Глава тридцать третья
Алистер что было сил цеплялась за скользкую драконью чешую, пока зверь носился сквозь облака, нарезая круги над Кольцом. Она не понимала, как тут очутилась, но вскрикнула и вцепилась в него ещё сильнее, когда он резко спикировал вниз, прорвался сквозь тучи и позволил ей взглянуть на Кольцо с высоты птичьего полёта.
Алистер посмотрела вниз и обмерла от ужаса – её родина, её любимое Кольцо, больше не было таким, каким она его знала однажды. Оно было охвачено огнём. Всё Кольцо полыхало кострами, пламя которых доходило до небес.
Где бы они не пролетали, всё горело.
Внезапно, пламя погасло.
Когда дракон опустился ниже, Алистер увидела, что вместо огня теперь был пепел и руины. Кольцо превратилось в пустырь. От дорогого её сердцу Королевского Двора не осталось камня на камне.
Дальше они полетели над деревнями, и внизу Алистер увидела миллионные войска Ромулуса, которые оккупировали каждый уголок Кольца. Все, кого она знала и любила, были мертвы. Всё, что было таким родным и привычным – разрушено.
"Нет!" – закричала она.
Дракон внезапно и резко развернулся, и Алистер не удержалась. Она полетела вниз, с воплями кувыркаясь в воздухе, прямо на выжженную землю.
Алистер проснулась от собственного крика и села в кровати, пытаясь прийти в себя.
Постепенно, с первыми лучами солнца, она поняла, что это был всего лишь сон. Она была в полной безопасности, в роскошных королевских покоях, на пуховой перине, покрытой тончайшими шёлковыми простынями. Рядом был Эрек, невредимый, но встревоженный. Он тоже сел.
"Что случилось, моя госпожа?" – спросил он.
Алистер подвинулась к краю кровати, вся в холодном поту, и покачала головой. Её сон был очень реалистичным. Слишком.
"Просто кошмар, мой повелитель", – ответила она.
Алистер встала, накинула шёлковый халат и вышла на балкон, отделённый от комнаты развевающимися на ветру шторами.
Она вдохнула тёплый океанский воздух, и ей сразу стало легче. Она окинула взглядом великолепный пейзаж – крутые скалы, вздымающиеся холмы, бескрайние виноградники и цветущие деревья на склонах, окунулась в густой аромат апельсинового цвета и почувствовала себя дома. Она уверилась в том, что в мире не может произойти ничего дурного, и что это место было в силах развеять любой ночной кошмар. В этом месте даже океанская гладь как-то особенно отражала солнечный свет, заливая всё дивным сиянием и заставляя поверить в, что жизнь прекрасна.
Но в этот раз, как Алистер ни старалась, ей не удавалось прогнать образы из своего страшного сна. Казалось, что это не просто сон, а послание, видение.
Алистер услышала шорох крыльев и птичий крик. Она удивлённо посмотрела вверх и увидела, что с небес к ней плавно спускается сокол. В когтях он держал сообщение – небольшой пергаментный свиток.
Алистер надела свою защитную серебряную перчатку, подошла к перилам и выставила запястье, на которое тут же спланировал крылатый гонец.
Алистер отвязала свиток от его лапы и снова вытянула руку, отпуская птицу на свободу. Она стояла, вертя свиток в руках, и не решалась его открыть. Её мучило предчувствие, что новость в этом письме ей не понравится.
Эрек вышел на балкон и стал с ней рядом.
Алистер протянула ему свиток.
"Ты разве не хочешь его открыть?" – спросил он
Она покачала головой. После её кошмара она была уверена, что письмо сообщает о гибели Кольца. Во сне она уже увидела всё достаточно ясно, и не нуждалась в подтверждениях.
Эрек развернул свиток, и Алистер услышала, как он невольно охнул, начав читать.
Она обернулась к нему и по его лицу прочла всё, что хотела знать.
