- Нет, - поморщившись, сказал Первый лорд. - Возможно, я себя плохо вел с Карией, но я не стану унижать ее и заводить любовницу.
- Тогда добавьте в ее вино афродин и хорошенько ее отделайте, вы же мужчина.
- Я и не знал, что ты такой романтик, Майлс.
Солдат фыркнул.
- Вы так напряжены, что воздух вокруг вас трещит, когда вы начинаете двигаться. А стоит вам пройти по комнате, как огонь в камине разгорается в два раза сильнее. Даже фурия столицы чувствует это, а вам совсем не нужно, чтобы верховные лорды, которые приедут на фестиваль, догадались, что вас что-то беспокоит.
Гай несколько мгновений хмуро разглядывал свое вино, а потом сказал:
- Ко мне снова вернулись те сны, Майлс.
Беспокойство пронзило Майлса, точно физическая боль, но он постарался скрыть его и не показать своих чувств Первому лорду.
- Сны. Вы же не ребенок, чтобы бояться снов, Секстус.
- Это больше, чем обычные кошмары, Майлс. Рок посетит Зимний фестиваль.
Майлс заставил себя заговорить так, чтобы в его голосе прозвучало презрение.
- Вы стали предсказателем, сир, вы предвидите смерть?
- Не обязательно смерть, - ответил Гай. - Я употребил старое слово. Рок. Судьба. Фатум. Вместе с приближением Зимнего фестиваля к нам приближается Рок, и я не могу разглядеть, что прячется за его спиной.
- Нет никакой судьбы, - заявил Майлс. - Ваши сны появились два года назад, но королевство продолжает существовать, и никакие силы его не уничтожили.
- Благодаря одному упрямому подпаску и отваге гольдеров. Мы чудом спаслись. Но если тебе не подходит слово "судьба", можешь назвать это часом отчаяния, - сказал Гай. - История полна такими мгновениями. Моментами, когда судьба тысяч людей находится в равновесии, которое легко нарушить в ту или иную сторону руками и волей тех, кто готов это сделать. Трагический час приближается. Нынешний Зимний фестиваль изменит путь королевства, и будь я проклят если я знаю как. Но он приближается, Майлс, приближается.
- В таком случае мы с этим справимся, - сказал Майлс. - Но будем разбираться с проблемами по очереди.
- Именно, - сказал Гай, встал со своего кресла и вернулся на мозаичные плитки, позвав за собой Майлса. - Давай я тебе покажу.
Майлс нахмурился, глядя, как Первый лорд снова провел рукой над плитками. Он уловил тихий шепот могущества, наполнивший плитки, фурии со всех концов страны ответили на призыв Первого лорда. На полу появилась созданная фуриями разноцветная карта, и вскоре у Майлса возникло ощущение, будто он превратился в великана, стоящего над призрачным образом цитадели Алеры-империи, столицы Алеры. У него закружилась голова, когда картинка затуманилась и умчалась на запад, в сторону великолепной холмистой долины Амарант, перебралась через черные горы и остановилась на побережье. Она набрала цвет, стала четче, превратившись в живое изображение моря, где бушевал яростный шторм.
- Вот, смотри, - сказал Гай. - Восьмой ураган за эту весну.
Майлс в благоговении помолчал несколько мгновений, а потом вздохнул.
- Какой ужасный.
- Да. Но не самый худший. Они делают их все страшнее и страшнее.
Майлс резко вскинул голову и посмотрел на Первого лорда.
- Кто-то напускает на нас эти шторма?
Гай кивнул.
- Думаю, шаманы канимов. Прежде они никогда не демонстрировали такой силы на море. Посол Варг, естественно, все отрицает.
- Лживый пес, - возмутился Майлс. - А почему бы вам не попросить помощи у верховных лордов с побережья? Если объединить усилия нескольких магов ветра, можно остановить шторма.
- Они уже нам помогают, - тихо ответил Гай. - Хотя и не знают этого. Я постарался сломать шторму хребет и предоставил верховным лордам защищать свои территории, когда с бурями стало можно справиться.
