- Пытками меня не запугать, - чернильник ухмыльнулся. - Мы умеем усмирять боль.
- А смерть? - спросил Висмут. - Смерть вы умеете усмирять?
- Прискорбная перспектива. Но мы способны вовремя блокировать психику. Так что угрозы ваши бессмысленны.
Колдуны ему не поверили, а быть может, решили нарочно не отступать от программы.
Чернозуб оказался большим докой по части пыток. Он умел извлекать боль, не причиняя телу увечий. Усердие бородача было тщетным. Как ни старались Висмут с Формикусом помешать пленнику, тот легко справился с болью. В основе его метода лежала психология, а не магия, - и колдуны капитулировали.
- Перерыв, - объявил хозяин.
Оставив чернильника под присмотром стражи, люди вывалили на галерею. Кто закурил, кто предпочёл побаловать лёгкие свежим воздухом. Все молчали. Обсуждать положение никому не хотелось.
- Я знаю, что может заставить его говорить, - произнёс вдруг Жирмята. - Он готов терпеть боль, готов даже умереть, но вряд ли желает превратиться в полного идиота.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Волошек.
Рыжий скорчил гримасу.
* * *
Небольшой отряд всадников добрался до Хмарной стороны всего за сутки. Формикус чувствовал себя под Покровом как рыба в воде, он даже ни разу не заглянул в карту. Выбирал скрытые тропки, русла ручьёв, поворачивал в места, с виду непроходимые, но, как оказывалось в итоге, значительно сокращающегопуть. Тому, как колдун находил переходы из анклава в анклав, мог бы позавидовать и сам путеводный амулет. Ему оставалось просто указывать в спину старику.
Пленника надёжно привязали к носилкам, укрепленным между двух лошадей, замотали с ног до головы в бинты, экранировали, но опасение быть обнаруженным подстёгивало Формикуса. Единственный из всех, он относился к идее Жирмяты без восторга лишь старался, насколько это возможно, сократить сроки рискованного предприятия.
А Рыжий ощущал себя на гребне успеха, хотя тот нуждался ещё в подтверждении. Как только отряд выехал на дорогу, обочины которой скрывались в тумане, Рыжий перехватил власть из рук Формикуса.
По его указанию пленнику размотали голову, а затем на короткое время сунули ею в туман, позволив сделать один-единственный вдох.
- Будешь говорить? - спросил Жирмята для проформы.
Пленник промолчал, но Рыжий и не рассчитывал на быстрый результат. Вытащив из поклажи верёвку, он привязал её к ногам "мумии". Вместе с Чернозубом они раскачали тело и бросили в туман. Формикус скептически скривился. В подобные методы он не верил, лишь волновался, что отряд обнаружат.
Прошло минут пять. По отмашке Рыжего парни потянули за конец и вытащили пленника на дорогу.
- Не передумал?
Пленник мотнул головой. Он не отказывался и не соглашался, просто не мог прийти в себя. Свойства тумана оказались для него новинкой.
- Что это за субстанция? - спросил, наконец, он.
- Почём я знаю, - ухмыльнулся Жирмята. - Но действует безотказно. Откажешься говорить - проведёшь там куда дольше времени. Знаешь, что будет потом? Ты понемногу превратишься в идиота. Твои мозги потекут, как сосульки, память сотрётся… Не вся и не сразу. Ты перестанешь существовать как личность, утратишь понятия о долге, чести, или что у вас там ценится в людях? Но, надеюсь, даже после этого ты сможешь ответить на многие наши вопросы.
- Нас скоро засекут… - напомнил Формикус.
- Тогда чёрт с ним! Оставим в тумане насовсем. Да привяжем к дереву покрепче, а то вон дикарям отдадим, пусть подальше оттащат. Пока его дружки вызволять будут, глядишь, ещё у парочки мерзавцев память отшибёт. Так и пойдёт понемногу дело… Пленник вздрогнул.
- Что? - ухмыльнулся Жирмята. - Подумал о том же, о чём и я? Точно, приятель! Твоя дорогая первой примчится спасать тебя. А что ты хотел? Мы дикий народ, такие понятия, как честная игра, нам чужды…
Рыжий напустил на себя свирепый вид.
- Дикий, но гордый! Мы будем защищаться до последнего вздоха последнего оккупанта.
- Не знал, что в гуманитарном университете учат методам ведения допросов, - хмыкнул Волошек.
- Давай! - приказал Рыжий бородачам. Те с готовностью схватили "мумию".
