– А это что за бухточка? Вэк! – Вода отхлынула, обнажив дно, и тут же сомкнулась, вырастая в фонтан высотой с башню. – Какая уродливая скала… Вэк! А здесь не помешает ступенька… Вэк!
Потомок Темного Лорда шел по острову и небрежно крушил заклинаниями все на своем пути, благо ничего живого на этом затерянном в океане острове все равно не завелось.
– Красивый мыс. Но грязный. Вэк! А тут, похоже, дожди овраг вымыли. Не люблю овраги… Вэк! А это что еще за трещина? Почему из нее ничего не растет? Вэк!
Взмах палочки указал на расселину в лежалой пыли. Дрожащий маревом импульс силы соединил на миг юного чародея и темную щель – и вдруг весь остров содрогнулся и заревел, и из макушки горы вырвался толстенный сноп дыма и пламени, уносящий ввысь тысячи камней и тучу грязи. Волна нестерпимого жара ударила в лица молодых людей, а вслед за ней сверху покатилась ярко-красная огненная река.
– Извержение!!! – закричала Анита. – Бежим!
С неба уже сыпались валуны, каждый размером со шкаф, норовя расплющить или покалечить незваных гостей, воздух обжигал при каждом вдохе, струи расплавленного камня катились так резво, словно были не магмой, а обычной жиденькой водичкой.
– Бежим! – моментально согласился Битали, протягивая руку Генриетте, но…
Но девушки уже не было, и только одежда лежала рыхлой кучкой на том месте, где всего миг назад стояла юная ученица. Прыгая с камня на камень, уносилась прочь в поисках безопасного места стремительная куница, – алая, словно саламандра в огнях раскаленных потоков.
– Проклятье, она испугалась! – крикнул Кро друзьям. – Перекинулась!
– Что-о?! – не расслышала Анита.
– Уходите!!! – махнул на них рукой Битали и вскинул палочку: – Вэк!
Текущий прямо на него ручей разбрызгался, давая краткую передышку, а соседний коснулся девичьей одежды, буквально за секунду обратив ее во вспышку пламени и развеяв легким дымком.
– Куница!!! – закричал Надодух, одной рукой прикрываясь от жара струящейся лавы, а другой указывая на зверька. – Лови ее, сгорит!
– Ага, поймаешь! – Кро прыгнул с камня на более дальний. Штанины дымились, жар уже пробился сквозь ботинки и больно кусал ступни. Заорал: – Аниту уводи! Спасай Горамник! Вэк! Вэк! Вэк!
Битали полагал, что очищает от лавы землю вокруг себя – но убежище, похоже, подумало, будто это продолжается нападение. Склон зашевелился и вырос в двуногое чудовище ростом с пятиэтажку. С его плеч, груди, спины нескончаемым потоком сыпались грязь, пыль и камни, стремительно обнажая огненное нутро, и только огромная дубина размером с автобус оставалась черной и холодной. Что в общем-то для ее жертвы значения иметь не могло.
– Голе-ем!!! – закричал Надодух.
– А то я не заметил, – сглотнул Битали, быстрыми короткими заклинаниями отбрызгивая лаву, выискивая взглядом куницу и одновременно пытаясь следить за монстром.
У голема не было головы, и оставалась надежда, что пока монстр ее не отрастит, драться не станет… Напрасная надежда: дубина взметнулась в высоту, и юный чародей кинулся вперед, под нее, прыгая с камня на камень и выстреливая "вэками" в раскаленные ручьи. Хитрость удалась – дубина врезалась в землю за спиной Кро.
– Мар-ртил-ло! – улучив миг, когда поблизости не было лавы, вскинул палочку потомок Темного Лорда.
Дробящее заклинание ударило голема в грудь, но не разрушило. Монстр лишь слегка покачнулся, снова поднял оружие…
– Трунио!!! – стоя возле камня перемещений, подняли палочки Анита и Надодух.
Дубина монстра разом стала больше чуть не втрое и перевесила голема, опрокинув на спину. Тот быстрым движением сгреб возле себя лаву, камни и пыль, швырнул в неожиданных врагов. Раскаленная, светящаяся алым груда с головой накрыла молодых людей – оставалось лишь надеяться, что они успели переместиться.
