- Камешек этот дороже любого бриллианта, - Висмут с подозрением покосился на эльфа. - Его можно загнать за хорошие деньги ювелирам, но куда вернее продать богатому колдуну или даже гильдии, ибо главная ценность камня вовсе не в чистоте и твёрдости. Вот только…
- Что?
- Не знаю, на что рассчитывают разбойники, ведь если изъять камень из ложа, Покров может схлопнуться вместе со всеми, кто под ним окажется.
- Так, быть может, они хотят заткнуть проход для чернильников?
- Скорее открыть. Покров-то исчезнет, но Донровское ущелье и врата в иной мир уцелеют. Просто мы лишимся последней защиты от вторжения.
- А сам ты кто будешь? - спросил Рыжий парня.
- Я страховой агент.
- Страховой агент? - даже Волошек не сдержал удивления.
- Ну да, - пожал тот плечами. - Эта ваша цитадель была застрахована на крупную сумму, и меня отправили оценить ущерб, а также разнюхать, не стоит ли за всем этим вторжением страховое мошенничество.
- Вот уж форменные придурки твои начальники, - заметил Жирмята.
- Не скажи. В моей практике я всякого навидался. Бывает, и войну начнут, чтобы только следы замести, князьку приспичит, скажем, кремль обновить, а денег нет. Так он войной на соседа выступит, а в родном городке огня невзначай подпустит.
Волошек не привык сбрасывать со счетов даже самые дикие версии, но слишком уж велики были масштабы вторжения, чтобы оказаться прикрытием рядового мошенничества.
- Темнеет, - нахмурился Чабрец.
- Здесь и заночуем! - решил Волошек.
- Возле кровавого следа?
- Более удобной стоянки нам впотьмах не найти. Алейко помчался с ведёрком к ручью, чтобы развести соли для Кощуна, остальные занялись палатками. Чабрец отправил бородачей в дозор. Он опасался, что запах крови заставит мертвецов шевелить ногами.
- Что с раненым будем делать? - спросил сержант. - В седле он не выдержит нашего темпа.
Судя по виду, Чабреца беспокоило что-то ещё, но Волошек не стал выпытывать.
- Дайарн с колдуном обещали, что к утру поставят его на ноги, - ответил он. - В крайнем случае, проедется в компании Кощуна…
Сержант натянул капюшон на голову, но так, что одно ухо оттопырилось и торчало наружу. Ночь предстояла тревожная.
* * *
Новичкам пришлось знакомиться с Покровом, удирая от мертвецов. Однако они первыми приметили странных трёхногих созданий с длинной шеей, которую венчала узкая цилиндрической формы головка. Ожидая от аномальной зоны всяких чудес, бородачи приняли трёхногих за обычных её обитателей, но Висмут, углядев пару особей, заявил, что таких уродцев здесь прежде не встречали.
Твари вели себя смирно, на путников не нападали, а, казалось, просто блуждали по земле безо всякого смысла. Колдун обозвал их жирафоподами и загорелся сделать описание для научного альманаха. Уже подбирая вслух соответствующий латинский термин, он вместе с Чабрецом осадил командира на предмет добычи экземпляра для вивисекции.
Но тот отмахивался. Он спешил добраться до знакомых мест, а от трюка, что намеревался там провернуть, пребывал в плохом расположении духа. Вон оно как всё сложилось. Четыре года назад Дастин направил конвой в населённую область, желая избавиться от преследования. Подставлять невинных селян показалось тогда Волошеку верхом цинизма. Нынче же ответственность за людей и за миссию нёс он сам, и оставалось лишь тосковать по старым добрым временам, когда приходилось всего-навсего выполнять чужие приказы.
Он втайне даже надеялся, что не застанет людей в опустошённых селениях, но россыпь мелких деревушек и починков, на которую отряд вышел через несколько дней, оказалась обитаема. Бродячие мертвецы ещё не добрались сюда.
