Эта речь, видимо, должна была вдохновить меня на дальнейшие подвиги на стезе пророчеств! Главная никогда не читала психологов, которые рекомендуют подбадривать и поощрять человека в его многотрудной жизни - с тем, чтобы он стремился, окрыленный, к новым сияющим вершинам. Мадам признает лишь один метод воспитания - кнут, забывая про пряник.
- Ты можешь спросить меня, отчего же тогда Главный Президентский Оракул так настаивает на личных сеансах с тобой…
Я навострила уши. Мочь-то я, конечно, могу, еще бы кто мне на это ответил! Похоже, Главная тоже испытывала трудности в формулировке ответа: поглядела в окно, сделал глоток из высокого стакана. Мадам всегда пьет только воду.
- Крайне редко формируется пара пифия-оракул, идеально подходящая друг к другу. Насколько тебе подходит Брель, мы еще не знаем, ибо ты работала по-настоящему лишь с ним и со школьным оракулом. И я буду настаивать, чтобы только этими кандидатурами мы не ограничились. Но - к сожалению… или к счастью… это уж как посмотреть, ты для Главного Оракула идеальна.
Ого! Я еще не успела проникнуться и насладиться звучанием этих слов, как Мадам не замедлила капнуть яду:
- Хотя в этом нет никакой твоей заслуги.
Шесть за, семь - против.
Семь против, и никак иначе…
"Три осколка прошлого", как называл их (и себя) Матвей, в который раз, словно пасьянс, раскладывали карточки с именами пифий.
- Сколько у нас в запасе? Еще пара дней?
- Да, времени мало осталось…
Елизавета заворожено следила за ловкими пальцами Мадам: как в давние-давние школьные годы, когда у Главной еще было имя, и они раскидывали карты на судьбу и королей…
- Ты говорила с ними?
- Да. И не раз.
- И что?
- Они даже не колеблются. Я… - директриса помедлила, прежде чем признать это. - Я потеряла на них всякое влияние.
- Это просто заговор какой-то!
- Ну-ну-ну, - вмешался оракул с привычной усталой насмешкой. - Вы, мои девочки, не главы какой-нибудь политической партии, не забывайте! Гордитесь, что вы вырастили таких сильных и умных пифий. И смиритесь, наконец, с поражением.
Елизавета с досадой отмахнулась. Мадам смешала карточки.
- Завтра попробую еще поговорить с Галиной. Она всегда была разумной девочкой.
Семь против, и никак иначе…
Ну это мы еще посмотрим!
- …Стоп! Остановитесь!
Я слышу возмущенный писк Елизаветы:
- Вы что?.. Вы что себе позволяете? Что вы делаете?!
- В чем дело? - это уже Матвей.
- Немедленно прекратите сеанс!
Я еле-еле, нехотя раскрываю тяжелые веки. Народу неожиданно много. Они кучкуются вокруг площадки, оттесняя наставников в сторону. Слышу, как падает жаровня - вот дураки-то, уронили, еще пожар в классе устройте!
Надо мной склоняется Главный Государственный Оракул. Тормошит за плечи, хватает цепкими пальцами за подбородок, вглядывается в глаза:
- Ты как? Цыпилма, как ты себя чувствуешь?
- Добрый день… - сонно бормочу я.
Оракул, не оборачиваясь, приказывает:
- Доктор, посмотрите! Быстро!
- Ну-ка, ну-ка, что тут у нас? - передо мной возникает пожилой мужчина. Все время, пока он считает мой пульс, меряет давление, заглядывает мне в рот и оттягивает веки, Оракул стоит неподвижно рядом, точно часовой. За стеной людей, окруживших площадку, продолжает возмущаться Елизавета. Матвея не слышно.
- Состояние соответствует начальному вхождению пифии в транс, - наконец объявляет врач. - Никаких особенностей не нахожу.
- Благодарю. Проследите, чтобы собрали все содержимое жаровни - когда остынет. Анализ cito.
