- Ничего страшного. Хотя я лично не представляю, как можно заблудиться в нашем парке.
"Еще как можно!" - фыркнул про себя Златов, но вслух спорить с чародейкой не стал.
- Раз я все пропустил, не могли бы вы мне рассказать, что было на собрании? - попросил он.
Звенислава, поморщившись, махнула рукой:
- Ничего важного, если честно. Подземная община представила список всех своих членов, которые в восемьсот двадцать восьмом году уже были взрослыми людьми и умели колдовать. Кстати, у меня есть копия для вашей общины - вот, держите. Но вообще-то толку от этого списка мало. Почти все эти маги либо недостаточно сильны, либо в девятнадцатом веке жили во Франции, либо, - тут она заговорила низким ворчливым басом, явно копируя Эраста, - "являются уважаемыми советниками почтенного Богдана и никогда не смогли бы допустить такую оплошность".
С этими словами волшебница вручила Златову ксерокопию списка. Он машинально пробежал его глазами и с удивлением уперся взглядом в стоящую внизу подпись Вечерковского - точно такую же букву "Э" с завитушками, какую он только что видел на других бумагах.
- Что же нам теперь надо будет делать? - спросил молодой человек. - Проверять этих "уважаемых советников"?
- И не только их. Проверять мы будем всех и не по одному разу. Так что у вас еще будет возможность поскучать на заседаниях.
- Надеюсь, что да, - вздохнул Юрий. - И так придется с начальством объясняться, почему меня сегодня там не было. Кстати, - вспомнил он вдруг, - а как поживает ваше эрмитажное привидение? Его так и не поймали?
Ему показалось, что Звенислава немного смутилась:
- Привидение у нас больше не появляется. Похоже, это действительно кто-то из наших сотрудников-магов развлекался, а потом ему это надоело. Во всяком случае, сейчас в музее все тихо.
Она машинально вытащила из кармана ключ, но потом, обнаружив, что дверь не заперта, сердито хлопнула себя по лбу:
- Совсем заработалась. Срочно иду отдыхать!
- Только подскажите, как мне теперь отсюда выйти! - испуганно напомнил ей Златов.
- Что-то вы совсем плохо ориентируетесь на моей территории, - улыбнулась ему волшебница. - Что в музее, что в парке… Идите вот по этой тропинке и никуда не сворачивайте - она вас выведет на центральную аллею.
Звенислава скрылась за дверью "сарайчика", и Юрий двинулся в указанном ею направлении, сильно подозревая, что ему придется еще около часа проплутать по запутанным тропинкам Сосновки. Но на этот раз ему повезло: вскоре он действительно вышел на широкую центральную аллею и вдобавок увидел на ней двух о чем-то спорящих волшебников. Красная аура одного из них и белая второго наводили на мысль, что они не просто пришли в Сосновку погулять, а приезжали туда на то же самое заседание комиссии, которое Юрий просидел в доме Звениславы. Он прибавил шагу и убедился, что был прав - по парку и в самом деле шли члены комиссии, с которыми он, к тому же, был немного знаком. И они действительно спорили, а точнее, уже довольно серьезно ругались. До Златова долетело несколько гневных и полных сарказма реплик, из которых следовало, что Аскольд - грубый мужлан, только и умеющий, что унижать всех попадающихся ему на пути женщин, а Ия - "мужик в юбке", которого и женщиной-то назвать нельзя, разве что в очень сильном приближении.
Крадущегося за ними Юрия спорщики не заметили и, послушав их еще немного, он узнал и причину столь бурной ссоры. Оказалось, что Тихомиров - наивный человек! - для чего-то предложил своей металлической коллеге пойти то ли в кафе, то ли на какие-то развлечения. Ия ответила ему на это отказом, а он продолжил настаивать. И теперь оба молодых волшебника совершенно искренне не понимали друг друга: Ия возмущалась, что "какой-то мужлан" смеет приставать к ней после того, как ему один раз сказали "нет", а Аскольд - что "эта стерва" ему отказывает, в то время как любая другая девушка на ее месте была бы только рада такому приглашению.