- Предупредите жителей, - приказал Волошек бородачам. - Пусть собираются и уходят к югу. Утром мы повернём на восток. Надеюсь, наши преследователи малость собьются.
В хижине, давшей отряду временный приют, он разложил карту и в который раз попытался отыскать верный путь, хоть какую-нибудь зацепку, что позволила бы оторваться от безумной погони.
Пришёл Чабрец.
- Селяне в отряд просятся, - доложил он.
- Пусть уходят… - отмахнулся Волошек.
- Я бы всё же взял несколько человек.
- Тебе нужны люди? Но это же необученные селянe, что в них проку?
- Люди сгодились бы, - вздохнул сержант. - Но яещё вот о чём подумал…
- Ну?
- Этот страховщик… Он ведь у нас в отряде тринацатый… Не очень хорошо получается. Не то чтобы я суеверным был, а кошки скребут…
- Вот его бы и оставить с мужиками.
- Не захочет. Ему в Альмагард нужно.
- Мало ли куда кому нужно… - возмутился Волошек, но потом смягчился. - Сколько их просится?
- Тех, кто с лошадьми, две дюжины будет, - с готовностью доложил Чабрец. - Пехота нам, полагаю, без надобности.
Положа руку на сердце, Волошеку и лишняя конница была ни к чему, но свои сомнения он придержал при себе.
- Действуй, - разрешил он. - Бери всех под свою команду, а десятников сам назначай.
В селении нашлось и несколько подрессоренных тачанок. Их Чабрец передал в распоряжение Жирмяты, который, пользуясь оказией, загрузил их припасами сверх всякой меры.
- Мужики всё одно разбегаются, - пояснил он. - Что же упырям добро оставлять?
* * *
Чтобы оторваться от мертвяков, Волошек повёл отряд через пустыню.
- Этот путь открылся недавно, - сказал он. - Здесь не должно быть чернильников.
Перед ними лежала бесплодная земля. Наполовину солёная степь, наполовину пустыня, она истекала маревом под жарким солнцем. Лошади ступили на хрустящую подстилку с большой неохотой.
- Пустыня не должна быть долгой, - ободрил Волошек спутников. - Верхом пару дней пути. А вот упырям предстоит попотеть в прямом и переносном смысле.
- В прямом они, думаю, не потеют, - возразил Жирмята. - Да и пустыня их не задержит. Они же не нуждаются в воде и без крови могут обойтись довольно долго. А солнце, как мы убедились, для них не помеха.
- Их задержат здешние обитатели, - Висмут кивнул в сторону.
Параллельным курсом в тысяче шагах от отряда трусила небольшая стайка полосатых зверушек. Возможно, она бежала по своим делам, но людям казалось, будто животные намеренно сопровождают их.
- Зебры? - удивился Жирмята.
- Гиены, - усмехнулся Висмут. - С зебрами их роднит только масть и размер.
Люди вздохнули, а колдун добавил:
- Упырям придётся несладко. Гиенам ведь всё равно кого жамкать, свежатину или мясо с душком. С душком, пожалуй, даже более предпочтительно. А что такое наши преследователи, как не ходячая падаль?
- Похоже, однако, что и нам ночью спать не придётся, - буркнул Чабрец.
Слухи среди зверья расходились быстро. Ближе к вечеру несколько новых стаек присоединились к той, то присматривала за отрядом.
- Наверняка учуяли Кощуна, - усмехнулся Рысий. - Десять пудов деликатеса - не шутка.
Алейко вздрогнул.
- Ничего, тем злее будут, когда останутся с носом, - ободрил Волошек паренька.
- А они останутся? - поёжился тот.
Пучком свежей зелени посреди степи торчал оазис. Серая бетонная стена, подкрашенная закатом, кружала неровным периметром селение. Строители не искали архитектурных изысков, думали больше о защите. Да и некому было любоваться красотой в такой дыре.
На гребне стены маячили рослые воины.
- Остроухие! - воскликнул Чабрец.
Люди присмотрелись и действительно разглядели эльфийских лучников.