Заревело, зашипело, завыло море, от берега хлестнули в стороны потоки раскаленного пара – это лава наконец-то дотекла до воды и теперь превращала океан в кипяток. Битали понял, что если в ближайшие мгновения не сгорит, то уж сварится совершенно точно. Куницу, видимо, посетили те же мысли, поскольку кружащийся на камне под дальним склоном зверек жалобно заскулил.
– Вот ты где! Трунио, трунио, вэк, трунио! – Юноша помчался к несчастному существу, где выращивая на своем пути еще темные валуны, где разбрызгивая лаву, где подращивая сам склон. Краем глаза он заметил, что безголовый монстр опять поднял дубину, быстро ударил в его сторону коротким: "Вэк!", отшвыривая вражеское оружие, вынуждая голема опять потерять равновесие и тем выигрывая драгоценные мгновения: – Тхарри!!!
Попавшая под волну холода куница замерла, покрывшись инеем – Битали запрыгнул на камень, сгреб ее под брюхо, помчался дальше, быстрыми заклинаниями прокладывая себе путь через нестерпимо обжигающие потоки, обдаваемый раскаленным паром. Разбрызгивал лаву, подращивал камни на высоту в локоть или полтора и прыгал с одного на другой, не забывая коситься на великана, снова нацелившегося для удара.
– Вэк! – Уже в прыжке он сдул заваливший камень перемещения мусор и торопливо ткнул палочкой в бегущего человечка: – Школа бэ!
И покатился по холодной от утренней росы траве.
– Битали! – кинулся к нему Надодух.
– Вы целы? – облегченно перевел дух юный чародей.
– Тхарри! – взмахнула палочкой Анита. – Битали, ты что, не чувствуешь? У тебя штаны и ботинки горели!
– Ты не поверишь, но мне уже все равно… – с облегчением откинул голову Битали и закрыл глаза. Спохватился и поднял над собой куницу: – И заберите кто-нибудь, пожалуйста, мадемуазель Вантенуа!
– Обоих в целительную, – послышался спокойный мужской голос. – Леви!
Кладбищенский демон
К тому времени, когда Битали проснулся, никаких следов от ожогов у него уже не осталось. Зная любовь Эшнуна Ниназовича ко всякого рода полезным для здоровья процедурам типа клизм, закаливания и диетам вроде сока редьки с медом, из лечебницы юноша сразу сбежал, решив провести остаток ночи в своей комнате.
Однако тихий полумрак целительных подземелий обманул молодого человека. Потомок Темного Лорда думал, все спят – но до ночи оказалось еще довольно далеко, а в башне Кро спугнул отличницу и недоморфа, занятых на подоконнике какой-то тихой беседой в объятиях друг друга…
– О, Битали! – резко отпрянула назад Анита, и юноше пришлось ее ловить, дабы девушка не оступилась в сделанный посреди комнаты очаг. – Как ты себя чувствуешь?
– А вы чего, еще не спали? – ответил вопросом на вопрос Кро. – Пока мы были на острове, там полдня прошло, а тут полночи. Теперь опять день… Я уже запутался!
– Немного покемарили… – переглянулись молодые люди, и Горамник вдруг горячо поинтересовалась: – Получается, одолело нас убежище? С нашей магией через такой заслон не прорваться. Одновременно и натуральный огонь, и неуязвимый голем. Входа не нашли, прятаться негде… Понятно, почему их так и не победили. Директор сказал, что мы сдаемся.
– Почему голем неуязвимый? – прошел к шкафу Битали, стал стягивать больничную хламиду. – Отвернись, пожалуйста.
– Ты профессора Бронте слушал? – голос девушки стал глуше. Наверное, повернулась к окну. – Броня Темного Лорда делает неуязвимыми всех защитников. Голем обороняет убежище. Выходит, неуязвимость ложится и на него.
– Вот, значит, почему на него "мортило" не подействовало? – Натянув чистую сорочку, Битали задержался на несколько мгновений, глядя как Франсуаза расправляет перед кем-то атласные ленты, и резко закрыл дверцу. – Значит, убивать его бесполезно.
– Ты собрался продолжать? – спрыгнул с подоконника недоморф. – Одного раза мало?
