- Хе-хе-хе - захихикала ведьма, покачиваясь на стульчике - Ведьмовской ум имеешь. Как же это ты удумал?
- Царь не давал спокойствия: все бессмертия хочет. Вот я и…
- Гм. А от меня чего желаешь? Может, и сам захотел бессмертия?
- Зачем мне те прихоти - махнул рукой советник - я пообещал царю, что ты сделаешь его бессмертным, что будто знаешь такое зелье, которое отворачивает смерть.
- Хм. Ты правду сказал. Знаю такое зелье.
Печерун оторопел, не зная, шутит баба или нет.
- Я думал, это пустое.
- Знаю, знаю - насмешливо отозвалась ведьма - все на твоем лице видно. Хотел, чтобы я понемногу свела царя из мира, а ты…
- Тсс! - испугался советник - разве можно так.
- Здесь никто не услышит - успокоила баба - Говорю тебе, что имею зелье, чтобы отвернуть смерть. И станет Горевей бессмертным. Однако будет вечно спать.
- Спать?
- Да. То, что родилось - должно умереть. Хочешь быть вечным - спи, не живи.
- Хорошо - сказал Печерун - Царь спит, а советник.
- А советник - царствует! - злобно засмеялась ведьма - Царь пусть сидит на престоле - целехонький, бессмертный.
- Хи-хи, - удовлетворено потер холодные ладони Печерун. - Мудрая ты ведьма. Это все равно, что мертвый на престоле. Руки у меня будут развязаны. А только царевна.
- Что?
- Теперь мне уже ни к чему. Лучше 6 и не было ее. Посоветуй мне.
- Посоветую, а чего ж. Только же и платы буду требовать.
- Ничего не пожалею - пообещал советник, со страхом, посматривая на ее крючковатый нос - озолочу.
- Тогда сделаем так. Склонись ближе, это, надо говорить тихо, чтобы духи севера не услышали заблаговременно.
Ведьма прошептала на ухо Печеруну несколько слов. Тот ужаснулся и со страхом взглянул на нее.
- Боишься? - иронично спросила баба - Кто хочет венца - пусть идет до конца. Как думаешь, Горевей согласится?
- Ради бессмертия на все пойдет. Только найди подход.
- Но уж найду, хи-хи! Одним махом от всех избавимся.
- Ха-ха! - подхватил жуткий смех Печерун - Золотая у тебя голова. Если бы не ведьма, взял бы тебя советником, когда за царствую. Тсс! Проклятый язык, сам себя выдает преждевременно. Ожидаю тебя в покоях Горевея завтра в полночь. Гляди, не замешкайся.
- Я уж не замешкаюсь! Начну варить зелье бессмертия! Хи-хи! Темные духи сейчас в силе. Не замешкаюсь, Печерун!
Бессмертие
Накатывала ночь, жуткая, густая. От Славуты дышал влажный ветер, стучал тугим крылом в открытое окно. Где же Печерун? Где ведьма? Невмоготу терпеть, сердце колотит в груди, как подбитая птица, иногда кажется, что оно вот-вот остановится.
Слышно шаги. На пороге - черные фигуры.
- Ты, ты, Печерун? Слава Перуну. А с тобой кто?
- Она.
Царь поднялся на кровати, со страхом глянул на согбенную фигуру, из-под платка блеснули пронзительные, черные глаза. Махнул рукой стражникам:
- Выйдите за двери. Ожидайте.
Ведьма медленно приблизилась к кровати. Он улыбнулся.
- Вот какая ты. Слышал я о тебе, и ни разу не видел. Моя подданная, а не видел.
- Кто тебе это сказал, что я твоя подданная? - глухим голосом спросила ведьма.
- На моей земле живешь.
- Хо-хо! - похихикала ведьма - Попробуй, найди меня.
- Хорошо, хорошо, ты в своем деле царица.
- То-то же!
- Ближе к делу. Советник сказал, что ты можешь дать мне.
- Бессмертие - подсказала ведьма - правду говорил.
- Что для этого нужно? - радостно подхватился царь.
- Много чего - загадочно ответила ведьма.
- Все, что пожелаешь. Печерун, золота ей вволю! Византийских шелков, бархата - землю устели пред ней!
- Приму и подарки - согласилась баба. - Но, чтобы приготовить напиток, надо к зелью добавить человеческую кровь.
- Крови? - поглядел царь на Печеруна. Тот молчал. - А без этого нельзя?
- Нет. Надо убить молодую девушку. Не страшись! Мало ль пролил крови? Хочешь быть бессмертным, а боишься крови?
- Правда твоя - перевел дух Горевей и оскалился - Это так, сердце екнуло. Печерун, и кого бы нам?
- Зорулю - тихонько дыхнул советник на ухо царю.
- А почему ее?