- Ну вот, а вы говорили, что все ударились в драп, - заметил Дайарн.
Но в голосе его совсем не звучала радость от встречи с сородичами.
- Не знал, что они вообще живут под Покровом, - заметил Чабрец.
- Это эльфийская пустынь, - сказал Висмут. - Община земледельцев. Такие во множестве встречаются на юге, в бесплодных землях, но и в более холодных краях их иногда можно встретить.
- Земледельцев? - удивился Чернозуб.
- А ты думал, эльфы зарабатывают исключительно биржевыми спекуляциями, ростовщичеством и ювелирным промыслом? - подначил колдун.
- Ну, ещё они врачуют и играют на лютне, - усмехнулся Жирмята.
Припоминая прежние эльфофобские домыслы Чернозуба, каждый находил, чем уязвить бородача. Тот насупился. Как и всякий человек, что столкнулся с явлением, выходящим за рамки устоявшегося мировоззрения, он заподозрил обман.
- Тут и земли-то приличной нет, - буркнул Чернозуб.
- Так вы, вольные вороны, весь чернозём к рукам прибрали. Что эльфам осталось, как не пустыня?
- Тут дело иное, - пояснил Висмут. - Они нарочно выбирают пустынное место и начинают с нуля. Таков у них принцип жизненный - всё от плодородного слоя и до конечного продукта создавать собственноручно. Никакой манны небесной, никаких преференций климата или ландшафта.
- Зачем? - озадачился Чабрец.
- Таковы их каноны свободы. Не зависеть ни от кого. Ни от власти, ни от богов, ни от людей. Они пожелали стать хозяевами своей судьбы. Им некого проклинать за неудачи, некого благодарить за удачу, но зато не перед кем и держать ответ.
- Единственное, что меня сейчас интересует, принимают ли они путников, - сказал Жирмята и покосился на ближайшую стайку гиен. - Ночевать под крышей как-то удобней.
Путников эльфы принимали. Правда, без особой радости. Открыв ворота, стражники молча указали на пару саманных сараев в ближайшем углу посёлка, после чего о гостях будто забыли. Никто не вышел навстречу, никто не расспрашивал о превратностях пути, никто не объяснил, где что найти и чем можно пользоваться. На проходящие вдоль стены тачанки жители поглядывали из окон своих аккуратных домиков, но завести разговор не пытались.
Хорошо хоть колодец рядом с сараями оказался, так что лошадей напоили, а для Кощуна сварганили раствор.
- Какой, однако, нелюдимый здесь народец живёт… - произнёс Чабрец.
- Нелюдь - оттого и нелюдимая, - пошутил Рыжий.
Только когда совсем стемнело, в сараи заглянул круглолицый эльф и принёс свечи.
- Гоблинмых, - представился он. - Есть ли нужда в чём?
Больше всего люди нуждались сейчас в отдыхе, а потому и просьб не последовало. Вразнобой поблагодарили хозяина за заботу и замолчали. Лишь Рыжему вздумалось поболтать. Припомнив слова Висмута о канонах свободы, он стал выпытывать подробности.
- Да какие там каноны, - отмахнулся Гоблинмых. - Проблема бессмертных - вот наш мотив. Молодым нет дороги. Старики не спешат передавать дела и освобождать места. Приходится смиряться и жить под родительской властью веками либо уходить в поисках собственного дела. Вот потому среди эльфов много бродяг…
Он вздохнул.
- Вот вы, небось, гадаете, отчего, мол, имя такое неблагозвучное - Гоблинмых? А всё от того же. От бессмертия. Букв-то в нашем диалекте всего пятьдесят четыре. Много ли имён из них составишь? Называть по живым не принято, а освобождать имена старики не торопятся. Вот и именуемся как попало… Разговор не клеился. Эльф собрался уже уходить, но, взглянув на дремлющего в углу Дайарна, задумался и отозвал Волошека в сторону.