– Это убежище меня крепко поджарило, чуть не расплющило и изрядно обварило, – сжал кулак Битали. – Теперь это дело принципа. Я кто, потомок Эдриджуна или серв безродный? Коли взялся, должен дойти до конца. Грош мне цена, если от опасности бегать начну. Вы со мной?
– Ты что-то задумал?
– Можно сказать, и я, – пожал плечами Битали. – А цепной Гроссер все это мне просто напомнил.
– Э-э… А ведь верно! – посветлела лицом Анита. – Как мне это самой в голову не пришло?
– Что? Что именно? – закрутил головой недоморф.
– Луна сейчас растущая, – слушая его, задумчиво сказал Битали. – А амулеты нужны нисходящие. Горамник, ты ведь у нас отличница? Давай, подскажи, как впитывающие амулеты сделать, полнолуния не дожидаясь? Чтобы холодные и неизменные были при любом раскладе!
– Как обычно, – пожала плечами Горамник. – Пентаграмма как знак холода, плюс руны покоя, плюс заговор. Нисходящие – это ведь природное колдовство, не забыл?
– Теоретики вы бестолковые, а не колдуны, – презрительно хмыкнул от окна недоморф. – Руночки, рисуночки, словечки-пошептунчики. Все это блажь кабинетная и халтура. Отмазки для ленивых. Настоящий покой только на кладбищах бывает. И если вам нужен действительно надежный "холодный" амулет, заговаривать его нужно ночью в полночь среди старых могил. Нет ничего покойнее и неизменнее кладбищенской земли и стабильнее кладбищенской силы. Хочешь получить нисходящий амулет, возьми энергию мертвых!
– А ведь он правду говорит… – указала пальцем через плечо Анита. – Это тут, в колледже, у нас теория и практика постоянно на графической базе идут. Но это магическая школа, интеллектуальная. Природное чародейство идет от земли. Коли вода, то из реки, коли свет, то на поле, коли огонь, то в костре, коли земля, то… То оттуда, куда в чистой обуви не доберешься.
– Я умный, – подтвердил из-за ее спины Надодух.
– Пусть будет кладбище, – не стал спорить с отличницей и увлеченным природной магией недоморфом потомок Темного Лорда. – Где оно?
– Э-э-э… – Анита почесала в затылке. – У нас неподалеку от дома есть… Но это далеко, дня два добираться.
– Мое возле замка было, – виновато развел руками Надодух. – Но его частью снесли, а частью на реставрации стоит после того, как мы… Победокурили.
– Ладно, поищу в Ла-Фрамансе, – пожал плечами Битали.
– Новое не подойдет, – сразу предупредил недоморф. – Старинное нужно. Чем старше, тем лучше. Стабильнее и насыщеннее.
– Поищем старое, – юный чародей вернулся к шкафу и потянул покрывало перемещения.
– Ты куда? – вытянул шею Надодух Сенусерт.
– В Ла-Фраманс, кладбище искать. Ну и амулетами займусь.
– А чего, здесь не сделать? – удивилась отличница.
– Хочу не какие-нибудь, а красивые. У самого не получится, я же не ювелир.
– Э-э, тогда я с тобой, – решил недоморф. – Знаю я этих ювелиров, обязательно надуть попытаются! Подожди чуть-чуть, мы с Анитой тоже переоденемся.
Выведя своих друзей из-под причала, Битали привычной дорогой направился на окраину, к сверкающему стеклянными стенами торговому центру, там толкнул дверь в уже знакомую лавку.
– Добрый день, мсье! – моментально встрепенулась все та же продавщица, расплылась в широкой, чуть заискивающей улыбке: – Рада видеть вас снова, мсье! Надеюсь, браслет понравился вашей девушке? Желаете расширить набор?
– Опаньки! – дружески похлопал однокурсника по плечу Надодух. – Оказывается, кто-то запасается тут подарками? И почему я не видел этого браслета? Кто его носит?
– Отстань! – отдернул плечо Битали. – Просто безделушку для знакомой один раз купил.
Дама, поняв, что выдала денежного клиента его знакомым, заметно втянула голову в плечи, не переставая улыбаться.
– Красивую хотя бы безделушку? – спросила Анита, многозначительно глянув на своего избранника. Тот сглотнул и, округлив глаза, тоже втянул голову.
