- Как ты…
- Я в таких вещах разбираюсь, милочка, - ответила она. - Я же сама этим занимаюсь. - Она прошла по комнате, выглянула из окна на двор, а затем спросила: - Ну и который из них?
- В зеленой тунике, - ответила Амара, отходя от окна. - Около гарганта. Темные волосы, борода с сединой.
- О! - выдохнула Серай. - Он не старый. Просто слишком рано поседел, я бы сказала. Это делает мужчину привлекательным и означает, что он наделен силой, а также обладает чувством ответственности и совестью. И… - Она помолчала и прикрыла на мгновение глаза. - Он довольно сильный, так?
- Сильный, - не стала спорить Амара. - И потрясающе стреляет из лука.
Серай искоса на нее посмотрела.
- Знаю, это прозвучит банально, но сильные мужчины обладают невероятной примитивной привлекательностью. Ты со мной не согласна?
Лицо Амары горело от смущения.
- Ну да. Это про него. - Она сделала глубокий вдох. - А еще он умеет быть таким нежным.
Серай с отвращением на нее посмотрела.
- Ой-ой, это даже хуже, чем я думала. Ты не просто его любовница, ты его любишь.
- Ничего подобного, - возразила Амара. - Ну, понимаешь, я его довольно часто вижу. Ведь я являюсь посланником Первого лорда в этом районе со времен Второго кальдеронского сражения и… - Она замолчала. - Не знаю. Не думаю, что я когда-нибудь была влюблена.
Серай повернулась спиной к окну. Через ее плечо Амара видела, как Бернард дает указания паре работников, которые запрягали в фургон с припасами двух тяжеловесов, а сам проверяет их подковы.
- Ты его часто видишь? - спросила Серай.
- Я… я бы не возражала, если бы мне удавалось видеть его чаще.
- Ммм, - протянула она. - А что тебе нравится в нем больше всего?
- Его руки, - мгновенно, не успев подумать, ответила Амара и снова покраснела. - Они у него сильные. Кожа немного грубая. Но теплые и нежные.
- Ага, - сказала Серай.
- И еще губы, - выпалила Амара. - Ну, понимаешь, у него, конечно, красивые глаза, но губы… я хочу сказать, он может…
- Он умеет целоваться, - помогла ей Серай.
Амара замолчала и просто кивнула.
- Так-так, - сказала Серай. - Думаю, можно сказать, ты знаешь, что такое любовь.
- Ты и в самом деле так считаешь? - прикусив губу, спросила Амара.
Куртизанка улыбнулась, и в ее улыбке проскользнула грусть.
- Разумеется, милочка.
Амара посмотрела во двор, где пара мальчишек лет шести или семи выскочила из своих укрытий в фургоне, за спиной Бернарда. Он притворно на них зарычал, быстро развернулся, словно собираясь их схватить, они потеряли равновесие и с громким смехом попадали на землю. Бернард улыбнулся, взъерошил им волосы и взмахом руки показал, чтобы они отправлялись по своим делам. Амара вдруг обнаружила, что улыбается.
Голос Серай прозвучал тише и мягче.
- Разумеется, ты должна его оставить.
Амара почувствовала, как у нее напряглась спина, и она посмотрела мимо своей собеседницы в окно.
- Ты курсор, - продолжала Серай. - Тебе отдано доверие Первого лорда. И ты поклялась служить ему до конца своих дней.
- Мне это известно, - сказала Амара, - но…
Серай покачала головой.
- Амара, ты не можешь так с ним поступить, если ты действительно его любишь. Теперь Бернард является лордом королевства. У него есть собственные обязательства и долг. Один из них взять себе жену, для которой его интересы будут превыше всего.
Амара посмотрела на Бернарда и двоих мальчишек и почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
- У него есть и другие обязательства, - сказала с сочувствием, но твердо Серай. - Среди прочего он должен произвести на свет детей, чтобы магия, живущая в его крови, укрепила могущество нашего королевства.
