Они вошли в усыпальницу - тесное узкое помещение. Боковые стены когда-то были покрыты мраморными плитами с выгравированными именами, датами рождения и смерти многочисленных поколений аббатис. Вандалы-курганцы сорвали большинство плит, вытащили из прикрытых ими могил кости и разбросали их явно в поисках добычи. Райнер брезгливо ступал меж останков, вполголоса бормоча молитвы.
На дальней стене был прекрасный расписной фриз: Шаллия подносит золотой сосуд к губам умирающего героя на глазах у многочисленных монахинь. Фреска поблекла от времени и изрядно пострадала от курганских топоров и огня, но была все еще красива, обильно и изысканно украшена позолотой. Райнер мог разглядеть каждый волосок в кудрях богини.
Вирт озадаченно огляделся:
- Это оно?
- Отойдите подальше, и я вам покажу, - сказала леди Магда.
Вирт попятился к двери, дав понять своим людям, что надо встать у него за спиной. Леди Магда обратилась лицом к фреске и заговорила на языке, который Райнер немного помнил по занятиям в университете, - это был архаический вариант его родного наречия. Руки Магды постоянно находились в движении, рисуя в воздухе четкие узоры. Наконец она широко их распростерла, камни заскрежетали друг о друга, и вся стена медленно поползла в сторону под действием потайного механизма, стирая в порошок разбросанные по полу кости и обломки мрамора, пока не достигла левой стены.
Когда свет факелов пробился сквозь клубящийся в воздухе прах туда, за потайную дверь, Райнер увидел, что открывшееся помещение намного обширнее усыпальницы. Широкая лестница вела вниз, к сводчатой центральной комнате, которая была, казалось, размером с верхнюю часовню, а расположенные по всему периметру арки уводили еще в какие-то комнаты.
Изнутри послышался слабый голос:
- Аббатиса? Это… это вы?
- Кто там? - Леди Магда вглядывалась сквозь завесу еще не осевшей пыли.
Маленькие тела в одеяниях служительниц Шаллии лежали у двери, словно островки талого снега. Монахини, худые, будто скелеты, с изможденными лицами и почерневшими губами.
Одна была еще жива. Гангренозная рана покрыла ее руку до самого плеча и пахла смертью. На губах пузырился розовый гной. Похоже, она пыталась съесть свои кожаные туфли и пояс, чтобы выжить. Она подняла голову с таким трудом, будто та была тяжелее самой тяжелой ноши. Пустые, запавшие глаза моргнули.
- Слава Шаллии, мы думали, они убили… - Она увидела приближающуюся Магду, и глаза ее расширились. - Магда, - прохрипела она, - вы…
Леди Магда преклонила колени и прикрыла ладонью губы благочестивой женщины.
- Не говорите, сестра. Не надо. Я знаю, чего вы желаете.
Магда сняла с пояса нож, которым пользовалась за едой, и, прежде чем мужчины смогли хоть что-нибудь понять, погрузила его в шею монахини прямо под челюстью, пронзив артерию, затем сделала то же самое с другой стороны. Кровь женщины хлынула, словно вода.
- Леди! - в ужасе воскликнул Вирт. Остальные что-то растерянно забормотали.
Магда, не обращая на них внимания, прочла над умирающей молитву, совершая руками ритуальные движения. Наконец монахиня испустила дух, и тогда леди Магда закончила и обернулась к капитану.
- Простите. Рана была безнадежная. Это единственное, что я могла сделать для нее, бедняжки.
Вирт смотрел на нее не мигая несколько долгих мгновений, потом склонил голову:
- Понимаю, госпожа. Не надо было мне возражать.
- Ничего. Пойдемте, нам необходимо закончить наши дела и покинуть это скорбное место.
Вирт и леди Магда шли первыми, при каждом шаге поднимая клубы пыли, пока они спускались по лестнице в центральное помещение. Остальные, притихшие после увиденного, следовали за ними. Райнер услышал, как Халс шепчет Павлу:
- Холодная какая… не важно, милосердие там или нет.
Павел кивнул, и Райнер тоже невольно согласился.
Магда остановилась в центре главного зала:
- Это самые священные сокровища монастыря, собранные за много веков. Дары, реликвии и тома забытых мудрецов. Здесь также лежат многие герои и мученики, которые отдали жизни, защищая Шаллию и Империю.