– Чудесный, чудесный выбор, – метнулась вдоль прилавка женщина, и через миг перед отличницей открылся бархатный футляр. – Белое золото, черная яшма, желтый рисунок. Перед таким подарком устоять невозможно! Вы себя украсить желаете или сделать приятное кому-нибудь другому?
– Да, мне таких подарков не видать, – вздохнула Горамник.
Чатия Сенусерт весь сморщился, прикусил губы и зажмурил глаза. Можно было подумать – его жестоко избивали, запретив сопротивляться.
– Мне нужно восемь таких браслетов, – сказал Битали. – Черная полированная яшма. Но без золота и серебра. Просто камень.
– С застежкой? – уточнила продавщица. – Гравировка нужна?
– Золотом по камню? – вступила в разговор Анита. – Да, нужна. Дайте мне лист бумаги и перо, я сделаю рисунок, который требуется нанести. Руны льда и ярости, древо жизни и знак башни.
Она вопросительно посмотрела на Битали. Тот пожал плечами:
– Я тебе доверяю… Только что за знак башни?
– Просто башни… – Девушка нарисовала маленькую башенку с тремя зубцами и двумя бойницами. – Разве он нам не нужен?
– Нужен, – согласился потомок Темного Лорда.
– Вот, – развернула девушка листок к продавщице. – Эти знаки должны быть справа и слева, этот сверху, а эта линия должна идти через замок, соединяясь, когда он закрыт.
– Если мастер сделает их трехзвенными, будет не страшно?
– Пускай, – кивнула Горамник. – Но рисунки разрывать нельзя! Пусть на каждом звене руна размещается целиком.
– Восемь штук? Раньше чем через неделю выполнить не успеем.
– Через неделю полнолуние, – вкрадчиво сообщил недоморф, подойдя ближе.
Продавщица посмотрела на него и сквозь него одновременно. Похоже, невероятной мохнатости покупателя она совершенно не замечала. Выросший среди смертных чатия Сенусерт умел становиться полунезаметным.
Анита демонстративно отвернулась от своего поклонника.
– При таком большом заказе мне хотелось бы получить аванс.
Битали полез было за фантиками – но недоморф неожиданно протянул лапу и положил на прилавок тяжелую золотую монету старинной чеканки.
– Мы не покупаем ювелирный лом… – неуверенно сказала дама.
– И мы не покупаем, – оскалился Надодух. – Но ведь поменяться вещью на вещь противозаконным деянием не является?
– Я не смогу пропустить это через кассу… – Продавщица постучала пальцами рядом с монетой, потом быстрым движением переложила на весы. Прикусила губу, подняла, посмотрела через лупу. Потом мазнула каким-то белым карандашиком, прищурилась, кивнула: – Девятьсот двадцать…
– Старинное испанское золото! – гордо сообщил Надодух.
– Но мы не покупаем ювелирного лома, – опять повторила дама.
– Я не продаю. Я отдаю для переделки в другое изделие.
– Разве что для переделки… – женщина что-то посчитала: – Это немного больше. Когда мастер сделает калькуляцию, я верну вам сдачу.
Она положила квитанцию на стекло.
– Спасибо. Мы придем в полнолуние, – кивнул Битали.
– Всегда рада вас видеть.
– Что хорошо в смертных, – проходя сквозь дверь, шепнул на ухо другу недоморф, – так это то, что они натурального золота от золота, увеличенного с помощью "трунио", не отличают. Их волнует только проба. Ладно, пойду каяться. Женщина, оставшаяся без подарка, страшнее огненного голема. Голем просто убьет, а женщина душу вынет и в масле вскипятит. Прямо не знаю, как теперь откупаться…
Надодух устремился вперед, догоняя отличницу, а Битали замедлил шаг, а потом и вовсе повернул в обратную сторону.
Пусть парочка выясняет отношения без него.
На Ла-Фраманс медленно опускались сумерки, город утихал, улицы становились пустынными, лавки одна за другой опускали ставни. Битали вырастил цветы, срезал, пробежался до швейной лавки и встретил Франсуазу, когда она уже закрывала дверь в темный магазин.
