Он вскинул руку, сделав движение кистью быстрее, чем Ордо успел среагировать. Трехгранный кинжал пронесся над Мирдом, и вонзился в полированное дерево пола в шаге перед ним. Нож завибрировал, и замер.
Мирд взвизгнул, отскочив в сторону. Ордо шагнул между Вэу и Скиратой, готовый защитить Кэл'буира в новом противостоянии с омерзительным ему человеком.
Но Скирата просто повернулся, взглянув на Вэу так, что было понятно – он не шутил. Тот ответил взглядом; лицо его неожиданно стало лицом убийцы.
– Это не вина стрилла, – сказал Скирата. Он прошел чуть вперед и выдернул нож из пола. Стрилл подался в сторону от него, приподняв губу и обнажая клыки.
– Но я вас обоих предупредил. Нам нужно сделать эту работу, и только по этой причине я вам обоим кишки не выпустил. Ясно?
– Я понял – заметил Вэу. – Хорошо бы понять и тебе, до того как мне придется тебя убивать.
Ордо это совсем не понравилось. Он выдвинул из перчатки вибролезвие – лучшее оружие в ближнем бою, нежели бластеры.
Скирата махнул ладонью – "спокойно".
– Будь полезным, Вэлон, – он жестом позвал Джусика и Ордо за собой. – И я надеюсь, что Атин тоже так думает, потому что теперь я на его пути стоять не буду.
– И что такое "слишком далеко", Кэл? Ты можешь ответить? Как далеко ты зашел? – окликнул его Вэу. – Я сделал из мальчика воина. Без меня, он бы до этого дня не дожил.
"С его помощью, – подумал Ордо, – Атин чуть было и "не дожил".
– А почему ты не сказал Зею, что в ВАР может быть утечка? – спросил Ордо.
– Потому, – отозвался Скирата, – что я не могу признать, что знаю о ней. Информатор вообще может не знать, что он дает сведения. Пока только ударная команда будет знать, что мы ищем.
– Как насчет Обрима? Он союзник.
– Надеюсь. Но в итоге, кому мы можем доверять?
– Себе, Кэл'буир.
– Так что лучше убедимся, что знаем, кто нам прикрывает спину. Картили ад майг хуаткама.
Хороший совет на всю жизнь. Ордо знал, кто будет прикрывать его.
***
РШК "Бесстрашный", прибывающий в сектор Корусканта, 369 дней после Геонозиса
– Мне стоит это записать, – заметил коммандер Гетт. Он потянулся к поясу, на который было навешено множество вещичек и вынул небольшой рекордер. – Такое нечасто случается.
Этейн и командир штурмового корабля стояли на галерее, идущей вдоль верхней переборки ангара и наблюдали необычайное зрелище, разворачивавшееся внизу. Она о таком слышала, но никогда не видела. "Дха Верда" – мандалорианская ритуальная боевая песня.
Бойцы из Сорок первого элитного и некоторые из команды корабля – порядка полусотни в целом, без шлемов – разучивали ее под некоторым руководством Фая и Скорча. Сев, легко заметный по кроваво-красным полосам на шлеме, сидел рядом на ящике с боеприпасами, чистил снайперское снаряжение и выглядел так, будто совсем не интересуется происходящим.
Конечно, так оно не было. Этейн чувствовала это, при том, что даже еще не приспособилась к присутствию Сева в Силе.
"Дха Верда" выглядела пугающе. Генерал Бардан Джусик, юноша, едва достававший до плеча клона-коммандо, говорил, что ему нравится, что он черпал в ней мужество, когда разучивал ее со своими людьми. Наследие Кэла Скираты; Джусик объяснил, что сержант-ветеран хотел, чтобы его парни знали свое наследие и учил их мандалорианским обрядам, языку и культуре.
Тонг-са-ранг-бро-ка! Дже-тии-се-ка-'рта!
Коммандос чеканили ритм за ритмом, стуча кулаками сперва по своей броне, а затем выстукивая весь ритм на пластинах стоящего рядом. Точный расчет времени поражал: неправильно рассчитав, солдат мог сломать соседу челюсть.