- Языкастая очень. Давно пора бы ей исчезнуть - едко пробормотал Печерун - царя не уважает, сам слышал, как ругала тебя. Мизерный, говорит, ничтожный, робкий.
- Достаточно! - громыхнул царь - Пересказываешь гадости. Зови стражу. Пусть ее найдут и.... Скажи, что это моя воля.
- Будь уверен.
Дружинники выросли у дверей. Печерун шепнул им несколько слов. Воины переглянулись, однако не двигались с места. Советник громыхнул:
- Почему стоите? Не поняли?
- Идем уже - каким-то чужим голосом ответил усатый дружинник - только где же ее искать? Она гуляет с девушками.
- Позовите. Скажите - воля царева. Спешите!
Воины вышли. В покоях поплыла могильная тишина. В ставнях стучал ветер, и Горевей зябко ежился от тех ударов. Ведьма посреди покоев разложила свою утварь, вытянула из сумки корешки, травы, горшки, бронзовую тарель. Разожгла небольшой огонь, что-то вбросила в высокую глиняную бутылку, оттуда поплыл черно-сизый дымок, туманящей волной окутав покой. Царь сжался под медвежьей шкурой, цокотал зубами, затравлено поглядывая на ведьму.
- Идут - тревожно говорил Печерун.
К покоям ступили дружинники. Усатый страж - бледный, аж зеленый - подступил к кровати, протянул царю серебряный бокал, в котором спаривала багряная жидкость.
- Имеешь, царь, кровь Зорулину - глухо говорил он.
- Отдай ей - напугано вскрикнул царь.
- Давай сюда - сказала ведьма – а теперь, царь, еще одно.
- Чего тебе еще?
- Надо еще крови родной.
- Что ты плетешь? - помертвелыми устами пробормотал царь.
- То, что слышал. Дай мне еще крови дочки твоей.
- О Перун! Ты помешалась?
- Поздно стонать. Ты избрал бессмертие. Пролилась кровь. Остановишься - упадет на тебя и ты умрешь наглой смертью.
- И нельзя иначе? - простонал Горевей.
- Можно - насмешливо ответила ведьма, подняв над огнем бокал с кровью. Ручеек полился в горшок, красный пар окутал бабу - Есть другой путь, царь. Ты умрешь, будет жить дочка, станет царицей.
- Я хочу жить - бормотал Горевей - Хочу увидеть, как царство мое овладеет всей землей.
- Спеши же. Время темной силы проходит. Скоро запоют первые петухи, и тогда будет поздно. Ты сгинешь.
- Думай о судьбе царства - шепнул Печерун.
- Делай, что она сказала - всхлипнул царь. - Боже, что я делаю?
Советник дал знак воинам, вывел их за двери. Ведьма успокаивающе коснулась царева плеча.
- Не страшись, царь. Бессмертный не ведает жалости.
Ползли тягучие, давящие минуты. Колдовской огонек рдел едкой мглой, пьянил душу. Тревожно суетился у дверей советник, выглядел в сени, прислушивался. Наконец в покои вошли дружинники, подали ведьме еще один бокал. Баба слила кровь из обоих сосудов в один горшок, хлюпнула на огонь. Костер кроваво запламенел.
- Что она говорила? – помертвевшим голосом спросил царь.
- Спала - уныло ответил дружинник.
- Спала - прошептал Горевей, безумно оглядываясь. - Ведьма, ты скоро?
- Питье готово! - Ведьма подала бокал - Пей, царь!
- Ужасный напиток - прошептал Горевей, держа сосуд в дрожащих руках. - И я хотел этого. Отныне нет у меня жалости. Я убил самое дорогое. Теперь все можно! Ха-ха! Все можно. Жгуч твой напиток, ведьма! Ух, жгуч!
Он выпил бокал единым духом, отбросил прочь и ухватился за грудь.
- Свет затуманило! Я умираю. Где я? Что со мной? До-о-о-ченькааа….
Он упал на кровать, вытянулся и замер. Печерун подступил к царю, заглянул в лицо, неуверенно спросил:
- Спит или что?
- Спит и не спит - ответила ведьма, собирая утварь в сумку - он бессмертен. Так и будет жить сто веков. Но что тебе до того? Зови людей. Объяви: царь стал богом. А советник - царем!
- Хорошо сказала - судорожно улыбнулся Печерун, и его глаза надменно заблестели. - Советник - царем! Слышали, воины? Завтра собрать к башне весь Витич. Царь наш отныне бессмертный. Я объявлю его волю!
- А тела? - отозвался усатый дружинник, как-то странно посматривая на советника - Куда девать зарезанные тела?
- Ну, ты… зарезаны - недовольно пробурчал Печерун - меньше болтайте. Чтобы ни слова. Отныне станете воеводами. Всего вдоволь. Поняли?