- Постойте, - выкрикнул чернильник, уже будучи в воздухе. - Что вы хотите знать?
- Ну вот, давно бы так, - ухмыльнулся Жирмята.
- Сваливаем, - поторапливал Формикус. - Дома поговорим.
Бородачи погрузили пленника на носилки, и отряд помчался к Чёрному Форту.
* * *
В библиотеке пленник принялся было вновь отмалчиваться, пока Жирмята не напомнил ему о тумане.
- Нам, конечно, не с руки ещё раз туда мотаться, но уж если надумаем, назад точно вернёмся без тебя.
- Мы пришли сюда не как враги, - начал чернильник.
Рыжий аж подпрыгнул.
- А как кто же? Как друзья?
- Скорее пришли с миссией.
- Вы, верно, из тех миссионеров, что забирают у дикарей последнюю рубаху, - завёлся Рыжий.
- Не мешай ему говорить, - оборвал товарища Волошек.
- Не просто так мы бродим между мирами. Вселенная стареет. Мне трудно подобрать понятную вам аналогию…
Чернильник задумался. Его никто не торопил.
- Миры как снежинки. Похожи друг на друга и вместе с тем уникальны. Когда они молоды, то парят независимо, лишь иногда касаясь друг друга… Как раз в местах соприкосновения и возникают порталы. Но то большая редкость у молодых миров. А вот стоит снежинкам упасть на поверхность, они слипаются. И чем больше их падает, тем плотнее и плотнее сбивается сугроб. Хрупкая структура отдельных миров ломается, индивидуальность уступает место монолиту. Врата, которые так вас пугают, - всего лишь начало. Пройдёт совсем немного времени по меркам Вселенной, и переходы откроются всюду. Границы между мирами сотрутся. Вам в любом случае не сохранить изоляции.
А потом приходит весна. Злая вселенская весна, которая отнюдь не пробуждает жизнь, но уничтожает её. Сугробы тают. Миллиарды миров исчезают в один миг. Ни магия, ни наука смертных или бессмертных не могут предотвратить заложенный ход событий. Даже боги бессильны…
- Всё это любопытно, - буркнул Жирмята. - Но каково ваше место в этой эсхатологической картине?
- Эрмион Лус пытается продлить существование миров. Он создаёт Каркас, или, если пользоваться аналогией со снежинками, - холодильник. Тысячи лет мы вырываем из лап вечности. Чем больше миров в Каркасе, тем стабильнее система.
- Перерыв! - объявил вдруг Рыжий.
Как только они вышли на галерею, он заявил:
- Не верю я ему. Снежинки, холодильники… Бред собачий! Ему соврать - раз плюнуть. Такую сказку мог легко сочинить и наш моллюск. Как мы проверим?
- Возьмём ещё одного языка и сверим ответы, - предложил Чабрец.
- И думать забудь, - остерёг Формикус. - Они теперь осторожны.
- Ладно, - Волошек выставил ладонь. - Что изменит правда об их миссии? Нам всё одно идти в Альмагард. А для этого нужно найти лазейку или какой-нибудь пропуск.
- Нет ничего проще, - охотно ответил чернильник. - Заслоны ормунов, боевых башен то есть, вам не преодолеть, а там, где магические блоки поставлены, нужно попросту выбрать время. Начиная с полудня в течение часа переходы открыты.
- С двенадцати до часу у заклинаний обеденный перерыв, - хихикнула Лосиная Голова.
- Больно легко ты расстался с тайной, - нахмурился Жирмята.
- Это оттого, что вы всё равно не сможете нам помешать.
- Посмотрим.
- На всякий случай я проверю его слова, - вызвался Висмут. - Если не вернусь, замаринуйте его в тумане.
- Сержант! - приказал Волошек. - Готовьте корпус к походу.
* * *
Пока Висмут разведывал, а дворик форта бурлил от приготовлений, Волошек решил проведать пленника по личному делу. Он вошёл в библиотеку, беззаботно поигрывая теннисным мячиком, и застал оживлённый спор.
- Хочешь сказать, вы коммунизм построили? - напирала Лосиная Голова. - Старина Борода Лопатой, небось, на том свете слюной исходит от зависти.
- Применение местных социальных теорий к нашему обществу некорректно. Ваши концепции основаны на той или иной системе распределения ресурсов. Часть общества считает справедливой один подход, часть - другой. У нас же попросту не встаёт такая проблема.
