные рыцари, лучники из боссонских болот и конечно, проклятые гандеры, славящиеся упрямством и смелостью почти как мы. Войско походило на гигантский пчелиный рой, и говорю вам - это не обычный набег. Они явились на нашу землю, чтобы на долго закрепиться, если мы не выкинем их обратно.
Среди жителей Датхила послышалось рычание, подобное тому, что издает дикая кошка, завидев добычу.
- Мы их прогоним! - выкрикнул кто-то из толпы и его поддержал гул мужских голосов.
- Спокойно! - крикнул Мордек, и Конан с гордостью лишний раз убедился, что его отцу достаточно одного слова, чтобы обратить на себя внимание. - Одним нам не под силу вытеснить армию захватчиков, - продолжил кузнец. - Мы должны собрать всех мужчин, способных нести оружие, из всех кланов и деревень.
Он осмотрелся, выискивая своих товарищей.
- Эоганнан! Глеммис! Вы сможете оставить свои дела на несколько дней?
- Ради аквилонской напасти - сможем, - объявил Глеммис.
Эоганнан, человек, не уступающий в габаритах кузнецу, был скуп на слова и просто молча кивнул.
- Отлично, друзья, - сказал Мордек. Глеммис пойдет в Уист. Ты, Эоганнан, отправишься в Нэрн. Любое из этих мест, не дальше, чем в паре днях пути. Пусть там народ узнает, что опасность близка. Скажите им, пусть разносят весть по другим деревням. Только, объединив совместные усилия, мы растопчем противника.
Эоганнан еще раз кивнул и тут же зашагал вниз по тропинке по направлению к Нэрну, полагаясь на глубокие познания местности для добычи пропитания за время пути. Глеммис, напротив, сначала забежал в свой дом. Он покинул Датхил с внушительным кожаным мешком через плечо. Конан предположил, что там более чем достаточно, овсяных лепешек, ржаного хлеба и вяленого мяса, для поддержания себя в дороге.
- Вы славно поступили, послав гонцов, - сказал Фидах. - Я же, в свою очередь, двинусь на северо-запад, к Лохнагару. Родственники моей жены из тех мест. Думаю, у меня не возникнет проблем, когда я попаду туда. Так что, мы встретимся вскоре, чтобы напоить наши мечи кровью аквилонцев.
С этими словами, он заспешил прочь, быстро переставляя ноги, и скоро исчез из виду.
Жители Датхила еще немного потоптались на улице. Потом, многие засобирались в дорогу. Некоторые из них намеревались отправиться вслед за Фидахом, другие к югу, поближе к аквилонской границе, которую преступили вероломные соседи.
- Несите свои мечи, копья и топоры ко мне в кузницу, - сказал односельчанам Мордек. - Я наточу их для вас и ничего не попрошу взамен. Каждый должен оказывать посильную помощь в борьбе с захватчиками. Цена любой работы ниже стоимости рабства.
- Мордек говорит как вождь клана, - раздался чей-то голос.
Это был Баларг - ткач, чей дом располагался по соседству с кузницей. Слова были почтительны, но тон резок. Между Мордеком и ткачом шла давняя негласная борьба за лидерство в деревне.