Джано, Халс и Павел алчно оглянулись, но их постигло разочарование.
- Просто куча старых книг, - сказал Халс.
Райнер усмехнулся. Конечно, он, как и любой игрок в кости, питал слабость к золоту, но он, ко всему прочему, учился в университете, и "старые книги", над которыми иронизировал Халс, были в его глазах более ценными сокровищами, нежели любые инкрустированные мечи и золотые кубки. Райнеру безумно хотелось добраться до них всех и попировать среди древней мудрости, впитывая истории из глубины веков, эти странные повествования, которые здесь хранились. Какое искушение! Книги лежали повсюду, окружая несколько подлинных сокровищ: статуи, картины, доспехи, реликварии с костями пальцев мучеников Шаллии, окованные железом сундуки, в которых могло находиться все что угодно - от рукописей до золотых крон.
- Где тут крипта Келгота? - спросил Вирт.
Впервые за время их знакомства Райнер увидел неуверенность в глазах леди Магды. Она поджала губы:
- Я не посещала это место много лет. Полагаю, нам нужна одна из тех трех вдоль дальней стены, но я не могу быть уверенной.
Вирт вздохнул и оглядел своих людей:
- Значит, так, висельники, если мы собираемся покинуть эти горы до заката, надо быстро найти реликвию. Вы поможете леди в поисках, но только попробуйте хоть что-нибудь тут прикарманить - я вам пальцы по одному выдерну, понятно?
Они кивнули.
- Чудно. Теперь слушайте, - сказал Вирт. - То, что вы ищете, это боевое знамя. - Внезапно голос капитана дрогнул от волнения. - Крыло Грифона. Сердце Келгота, известное со времен битвы при утесе Морнтау как…
- Проклятие Валнира! - почтительно прошептал Эрих. - Клянусь молотом!
- В жизни ни о чем таком не слышал, - проворчал Халс.
Эрих усмехнулся:
- Невежественный крестьянин, это одна из величайших утерянных реликвий Империи. Знамя столь чистое и могущественное, что один его вид может даровать целой армии отвагу грифона.
- По легенде, - продолжил Вирт, - при Морнтау демон Валнир сокрушил молот лорда Дэгена Келгота и пронзил его сердце огненным мечом. Но, умирая, Келгот схватил Крыло Грифона, священный стяг своего рода, и убил демона, воткнув древко ему в глотку. Он погиб, но победа была одержана, и его имя воодушевляло многие поколения.
- И о нем не слышал тоже, - сказал Халс.
- Не помню, чтобы знамя было утеряно, - заметил Райнер, который что-то такое слышал на лекциях у своего наставника. - Я-то думал, оно уничтожено.
- Оно не было ни утеряно, ни уничтожено, - отрезала леди Магда. - Его спрятали. Вернули в гробницу владевшего им героя. Его могущество слишком сильно искушало тщеславных людей, которые пользовались им в борьбе друг с другом, а не со злом.
Райнер поднял бровь:
- А что, с тех пор люди изменились к лучшему?
- Едва ли. Но в отчаянные времена нужны отчаянные меры. Когда мы его привезем, барон Альбрехт с его помощью наделит свои войска отвагой, достаточной, чтобы обратить врага в бегство и спасти эти горы от цепких лап Хаоса. - Она пригвоздила их взглядом. - А теперь можно наконец начать поиски?
Мужчины кивнули и направились к крипте.
- Говорят, что знамя чисто-белое, - крикнул им вслед Вирт, - на нем вышит золотыми и серебряными нитями вставший на дыбы грифон, по бокам от него - молот и кубок, сверху - драгоценный венец лордов Келготов.
- Если вы его найдете, - добавила леди Магда, - не прикасайтесь к нему, а позовите меня. Оно слишком могущественно и опасно, чтобы его касались руки непосвященных.
Люди искали, заглядывая в склепы. Те, что принадлежали мученикам Шаллии, были без украшений, с простыми гробами и благочестивыми стихами, выгравированными на стенах. Гробницы героев выглядели богаче, саркофаги украшали статуи погребенных, стены были расписаны боевыми сценами.