- Может быть, ваши девушки и кидаются на первое попавшееся приглашение, а вот наши с кем попало в кафе не ходят! - высоким звенящим голосом выговаривала Кушнир своему спутнику.
- Да ваших никто никуда и не приглашает - вы же так своих мужиков запугали, что они вам слово поперек боятся сказать!
Златову показалось, что Аскольд начал как-то странно отклоняться в сторону, словно невидимая сила отталкивала его от Ии. Да и сама Кушнир теперь шла, слегка пошатываясь, словно ей тоже приходилось преодолевать какое-то препятствие. Переключившись на "третий глаз", Юрий улыбнулся - идущие впереди него волшебники вовсю толкались "магическими щитами" и при этом усиленно старались, чтобы эта борьба не была заметна со стороны. Пока их "сражение" шло вничью: кроваво-красная аура Аскольда и снежно-белый ореол Ии упирались друг в друга с одинаковой силой, и никому из них не удавалось ни сбить своего противника с ног, ни даже просто отпихнуть его подальше в сторону. При этом они продолжали спорить, хотя теперь голоса их звучали тише и напряженнее:
- Мы никого не запугиваем! Ты лучше на ваших забитых женщин посмотри!
- Просто у нас они скромные, а не такие развратницы, как вы!
- Как ты нас назвал?! - Ия размахнулась и что было силы огрела Аскольда по щеке. Тот, совершенно опешив, ослабил свой "щит" и едва не упал. Юрий поспешно отбежал на несколько шагов и сделал вид, что смотрит в совершенно другую сторону.
- Радуйся, что ты женщина, - рявкнул Аскольд на свою противницу. - Иначе я бы тебе этого так не спустил.
- Отличная отговорка, - презрительно усмехнулась Кушнир, - и выглядишь прилично, и ничем при этом не рискуешь.
- Что?! - Аскольд снова вскипел и, уже не сдерживая себя, начал наступать на Ию. - Да я, если хочешь знать, за тебя беспокоюсь - очень мне потом надо перед вашей общиной отвечать!
- Зря беспокоишься. Я только перемещаться не умею, а во всем остальном ничуть не слабее тебя!
Два волшебника уставились друг на друга. Идущие мимо прохожие бросали на них любопытные взгляды, должно быть, принимая их за поссорившуюся влюбленную парочку. Тихомиров вздохнул и остановился, заставляя себя окончательно успокоиться, и внезапно заметил удаляющегося от них Златова.
- Юрий! - окликнул он его. - Тебя ведь Юрий зовут, верно? Ты ведь все слышал?
- Я хотел у вас спросить, что было на собрании, - Златов неуверенно подошел к Ии и Аскольду. - Но потом решил не вмешиваться.
- И заодно нас подслушать! - фыркнула металлическая волшебница.
- Не важно, - решительно прервал ее Аскольд. - Юрий, раз уж ты здесь оказался, сможешь проследить за правилами? Если, конечно, госпожа Кушнир не передумала.
- Да ни за что! - опять накинулась на него Ия. - Идем в лес, там нас никто не увидит! - она свернула с аллеи и почти бегом бросилась вглубь лесопарка, даже не обернувшись, чтобы проверить, идут ли за ней Аскольд с Юрием. Тихомиров нервно повернулся к Златову:
- Ну так как, ты не против? Много времени это не займет.
- Что ж с вами делать, пошли, - согласился Юрий, и молодые люди бросились догонять воинственную волшебницу.
- Имейте в виду, - предупредил их Златов, когда они оказались в изолированной от обычных людей части Сосновки. - Я не волшебник, и если вы слишком увлечетесь, разнимать вас не буду.