- Тогда попросите дополнительной помощи, - предложил Майлс. - Не сомневаюсь, что Рива и Плацида смогут отправить в прибрежные города магов воздуха.
Гай взмахнул рукой, и карта затуманилась, а на полу появилось изображение северных земель королевства и надежная гладкая каменная Защитная стена. Майлс нахмурился и наклонился вперед, вглядываясь в картинку. На расстоянии нескольких лиг от стены он увидел движущиеся фигурки, окутанные покрывалом тонкого снега. Он попытался их сосчитать, но быстро сообразил, что их там слишком много.
- Ледовики. Но они же много лет вели себя тихо!
- Теперь это не так, - сказал Гай. - Они собираются в огромных количествах. Антиллус и Фригия уже отразили два нападения на Защитную стену, но ситуация с каждым днем ухудшается. Весенняя оттепель задержалась, и нас ждет плохой урожай. Значит, южане будут рассчитывать, что города, расположенные вдоль Стены, помогут им с продовольствием, а учитывая нынешнее напряженное положение, из-за этого могут возникнуть новые проблемы.
Майлс нахмурился еще сильнее.
- Если шторма будут продолжаться, урожая в южных землях не видать.
- Совершенно верно, - подтвердил Гай. - Северные города будут голодать, а южане не готовы к наступлению ледовиков, которые обязательно попытаются перебраться через Стену.
- А может так быть, что канимы и ледовики действуют заодно? - спросил Майлс.
- Только не это! - вскричал Гай. - Будем надеяться, это всего лишь совпадение.
Майлс заскрипел зубами.
- А тем временем Аквитейн изо всех сил старается внушить всем, будто причина несчастий в вашей неспособности управлять страной.
Гай криво улыбнулся.
- В некотором смысле Аквитейн приятный, хотя и опасный противник. Он действует напрямик. Меня гораздо больше беспокоят Родес, Калар и Форция. Они перестали отправлять жалобы в Сенат. И это вызывает у меня подозрения.
Солдат кивнул. Он несколько мгновений молчал, чувствуя, как беспокойство, с которым он справился чуть раньше, набирает силу.
- Я этого не знал.
- Никто не обратил на это внимания. Я вообще сомневаюсь, что кто-то владеет полной информацией, чтобы понимать серьезность наших проблем, - сказал Гай, снова провел рукой над мозаичными плитками, и призрачная карта исчезла. - И так должно быть и дальше. В королевстве сложилась взрывоопасная ситуация, Майлс. Паника или один-единственный неверный шаг могут привести к вражде между городами, и тогда Алера останется незащищенной и может пасть от рук канимов или ледовиков.
- Или Маратов, - добавил Майлс, уже не пытаясь скрыть горечь, прозвучавшую в голосе.
- На этот счет я не беспокоюсь. Новый граф Кальдерона сумел установить дружеские отношения с несколькими самыми крупными племенами Маратов.
Майлс кивнул, но больше не стал ничего говорить про Маратов.
- У вас очень много забот.
- Да, все, о чем я тебе сказал, и кое-что еще, - подтвердил Гай. - Обычное давление со стороны Сената, Лиги Дианы, Союза работорговцев и Торгового консорциума. Многие считают принятый мной закон о возрождении Королевского легиона признаком слабости или даже слабоумия. - Он вздохнул. - Тем временем королевство рассуждает о том, что это моя последняя зима, а я так и не назначил наследника, который займет мое место. В то же время верховные лорды, вроде Аквитейна, судя по всему, готовы захватить трон и, если понадобится, пролить реки крови.
Майлс молча обдумывал его слова.
- Проклятье.
- Ммм, - протянул Гай. - Да уж, будем решать проблемы по очереди, по мере поступления.
На мгновение он показался Майлсу очень старым и измученным. Майлс смотрел, как старик закрыл глаза, придал лицу спокойное выражение, расправил уставшие плечи и заговорил ровным, уверенным голосом:
- Мне нужно последить за штормом еще пару часов. Я посплю, сколько смогу, Майлс. Но у меня мало времени.