Райнер и Франц осмотрели арку в задней стене. Райнер поднял факел. Сверху была вырезана буква "К", увенчанная короной.
Он ухмыльнулся:
- Выглядит многообещающе.
Они вошли. Пыль лежала таким толстым слоем, что было трудно разобрать, что за героические сцены были изображены на фресках. Саркофаг покоился на гранитном постаменте в центре узкого помещения, к нему прислонялась старая пика, обмотанная грязным пыльным одеялом, которое скрывало лицо героя.
- Убери эту гадость, давай посмотрим, - сказал Райнер.
Франц отпихнул пику, и одеяло сползло на пол, подняв облако пыли. Мальчик вскрикнул и отскочил, тряся рукой.
- Ну, что стряслось?
- Укололся обо что-то. - Франц прижал губы к ладони. - Осколок какой-то… не знаю. - Он взглянул на каменный гроб в форме рыцаря в полном вооружении, с непокрытой головой, длинные волосы которого струились по постаменту. - Думаешь, это он?
Райнер обошел каменного рыцаря кругом:
- Знамени не вижу.
- Дураки! - закричала леди Магда. - Вы на него наступили!
Райнер посмотрел себе под ноги. Его сапоги стояли на грязном одеяле. Магда подскочила и с силой оттолкнула его:
- Сойдите с него немедленно, идиоты!
Она нагнулась и подхватила пику, подняла, и лицо ее исказила гримаса боли. Одеяло тоже поднялось, и теперь Райнер увидел, что оно присоединено к пике поперечной планкой. Он поднял бровь. Ну конечно, это было знамя, но ведь не то же? В полутемной гробнице цвет было трудно разобрать, но уж точно не белый.
С трясущимися руками, стиснув зубы, леди Магда вылетела из крипты. Райнер и Франц последовали за ней в главное помещение. Вирт и все остальные собрались вокруг, пока она стряхивала со знамени пыль, и подняли факелы, чтобы лучше все разглядеть.
- Быть не может, - сказал Вирт. - Не оно, точно.
Райнер был вынужден согласиться. Знамя было неяркого красного цвета, с поднявшейся на дыбы мантикорой, вышитой черными и темно-зелеными нитями, по бокам - искривленный меч и череп, сверху - корона из терновника. Райнеру было как-то неловко на это смотреть. Ему ощутимо хотелось помыться.
- Это оно, - настаивала Магда. - Взгляните еще раз.
Вирт поднес факел поближе, и все нагнулись. Райнер заставил себя посмотреть повнимательнее. Вблизи оказалось, что цвет знамени придавала запекшаяся кровь, а цвет мантикоры, череп, меч и шипы - это сгустки крови и пятна плесени. Под этой грязью вырисовывалось настоящее изображение: вышитый грифон, молот и кубок, а сверху - корона, как и описывал Вирт. Сломанное острие пики было покрыто коркой запекшейся крови, доходящей до середины древка.
Вирт в ужасе отшатнулся:
- Оно запятнано. Это кровь демона. Надо сжечь его.
- Чушь, - сказала леди Магда. - Его лишь нужно почистить. Идемте, надо возвращаться к барону Альбрехту. Нельзя терять ни минуты.
- Но, госпожа, оно ж нечистое, - запротестовал Вирт. - Зигмар знает, что может случиться, если армия пойдет за… за этой гадостью.
- Что понимает в таких вещах простой пехотинец? - выпалила леди Магда. - Вы, конечно, теперь капитан, но по сути - невежественный крестьянин. А теперь делайте, как приказал барон Альбрехт, и сопроводите меня обратно в Смоллхоф.
Вирт стиснул зубы и сжал кулаки. Райнер видел, как в нем отчаянно борются порыв и чувство долга. Наконец его плечи поникли. Он опустил голову.
- Простите, госпожа. Я не могу. Да, я действительно крестьянин, но я воевал и знаком со злыми чарами с тех пор, когда вас и на свете еще не было. И мне известно, что то, чего лишь раз коснется Хаос, не может быть очищено. - Он замялся. - А теперь, пожалуйста, отдайте мне знамя. Мы сожжем его в саду.