Да-Уэйр-да-Вэйр-да-аден-трату!
Кор-у-сан-то-кан-досии-аду!
Дуум-мо-тир-'тра-нау-трашинйа!
Гра-'туа-куун-хетт-су-дралши'а!
Неотразимо, древне и завораживающе.
Песня взвилась от пола ангара одним мощным, общим голосом. Этейн различила слова "Корусанта" и "джетиисе": Корускант, джедаи. Этого не могло быть в оригинале мандалорианской песни. Даже их наследие изменялось, чтобы служить для ситуации, в которой они оказались. Этейн припомнила, что в песне говорилось о воинах тени и о предателях, падающих на колени перед ними.
Отменно выученные воины показывали свою дисциплину и рефлексы: любой враг из плоти и крови получил бы хорошее предупреждение насчет силы войск, которые его ждали.
Но дроидов нельзя напугать. Жаль, в самом-то деле.
Этейн вздрогнула. Удары казались настоящими; они вкладывали весь свой вес в каждый из них.
Удивительно, но никто из новичков еще не ошибся в расчете движений так, чтобы получить случайный удар в лицо. Фай и Скорч показывали иную последовательность. Лязгнула броня; Сев перестал изображать отсутствие интереса, снял шлем и присоединился к ним. Затем появился Дарман, и они вчетвером выстроились перед остальными.
Странно было видеть, как Дарману это нравится, и как он забывает о том, что вокруг: Этейн не знала, что у него такой сильный голос или что он может – за неимением лучшего слова – танцевать.
– Джусик всегда об этом говорит, – сказала она.
– Я видел, как несколько отрядов это делают, – заметил Гетт. – Они прошли через Скирату, как я слышал.
– Да, – Этейн сейчас пыталась понять, сможет ли она сравниться с этим человеком. Сравняться хотя бы наполовину – уже хорошо. – Он научил всех коммандос жить по-мандалориански. Знаете – обычаи, язык, идеалы, – бессознательная точность людей одинакового роста завораживала. – Очень странно. Будто у них есть побуждение так делать.
– Так и есть, – сказал Гетт. – Это вдохновляет.
– Извините. Это было грубо с моей стороны.
– Нет проблем, генерал. Определенно, это в подготовку наших солдат на Камино не входило. Сейчас же передается от человека к человеку, – он казался обеспокоенным. Этейн знала, о чем клон думает. – Генерал…
– Дайте мне рекордер, – улыбнулась она. – И идите.
Гетт коснулся брови перчаткой, и сбежал по лестнице, проехав по перилам последние три метра. Удивительная картина – желтые доспехи командиров и пилотов, белые – солдат, пестрая мешанина цветов коммандос – слитых воедино в одном древнем мандалорианском ритуале, где каждый видел одно.
Этейн почувствовала, что ей тут не место.
Она никогда по-настоящему не ощущала связи с джедаями. Конечно, связь через Силу была, но… нет, настоящая сила воплощалась в привязанностях, страсти, самосознании, значении.
Она подумала о мастере Фульере, настоявшем на том чтобы дать ей второй шанс в качестве падавана, и не отправлять на строительство лагерей для беженцев из-за недостатка контроля. Он тоже был горячим, и склонным бросать вызов причинам чего-либо. Джедай погиб, потому что не мог удержаться от боя, когда ополчение Геза Хокана избивало фермеров на Квиилуре.
Этейн подумала, что такой джедай неплох. Не живущий по инструкции, но сосредоточенный на честной игре и справедливости. Клон-солдаты этого стоили.
Неожиданно она обратила внимание на Дармана, смотрящего на нее с улыбкой; если бы не броня и все вокруг, он мог бы показаться просто юношей, показывающим себя девушке. Она ответила улыбкой.
Этейн все еще завидовала его самодисциплине и сосредоточенности, особенно тому, как он сумел не потерять их, оказавшись в Галактике, не совсем соответствовавшей тому, чему учили на Камино.
Но Кэл Скирата отвечал за его обучения. Она еще не знала Скирату, но в одном была уверена: он – как и джедаи – прагматик, работавший с реальными вещами.