Я сажусь, Оракул поспешно помогает мне, придерживает за ватные плечи. Говорят, прерванный транс - как прерванная беременность. Организм требует продолжения и мстит. В моем случае - неудержимым головокружением. Кажется, меня сейчас даже стошнит, хотя и нечем; я, по всем правилам, не завтракала…
- Что здесь происходит?!
Темная стена из людей раздвигается, пропуская директрису, и вновь схлопывается. Брель даже не оборачивается к Главной, небрежно так бросает через плечо:
- Все в порядке. Ситуация под контролем.
Мадам окидывает меня быстрым взглядом и начинает в своей обычной змеиной манере гипнотизировать ГГО. Уважаю Бреля! Он не поддается.
- Под чьим контролем? - спрашивает Мадам, поняв, что противник ей не по зубам.
- Моим личным, - сухо отзывается Брель. - Помолчите-ка минутку.
Мадам молчит - наверно, просто дар речи потеряла от неожиданности. Впервые кто-то предложил ей заткнуться, да еще в ее собственных владениях! Мы втроем наблюдаем, как содержимое жаровни высыпают в плотный мешок. Врач не поленился даже, ползая на коленях, собрать рассыпанное с пола - все до капельки. Отдуваясь, поднимается, победно встряхивает мешком, точно уловом хвастается.
- Ну так я побежал?
- Да, пожалуйста. Все, кроме Виктора, могут быть свободны.
Мужчины молчаливой дисциплинированной цепочкой выходят из класса. У двери остается уже привычный мне "шкаф" - постоянный телохранитель Бреля. К нам подступает возмущенная донельзя Елизавета. Трясет растопыренными ладонями.
- Эти… бугаи хватали меня за руки! Видите, будут синяки!
- Она хотела, чтоб ее хватали за что-нибудь другое, - бурчит Матвей за ее спиной. - Чего приключилось-то, господин Главный Оракул?
- Да уж, потрудитесь объясниться, - говорит Мадам, - что за представление вы здесь устроили? На каком основании прервали транс? Вам же известно, чем это грозит пифии!
Брель обводит наставников глазами. Говорит негромко:
- Вы что, еще не знаете?
- Чего?
- Что не знаем?
- Сегодня во время транса скончалась пифия Западного храма.
Елизавета громко ахает:
- Господи! Галочка!
Пауза. Главная говорит - очень медленно:
- Когда это случилось?
- Два часа назад, - говорит Брель. - Меня сразу поставили в известность. Сообщили и результаты предварительного вскрытия и химического анализа снадобий.
- Уже провели вскрытие?! - Елизавета с ужасом таращится на Оракула.
- Для такой спешки должны быть очень серьезные основания, - так же медленно, тщательно выговаривая слова, произносит директриса. - Надеюсь, они у вас есть?
- Да, - Брель косится на меня. - Причины смерти те же, что и у Далии: обширное кровоизлияние в мозг. В крови найдены препараты, понижающие свертываемость крови и резко повышающие давление, в жаровне - кое-какие растительные аналоги… К сожалению, в отношении вашей ученицы такой проверки в свое время сделано не было.
- Но как же оперативно сработано! Вероятно, вы были готовы к такому развитию событий?
Мадам его все-таки достала. Брель на секунду прикрывает глаза, лицо осунулось от усилия - и Оракул отзывается все тем же ровным голосом:
- Разумеется. После нашего с вами разговора ко всем истинным пифиям был прикреплен наблюдатель…
- Слежка за пифиями?
- К сожалению, я недооценил опасность, - продолжает Оракул, словно его не перебивали. - И не предпринял вовремя необходимых мер.
- Вроде этих? - мадам кивает на дверь, за которой скрылись мужчины.
- Да, вроде этих… Всем истинным пифиям с сегодняшнего дня запрещено практиковать транс - вплоть до даты Большого Пророчества. Предприняты усиленные меры безопасности, все пары предсказателей будут немедленно доставлены в столицу. Те же ограничения касаются ваших учениц Цыпилмы Дариевой, Юлии Синельниковой - и, разумеется, вас самой, госпожа директриса!
Наверное, я сплю и вижу сон, в котором Мадам уже второй раз лишается дара речи.
Вместо нее выступает Елизавета.