– Ты пришел! – Девушка обняла юношу, поцеловала, взяла под руку, понюхала цветы: – Какие ароматные… А клумба, которую ты сделал, и правда постоянно цветет!
– Так будет всегда, – пообещал молодой человек.
– А я знаю! Я, кстати, чувствовала, что ты сегодня придешь. Даже сказала маме, что немного задержусь из-за уборки.
– Так, может, тогда зайдем куда-нибудь?
– Это будет слишком долго. Давай просто пойдем не спеша.
Битали оглянулся, уже в который раз различив легкий шорох. Однако улица была тиха и пустынна. Ни ветерка, ни прохожего, ни даже птички ни одной не припозднилось.
Но опять: скрип, шур-шур…
– Подожди секунду… – Молодой человек высвободил руку, чуть пропустил девушку вперед, поцеловал сзади в шею, заставив Франсуазу хихикнуть от щекотки, и быстро взмахнул палочкой: – Обессион!
Улица дрогнула маревом, морок потек, словно перегревшееся мороженое с края вазочки, и…
– Так я и знал! – хмуро выдохнул Кро.
– Ой… Привет! А мы тут с Анитой гуляем… Случайно… – недоморф крепко обнял отличницу за плечо.
– Ой… – это уже девушка повернулась на голоса и немало изумилась появлению невесть откуда взявшихся молодых людей столь невероятного вида. Ведь "обессион" смыл не только морок, но и все старания Сенусерта по отводу взглядов от своего лица.
– Знакомься, Франсуаза, – мрачно предложил Битали. – Это мои однокурсники, мы вместе в цирковом училище занимаемся. Небритого пучеглаза зовут Надодух, а его невероятно любопытную спутницу Анитой.
– Где занимаемся? – хором переспросила парочка.
– Я уже давно признался Франсуазе, что учусь в колледже циркового искусства. На фокусника, – с нажимом произнес Битали.
– А, ну да! – сообразил недоморф. – А я в шоу уродцев выступаю, мне вообще полный кайф. Хоть делай уроки, хоть не делай, все едино круглый отличник. Достаточно шерсть вздыбить и зарычать погромче…
Он опустил ворот, расправил плечи, провел пальцами сквозь бакенбарды на щеках и с чувством гавкнул.
Франсуаза рассмеялась:
– Что, правда? Это настоящая шерсть, или вы меня разыгрываете?
– Да пожалуйста, можно подергать. В любом месте! – Надодух с готовностью расстегнул куртку и сорочку.
– Не трогай его, он блохастый, – холодно посоветовала Горамник.
– Неправда! – возмутился чатия Сенусерт. – Она завидует! Меня если стричь раз в три месяца, то можно целый свитер из шерсти связать! Знаешь, какая у меня шерсть теплая?
Франсуаза опять рассмеялась, мотнула головой:
– А вы, Анита? Вы тоже фокусы показываете?
– Я ножи метаю, – поджала губы Горамник. – Могу с десяти шагов первым броском в глаз попасть. Показать?
– Нет, спасибо… Я верю… – Франсуаза ощутила недружелюбие, и улыбка сползла с ее губ. – Я лучше на выступление как-нибудь приду.
В воздухе повисла неловкая пауза. Надодух оправил ворот и хлопнул в ладони:
– А чего мы стоим? Может, погуляем где-нибудь? Франсуаза, тут нет поблизости какого-нибудь старого, старого кладбища?
– Вы хотите гулять среди могил? – выгнулись крутой дугой брови девушки.
– Посмотри на меня, красавица! Где еще гулять человеку с моей внешностью, как не по кладбищу в полночь? Днем на улице от меня все шарахаются!
– За горой старое кладбище есть, – опять улыбнулась Франсуаза, взяла Битали за руку: – Наше место помнишь? Если от реки идти, то будет взгорок каменистый, с соснами. А за ним кладбище. Там крест над часовней, издалека видно.
– Часовня действующая? – насторожилась Горамник.
– Когда хоронят, то отпевают в ней, – пожала плечами девушка. – Но это редко очень, раз или два в году. Дорого ведь полный молебен заказывать. И земля тоже дорогая, а аренду меньше чем на сто лет не оформляют.
– Что такое сто лет? – пожал плечами Надодух. – Пуф-ф, и пролетели! Так чего, пошли?