- Ты смеешь приказывать мне?! - высокомерно сказала леди Магда. - Без знамени битва при Нордбергбрухе может быть проиграна. Как ты собираешься сказать барону Альбрехту в лицо, что из-за какого-то порыва ты уничтожил то, что было залогом его победы?
Райнер ошалело смотрел на нее. Вроде бы никаких превращений не было, и все же леди Магда изменилась. Тихая, суровая, религиозная женщина исчезла. Ее место заняла верховная жрица былых времен, глаза которой пылали праведным гневом. Она выглядела дикой, могучей и опасной, и, несмотря на растерянность, вызванную ее зловещей метаморфозой, Райнер нашел ее странно привлекательной и чувствовал себя от этого не в своей тарелке. Ее скрытое облачением тело, которое он считал несколько полноватым, внезапно показалось чувственным и порочным. Она выглядела так, словно привыкла легко получать все, что пожелает, а Райнер всегда испытывал слабость к этому типу женщин.
- Леди, - спокойно сказал Вирт, - я прекрасно знаком с планами барона Альбрехта, поскольку помогал их разрабатывать, но из любой затеи с этим оскверненным знаменем не выйдет ничего хорошего. Я его уничтожу и приму любое наказание, какое барон сочтет подобающим.
- Грязный выскочка, - взорвался Эрих, - а как же мы? Если миссия провалится, нам грозит смерть. Ты готов отправить нас на виселицу из-за каких-то дурацких предрассудков?
Вирт грозно посмотрел на него:
- А ты бы предпочел, чтобы мы преуспели и в результате погибли сотни… или даже тысячи твоих товарищей?
- Это только слова. Твои слова и еще слова леди.
Райнер поднял бровь. Ну, уж если Эрих не чувствует зла, источаемого окровавленным стягом, у него точно гранитная башка.
Вирт проигнорировал рыцаря и протянул руку:
- Отдайте мне знамя, леди. Умоляю.
- Нет. - Она подалась назад.
- Тогда, боюсь, придется его у вас отобрать.
- Ну, коснись ее на свой страх и риск! - закричал Эрих.
Он потянулся к мечу, но тут Вирт схватил знамя за древко и попытался вырвать его из рук леди Магды. Она сердито крикнула и толкнула его растопыренными пальцами в грудь.
Вирт был на полторы головы выше женщины и, наверное, раза в два тяжелее, но при ее прикосновении пошатнулся и, задыхаясь, осел на каменный пол. Со стороны Райнеру показалось, что старый воин обо что-то споткнулся. Леди Магда едва коснулась его, и, по идее, сил у нее не должно было хватить даже на то, чтобы сдвинуть его хоть на дюйм.
Райнер и его товарищи смотрели, разинув рты, как Вирт сидит на полу, схватившись за грудь и отчаянно глотая воздух.
Халс опустился на колени:
- Капитан, вы ранены? Эта ведьма заколдовала вас?
Леди Магда подняла знамя. Райнер почувствовал, как будто огромный глаз смотрит у него из-за плеча. Знамя словно притягивало его, заставляло обернуться и смотреть.
- Оставьте его, - сказала женщина. - Он ослушался приказа своего господина. Он предал барона Альбрехта и всю Империю. Отныне я буду приказывать вам. - Она указала на Вирта. - А теперь убейте этого предателя и сопроводите меня обратно в Смоллхоф.
Райнер застонал. Ему уже начал нравиться седой вояка, и он знал, что капитан, в сущности, прав, но приказ есть приказ, и на данный момент командовала леди Магда, причем исходя из интересов Империи. Он вынул меч, как и остальные, и повернулся лицом к Вирту.
- Э-э-э… минуточку… милочка, - сказал Павел. Это прозвучало так, словно он выталкивал каждое слово языком сквозь зубы. - Барон Альбрехт… отдал нас… под начало капитана… Вирта. И пока… он не изменит… распоряжение… я… буду подчиняться… ему.
Райнер застыл с мечом наголо, глядя на одноглазого пикинера. Лоб у того покрылся каплями пота, рука тряслась - он делал над собой усилие, чтобы не выхватить кинжал.
- Вы покоритесь мне! - закричала леди Магда. - Теперь я ваш командир.
И тогда Халс помотал головой, но не как несогласный человек, а скорее как бык, отгоняющий мух.