- Прекратить учиться? СЕЙЧАС??? Но ведь Цыпилма практически же только начала постигать…
- Лучше быть живой недоучкой, госпожа наставница, - жестко говорит Брель, - чем виртуозной и мертвой.
Я с трудом успевала за ним по коридору. Брель говорил на ходу:
- Цыпилма, ты не должна выходить за пределы школы.
- В смысле - вообще?! А к родителям в воскресенье?
- Вообще. Позвонишь, предупредишь, что в эти выходные не придешь. Ничего страшного.
- Господин Главный Оракул…
- Еще ты не должна общаться с незнакомцами, хотя доступ в Школу, конечно, ограничат, но все же…
- Господин Брель, а скажите…
- Не бери ни у кого никаких угощений, конфет, пирожных, или что вы там, девочки, любите. Постарайся всегда быть у всех на виду - в классе, в комнате со своими соседками…
Между прочим, и Далия и эта… Галина были на виду у всего Храма, молча возразила я спине Оракула.
- Нет, лучше тебя везде будут сопровождать.
Что, и в туалет тоже?
- Сергей…
- Это только на несколько дней. Думаю, после Большого Пророчества все наладится и…
- И нас перестанут убивать?
Бац! Я врезалась в резко остановившегося Оракула. Кажется, это становится моей постоянной привычкой. Скверной и травмоопасной. Хотя в этот раз Брель даже не охнул.
- Что? - негромко спросил он. - Что ты сказала?
Мы стояли вплотную, но никто из нас и не подумал отступить. Я вглядывалась в лицо Оракула. Жаль все-таки, что коридоры школы так темны…
- Вы правда думаете, что нас с Юлькой хотят убить?
Глубокий вздох. Оракул неожиданно вскинул руки и прижал меня к себе - так сильно, что я и шевельнуться не могла. Пробормотал мне в затылок:
- Нет. Не тебя. Только не тебя…
Девчонки обалдело выслушали отрывистые указания Бреля о моем новом распорядке дня. Долго пожирали глазами отиравшихся в коридоре охранников - те вполголоса обсуждали меры безопасности. Наконец взрослые разошлись, и мы остались втроем.
- Ну?! - грозно вопросила Сара, упирая руки в боки.
Ну, я и вывалила на головы соседок все дурацкие и страшные события последних дней. Мне, кстати, никто не велел соблюдать секретность. Девчонки, на удивление, даже и не моргнули при известии, что я стала истинной. Наверное, давно сложили дважды два - мои индивидуальные уроки в классе предсказаний, ежедневные визиты ГГО - и получили верный результат.
Оля, подперев обеими руками голову, глазела на меня.
- Значит, ты будешь участвовать в Большом Пророчестве?
- Ну, - отозвалась я убито. - Придется теперь, раз Галина… ум-мерла…
- Раз ее убили!
- Сара! - прикрикнула Ольга. - Брель же сказал, что это только подозрение!
- Да-а, а как в жаровню попали все эти препараты?
- Ну мало ли…
- Вот именно, что мало и понятно - для чего!
- Что мы им такого сделали? - я свернулась клубком, обнимая подушку. - Кому истинные на хвост наступили?
- Наверняка какой-нибудь маньяк! - объявила Кольчужная. - Кто-то из пифий ему предсказал не то, что он хотел! Или… ну, допустим, он влюбился в Далию, а она ему отказала! И он ее отравил, а потом загоревал и начал убивать остальных… И теперь он не остановится, пока не убьет вас всех!
- Ну спасибо! - мрачно сказала я.
Ольга таращила на нас и без того громадные голубые глазищи.
- Вы что, не понимаете? Просто кто-то очень хочет, чтобы Большое Пророчество не состоялось!
- В смысле?
- Зачем это?
Между прочим, несмотря на свой… коровий вид, Иванова - мозговой центр нашей комнаты. Сара всегда брызжет идеями, я ее с энтузиазмом поддерживаю, а Ольга - раз, два - разложит их на блюдечке, и мы в яме.