"Боюсь, здесь очень плохие новости, моя госпожа", – сказал он. "Кольцо разрушено. Его заняла армия Ромулуса. Наши братья и сёстры спаслись бегством. Теперь они в изгнании. Они пересекли море и оказались в Империи. Это сообщение от Гвендолин, её сокол прилетел из-за моря. Она просит о помощи".
Алистер отвернулась, не в силах сдержать отчаяния, и по-иному посмотрела на свой любимый пейзаж. Послание в свитке должно было навсегда изменить их жизнь. Им придётся немедленно собраться в поход и последовать за своим народом. Она предвидела, что им предстоит долгое путешествие через море, и, что ещё хуже, они могут больше никогда сюда не вернуться.
"Там говорится что-нибудь о Торгрине?", – спросила она, волнуясь за брата.
Эрек отрицательно покачал головой.
Алистер посмотрела с балкона вниз, где всё уже было готово к свадьбе, и представила себе, какой красивой могла быть её церемония Она должна была стать королевой и прожить жизнь с Эреком в мире и гармонии. У них было бы много детей, которые бы росли на этой цветущей земле. После всех испытаний она была бы обрела покой.
Но вместо этого им была уготована жизнь, полная странствий, опасностей и сражений. Алистер глубоко вздохнула и тряхнула головой, гоня прочь страшные мысли.
Наконец она обернулась к Эреку, и, сдерживая слёзы, твёрдо кивнула.
"Мне всё уже было известно, мой повелитель", – сказала она.
"Ты знала?" – переспросил он. "Но откуда?"
"Из своего сна. Из кошмара. Скорее, это было видение".
"Нужно всё подготовить", – сказал Эрек, задумчиво глядя на горизонт, и в его голосе уже появились нотки военачальника. "Мы должны сейчас же выступить им на помощь".
Алистер кивнула.
"Да, должны".
Он посмотрел на неё и смягчился.
"Прости", – сказал он нежно, проследив за её взглядом в направлении площадки для свадьбы. "Мы поженимся в другой раз. В другом месте".
Она снова кивнула со слезами на глазах, и улыбнулась, когда он поднёс её руку к своим губам.
Затем он развернулся и вышел решительным шагом в новый день и в новую жизнь, которая должна была начаться. Алистер проводила его взглядом и постаралась смириться с тем, что все её мечты развеялись, как дым, и её жизнь уже никогда не будет прежней.
* * *
Алистер шла своим обычным утренним путём, босая по прохладному камню тропинки, спрятавшейся в укромной тенистой апельсиновой роще и ведущей к зеркальным прудам. Пока Эрек собирал флот, у неё оставалось немного драгоценного времени до того, как придётся упаковать вещи и покинуть это место. Ей хотелось, чтобы последнее воспоминание было особенно приятным. Её привлекли горячие источники, скрывавшиеся в скалах и она решила искупаться в них последний раз, прежде чем распрощаться с островом.
Солнце поднялось высоко и стало припекать, когда она вышла из леса на площадку, скрытую деревьями у самого обрыва. Сняв свой шёлковый халат, она нагая нырнула в маленький горячий бассейн.
Она плескалась в родниковых водах, подплывая к самому краю скалы, откуда перед ней, как на ладони, открывался весь остров – горы, сверкающее синее море и бескрайнее небо. Высоко над ней пели птицы, ветви деревьев покачиваясь шелестели, и она наслаждалась каждой секундой и глубоким умиротворением, которое это место дарило ей, как никакое другое.
Алистер молилась о том, чтобы её брат и весь её народ были в безопасности, и надеялась, что они с Эреком успеют вовремя, и спасут их, что бы им ни угрожало.
Она пыталась вернуться в то состояние покоя, которое всегда сопутствовало ей, когда она плавала в этом бассейне, но в этот день, со всеми тревогами, которые на неё обрушились, это было невозможно.