- С твоим отрядом путешествует наш сородич, - сказал Гоблинмых, как только они оказались за дверью. - Будь острожен. Нам известны те, что послали его.
- Послали? Ты имеешь в виду ювелиров?
- Каких таких ювелиров? - озадачился эльф.
- Его же послали найти Опорный камень? - неуверенно спросил Волошек.
- Вовсе нет. Он из тех, кто ищет ключ к вратам.
Озадачив гостя, хозяин ушёл, а тот, немного подумав, направился к соседнему сараю, где вместе с сельскими новобранцами расположился колдун.
Висмут разулся и лежал, пристроив на мешке опухшие ноги. При появлении командира он даже не шевельнулся. Волошек присел рядом на корточки и едва слышно спросил:
- Что ты задумал, отправляясь с нами? Что может сделать здесь Дайарн такого, что вызвало твои опасения? Надеюсь, ты не из тех, кто хочет выставить это племя из нашего мира?
Висмут вздохнул. Ему явно не хотелось касаться скользкой темы. Но поняв, что на сей раз не отвертеться, он убрал ноги с мешка и улыбнулся.
- Тебе встречался хоть один колдун, который бы желал изгнать эльфов? Согласен, встречаются среди нас такие, что недолюбливают остроухих. Но гнать?! Нет. Да мы зависим от них, как морфинисты от зелья!
- Вот как?
- Естественное магическое поле Земли очень слабо. И колдуны до известной тебе катастрофы могли черпать из него в час по чайной ложке. Так, светлячка подпустить хватит или приворожить кого. А эльфы сами по себе существа намагиченные. Своим присутствием они усилили естественный фон, и теперь мы можем куда больше, чем навести порчу или гадать по потрохам.
Он потеребил ухо.
- Уйди эльфы из нашего мира, и мы превратимся в знахарей. Будем собирать травки и врачевать. Да и то недолго. Оккупация не обещает быть мягкой. А с уходом эльфов мы лишимся последнего оружия против чернильников. Не думаешь же ты одолеть их одними клинками?
История. После пивного конвоя Волошек всерьёз взялся за эту науку и поразился, как мало уделяют внимания мелочам те, кто именуют себя историками. Сколько отовсюду торчит намёков, несоответствий… И никто не обращает внимания. А кому говоришь - пожимают плечами, какая, мол, разница - пятьсот лет назад пришли в мир эльфы или тысячу, или всегда здесь обитали. Отец и тот отмахнулся. Не интересно, не важно…
Но даже Волошек проглядел тот факт, что магия пришла в его родной мир вместе с эльфами. Не упоминается она в античных хрониках, только в мифах и сказках. Иначе откуда взялись бы такие предметы, как домагическая полеокретика? Нынче мало кто берётся за осаду без хорошего колдуна или боевых артефактов, но раньше, как утверждают учебники, приходилось сооружать целые осадные города.
А тактика боя? Хотя аристократия и продолжает культивировать "честную сталь" и, скажем, на турнирах любое волшебство строго запрещено, но во время войны колдовством не брезгуют.
- А другие народы, орки, к примеру? - спросил он. - Часть из них решила остаться.
- Нет. Орки по сути те же эльфы, только размагиченные и, как следствие, смертные. Гномы - те да, пожалуй, только они не пожелали развивать в себе дар. Увлеклись технологией, ремеслом.
- Допустим, - согласился Волошек. - Но ты не ответил на главный вопрос.
- Я не знаю, чего он хочет. У эльфов несколько партий, несколько тайных организаций, которые преследуют противоположные цели. Одни желают властвовать над людьми, другие оставить в покое, одни стремятся уйти, другие остаться. Он может быть подослан как теми, так и другими, а быть может, и кем-то ещё, узнать это мы сможем, только когда он начнёт действовать. Я ничего особого не задумал, просто присматриваю за ним, и если он начнёт свою игру, я постараюсь помешать. Вот и всё.