- Не встаёт у них, - буркнула Лосиная Голова. - Чёрта лысого! Фашизм у вас получился, господа недобоги. Фашизм чистейшей воды. Ресурс не ограничен? Чушь! Так не бывает. Магическую-то энергию вы выкачиваете из всех миров. Что ж своей не обходитесь?
На пленника слово "фашизм" не произвело ни малейшего впечатления. Он даже не расценил это как оскорбление.
- Не так. Мы не отбираем энергию у других. С нас достаточно и той, что без толку рассеяна в пространстве. Напротив, мы стараемся закапсулировать магию в слабых мирах. Таких, как ваш. Именно поэтому уход эльфов крайне нежелателен. Мир без магии не может стать частью Каркаса.
Заметив Волошека, пленник вздохнул с видимым облегчением. Болтовня с библиотечным старожилом измотала его куда сильнее пыток Чернозуба.
- Чушь! - воскликнула Лосиная Голова, но, в свою очередь увидев гостя, замолкла.
Волошек помял мячик в ладони и уселся в кресло.
- Здесь, под Покровом, должна была бродить небольшая группа, - сказал он как можно более равнодушно. - Что ты можешь сказать о ней?
- Охотники за артефактами?
- Нет. Другие. Орк и девушка. Может быть, с ними кто-то ещё, не знаю…
- Чувствую, у тебя здесь личный интерес, возможно любовь, - пленник вдруг повеселел. - Дай-ка я угадаю… орк? Нет, вряд ли…
Голова набрала воздух для реплики, но Волошек резко метнул в неё мячиком и попал точно в открывающийся рот.
- Что я получу взамен? - спросил пленник.
- Жизнь.
- И свободу.
- Только жизнь, - твёрдо заявил Волошек. - Я понимаю, смерти ты не боишься, но стоит ли приближать её из-за такого пустяка? Я ведь не секреты ваши выведываю.
Пленник слегка покраснел.
- Обещай, что не позволишь совать меня в эту гадость, - попросил он. - Жизнь идиота меня не прельщает.
- Договорились.
- Орк и молодая дама пробивались к Розовой Цитадели, как вы её называете. Но дойти не смогли. Попали в западню… нет, не в нашу, - поспешил он добавить. - В природную ловушку, ну, или поставленную вашими колдунами.
- Точнее, - потребовал Волошек.
- Грубо говоря, они заблудились в трёх соснах. Или, вернее, в Трёх Соснах.
- И что с ними теперь?
- Ничего. Вода там есть, ручеёк течёт. Воздух опять же свежий. Ну, поголодают малость… Похудеют…
Вынув мячик из пасти Лосиной Головы, Волошек отправился на двор.
- Ерунда! - заявил ему Висмут. - Плёвое дело! Оттуда трудно выбраться, это верно, но если помочь извне, то никаких проблем.
Волошек посмотрел на Формикуса, которого считал большим знатоком Покрова. Тот кивнул.
Глава четырнадцатая
АЛЬМАГАРД
Из рощицы, которая выглядела на просвет совершенно пустой, доносились голоса. Разобрать слова было невозможно, но интонации показались знакомыми как обоим друзьям, так и Формикусу.
- Рубите! - приказал Висмут.
- Что рубить? - не поняли ополченцы.
- Вот эти ближайшие сосны и рубите.
Волошек нервничал. Одна из целей его авантюры была близка. Он так упорно рвался сюда, но теперь не мог толком решить, как вести себя, что сказать девушке и нужно ли вообще что-то говорить. Может быть, лучше предоставить спасение подчинённым, а самому заняться планированием последнего броска?
Додумать он не успел. Сосны с хрустом повалились, и почти сразу из рощицы выбралась вымазанная грязью, как сказочная Золушка, Ксюша.
Прошло четыре года. Девушка не могла остаться прежней, но в памяти её образ сильно размылся и теперь легко вобрал в себя старые и новые черты. Она показалась Волошеку такой, какой и была.
Почему же тоска не отпускает?
Ксюша обняла его осторожно, но быстро отстранилась и, хлопнув по спине, поздравила:
- Доходят слухи, что ты стал полковником.
Он не нашёлся что ответить, да и нужно ли было отвечать?
- Извини, - сказала девушка. - Я должна привести себя в порядок. В этом лесочке такая грязь…
При этом она оглядела толпу бойцов и командиров, словно искала кого-то. Тут появился Дастин. Орк прихрамывал. Он сильно постарел за эти годы. Его тело ещё наливалось силой, но морщины и седой волос намекали, что пора бы подавать рапорт об отставке.
- Едва дождались, - произнёс Дастин с улыбкой.
- Так вы ждали нас? - удивился Волошек.