- Я плохо подумал, когда говорил те слова, сир, - склонив голову, сказал солдат.
- Но зато был честен. Мне не следовало на тебя сердиться. И я приношу тебе свои извинения, Майлс.
- Не стоит, сир.
Гай тяжело вздохнул и кивнул.
- Ты можешь кое-что для меня сделать, капитан?
- Разумеется.
- Удвой на время фестиваля стражу, охраняющую цитадель. У меня нет никаких точных сведений, но вполне возможно, кто-нибудь попытается прибегнуть к дипломатии кинжала во время праздника. В особенности теперь, когда с нами нет Фиделиаса. - На лицо Первого лорда набежала тень, когда он произнес эти слова, и Майлс испытал к нему сострадание. - Он знает почти все проходы в цитадель и дворец.
Майлс посмотрел ему в глаза и кивнул.
- Я об этом позабочусь, сир.
Гай опустил руку. Майлс посчитал его жест за разрешение уйти и направился к двери. Но остановился на пороге и оглянулся через плечо.
- Отдохните. И подумайте о том, что я сказал вам о прямом наследнике, Секстус, прошу вас. Это решило бы многие ваши проблемы.
- Я об этом думаю, больше я тебе ничего не могу сказать.
Майлс низко поклонился, повернулся и открыл дверь. В комнату тут же ворвался громкий, раскатистый звук, и Майлс заметил:
- Ваш паж очень громко хранит.
- Не будь к нему слишком строг, - сказал Гай. - Его растили, чтобы он стал пастухом.
ГЛАВА 1
Тави заглянул за угол спален для мальчиков, расположенных в центральном дворе Академии, и сказал юноше, стоявшему рядом с ним:
- У тебя опять такое же выражение лица.
Эррен Патронус Вилиус, молодой человек всего пяти футов роста, тощий, бледный и темноглазый, принялся теребить край своего развевающегося форменного плаща серого цвета.
- Какое выражение?
Тави отошел от угла и тоже принялся теребить свою форму. Складывалось впечатление, что, как бы старательно портниха ни перешивала его форму, тело Тави опережало ее на пару шагов. Она плотно обтягивала его плечи и грудь, а рукава не доходили до запястий.
- Знаешь, Эррен, такое выражение появляется на твоем лице всякий раз, когда ты собираешься дать кому-то совет.
- На самом деле такое выражение появляется у меня, когда я собираюсь дать совет, хотя точно знаю, что его проигнорируют. - Эррен тоже выглянул из-за угла и добавил: - Тави, они там все собрались. Лучше нам уйти. К столовой другой дороги нет, и они нас обязательно увидят.
- Там не все, - настаивал на своем Тави. - Близнецов нет.
- Нет. Только Бренсис, Ренцо и Вариен. И любой из них без труда спустит с нас обоих шкуру.
- Мы можем оказаться сильнее, чем они думают, - возразил Тави.
Его товарищ вздохнул.
- Тави, это всего лишь дело времени, они обязательно кого-нибудь обидят. Возможно, очень сильно.
- Они не посмеют, - сказал Тави.
- Они - граждане, Тави. А мы с тобой - нет. Все очень просто.
- Все совсем не так просто.
- Ты что, не слушаешь на уроках истории? - поинтересовался Эррен. - Конечно, все именно так просто. Они скажут, что произошел несчастный случай, и они ужасно сожалеют. Это если дело вообще дойдет до суда. Магистрат заставит их заплатить штраф твоим родным. А ты тем временем лишишься глаз или ног.
Тави сжал зубы и собрался выйти из-за угла.
- Я не желаю пропускать завтрак. Я просидел в цитадели всю ночь, он дюжину раз заставил меня бегать по этой проклятой лестнице, и если я не поем, то сойду с ума.