* * *
После ночлега в поселении эльфов Чернозуб стал задумчив. Крушение многих предрассудков повлияло на него больше, чем на молодых соплеменников. Казалось, те в своей неприязни просто следуют традиции, а этот пропускает всё через сердце, через разум. И оттого терзается не в пример товарищам.
На остановке старый воин напросился к командиру на разговор. Вести душеспасительные беседы Волошек не любил и не умел, но просьба Чернозуба стала столь неожиданной, что он не нашёл сразу повода отказать…
- Вы вот думаете, что мы эльфов по темноте своей не любим? - начал бородач.
Волошек промолчал.
- Вижу, так и думаете… Но ошибаетесь вы. Все эти сказки про кровь человеческих младенцев… вон молодёжь пусть перетирает. Историю-то мы знаем. Чай, батюшка просвещал. С их приходом вера упала. Вот в чём главное зло. Разуверились люди в боге едином, как этих исчадий повстречали с их молодостью и бессмертием.
- Мой прадед христианином был, - пожал плечами Волошек. - Никаких притеснений не испытывал.
- А раньше-то каждый князь в любом роду Христа признавал.
- Что с того? А ещё раньше Перуна почитали, а до того, поговаривают, и Одина.
- Всякое бывало, согласен, и впотьмах жили, аки звери, и слова истинного не знали. Да вот как только налаживаться жизнь началась, остроухие-то и вылезли. Разрушили они и уклад вековой, и веру. Кем мы стали? Прислугой при них?
- Прислугой? Это уж как себя кто поставит, - возразил Волошек. - Сейчас враг у нас с ними единый. Что бы там ни было раньше, теперь мы одно дело делаем. А потому не желаю я свар в отряде…
- Одно дело? Ой ли? - начал было Чернозуб.
Но теперь, когда беседа вышла из прежнего доверительного русла и стала походить на спор, Волошек нашёл повод прекратить её.
- Вот что, - оборвал он. - Твоё недоверие к эльфам я понимаю, хотя и не разделяю. Но пока ты в моём отряде, будь любезен не лезть на рожон. И парням своим заповедуй.
Глава десятая
СНАДОБЬЕ
Первая за лето серьёзная гроза разразилась как раз тогда, когда её меньше всего желали. Природа напрочь отказалась встать на сторону защитников этого мира.
Они лежали на промокшей земле, уже погрузившись наполовину в грязь, и тяжёлые набухшие влагой плащи вдавливали людей всё глубже. Волошек и Висмут по очереди смотрели в бинокль. Жирмята лежал без дела. Бородачи, рассредоточенные по сторонам, прикрывали фланги.
Однако враг вовсе не помышлял об охватах или коварных ударах, он вообще не подозревал о присутствии людей. Башни двигались маршем одна за другой. Двигались медленно, но заметно быстрее, чем на передовой. Ливень нисколько не мешал им. Вихри шныряли вокруг псовой сворой, но далеко от башен не отходили.
Массивная туча проглотила закат, показав на горизонте лишь розовую дымку. С наступлением темноты разглядеть что-либо мог только Висмут, остальные ловили вспышки молний, что подсвечивали силуэты грозных странников.
- Ровное место, - пробормотал колдун. - Эдакие махины должны притянуть хоть одну.
Он чего-то ждал, но друзья не находили смысла в его бормотании.
Молния ударила в вершину последней башни. Небесную силу та отразить не смогла. И без окуляров было видно, как рваный кусок величиной с воловью шкуру сорвался и отлетел от башни, кружась кленовым семечком. Частые молнии разделяли падение на отдельные картинки, будто небесный художник делал наброски карандашом.
- Есть! - воскликнул Висмут.
- Они всё-таки уязвимы, - произнёс Жирмята. - Вот только бы научиться ещё метать громы.
- Главное не в этом, - поправил колдун. - Как только они пройдут, мы, наконец, заполучим образец их структуры.
- А… - дошло до Рыжего.
Мокнуть им пришлось ещё долго. Всю ночь и весь следующий день башни добирались до горизонта, но только во вторую ночь уползли достаточно далеко.