- Слушали передачи, - кивнул тот. - Ксюша зразу сказала, что ты не упустишь возможности заскочить сюда, чтобы помочь старым друзьям.
Волошек оглянулся. Ксюша успела исчезнуть.
- Накормите их, - распорядился он.
- Нам нужно попасть в Альмагард, - сказал Дастин. - Попытаться разыскать архивы стражей.
- Истощал ты, командир, - улыбнулся Волошек. - Сперва подкрепись. Мы выступаем через час.
* * *
По Альмагарду словно прошлась рота великанов. Гуда и обратно. Раз десять. Кое-где устремились к нему обелисками уцелевшие углы домов, торчали минаретами печные трубы, розовой грудой возвышались на вершине холма останки цитадели. Впрочем, копоть на камнях почти везде скрыла природный цвет.
Мёртвый город. Ни врагов, ни защитников, ни мирных жителей.
Страховщик сразу же полез на холм. Его миссия была хоть и трудной, но понятной. Остальные разбрелись по развалинам в поисках хоть каких-нибудь намёков на тайник. Трудно ориентироваться в городе, который превратился в руины. Угадать среди россыпи битого камня можно было разве что главный проспект, все прочие очертания сглаживали обвалы. Сдругой стороны, всё равно никто не знал, где искать архив, а Волошек вдобавок сомневался, что бумаги стражей вообще окажутся полезны.
Он обыскивал развалины наравне со всеми. Изматывал себя, стараясь тупой работой вытеснить неприятные мысли. С самой рощицы он не говорил с Ксюшей. Лишь слышал её смех, долетавший вечерами от простого солдатского костра. Ополченцы обхаживали девушку, расписывая собственные подвиги, и расспрашивали об её с Дастином приключениях. Но подойти, заговорить не решались ни он, ни она.
- Что делать-то будем? - выворачивая камень и отдуваясь, вопросил Чабрец. - Этот город сейчас ничего не значит.
- Кто-нибудь знает путь к Донровскому ущелью? - поинтересовался Жирмята.
- Без Розовой Цитадели туда не проникнуть, - сказал Висмут.
- Но чернильники всё же идут.
- Идут, - колдун огляделся. - Куда это Дайарн пропал, хотел бы я знать.
Прибежал Томило.
- Там возле развалин задержали чужака, - доложил он.
- Где? Тут всюду развалины.
- Я покажу.
Командиры поспешили за бородачом.
Среди каменной осыпи зияла дыра. Возле неё стояли рядком вещевые мешки, а единственный человек, судя по всему сторож, сидел в сторонке под охраной бородачей. Он выглядел перепуганным и в ответ на вопросы бормотал всякую чушь.
- Есть тут кто? - крикнул Висмут в дыру. Молчание.
Рыжий развязал один из мешков. Завёрнутое в тряпицу, там обнаружилось столовое серебро и золочёные подсвечники.
- Мародёры, - заключил он. - Вон и кирпичная пыль на вещах осталась.
Висмут пересчитал мешки.
- Восемь человек, не считая этого. Сами, думаю, не выйдут, но я их выкурю.
Через десять минут он вернулся с дымящейся консервной банкой. Сыпанул туда какого-то зелья, раскрутил на проволоке, распаляя угли, а когда повалили зеленоватые клубы, метнул банку в зев.
Из дыры выбирались перепачканные разбойники. Они кашляли и тёрли глаза. Бородачи умело скручивали их и укладывали рядом с мешками.
Последним из отверстия показался Сейтсман. Сперва его лицо посветлело, верно, негодяй опасался встретить чернильников, но потом, увидев Волошека и Рыжего, он вздрогнул и втянул голову в плечи.
Перехватив его взгляд, Рыжий метнулся к крайнему мешку. Сперва принялся рыться, но потом в нетерпении вывалил содержимое на землю.
- Вот она, моя карта! - воскликнул он, обнаружив свёрток бумаги.
- Арестовать мародёров, - распорядился Волошек.
- Может, вздёрнуть? - Чернозуб обвёл взглядом руины, будто надеясь обнаружить уцелевшее дерево.
Дерева не оказалось.
- Арестовать, - повторил Волошек.
Сейтсман встрепенулся, попытался оправдываться, но командир уже отвернулся. Он не желал говорить с предателем. Нынешнее мародёрство, собственно, не являлось серьёзным проступком, хотя воровство карты в военное время можно было бы подвести под саботаж и измену. Однако Волошек не желал прощать Сейтсману совсем иное деяние.