- Прости, милочка, - с трудом выговорил он, - я… не уверен… что у тебя есть право.
Райнер нахмурился, пытаясь переварить то, что сказали Павел и Халс. Сам он чувствовал ровно то же, так почему же сейчас поднимает меч, чтобы убить Вирта? С чего бы ему, который в жизни не следовал приказам, не убедившись, что это в его интересах, слепо подчиняться женщине, не имеющей над ним официально утвержденной власти? Ну, он, конечно, питает слабость к властным женщинам, но он же не влюбленный щенок, верно? Уже много лет он предпочитает думать головой, а не причинным местом. Так с чего же вдруг вести себя так, будто он - флагеллант, следующий за мятежным жрецом?
Знамя. В нем все дело. Даже испорченное кровью демона, оно все еще наделяло своего владельца сверхъестественной аурой власти, столь сильной, что она ломала волю людей и заставляла подчиняться любым приказам, даже полностью противоречащим их естественным склонностям.
Райнер попытался опустить меч, но, увы, даже зная, что им манипулируют, едва сумел противостоять воздействию знамени. Потребовалось предельное напряжение сил, чтобы опустить руку. Чувства гордости и патриотизма, которые просыпались в нем так редко, что он посмеивался над твердолобыми рыцарями и безголовыми бабенками, считающими Империю не то что центром мира, а просто-таки целым миром, поднимались в нем и будили желание убивать. Ему хотелось зарубить Вирта во славу Империи. Ему хотелось убить любого, кто ставил под сомнение слова и действия леди Магды. Ему хотелось…
- Нет! - Он с размаху ударил себя по лицу.
Боль всего на мгновение вывела его из оцепенения, но этого оказалось достаточно. Он посмотрел в глаза Халсу и Павлу, и их ярость придала ему сил. Позади них в муках застыли остальные, борясь с побуждением убить Вирта. Маленький Франц дрожал, короткий меч завис у него над головой, в глазах стояли слезы.
Райнер потряс мальчика за плечо:
- Держись, парень.
Но Франц не шелохнулся.
- Нет!
Вопль заставил Райнера обернуться. Ульф, с искаженным яростью лицом, поднял кувалду и швырнул ее через всю комнату. Та с грохотом сбила на пол какой-то доспех. Франц встрепенулся, словно пробуждаясь ото сна.
Райнер почувствовал себя сильнее. Он обернулся к леди Магде:
- Мы не пойдем за тобой. Ты не наш капитан.
- Значит, вы предатели, - сказал Эрих, обнажая меч и прикрывая собой аббатису.
- Это ты предатель, - проворчал Халс, хватаясь за короткий меч.
Павел вынул кинжал.
- Капитан, - сказал Франц. - У него кровь.
- Что? - Райнер обернулся.
Вирт лежал на спине. Кровь сочилась из-под его кирасы.
Райнер подался вперед:
- Капитан?
Он услышал за спиной топот бегущих ног и быстро обернулся. Леди Магда не по-монашески торопливо неслась к потайной двери со знаменем в руках.
- Остановите ее! - закричал Райнер.
Только Франц, Халс и Павел пришли в себя настолько, чтобы отреагировать. Они последовали за Райнером, но дорогу им заступил Эрих, размахивающий мечом:
- Сперва одолейте меня!
Франц попытался обойти его, но Эрих пнул мальчика в бедро, и тот полетел прямо на груду сокровищ. Павел и Халс метались вправо и влево, фехтуя кинжалами. Райнер досадливо фыркнул. Нет, ну вы когда-нибудь видели такого тупого рыцаря? Он схватил книгу из ближайшей стопки и кинул ее в голову Эриха. Рыцарь легко отбил ее, но вековая пыль поднялась в воздух прямо у него перед лицом, и он, кашляя и ругаясь, согнулся пополам. Райнер толкнул его на пол и вместе с Павлом и Халсом побежал к лестнице. Леди Магда стояла снаружи, бормоча и совершая какие-то движения свободной рукой.
У Райнера от ужаса похолодело в желудке. Она закрывала дверь крипты, явно собираясь запереть их здесь, как несчастных монахинь. Он заорал, обернувшись через плечо:
- Франц! Остини! Убейте ее!