- Не волнуйся, убивать я его не собираюсь, - пообещала Ия, посылая Аскольду самый презрительный взгляд, на какой она только была способна. Тихомиров в ответ небрежно пожал плечами: он явно не воспринимал свою противницу всерьез. И напрасно - не успел Юрий дать им команду начинать, как молодая волшебница выбросила вперед обе руки, попытавшись парализовать Аскольда. Неготовый к такой стремительной атаке, он едва успел выставить "щит" и отразить ее магию, но Ия почти сразу повторила свою попытку, направив магический удар чуть повыше, и ему снова пришлось от нее закрываться. Только после третьего или четвертого отбитого удара огненный маг смог, наконец, сам перейти в наступление и направить обездвиживающий удар на руки своей противницы, делающие все более сложные жесты, от которых он едва успевал уворачиваться.
Схватка длилась не меньше четверти часа, прежде, чем Аскольду, наконец, удалось парализовать левую руку Ии, что, впрочем, не помешало ей продолжить драться одной лишь правой рукой и сбить его с ног, заставив несколько раз перевернуться в воздухе. При этом оба противника умудрялись еще и продолжать ругаться, несмотря на то, что это сильно мешало им сосредоточиться на магических боевых приемах:
- Я смотрю у тебя рука запросто поднимается на слабую беззащитную женщину!
- Ты на каждом углу кричишь, что вовсе не слабая! Вот и получай!
- А со своей женой ты тоже так обращаешься?
- Моя жена так себя не ведет!
- Ага, она у тебя по струнке ходит!
- Так же, как и твой муж!
- А вот мужа моего трогать не надо!
Вообще-то, болтовня во время поединка тоже была нарушением правил, но Златов был уверен, что даже если он попытается ее прекратить, Ия с Аскольдом вряд ли его послушаются. Он вообще давно уже отошел от них достаточно далеко, опасаясь, как бы отраженное кем-нибудь из них волшебство не попало в него. В то же время Юрий старался не пропустить ни одного их жеста, и не только потому, что это входило в его обязанности - очень уж красиво у этой пары профессионалов получалось обмениваться ударами, а многих приемов, которые они использовали, он раньше не видел. Никогда не помешает запомнить, как выглядит тот или иной магический жест, даже если сам он и не сможет ими пользоваться.
Правда, через полчаса после начала схватки восхищение Златова сражающимися боевыми магами постепенно пошло на убыль, уступая место скуке. Аскольд и Ия по-прежнему сражались вничью, хотя вид у них теперь был крайне усталый, а язвительные комментарии, которыми они сопровождали свои удары, начали повторяться. И хотя зрелище их драки оставалось все таким же завораживающим, Юрий уже жалел, что согласился за ней проследить. Все чаще приходила ему в голову мысль о том, что он здесь делает и для чего вообще здесь нужен.
"Ладно, в любом случае когда-нибудь они выдохнутся и закончат! - убеждал он себя. - А тебе это может принести немалую пользу - если что, потом ты сможешь их этим шантажировать. Тем более, что у них оказывается, еще и супруги имеются!"
Ему пришлось проскучать еще пару минут, после чего Аскольд, отступая от очередного стремительного натиска Ии, зацепился ногой за торчащий из земли корень и, потеряв равновесие, полетел назад, не успевая заслониться от ее магии. Выпущенный ею парализующий "заряд" ударил его по лицу.
- Черт! - Тихомиров прижал руки к глазам и, с трудом ворочая непослушным языком, цветисто выругался. Ия одним прыжком оказалась возле него. На лице ее застыл испуг - так, во всяком случае, показалось Юрию, который тоже поспешил к поверженному волшебнику.
- Дай-ка взглянуть! - Ия схватила Аскольда за руки и отвела их от его лица. - Видишь что-нибудь?
- Почти ничего, - огрызнулся тот и попытался встать, одновременно отталкивая руку решившего помочь ему Златова.
- Это скоро пройдет, - заверила его Ия. - Через час или даже быстрее…
- А этот час я что буду делать? А машину я как поведу?! - Тихомиров пошатнулся, но Юрий, несмотря на его протесты, помог волшебнику удержаться на ногах.
- Вы закончили, я надеюсь? - сердито спросил Златов у Ии. Та молча кивнула, сосредоточенно разминая обездвиженную Аскольдом руку. Вид у нее был уставший, но жутко довольный. Чего нельзя было сказать о ее противнике.