Эррен схватил его за руку. Шнурок на его форме с тремя бусинами - белой, голубой и зеленой - заскользил по тощей груди. Три бусины означали, что преподаватели Академии пришли к выводу, что Эррен практически не обладает даром мага фурий.
Разумеется, у него было на три бусины больше, чем у Тави.
Эррен встретился глазами с Тави и тихо сказал:
- Если ты пойдешь туда один, это будет настоящим безумием. Прошу тебя, давай подождем еще немного.
Именно в этот момент прозвучал третий колокол, три долгих глухих удара. Тави поморщился, глядя на колокольню.
- Последний колокол. Если мы не пойдем сейчас, у нас не останется времени, чтобы поесть. Нужно правильно рассчитать, и тогда нам удастся пройти мимо них, когда кто-нибудь будет выходить из столовой. Может, они нас не заметят.
- Я не понимаю, куда подевался Макс, - сказал Эррен.
Тави снова огляделся по сторонам.
- Понятия не имею. Я ушел во дворец перед комендантским часом, а утром я обратил внимание на то, что он не ложился спать.
- Значит, снова болтался где-то всю ночь, - пробормотал Эррен. - Не знаю, как он собирается сдавать экзамены, если будет продолжать в том же духе. Даже я не смогу ему помочь.
- Ты же знаешь Макса, - заметил Тави. - Он не думает о будущем. - Желудок Тави сжался от голода и принялся бурно протестовать. - Так, все, - сказал он. - Пора. Ты идешь со мной или нет?
Эррен закусил губу и покачал головой.
- Я не настолько хочу есть. Увидимся на занятиях?
Тави почувствовал разочарование, но хлопнул Эррена по руке. Он понимал его нежелание ввязываться в драку. Эррен вырос в тихом доме своих родителей, среди книг и таблиц, и его выдающиеся способности к математике и память значительно превосходили слабый дар магии. До Академии Эррену не приходилось сталкиваться с холодной, мелочной жестокостью, с которой сильные молодые маги, имевшие собственных фурий, обращались с теми, кого считали ниже себя.
Тави же, в отличие от него, приходилось сталкиваться с этой проблемой всю свою жизнь.
- Увидимся на занятиях, - сказал он Эррену.
Тот принялся теребить шнур на форме перепачканными в чернилах пальцами.
- Уверен?
- Не волнуйся. Со мной все будет хорошо.
С этими словами Тави завернул за угол и зашагал через двор в сторону столовой.
Через пару секунд он услышал торопливые шаги у себя за спиной, и вскоре его догнал запыхавшийся Эррен, на лице которого застыло испуганное и одновременно решительное выражение.
- Мне следует больше есть, - заявил он. - Тогда я вырасту.
Тави ухмыльнулся, и они пошли дальше вместе.
Весеннее солнце, более теплое, чем горный воздух, окружавший столицу Алеры, заливало двор Академии, который представлял собой роскошный сад с дорожками, выложенными гладким белым камнем. Ранние цветы на фоне зеленой травы радовали глаз после зимних холодов, их яркие красные и синие головки расцвечивали двор. Студенты в серой форме, устроившиеся на скамейках, разговаривали, читали, ели завтраки. Птички резвились в лучах солнца, сидели на скатах крыш, словно диковинные украшения, потом бросались вниз, увидев какое-нибудь насекомое, выбравшееся из своего укрытия, чтобы полакомиться крошками, просыпанными не слишком аккуратными академами.
Мирная, простая картина, необыкновенно красивая, несмотря на все, что происходило за пределами могущественной столицы Алеры.
Тави ее ненавидел.
Калар Бренсис-младший и его дружки стояли на своем обычном месте у фонтана, у самого входа в столовую. Тави хватило одного взгляда, чтобы у него испортилось настроение. Бренсис был высоким красивым молодым человеком, с узким лицом и царственными манерами. Длинные волосы - по последней моде, принятой в южных городах, а особенно в его родном Каларе, - ниспадали роскошными локонами на плечи. Форма из великолепной ткани была сшита специально для него и украшена вышивкой из золотой нити. Шнур сверкал полудрагоценными камнями - Бренсис не опускался до бусин из простого стекла, - по одной на каждую область магии: красная, голубая, зеленая, коричневая, белая и серебряная.