- А я бесплодна, - прошептала Амара, прижала руку к низу своего живота, и ей показалось, что она ощущает почти невидимые шрамы, оставшиеся после тяжелой болезни. Она почувствовала горечь во рту. - Я не смогу дать ему детей.
Серай покачала головой и выглянула в окно. Фредерик вывел вторую пару громадных гаргантов и вместе с Бернардом начал надевать на них упряжь, в то время как остальные гольдеры сновали между домом и двором почти непрерывным потоком, складывая мешки и ящики на землю, чтобы их затем погрузили на спины животных. Серай поднялась на цыпочки и медленно задернула штору.
- Мне очень жаль, милая.
- Я никогда об этом не думала, - сказала Амара, по щекам которой катились слезы. - Понимаешь, я была так счастлива, и я никогда…
- Любовь - это огонь, Амара. Подойдешь к нему слишком близко и сгоришь. - Серай подошла к Амаре и прикоснулась к ее щеке тыльной стороной ладони. - Ты знаешь, что должна сделать.
- Знаю.
- Тогда сделай это быстро. И чисто. - Серай вздохнула. - Я знаю, о чем говорю. Мне правда очень жаль, дорогая.
Амара закрыла глаза и с несчастным видом прижалась щекой к руке Серай. Она не могла остановить слезы. Да и не пыталась.
- Столько всего происходит, и сразу, - через некоторое время сказала Серай. - Это не может быть совпадением, верно?
- Не думаю, - покачав головой, ответила Амара.
- Фурии! - вздохнула Серай, и в ее выразительных глазах появилась тоска.
- Серай, - тихо сказала Амара. - Я действительно думаю, что именно отсюда королевству грозит серьезная опасность. Я собираюсь остаться.
- Милая, разумеется, ты останешься, - удивленно сказала Серай. - Мне не нужна телохранительница, которая чахнет по мужчине, - ты для меня совершенно бесполезна.
Амара с трудом сдержала смех и крепко обняла куртизанку.
- С тобой все будет в порядке?
- Конечно, милочка, - ответила Серай, но, хотя ее голос был теплым и веселым, Амара почувствовала, как она дрожит.
Скорее всего, та тоже ощутила, что Амару бьет дрожь. Амара отодвинулась от нее, не убирая рук с ее плеч, и посмотрела Серай в глаза.
- Долг. Возможно, ворд находится в столице. Новые убийцы могут прямо сейчас искать стедгольдера Исану. Курсоров убивают. А если Корона не пришлет местному гарнизону подкрепление, погибнут новые гольдеры и легионеры. И скорее всего, я вместе с ними.
Серай на мгновение закрыла глаза, а потом едва заметно кивнула.
- Я знаю. Но… Амара, я боюсь… боюсь, что не гожусь для подобной ситуации. Я работаю в роскошных залах и спальнях, с вином и духами. А не в темных переулках, с черными плащами и кинжалами. Я ненавижу кинжалы. У меня его и нет. А мои плащи слишком дорого стоят, чтобы пачкать их кровью.
Амара мягко сжала ее плечи и улыбнулась.
- Ну, возможно, до этого дело не дойдет.
Серай неуверенно улыбнулась в ответ.
- Надеюсь. Это было бы очень неприятно. - Она тряхнула головой и прогнала беспокойство с лица. - Ты посмотри на себя, Амара. Ты такая высокая и сильная. Ничего общего с деревенской девчонкой, которая у меня на глазах летала над морем.
- Мне кажется, это было так давно, - заметила Амара.
Серай кивнула, прикоснулась к выбившейся пряди волос на щеке Амары и деловым тоном сказала:
- Идем?
Амара подняла руку, и давление защиты Цирруса исчезло.
- Исана скоро будет готова отправиться в путь. Будь осторожна и поторопись. Мы уже и так потеряли много времени.