- Поняли - переглянувшись, ответили воины.
- А тела? В Славуту, рыбам на пищу. Разве впервые?
Мертвец на престоле
Оставшись наедине с ведьмой, Печерун почувствовал себя неуверенно. Поднес к кровати факел, долго всматривался в желтое лицо царя. Стеклянные глаза владыки смотрели грозно и страшно. Советник отвернулся, уткнул держало факела в отверстие у дверей, глянул на бабу:
- Ну, что я тебе виноват?
- Немало - ответила ведьма, и в голосе ее слышался затаенный смех - Теперь ты, Печерун, мой извечный должник.
- Не хочу! - вскрикнул советник. - Говори сразу, сколько привезти сокровищ, куда?
- Хочешь избавиться от воспоминаний? - похохотала ведьма. - Не избавишься, голубое, ой нет! Ха-ха-ха! Держись, Печерун, за престол царский, держись крепко, потому что он очень жгуч! Ха-ха-ха!
- Что ты мелешь? Говори, что тебе дать? - испугано говорил Печерун.
- Сама появлюсь, когда надо будет. Счастливо оставаться, советник, то бишь уже, царь! Ха-ха-ха!
Покой осияла зарница, ослепив Печеруна, холодный вихрь сыпнул в лицо горсть града. Когда разлепил глаза, ведьмы уже не было. Печерун кинулся к дверям, позвал стражу. Никого. В переходах завывал пронзительный ветер, расшатывал чадящие огоньки факелов. Жутко стало советнику. Он побежал вниз, разбудил сына. Мечик что-то спросонья бормотал.
- Вставай! - кричал отец - Клич стражу!
- Что такое? Чего ты такой?
- Какой такой? - сердился Печерун.
- Сам не свой. Какой-то зеленый, будто мертвец.
- Я дам тебе мертвеца! Просыпайся, буди Борола, Тирла да и всех других бездельников! Должны поутру согнать к башне всех витичцей. И еще одно: бросить в темницу Корня и Бояна. Слышишь? Из-под земли достать!
…На рассвете запыхавшийся Мечик сообщил отцу, что Корень исчез, в землянке его нет. Исчезли и овцы из кошары. Старый пастух будто сквозь землю провалился.
- А Боян? - озверел советник.
- Тоже нет - развел руками сын. - Люди сказали, что поплыл Боян куда-то вниз на челноке.
- Пусть плывет - облегченно вздохнул Печерун – Вот он где мне сидит, как кость в горле собачьем!
На рассвете выяснилось, что не только Корень и Боян исчезли с Витича. Дружина не досчиталась половины охранников царской башни. Воины готовились на площади лавой, все были молчаливы и хмуры. К воротам понемногу вливалась толпа, сгущалась, собираясь к царскому крыльцу. Плыл тревожный шепот. Люди не понимали, зачем их собирают, вопросительно посматривали на черный бархатный полог, который закрывал крыльцо. Из-за него вышел Печерун, разгладил бороду и громко крикнул:
- Люди! Для Витича наступила важная пора! Отныне наш царь, пресветлый владыка Горевей, стал богом Световидом. Он - бессмертный!
- Вранье! - удивленно отозвался кто-то из толпы - Для забавы ты нас собрал, или как?
Люди засмеялись. Над площадью поплыл недобрый шум.
- Тихо! - грозно зазвал советник - Не шуток говорю ныне вам. Решается судьба Витича решается, люди! Царь Горевей принял питье бессмертия, и отныне его ум - то ум Световида! Лишь тело здесь - посмотрите!
Упал черный полог. Витичцы охнули. На престоле лежал пышно одетый царь. На плечах спадала роскошная меховая мантия, на голове блестел золотой венец. Глаза владыки были стеклянными и нерушимыми, смотрели в пространство безразлично и надменно.
- Мертвый - прошептал какой-то дед.
- Живой! - отрицал советник - Подступите, коснитесь тела. Сердце бьется, тело тепло. Наш царь, люди, стал бессмертным! Мне он передал свое государство, велел править. Страшную цену заплатил Горевей за бессмертие: кровь царевны Мироси!
- Это злодейство, людоньки! - заголосила старая баба в толпе - Ох, горенько наше! Но куда же они дели ясочку любую, Миросю нашу веселую?
Толпа заволновалась, зашумела, зловеще качнулась лава дружинников. Печерун вскочив на крыльцо, грозно крикнул:
- Достаточно шуметь, дураки смерды! Радоваться надо, а вы визжите, как коты весной! Для вашего блага царь решил стать бессмертным! Чтоб взять под свою руку все земли чужинские! Витич станет престольным городищем неизмеренных краев. Слышите? Ваши дети забудут о голоде и лишениях. Наши дружины пройдут на край земли, и пожары чужих поселений осияют их дороги. Вы станете владыками невиданных сокровищ, витицкие воины! Слава, слава нашим воинам! Слава!