- Позорище, - простонал Аскольд. - Вся община будет говорить, что меня победила женщина!
- А другой вариант тебе больше нравится? - хмыкнул Юрий. - Если бы все говорили, что ты победил женщину?
Тихомиров сделал страшное лицо и промолчал. Ия прижала правую ладонь ко рту, давясь от смеха. Златов почувствовал, что за Аскольда надо заступиться - хотя бы из мужской солидарности.
- Между прочим, - спросил он, - почему ты думаешь, что ваши общины должны об этом узнать? Вы же не собираетесь никому об этом рассказывать?
- Еще не хватало! - согласилась с ним Ия. - За такие дела ведь могут и из города выслать!
- Вот именно, - кивнул Юрий, запоздало сообразив, что у него из-за этой дуэли тоже могут быть неприятности. - Я вас выдавать не собираюсь, так что беспокоиться не о чем. Только скажите мне все-таки, из-за чего вы поссорились?
- Да не важно, - вздохнул Аскольд. - Из-за ерунды. Я хотел с ней кое-что обсудить и предложил сделать это в кафе или в баре.
- А я решила, что это он ко мне клеится, - добавила металлическая волшебница. - Между прочим, теперь-то расскажи, о чем ты хотел поговорить? Пока у тебя глаза в норму приходят.
- Да, действительно, - не стал спорить Аскольд. - Кстати, Юрий, ты ведь входишь в нашу комиссию, значит, тебя это тоже касается. В общем, я еще в прошлый раз подумал, что Эраст, похоже, специально тормозит расследование. Не знаю, для чего ему это нужно, но он и сам ничего не предпринимает, и Звениславе не дает - они каждое заседание только и делают, что препираются. Мне кажется, он что-то знает о том волшебнике, который заколдовал Эрмитаж.
Ия выслушала его очень внимательно, и глаза ее снова загорелись азартом:
- А ведь верно, я тоже об этом думала! Слушайте, парни, так может быть, это он и есть? Хотя нет, ему явно меньше ста, его никто не называет почтенным…
- Ему восемьдесят пять, - сообщил Аскольд. - Я специально справки наводил. Так что это точно не может быть он. Но вот что он знает виновного… Вполне возможно!
- А ты уверен, что ему именно столько лет? - поинтересовался Златов. - Я имею в виду, что он мог, например, жить в Питере в девятнадцатом веке, потом уехать, а в двадцатом вернуться под другим именем и сказать подземной общине, что ему не сто с лишним лет, а меньше. Внешность-то себе можно любую наколдовать - вон, хотя бы на Звениславу посмотрите!
- Я об этом думал, - согласился огненный маг, - но Вечерковский родился в Питере и никогда отсюда не уезжал.
- А это точно? - не унимался Юрий. Мысль о том, что Эраст может оказаться виновным в том, что едва не случилось на юбилее города, показалась ему особенно соблазнительной. Ведь она означала возможность освободиться от их договора!
- Точно. У тех, кто приехал в Питер из других городов, это значится во всех документах. Вот Сергеев, например, секретарь Эраста - я заодно и его проверил - приехал к нам семь лет назад из уральской подземной общины. Так в его личном деле в самом начале сказано, что он - некоренной петербуржец.
- Ну, раз так, значит, Эраст укрывает настоящего преступника, - заявила Кушнир.
- И, кстати, Звенислава может ему в этом помогать, - неожиданно осенило Златова. - У меня есть, скажем так, информация, что она с ним сотрудничает в каком-то деле.
- А что, очень даже может быть! - тут же подхватила его идею Ия. - Может, они специально на собраниях ссоры разыгрывают! Надо обязательно это проверить! Представляете, что будет, если мы сами их разоблачим? И найдем "эрмитажного" колдуна? Да нас после этого всегда будут во все комиссии назначать, может быть, даже в Париж отправят переговоры вести!