"Дха Верда" продолжалась, строфа следовала за строфой. Затем загудела сирена, и звон известил, что они вышли в систему назначения.
– Занять места на левом борту. Огневые расчеты, аварийные команды – по местам. Приготовиться ко входу в док.
Коммандер Гетт вышел из рядов, и снова взобрался по лестнице, утирая пот с лица скомканным куском ткани.
– Генерал, пойдете на мостик, и посмотрите корабль?
– От меня мало помощи, но я бы хотела там побыть.
Как будто она покидала корабль после долгой работы, словно капитан уходил в отставку. Она была лишь временным офицером, но Гетт обращался с ней, будто она была важна для команды, и Этейн это тронуло. Она стала у командной консоли и смотрела, как захваты и платформы дока проплывают по экрану, а команда заводит "Бесстрашный" к ним. Гетт определял курс.
– Стоп реактор.
– Есть стоп реактор, коммандер… реактор остановлен.
"Бесстрашный" задрожал и остановился. Корабль постепенно скользнул в док, ведомый буксирами, работающими по левому борту – как уже привыкла говорить Этейн. Она медленно прошлась по мостику, наблюдая, как команда доков присоединяет мостки, чтобы выпустить сменяемых членов команды и впустить ремонтников и техников.
Едва заметное ощущение мелкой дрожи пробежало по кораблю когда он замер у огромных кранцев дока. "Бесстрашный" благополучно прибыл в родной порт – на время.
Этейн протянула руку Гетту.
– Снимите перчатку, друг мой.
Он заколебался, улыбнулся и стянул всю перчатку. Они пожали друг другу руки как равные. Затем она нажала клавишу на консоли, включая слышимость в каждой кабине и каюте, ангаре и на всех палубах огромного корабля.
– Джентльмены. – сказала Этейн. – Это была честь для меня.
Глава 6
Пять тысячелетий мандалориане бились против тысячи армий на тысяче миров. На каждой войне они учили новый язык и изучали военные технологии и тактику. И все же, несмотря на огромное влияние чужих культур и отсутствие по-настоящему родного мира и даже расового единства, их собственный язык не только выжил, но и изменился лишь немного; образ жизни и философия остались неизменными, и их идеалы и чувство семьи, самосознания и нации лишь усилилось. Доспех не делает из кого-то мандалорианина. Доспех – это лишь символ их непроницаемого, неприступного сердца.
"Мандалориане: своеобразие и язык", опубликовано Галактическим институтом антропологии
РШК "Бесстрашный", верхний док, депо поддержки флота, Корускант, 370 дней после Геонозиса.
Трап опустился, и Фай снова попал в невраждебное место: нет дроидов и алых росчерков бластерного огня.
Но Корускант, его невероятно высокие башни и глубокие каньоны для транспорта, были такими же чужими, как и Геонозис. Фай его раньше видел, но мельком, на пути в космопорт, где надо было освобождать заложников. Экзотичный, удивительный вид ночью; но днем от него захватывало дух совсем по другой причине.
– Можем сойти на берег?
Найнер, сцепив руки, стоял позади него; "дисишка" болталась за спиной.
– Не ко мне вопрос. Я сейчас не сержант.
Босс и остальные "дельтовцы" выстроились позади "Омеги" в линию, в более обычном порядке. У них была та же волна комлинка. Найнер сказал, что будет неблагодарностью их отключать, учитывая, как они торопились на помощь. Но "Омега" от них ничего не услышит, и в этом Фай был уверен.
Сорок первый элитный высадился первым.
Скорч наклонился чуть ближе к Фаю; он стоял прямо позади него. Отличная черта комлинков в катарнской броне – можно переключать волны и получить полностью личный разговор, без всяких внешних признаков того, что говоришь, или даже ругаешься с кем-либо.
– Так хочешь сойти на берег?
– Чего? – отозвался Сев.
Фай восхищался ярким и богатым языком Скираты. В других отрядах никто не говорил так, как сержант Кэл.
– Вечер в городе. Обед в отменном ресторане, возможно – балет мон каламари…
– Да. Точно.