- Тут два варианта. Либо хотят доказать, что власть и без пифий распрекрасно обходится, либо кто-то опасается результата пророчества…
- А чего его опасаться? Еще же неизвестно, какое оно будет…
- Ты чем слушала?!
- А чего?
- А того! Цыпилма будет искать ответ, какой ей прикажут! Так ведь, Цыпилма?
Я уныло кивнула в подушку.
- Ну, они крутят, типа это все равно будет пророчество, но в принципе, да… А если что не так, Президент разгонит Школы и вообще все порушит. Вот так я поняла…
- Вот козел! - сказала Сара и мы охотно согласились.
- А какое предсказание-то ему нужно? Про что вопрос? Хоть намекнули?
Я поколебалась. Были у меня догадки… но жуткие. Ну их!
- Не-а. Попробуй у Мадам вызнай что-то!
- А вот если… - медленно начала Кольчужная. - Цыпилма послушается, там еще кто; сама Мадам скажет, что требуется… А вдруг кто-то из пифий не согласится? И…
- И их-то и убивают?! - подхватила Ольга. Обе в нетерпении уставились на меня. - Мадам ничего про несогласных не говорила?
- Главный разговаривал с Далией и ее оракулом. Они сразу не ответили - обещали подумать, ну, наверное, там с Мадам посовещаться…
- И - что?
- …сказал, что больше с Далией не виделся…
- Ну вот!
- Ерунда! - перебила Ольга. - Он же Главный Оракул! Что он будет так рисковать?
- Ой, риску там - сыпануть что-нибудь в жаровню! Кто ее проверяет? Или вообще кого послать… Вон у него сколько охранников!
Я села, переводя взгляд с одной азартно спорящих подруг на другую. Сказала тоненьким голосом:
- Вы что?! Вы что, думаете, это сам… Брель?
Девочки смолкли.
- Да ну, ерунда, - подумав, сказала Сара.
- Нет, не ерунда! - теперь уже возразила разгорячившаяся Оля. - Вы много видели таких молодых Главных?
- Ни разу. И что?
- А то, что Брель - ставленник Президента! И будет поддерживать его до конца! Если Президента переизберут на второй срок, его заслуг-то уж не забудут!
Мы помолчали, обдумывая версию так и эдак. Несмотря на то, что Брель мой оракул и в общем-то ничего противного в нем нет, я не могла сходу отмести подозрения.
- И думаешь, весь сегодняшний переполох?..
- Для отвода глаз! - идея до того поглянулась Ольке, что она перестала, как обычно, сомневаться и анализировать.
- Давайте подумаем, кому еще это может быть выгодно? - предложила я. - Может, это вообще работа пифий?
- С чего это?
- Ну-у-у… Может, кто-то из обычных пифий завидует истинным?
Теперь уже девчонкам не понравилась моя версия. Я поглядела на их кислые лица и поспешила добавить - для справедливости:
- Или какая-нибудь истинная решила извести всех остальных, типа "должен остаться только один"?
- Ну да, ты еще скажи, что это наша Мадам! - скептично подхватила Сара.
- Между прочим, кто больше всех болеет о сохранении Школы и самого института пророчеств?
И мы хором замолкли. Уж кто и подходит для роли злодейки - так это наша Главная. С ее-то змеиным взглядом, железной волей и фанатичной преданностью Школе.
- Ну мы вообще, - жалобно сказала Кольчужная, - вообще с ума сошли! Как она может убивать собственных учениц?
- Ну не знаю, - уже вяло возразила Ольга. - Может, все-таки это кто-то со стороны? Экстремисты там какие-нибудь, те, кто против пророчеств, или какие-нибудь враги Президента…
- Как будто у нашего Президента вообще есть друзья!
Мы уже устали, хотя время от времени кто-нибудь подавал бессвязную реплику - не ради общего "расследования", а отвечая своим собственным мыслям. Последнее, что выдала Ольга в темноте комнаты, было произнесенное ясным и четким голосом:
- Но кто бы это ни был, Цыпилму все равно хотят убить!
- И тебе большое спасибо, - пробормотала я в подушку.