- Только если вы хотите, чтобы у нас все получилось, - командным тоном произнес Юрий. - Вам надо будет хотя бы на время помириться. Узнаем, что скрывает Эраст, и можете снова ссориться, сколько захотите! А сейчас - мир.
Молодые волшебники задумались. Аскольд нервно протер глаза, повернулся в ту сторону, откуда до него доносился голос Ии и протянул ей руку:
- Юрий прав. Предлагаю перемирие. Временное.
К удивлению обоих мужчин, металлическая чародейка без всяких споров и как будто бы даже с радостью пожала протянутую ей ладонь своего недавнего противника.
Глава VI
Вот уже двенадцать лет Петр Медведев был уверен, что его жизнь удалась. У него была приличная работа - свое собственное дело, которое он не побоялся открыть в самом начале девяностых годов и которое теперь приносило ему пусть не слишком большие, но вполне достаточные для нормальной жизни деньги. У него была любимая жена, всегда готовая поддержать его и, если понадобится, дать нужный совет, редко ругающаяся с ним попусту и все еще очень молодо и красиво выглядящая. У него были два сына, которые стремительно росли и с каждым годом становились все более умными и интересными маленькими личностями. И хотя проблем и всевозможных мелких неприятностей в его жизни тоже хватало, Медведеву и в голову бы не пришло на них жаловаться: он всегда считал, что от добра добра не ищут и что идеальная жизнь, в которой не происходит вообще ничего плохого, обязательно показалась бы ему смертельно-скучной. И до последнего момента он был уверен, что Алена думает точно так же.
А потом что-то изменилось. Петр вдруг заметил, что в последнее время Алена все чаще ругает других людей - и тех, кого они хорошо знали, и тех, с кем ей случайно приходилось встречаться на работе или в транспорте, и вообще все человечество "в целом". Поначалу такие разговоры начинались после просмотра новостей или каких-нибудь ссор, например, с соседями или с продавцами в магазинах, и выглядели вполне закономерно. Но чем дальше, тем меньше Алене требовалось поводов, чтобы затянуть свою "любимую песню": все люди - эгоисты, их волнует только собственное благополучие, они постоянно друг другу завидуют и заняты исключительно тем, как любой ценой добиться успеха и высокого положения.
Нельзя было сказать, чтобы Медведев совсем не был с ней согласен, хотя порой ему и казалось, что жена видит все совсем уж "в черном свете". Однако долгое время он не решался ей возражать, потому что, во-первых, все, что она говорила, звучало вполне логично, а во-вторых, одновременно с началом подобных разговоров, у Алены несколько изменился характер - изменился, как казалось Петру, в лучшую сторону. Она сделалась гораздо более ласковой и нежной, чем была раньше, перестала пилить его за поздние возвращения домой, невыполненные обещания починить в доме мебель и прочие мелкие "провинности", прекратила ревновать его к другим женщинам, не так строго стала относиться к плохим оценкам сыновей. И Медведев, стараясь во всем находить положительные стороны, посчитал, что все это к лучшему: пусть Алена ругает правительство и чужих людей, если уж ей так хочется кого-то ругать, зато в остальном она стала гораздо более милой и покладистой.
Но потом, спустя еще какое-то время, поведение жены начало вызывать у Петра легкое беспокойство. Как-то вечером, когда они, с трудом уложив спать разрезвившихся детей, вышли на балкон подышать свежим воздухом, Алена неожиданно спросила у мужа:
- Ты заметил, что человек может измениться только в худшую сторону?
- Не знаю, - удивленно пожал плечами Медведев. - Я как-то об этом не думал… А что?
- Но ведь это не справедливо. Посмотри - можно сколько угодно воспитывать малолетнего преступника, но он все равно рано или поздно сбежит в свою дурную компанию. А стоит в эту же компанию привести ребенка их хорошей семьи, и он обязательно попадет под ее влияние и станет таким же преступником. И со взрослыми то же самое происходит. В нашей жизни есть масса способов сделать так, чтобы нормальный человек превратился в негодяя, и ни одного - чтобы сделать его лучше.