Она вышла из воды и собралась одеваться, как вдруг заметила кое-что, что заставило её остановиться. Низко над водой висели ветви ациллового дерева с крупными белыми листьями, и Алистер вспомнила, что ей говорила её будущая свекровь: листок этого дерева мог помочь узнать, носит ли женщина ребёнка.
Алистер не знала, почему именно сейчас её потянуло к этому дереву. Они с Эреком всего месяц, как были снова вместе, и она понимала, что шансы забеременеть у неё пока были невелики. Всё же, она захотела попробовать.
Сердце Алистер забилось чаще, когда она сорвала большой белый лист и положила его себе на грудь, как учила свекровь. Она прижала лист ладонью и подождала несколько секунд, ощущая прохладу листа на коже. Наконец она отняла его и подняла к свету. Если она была беременна, лист должен был окраситься в жёлтый.
К её разочарованию, лист остался белоснежным.
Она понимала, что было глупо проверять так скоро, но она уже начинала волноваться о том, сможет ли когда-нибудь родить Эреку наследника. Прежде чем ступить на тропинку, ведущую из леса, она последний раз украдкой взглянула на лист.
Затем, не поверив своим глазам, посмотрела ещё раз, внимательней.
Оставленный на камне лист под её недоверчивым взглядом медленно менял свой цвет.
Дрожащими руками она подняла его и снова поднесла к солнцу, а затем замерла в шоке.
Она носила ребёнка.
Глава тридцать четвёртая
Когда первый луч утреннего солнца проник в окно, Волусия открыла глаза и обнаружила себя лежащей в объятиях Тронутого принца. Она прижималась щекой к его груди, и оба они были без одежды под шёлковыми покрывалами. Они спали в королевских покоях в роскошной кровати с балдахином, на самых нежных простынях, которые когда-либо касались её кожи. Когда Волусия вспомнила, где она и зачем, то сон сразу же сошёл с неё и она настороженно приподняла голову.
События прошлой ночи всплыли у неё перед глазами. Спать с принцем было не тоже самое, что с остальными мужчинами – он был настолько безумным, что прошли долгие часы, прежде чем ей удалось снять с него одежду, и почти всё время он ей сопротивлялся.
Но в какой-то момент он поддался, и она сумела приручить его и подчинить себе. Она не получила ни капли удовольствия, но видела, что ему нравилось – а только это и было важно. Мужчины в её жизни всегда были лишь необходимым средством достижения целей. Она карабкалась по ступенькам к абсолютному могуществу, и готова была пойти ради него на всё, что угодно – хоть убить собственную мать, хоть переспать с тысячей мужчин. Ничто не могло преградить ей путь.
Ничто.
У Волусии был свой способ отключать сознание и отстраняться от всего, уносясь в дали воображения. Эта холодная отстранённость позволяла ей лечь в постель со злейшим врагом или замучить кого-нибудь до смерти ради забавы. Тронутый принц был злым и жестоким человеком, ещё и безумным в придачу. Но в лице Волусии он нашёл себе достойную пару – в жестокости она могла превзойти кого-угодно, даже его.
Волусия вспомнила об их соглашении, о совей клятве позволить себя убить после того, как они проведут вместе ночь. Эта мысль заставила её улыбнуться. Она любила давать клятвы.
А нарушать их она любила ещё больше.
Когда она села в постели, принц проснулся, и тоже приподнялся. Когда он повернулся к ней лицом, она увидела в его глазах что-то новое. В них была ясность, которой не было раньше, будто его безумие отступило.
"Моя госпожа", – обратился он к ней.
Голос его тоже звучал по-новому. Речь его была чёткой и уверенной, а не безумной и неразборчивой, как прежде.
"Ты что-то сделала со мной", – сказал он. "Спать с тобой… Я не могу этого объяснить, но я чувствую себя другим человеком, каким не был никогда. Мне не мерещатся голоса. Я спокоен. Нормален. Я вновь обрёл себя".