ГЛАВА 12
Тави потребовалось три часа, чтобы найти Макса, который и в самом деле оказался в доме молодой вдовы. Он потратил еще час, отыскивая дорогу к ее дому, и еще полчаса на то, чтобы привести друга в чувство, заставить его одеться и доставить по освещенным магическими огнями улицам столицы в цитадель. К тому времени, когда впереди показались освещенные строения Академии, ночь уже давно вступила в свои права, был тот безмолвный, безжизненный час, когда в мире царит холод перед наступлением рассвета.
Они вошли через один из потайных входов, предназначенных для курсоров, проходящих обучение в Академии. Тави сразу же потащил друга в помещение бань и без особых церемоний засунул в большой бассейн с холодной водой.
Макс, разумеется, обладал феноменальной способностью приходить в себя, присущей тем, кто был наделен такой сильной магией, как он, но ему удалось развить в себе невероятную склонность к пьянству - в качестве компенсации. Тави не впервые приходилось приводить его в чувство после ночей, проведенных им в городе. Оказавшись в холодной воде, Макс дико завопил и принялся размахивать руками, но, когда он выбрался из бассейна и бросился к лестнице, Тави его поймал и снова столкнул в воду.
Через дюжину погружений в ледяную воду Макс со стоном прижал руки к голове.
- Великие фурии, Кальдерон, я пришел в себя. Выпусти меня из этой поганой ледяной воды.
- Только после того, как ты откроешь глаза, - твердо сказал Тави.
- Ладно, - проворчал Макс и посмотрел налившимися кровью глазами на Тави. - Доволен?
- Счастлив, - ответил Тави.
Макс заворчал, выбрался из ледяной воды и принялся стягивать одежду, затем нырнул в теплую, освещенную магическими огнями воду соседнего бассейна. Как всегда, Тави не мог оторвать глаз от шрамов, пересекавших спину друга, - отметин, оставленных хлыстом или когтями дикой кошки, которые он мог получить только до того, как обрел свою магию. Тави с сочувствием поморщился. Сколько бы раз он ни смотрел на шрамы, они оставались для него чем-то удивительным и ужасным.
Он огляделся по сторонам. Комната была громадной, с несколькими бассейнами и водопадами, с белыми мраморными стенами, полами, колоннами и потолком. Кадки с растениями и даже деревья смягчали суровый, холодный мрамор, тут и там имелись уголки для отдыха, где посетители могли посидеть и поболтать с друзьями, дожидаясь своей очереди. Мягкий свет магических ламп, голубой, зеленый и золотистый, окрашивал воду в бассейнах, указывая на ее температуру. Шум падающей воды отражался от равнодушного камня, наполняя воздух звуками, заглушавшими голоса. Одно из немногих мест в столице, где можно было поговорить так, чтобы вас не подслушали.
В этот час здесь было пусто - рабы, служившие в бане, должны прийти только через час. Тави и Макс оказались в полном одиночестве.
Тави разделся, смущаясь гораздо больше, чем его друг. Когда он жил в стедгольде, мытье являлось делом частным и необходимым. Тави пришлось привыкать к обычаям большого города, но ему так и не удалось избавиться от неловкости, когда он раздевался в присутствии других людей.
- Не смущайся, дружок, - сказал Макс, не открывая глаз. - Это мужская баня. Здесь никого нет, а у меня закрыты глаза. - Он наградил Тави очередным мрачным взглядом, хотя уже не таким сердитым. - Если бы ты оставил меня там, где нашел, мог бы наслаждаться тут в полном одиночестве.
Тави забрался в бассейн, где плескался Макс, и заговорил очень тихо, так, что шум воды почти заглушал его голос.
- Возникла проблема, Макс.
Макс перестал хмуриться, и в его покрасневших глазах загорелся интерес.
- Какая проблема?
И Тави ему все рассказал.
- Кровавые вороны! - взревел Макс. - Ты хочешь, чтобы меня прикончили?
- Да. По правде говоря, мне от тебя никогда не было особой пользы, Макс.
Тави наблюдал за тем, как его друг удивленно заморгал, а потом нахмурился.
- Ха-ха! Очень смешно! - заявил Макс.