– Прекрати, Фай, – вставил Найнер. – Ты просто шутишь над этой виквайской командой.
– Хорошо, пиво и орехи варра. Без балета.
– А может, еще поход по магазинам с твоими жутковатыми приятелями? – осведомился Скорч. – За новой камой, наверное?
А, новости быстро распространяются.
– Позаботься, чтобы Ордо этого не слышал, – сказал Фай. – Он тебе ногу отрежет и ею же забьет.
– Да? ЭРКи – сплошные глотки и камы.
– О, крутые парни, да?
– Я видел тви'лекк-танцовщиц, которые были покруче, – заметил Скорч. – Сколько раз нам вообще придется ваши шебс спасать?
– Столько же, сколько нам придется подтирать ваш осик, – отозвался Найнер. – Вы двое вообще можете поговорить о взрывчатке и вести себя тихо?
– Где генерал? – спросил Найнер.
Вклинился Дарман.
– Прощается с Геттом, – похоже, он интересовался местонахождением Этейн. – Ты видел сержанта Кэла? Она сказала, что он нас встречает.
– Так… вам приказывают старикан и ребенок, что ли?
Голос Дармана мигом стал ледяным.
– Скорч, тебе нравится, как кормят в лазарете?
– Трогательно, трогательно…
Слабо щелкнул комлинк.
– "Дельта"! Это старикан. Дуйте сюда, и полсотни отжиманий каждому!
– Файрфек, – вздохнул Сев.
"Омега" сместилась, давая "Дельте" возможность пятьдесят раз отжаться в полной броне с ранцами. Фай это оценил. Сева ему жалко не было.
Но он сейчас пытался высмотреть на посадочной платформе Скирату, желая поскорее увидеть настоящего сержанта: когда рядом был Скирата, Найнер переставал играть в сурового ветерана. Генералы вообще им не уделяли внимания. Скирата был для них командованием.
– Это было "сорок", а не "пятьдесят", – сказал Скирата откуда-то позади. – Ненавижу неточность почти так же, как и бредни насчет моего самочувствия.
Скирата любил подбираться незамеченным. Иногда Фай изумлялся, не владел ли он Силой, потому как только джедаи обычно проворачивали такие трюки. Но Кэл'буир твердо настаивал, что он просто хорош в своем деле, потому как занимается им с семи лет.
По стандартам клонов это было поздновато.
Он внезапно возник между бойцами "Сорок Первого", и неторопливо двинулся к "Омеге", не хромая так, как обычно; в кожаной куртке он казался элегантным. В рабочей одежде он мог раствориться где угодно, но куртка его изменила. И все же было в нем что-то, вселявшее уверенность и дававшее облегчение. Фай мигом приготовился ко всему, как и тогда, когда Скирата был высшей властью для них на Камино.
Кэл на мгновение застыл перед ними. Он вроде не беспокоился, выполнит ли "Дельта" лишние десять отжиманий или нет. Он просто пожал Фаю руку, крепко обнял Дармана, похлопал Найнера по плечам и сжал руку Атина. Он никогда не показывал того, как сильно заботился о своих. Спустя годы он перестал скрывать эмоции за слоем добродушной брани, и стал вообще исключать притворство.
Конечно, никого это не обманывало.
– Не пугайте меня так больше, ад'ике, – он развернулся к "Дельте", разрешая им подняться с пола. – И то же самое вам, ди'куте, – Скирата глянул на то, как последние из "Сорок Первого" исчезают в транспортах, вероятно, направляясь в казармы; что-то его позабавило. – Скорч, если не будешь хорошим мальчиком, я тебя заставлю таскать каму.
– Извините, сержант. А правда, что сержант Вэу вернулся?
– Вернулся, но он не сержант. Теперь я твой сержант, Скорч.
– А генерал Джусик?
– Он тоже не твой сержант, – Скирата посмотрел мимо Скорча, и, похоже, был сильно удивлен. Фай развернулся и увидел то же самое: Этейн Тер-Мукан двигалась по огромной посадочной платформе, сжимая "ЛЖ-50" так, будто готовилась к бою. – Это и есть генерал Тер-Мукан?