- Слава! - несмело подхватили воеводы, а за ними начали кричать и дружинники - Слава!
- Бессмертный царь ежедневно будет перед вашими глазами - вел дальше Печерун, уверенно глядя на притихшую толпу - Я буду вещать вам его тайные приказы. А в настоящее время, чтобы достойно отпраздновать бессмертие владыки, откройте царские погреба! Пейте, витичцы, гуляйте! Пусть радуется царь Горевей в краю Световида!
Площадь клокотала от тревожных речей, и солнце всходило над левобережным лесом красное, зловещее, а черная птица кружила вокруг Витича, предвещая что-то недоброе.
Дума пятая
Звездные сыновья
Невидимая долина
Трое людей в черном, с закрытыми лицами вывели Зореслава из хмурого городища, дали знак его товарищам, провели к берегу реки, где кипел водоворот, и оставили их там. За мгновение они исчезли, будто их и не было. Ветрограй и Дуб заметили, что Зореслав как-то растерян, тревожен, не такой, как всегда: лицо побледнело, в глазах гнездилась тоска.
- Что с тобой? - спросил Ветрограй.
- Туман в голове - прошептал яровит, наморщив лоб - подземелье… идол богини… у нее черепа человеческие.
- Черепа? - удивился Дуб.
- Да. Много черепов. А во лбу красный глаз, он светится огнем. А потом…
Юноша потер лоб рукой, пытался освободить что-то позабытое из плена беспамятства, растерянно глянул на друзей.
- Странно. Такого со мной не бывало. Забыл. Кто-то со мной говорил, велел идти дальше, ждать здесь. За нами кто-то придет. А еще где-то должны взять живую воду.
- Ну, слава Яр-диву - вздохнул Ветрограй - А я уже думал, что тебя захватили какие-то злые люди.
- Не по нраву мне все это - мрачно отозвался Дуб, глаза его похолодели, будто льдинки - Не к сердцу это приключение. И тот мужчина, который повел тебя к городищу, и те, которые вывели назад. И просто так, душа тревожна.
- Пустяки - махнул рукой Ветрограй - Усталость. Вдалеке от родного края все чужое. Мне иногда плакать хочется от тоски. Но терплю. Потому что интересно. Может, никогда в жизни больше не увидишь такого.
- Как знаешь - упрямо твердил Дуб – но что-то не так в этом городище.
- Надо ждать - сказал Зореслав - уже недолго.
Они сидели вокруг очага до вечера, слушали неутомимый грохот водопада, заколдовано смотрели в темно-зеленую воронку водовороты, где в безвыходности вертелись обломки деревьев, ветви, какие-то красочные цветы, сломанное весло и крыло большой птицы. Крыло почему-то очень поразило Зореслава, он не мог отвести от него взгляда. Что-то оно напоминало, тревожило обреченностью.
Когда солнце спряталось за хрустальные вершины и близлежащие скалы приобрели хмурый сумрачный цвет, на другой стороне зашевелились кусты, появилась фигура высокого человека в меховом наряде, молча вытянул из зарослей большую, но, вероятно, легкую лодку и спустил на воду. Уверенно загребая широким веслом, преодолела водоворот.
- За нами? - то ли спросил, то ли подтвердил Ветрограй.
Незнакомец глянул на побратимов дружественно и спокойно, глаза его были узки, как у мальчика-проводника, лицо желтое с широкими скулами. Он дал знак, путешественники сели в лодку. Вскоре они были на противоположной стороне. Зореслав помог мужчине спрятать лодку в кустах, а потом за его молчаливым жестом тронулись в путь.
Шли всю ночь, под звездами. Проводник иногда зажигал странный огонь, который дремал в маленькой блестящей ладунке: вспыхнувшее пламя не мерцало, не колыхалось от ветра.
На рассвете их окутал серый мрак, со всех сторон обступили влажные тучи, стало глухо и нерадушно. Проводник велел ожидать, а сам исчез.
Побратимы взялись за руки, потому что даже на расстоянии шага очертания человека терялись в мгле. Вскоре вокруг посветлело, тучи разошлись, наверху засмеялось нежно-голубое дивоколо. Сколько хватало глаз, в бесконечность вздымались скалистые волны гор, играя под утренним солнцем радужными красками. Перед путешественниками лежала глубокая долина - пустая и безвидная.
- Куда мы пришли? - обеспокоился Ветрограй - Ни души. Дальше идти некуда.
Внезапно на склоне долины перед ними замерцали искры, будто под дуновением неслышного ветра колыхался незримый полог. За какое-то мгновение он разошелся, и славяне увидели двух людей - мужчину и женщину.