- Ты и сам прекрасно понимаешь, если бы я знал кого-нибудь, кто сможет с этим справиться, я не стал бы втягивать тебя, - ответил Тави.
- Не стал бы? - обиженным тоном спросил Макс. - Это еще почему?
- Ибо ты знаешь о том, что происходит, всего десять секунд, а уже начал жаловаться и стонать.
- Я люблю жаловаться. Это священное право каждого солдата, - проворчал Макс.
Тави почувствовал, что против воли улыбается.
- Ты больше не легионер, Макс. Ты курсор. Точнее, будущий курсор.
- И все равно я оскорблен, - объявил Макс и через мгновение добавил: - Тави, ты мой друг. Если тебе нужна помощь, ты должен понимать, я всегда буду рядом, хочешь ты этого или нет.
Тави пожевал губу, разглядывая Макса.
- Правда?
- Так будет проще, - протянул Макс. - Итак, я должен стать двойником Гая, верно?
- А ты сможешь? - спросил Тави.
Макс вытянулся в горячей воде и, улыбнувшись, ответил:
- Понятия не имею.
Тави фыркнул, подошел к водопаду, взял мочалку и принялся тереть тело, стараясь смыть пот и усталость прошедшего дня. Потом он ополоснулся в прохладной воде, дрожа от холода, выбрался из бассейна и принялся вытираться полотенцем. Макс присоединился к нему через пару мгновений, тоже вытерся, и они переоделись в чистую одежду, которую в прошлый раз оставили слуге, а грязную положили на соответствующие полки.
- Что я должен делать? - спросил Макс.
- Отправиться в цитадель, пройти по южной галерее в западный зал и спуститься вниз по лестнице.
- Там караулка, - заметил Макс.
- Верно. На первом посту попроси позвать сэра Майлса. Он тебя ждет. Скорее всего, Киллиан уже там.
Макс удивленно приподнял брови.
- Майлс захотел призвать на помощь курсоров? Я думал, он на это не пойдет.
- Думаю, Майлсу неизвестно, что Киллиан продолжает оставаться на службе, - сказал Тави. - И уж конечно, он вряд ли знает, что Киллиан в настоящий момент является легатом.
Макс возмущенно хлопнул себя по голове, и во все стороны полетели брызги.
- Я сойду с ума, пытаясь запомнить, кому и что позволено знать.
- Ты же сам согласился пройти обучение и стать курсором, - напомнил ему Тави.
- Прекрати попирать мои священные права, Кальдерон.
Тави ухмыльнулся.
- А ты делай то, что делаю я. Никому ничего не говори.
- Да уж, это надежнее всего, - кивнув, согласился с ним Макс.
- Пошли. Я должен привести еще кое-кого. Встретимся в цитадели.
Макс поднялся, собираясь последовать за ним, но в последнюю минуту остановился.
- Тави, - сказал он. - Я не жалуюсь, но это вовсе не означает, что дело не опасное. Очень опасное.
- Я знаю.
- Я только хотел быть уверен, что ты это понимаешь, - сказал Макс. - Если у тебя появятся проблемы… ну, если тебе понадобится моя помощь… Надеюсь, твоя гордость не помешает тебе обратиться ко мне. Если возникнет ситуация, когда кто-нибудь прибегнет к боевой магии, я тебя прикрою.
- Спасибо, - спокойно ответил Тави. - Но если возникнут такие проблемы, это будет означать, что мы потерпели такое сокрушительное поражение, что меня не спасет даже собственный легион.
Макс грустно рассмеялся, соглашаясь с ним, расправил плечи и, не оглядываясь, вышел из бани.
- Следи за своей спиной.
- Ты тоже.
Тави подождал пару минут и, быстро выбежав из бани, поспешил к комнатам слуг. К тому времени как он туда добрался, небо на восточном горизонте приобрело голубой оттенок, сообщая о приближении рассвета, и Академия начала просыпаться. Тави осторожно шагал по коридорам и узким лестницам для слуг, стараясь никому не попадаться на глаза. Он бесшумно шел по темным коридорам, решив не брать с собой фонарь и положиться на редкие слабые огни, которые их освещали. Он пробрался по последнему крошечному коридору и остановился около маленькой двери, ведущей в нору в стене - комнатку Линялого.