Волусия встала, надела своё платье и посмотрела на него с удивлением. Он тоже встал и оделся, и его движения не были хаотичными, а поведение кардинально отличалось от вчерашнего. Он обошёл её вокруг, взял за руки и посмотрел ей в лицо. Она растерялась. Была ли это новая маска безумия или в нём и правда что-то изменилось?
Такого она не предвидела, что случалось с ней очень нечасто.
"Ты вернула мне жизнь", – сказал он тихо и нежно, не выпуская её рук. "Я теперь снова хочу жить".
Волусия заглянула в его глаза и действительно увидела в них другого человека. Она потеряла дар речи и не знала, как себя вести.
"Моя госпожа", – произнёс принц. "Оставайся со мной. Позволь сделать тебя моей королевой. Я буду сдувать с тебя пылинки. Мои армии бесчисленны, и я позволю тебе повелевать всеми своими войсками так, как ты захочешь. Ты получишь всё. Всё, что твоя душа пожелает. Только останься со мной. Умоляю. Ты нужна мне".
Волусия не спускала с него глаз, а он наклонился и нежно её поцеловал. Это был поцелуй человека в здравом рассудке. Мысли Волусии беспорядочно метались, пока она пыталась сообразить, что ей сулит такой поворот событий.
Вдалеке послышались песнопения, которые становились всё громче и громче. Принц улыбнулся и обернулся к своему открытому, увенчанному аркой балкону.
"Мой народ", – объяснил он. "Так они встречают новый день – они скандируют моё имя, поклоняются мне. Оставайся со мной, и они будут поклоняться и тебе тоже".
Он вывел её на просторный балкон как раз над дорогой. Волусия посмотрела вниз, и у неё захватило дух от высоты. Далеко под ними на площади уже собрались тысячи людей, которые стояли на четвереньках, кланялись и распевно выкрикивали:
"Мальтолис! Мальтолис!"
Он повернулся к ней с улыбкой.
"Как и ты, я назван в честь своего города", – сказал он.
Волусия оценила зрелище: его народ действительно поклонялся ему, как божеству. Они молились на него. Армия из десятков тысяч людей – больше, чем у неё когда-нибудь будет.
Принц обратился к ней:
"Мы объединимся и будем править Империей вместе".
Волусия улыбнулась ему в ответ и поцеловала.
Держась за руки они вместе стояли перед его народом, оглушительно приветствовавшим своего повелителя. Волусия понимала, что если примет его предложение, всё сбудется. У неё в руках окажутся все не обходимое средства для того, чтобы подчинить себе Империю.
Но всё же она колебалась. Внутри у неё росло неприятие. Она не хотела править Империей вместе с кем-то ещё. Она не хотела делить с кем-то управление армией. Она не хотела, чтобы кто-то вручил ей Империю на блюдечке – всего в своей жизни она привыкла добиваться сама. Силой. Усилием воли. Собственными руками. Она не нуждалась ни в любви мужчины – будь он безумен или нет, ни в союзе с таковым. Ей вообще не нужна была любовь – ни мужская, ни чья бы то ни было. А если бы ей захотелось любви, она бы добилась её сама.
"Твоё предложение очень щедро, мой повелитель", – сказала она, оборачиваясь к нему. "Но ты забываешь кое о чём".
"И о чём же?" – спросил он.
Одним быстрым движением Волусия схватила его за шею и со всей силы толкнула его вперёд, посылая лететь вниз головой с балкона.
Тысячи людей в ужасе вскрикнули, когда Мальтолис оказался в воздухе, вопя и кувыркаясь, пока наконец ни ударился о землю в ста футах от неё, с отвратительным хрустом.
Шея его сразу сломалась, и он лежал мёртвый в луже крови.
"Я – великая богиня Волусия", – сказала она гордо, обращаясь к бездыханному телу. "Я не делю власть ни с кем".