Когда Тави и Эррен подошли к фонтану, группа студентов из Парции, чья золотисто-коричневая кожа блестела в лучах утреннего солнца, оказалась между ними и бандой головорезов. Тави пошел быстрее. Им нужно было остаться незамеченными еще несколько шагов.
Им не повезло. Бренсис встал со скамейки, стоявшей у фонтана, и его губы искривились в широкой радостной ухмылке.
- Так-так, - сказал он. - Маленький писец и его приятель урод вышли прогуляться. Не уверен, что урода пустят в столовую, если ты не наденешь на него ошейник с поводком, писаришка.
Тави даже не посмотрел в сторону Бренсиса, продолжая идти вперед и не замедляя шага. Существовала вероятность того, что, если он притворится, будто не видит Бренсиса, тот оставит его в покое.
Однако Эррен остановился и с хмурым видом посмотрел на Бренсиса. Облизнув губы, он заявил ледяным тоном:
- Он не урод.
Улыбка Бренсиса стала еще шире, и он подошел поближе.
- Конечно, урод, писаришка. Любимая обезьянка Первого лорда. Он его повеселил своими трюками, и теперь Гай желает демонстрировать его всем, точно дрессированное животное.
- Эррен, пойдем, - позвал приятеля Тави.
Неожиданно глаза Эррена заблестели, а нижняя губа начала дрожать. Но он поднял подбородок и не отвел от Бренсиса взгляда.
- О-он не урод, - повторил мальчик.
- Значит, по-твоему, получается, что я вру? - спросил Бренсис, его улыбка стала злобной, и он принялся сжимать и разжимать кулаки.
Тави сжал зубы, пытаясь успокоиться. Его возмущало, что идиоты вроде Бренсиса с такой легкостью и безнаказанностью демонстрируют всем свою силу, в то время как приличные люди, такие как Эррен, постоянно страдают от их выходок. Судя по всему, Бренсис не собирался пропускать их в столовую.
Тави посмотрел на Эррена и покачал головой. Мальчик никогда бы здесь не оказался, если бы не решил последовать за ним. И Тави чувствовал свою ответственность за то, что с ним могло произойти. Он повернулся к Бренсису и сказал:
- Бренсис, пожалуйста, оставь нас в покое. Мы всего лишь хотим позавтракать.
Бренсис приложил руку к уху, и на его лице появилось притворное удивление.
- Вы что-нибудь слышали, ребята? Вариен, ты слышал?
Один из прихвостней Бренсиса, стоявший у него за спиной, встал и двинулся в их сторону. Вариен был среднего роста, приземистый и плотный. Его форма была сшита не из такой великолепной ткани, как у Бренсиса, но все равно более дорогой, чем форма Тави. Из-за лишнего жира лицо Вариена казалось слишком злым и испорченным, а тонкие, словно у ребенка, светлые волосы, в отличие от волос Бренсиса, свисали безжизненными прядями. Шнур на его форме украшало несколько бусин белого и зеленого цвета, которые каким-то непостижимым образом отвратительно сочетались с его карими глазами грязного оттенка.
- Кажется, я слышал, как пищала крыса.
- Может, и крыса, - с серьезным видом заявил Бренсис. - Ну хорошо, писаришка, что ты предпочитаешь - землю или воду?
Эррен с трудом сглотнул и сделал шаг назад.
- Послушайте, мне проблемы ни к чему.
Бренсис прищурился и принялся на него наступать. Схватив его за форму, он повторил:
- Земля или вода, ты, жалкий поросенок?
- Земля, милорд, - вмешался Вариен, и в его глазах загорелись злобные искры. - Закопай его по самую шею в землю, и пусть его умные мозги немного прожарятся на солнышке.
- Отпусти меня! - крикнул Эррен, и в его голосе появились панические нотки.