Тави внимательно прислушался, не идет ли еще кто-нибудь, и, убедившись, что его никто не видит, открыл дверь и скользнул внутрь.
В комнате раба пахло плесенью, было холодно и сыро. Она была даже не настоящей комнатой, а ошибкой, случившейся во время строительства: две оштукатуренные стены, потолок всего пять футов высотой, видавший виды сундук без крышки, спальный тюфяк.
Тави, стараясь не шуметь, подошел к тюфяку и протянул руку, собираясь разбудить того, кто на нем спал.
Лишь в следующее мгновение он сообразил, что под одеялом лежит постельное белье, свернутое так, чтобы казалось, будто это человек. Тави повернулся и принял боевую стойку, а его рука метнулась к кинжалу, но кто-то быстро и бесшумно подскочил к нему в темноте, ловко вытащил кинжал у него из-за пояса, сильно ударил Тави плечом, и тот, потеряв равновесие, упал на землю. Его противник тут же поставил колено ему на грудь, а затем прижал острие своего собственного оружия к его шее.
- Свет, - тихо сказал он, и древняя, тусклая магическая лампа на стене вспыхнула пурпурным сиянием.
Человек, напавший на Тави, был небольшого роста и среднего телосложения. Каштановые волосы с множеством седых прядей спадали на плечи и закрывали почти все лицо, и Тави едва удалось разглядеть за их завесой карие глаза. Зато он отлично видел отвратительный шрам, клеймо, которым легион отмечал тех, кого обвинял в трусости. Его руки были длинными, жилистыми и жесткими, совсем как старый кожаный ошейник раба на шее, а еще их покрывало множество белых шрамов. Некоторые из них, крошечные, от ожогов у кузнечного горна, другие были ровными и тонкими, такие Тави видел на руках старого Джиральди в гарнизоне и у сэра Майлса.
- Линялый, - выдохнул Тави, в груди у которого все сжалось от неожиданного и такого стремительного нападения. - Линялый, это я.
Линялый на мгновение приподнял его подбородок, чтобы хорошенько его рассмотреть, затем расслабился и отодвинулся.
- Тави, - пробормотал он сонным голосом. - Обидел тебя?
- Со мной все хорошо, - заверил его Тави.
- Пробрался, - хмуро проворчал Линялый. - В мою комнату.
Тави сел.
- Да. Извини, если я тебя напугал.
Линялый ловким движением перевернул кинжал, взял его за клинок и протянул Тави. Тот забрал свое оружие и убрал его на место.
- Спал, - сказал Линялый и зевнул, тихонько фыркнув в конце.
- Линялый, - сказал Тави, - я помню бастионы Кальдерона. Я знаю, что ты притворяешься. Ты совсем не умственно отсталый, не идиот.
Линялый одарил Тави широкой бессмысленной улыбкой.
- Линялый, - заявил он весело.
Тави мрачно посмотрел на него и сказал:
- Не делай этого. Никто не посягает на твои тайны. Можешь оберегать их, сколько пожелаешь. Но не оскорбляй меня дурацкими розыгрышами. Мне нужна твоя помощь.
Линялый замер и долго сидел неподвижно. Затем склонил голову набок и заговорил тихим, мягким голосом:
- В каком смысле?
- Не здесь, - покачав головой, ответил Тави. - Идем со мной. Я тебе все объясню.
Линялый вздохнул.
- Гай.
- Да.
Раб на мгновение закрыл глаза, затем подошел к сундуку и достал оттуда несколько предметов и запасное одеяло. Затем он с силой надавил на дно, и послышался глухой треск. Линялый вынул из сундука ножны и короткий прямой меч, гладий легионера. Он несколько секунд рассматривал его в тусклом свете, убрал в ножны, набросил на плечи просторную тунику из старой мешковины и спрятал оружие под ней.
- Я готов.