– Это она, – подтвердил Дарман. – И она очень хочет с тобой познакомиться.
Фая отвлек блик от движения на ВИДе. Потрепанное гражданское такси перелетело через парапет посадочной платформы. И ему так поступать не следовало.
Подсознание рявкнуло: "опасность", и отреагировало долей секунды раньше, чем тренировки напомнили – неопознанная гражданская машина через флотские кордоны проходить не должна. Он оказался на одном колене, нацелив заряженную "диси", прежде чем заметил на дисплее, что "Омега" и "Дельта" объединились в боевой порядок.
Такси замерло в воздухе.
– Шах! – Скирата оказался перед ними. Фай оцепенел, но "Дельта" целилась так, чтобы не задеть сержанта. – Спокойно!
Сжав кулак и показав его отрядам, Скирата замахал другой рукой в сторону такси, показывая вниз – садись.
Такси медленно опустилось на платформу.
"Омега" замерла по команде; у "Дельты" это заняло секунду дольше. Возможно, в них так послушание не вбивали, как Скирата в своих. Но все по-прежнему держали оружие наготове.
Сердце Фая билось чаще. Они все были напряжены и готовы отреагировать на любую угрозу, достаточную, чтобы натренированные рефлексы взяли верх. Вот это и сохраняет жизнь. И отключить нельзя. Мускулы научены делать, и потом спрашивать разрешения у мозга.
– Извините, парни, – Скирата развернулся лицом к ним. – Удейсии, удейсии… расслабьтесь. Это наши.
– Хорошо, что ты на это указал, серж, – пробормотал Найнер. Он опустил винтовку; Фай последовал примеру и оглянулся.
Этейн все еще лежала ничком, нацелив контузионную винтовку в верном направлении; непросто с оружием такого размера. Но вот сектор обстрела слева оставлял желать лучшего. Фай надеялся, что джедайские чувства времени и места остановили бы ее, и она не разнесла бы их на куски, открыв огонь.
Фай жестом показал ей расслабиться, отказался от этой мысли и просто покачал головой – "нет". Она ответила поднятой ладонью и вскочила на ноги. Интересно, кто-нибудь ее обучил базовым жестам-сигналам?
Скирата все еще извинялся.
– Мне надо было вас предупредить, что у меня тут транспорт. Глупо с моей стороны, – такси открылось и вуки – небольшой, всего два метра с лишним, – вылез наружу, откинул голову и недовольно завыл.
– Ну да, моя ошибка, – ответил Скирата. Он поднял обе руки, признавая правоту горы коричневой гладкой шерсти. – Они просто шустрые, вот и все. Сейчас погрузимся.
– Все мы? – уточнил Найнер. Такси было небольшим. – Вместе с вуки?
– Нет, только пленные. Просто погрузите их.
– И куда их везут?
– Сейчас вам больше знать ничего не надо.
Найнер помедлил, пожал плечами и жестом позвал Босса, Фиксера и Атина пойти с ним обратно на "Бесстрашный".
Этейн уже сдвинулась вперед и подошла к Скирате, закинув ружье за спину; она была такой маленькой, что казалось, будто это она – добавление к оружию. Дарман мигом отреагировал, и сделал шаг, привлекая внимание Скираты; разумеется ему не это было нужно. Сержант наблюдал за Этейн, косился на трап "Бесстрашного" и успокаивал явно недовольного вуки, как-то ловко контролируя ситуацию. Как и всегда.
– Генерал, – сказал он. Пауза, потом вежливый кивок Этейн, который (учитывая, что Скирата думал обо всех не в броне) Фай счел хорошим началом. – У нас тут работа намечается, и вы участвуете.
– Сержант, – ответила она и склонила голову. – Вы выглядите не так, как я ожидала.
Скирата вскинул бровь.
– Как и вы, генерал, – он подтолкнул вуки назад на несколько метров, явно не беспокоясь о том, что это существо способно им вытереть площадку. Затем обратился к нему: – Нет, просто сунь их на заднее сиденье и веди. Пусть Вэу сделает все остальное.