Девочки уже спали или делали вид. Я тоже старалась дышать потихоньку. Даже им я не сказала, почему Главный Оракул просто не должен быть главным подозреваемым - ведь не могла же я, в конце концов, обниматься с убийцей! Если, конечно, это можно назвать объятьями… Во всяком случае, впервые (кроме отца) меня прижимал к себе взрослый мужчина. Но у отца нет такого умопомрачительного парфюма. И таких твердых мышц. И вообще, Брель меня поцеловал… кажется.
Если можно считать настоящим поцелуем то, что он уткнулся губами в мою макушку.
По привычке я и на следующий день притащилась в класс Предсказаний. Наверно, по той же привычке там по-прежнему отирались Елизавета и Матвей. Меня даже не спросили - с чего это я вдруг прогуливаю занятия. Я присела на площадку. Поболтала ногами. И почувствовала, что пожалуй, уже соскучилась. По негромкому голосу и одеколону оракула, по предвкушению-азарту погружения, по пропасти-полету транса… Вот, значит, что такое яд предсказания? А что же тогда чувствуют пифии, которые перестают пророчествовать? На которых просто нет уже спроса?
Я взглянула на Елизавету. Если наша директриса хоть иногда практикует транс для Президента, то наставница - явно нет. Ну, разве что тайно, в своей комнате в крыле преподавателей… Угу, отвечая на чей-нибудь вопрос об очередном повышении оклада.
А еще я в первый раз задумалась - истинная ли пифия наша наставница?
Елизавета, ломая пальцы, говорила необычно бессвязно:
- Если Школу закроют… боже мой… что нам делать, Матвей, что делать?
Оракул строгал очередную деревяшку. Отозвался беспечно:
- Что-что, пойдем мы с тобой, Лиза, на пенсию. Давно уже пора! Купим домик на берегу речки, рыбку будем ловить… не помрем с голоду, не бойся.
- Ах, боже мой, все шутишь… а как, как я смогу без всего этого?! Как? А что же будет делать Она? Она ведь всю жизнь положила…
Она - видимо, наша Мадам.
Щурясь, Матвей проверял грани своего изделия.
- Каждый из живущих положил жизнь на что-либо… Справится наша директриса, не с таким справлялась. Ну а если… и с этим справится. Не волнуйся, в любом случае она тебя не бросит.
- Как ты можешь быть таким спокойным! А эти… безответственные девчонки! Как они могли! Им же все объяснили - что случится со Школой, со всеми нами в случае отказа. Нет, стоят на своем!
Матвей опустил деревяшку на колени. Сказал негромко:
- Теперь не стоят.
- Что?
- Говорю, теперь не стоят. Некоторые лежат. В морге.
Елизавета часто мигала (белки ее блекло-голубых глаз покраснели от расширившихся сосудов), и я поняла, наконец, о ком говорят - о погибших пифиях. Девчонки? Одной из умерших (убитых?) было уже полвека! Хотя… если наставница ровесница Главной, то они вполне могли ей казаться несмышленышами.
Елизавета схватилась за мгновенно покрасневший нос. Потом за грудь. Сцепила скрюченные пальцы.
- Ты что… думаешь, мне их не жалко? Они же все, все мои выпускницы… а Далия самая!.. боже ты мой…
Сгорбившись, она пошла мелкими неровными шагами из класса. Матвей долго смотрел на свою деревяшку. Лишь когда вновь взялся за ножик, сказал мне:
- Брель говорит, ничего они в твоей жаровне не нашли. Ложная тревога.
Я пару раз мотнула ногой.
- Ну да, на фиг я кому-то нужна! И что, охрана снята? Я могу пойти погулять?
- Сиди уж, - буркнул оракул. - Здоровее будешь.
- Матвей, а вот чтобы составлять смеси для транса, какое образование нужно?
- Вы же проходили прикладную химию и травоведение.
- А еще что?
- Медицинское высшее.
- А оракул тоже может составлять смеси?
- Ну, если получит сертификат, - Матвей глянул исподлобья. - Если ты думаешь, что отравитель - Сергей, выкинь из головы.
- Почему? Ведь кто-то же это проделывает?