Глава тридцать пятая
Тор стоял перед Королём Мёртвых, и кровь с лезвия Меча Мёртвых стекала ему на руку, а у ног его валялись трупы всех королевских слуг. Тор ещё не обрёл дар речи после своей головокружительной победы.
Король стоял у трона и поражённо смотрел вниз на следы побоища.
"Предание гласило, что однажды ты придёшь", – произнёс Король, переведя взгляд на Торгрина. "Человек, который победит тьму. Человек, который достанет меч. Король Друидов".
Король с опаской смотрел на Тора, а тот не знал, что ему ответить. Неужели это было правдой? Неужели он однажды станет Королём друидов?
"Позволь мне рассказать тебе, каково быть королём", – продолжил он. "Это означает одиночество. Абсолютное одиночество".
Тор посмотрел на него в ответ. Его пульс ещё не восстановился после драки, и он только сейчас начал осознавать, что произошло. Он оглянулся по сторонам и с облегчением увидел, что все его спутники хоть и ранены, но живы.
Придя в себя он снова повернулся к Королю.
"Ты обещал открыть ворота", – сказала Тор. "Ты поклялся, что если я одолею всех твоих монстров, ты отпустишь нас".
Король широко улыбнулся, и его лицо, искажённое множеством морщин, сложилось в нелепую гримасу.
"Короли не всегда выполняют свои обещания", – сказал он смеясь, и гул его низкого голоса, эхом отразившийся от стен, был болезненным для ушей Тора.
Тор был обескуражен. Он сильнее сжал меч в руке и готовился дать отпор, когда Король продолжил.
"В этом случае, – сказал он, – я своё сдержу. Но это будет непросто. Мир мёртвых требует свою цену. Нельзя просто так выйти отсюда. Семь человек вошло сюда, и за каждого, кто выйдет, нужно заплатить. Ваша цена – это семь демонов".
"Семь демонов?" – спросил Тор, не понимая, о чём речь, но зная, что это не сулит ничего хорошего.
Король повернулся, и за его спиной в каменной стене открылась огромная потайная дверь. Она медленно отошла в сторону с жутким грохотом ломающегося камня, и за ней оказалась шипастая железная решётка. Сквозь прутья Тор увидел пурпурное закатное небо и океан, услышал вой ветра и почувствовал дуновение прохладного свежего воздуха на лице.
"За этими воротами – надземный мир", – сказал Король. "Вы вернётесь к своей драгоценной жизни, но вместе с вами освободятся и семеро демонов, которые останутся бродить по свету. Они настигнут каждого из вас рано или поздно, и вы не будете знать, когда именно это случится. Демоны принесут вам семь бед в момент когда вы меньше всего будете этого ожидать. Беды могут затронуть вас или ваших близких. Вы всё ещё хотите выйти?"
Тор переглянулся с остальными, и они были удивлены не меньше, чем он сам. Затем Тор снова обернулся к массивной решётке с толстыми раскалёнными докрасна прутьями, перед которой в воздухе появились семь теней, похожих на горгулий. Они бились в решётку, требуя, чтобы их выпустили.
Тор подумал о Гувейне, о Гвендолин, о всех, кого он любил, и кто ходил там, по земле. Он подумал о своих братьях, которые спустились в подземелье за ним. Он знал, что должен вернуться, если не ради себя, то ради всех остальных. Любой ценой.
"Я принимаю твою цену", – ответил Торгрин.
Король смерил его непроницаемым взглядом и наконец кивнул. Он жестом показал своим слугам, чтобы те открыли ворота, но прежде чем они успели это сделать, Тор выкрикнул:
"А что на счёт тебя? Ты дал ещё одно обещание. Я одолел всех твоих слуг, и ты должен исполнить по одному желанию каждого из нас".
Король пристально на него посмотрел.
"Да, ты прав. И каково твоё желание?" – спросил он.