- А теперь хорошая новость: ты тут, вроде как, ни при чём, а виновата в твоей недотёпости только мама. Эти женщины вообще во всём всегда виноваты, тут они были единогласны. Вот тебе и джентльмены! А потом они обсуждали доказательства, оплату счетов за костюмы, письма, здравый смысл, и после долгих переливаний из пустого в порожнее они сошлись, наконец, на том, что Пол и Люси прыгнули с помощью хронографа в 1912 год, и теперь они живут там. Хотя, конечно, слово теперь в данном случае не очень подходит, - Химериус почесал затылок. - Ну, короче, они прячутся там, все были в этом абсолютно уверены. И при первой же возможности твой разлюбезный принц должен их там подкараулить, захапать их кровь и отобрать хронограф, если тот окажется где-то поблизости. Ну, а потом они снова начали всё сначала: тра-та-та… Золотые Правила… тра-та-та…
- Всё это очень интересно, - сказала я.
- Ты считаешь? Тогда это исключительно моя заслуга, я рассказываю гораздо интересней, чем эти зануды.
Я открыла дверь в следующий коридор и уже готова была что-то ответить Химериусу, как вдруг услышала голос:
- Ты всё такой же высокомерный, как и раньше!
Это был голос моей мамы! Когда я заглянула за угол, то увидела её и Фалька де Виллера. Они стояли друг напротив друга, мама крепко сжала кулаки.
- А ты всё такая же упрямая и неосмотрительная! - сказал Фальк. - Не знаю, зачем тебе понадобилось скрывать правду о рождении Гвендолин, но это существенно повредило операции.
- Операции? Эти операции были для вас всегда важнее людей! - крикнула мама.
Я осторожно прикрыла дверь и медленно пошла дальше.
Химериус карабкался по стене, словно по верёвочной лестнице.
- Фу-у-у, кажется, кое-кто рассердился не на шутку.
Он был прав. Мамины глаза блестели, щёки порозовели, а тембр голоса стал необычайно высоким.
- Мы договорились, что Гвендолин не будет в этом замешана! Что она будет вне опасности! А сейчас вы хотите подать её графу прямо на блюдечке с голубой каёмочкой. Она же совершенно… беспомощна перед ним!
- И виновата в этом только ты одна, - сказал Фальк де Виллер ледяным голосом.
Мама прикусила губу.
- Но ведь Магистр ложи - ты! Поэтому ты несёшь полную ответственность за мою девочку!
- Если бы ты с самого начала играла по правилам, Гвендолин сейчас была бы подготовлена, как полагается. Да, кстати, этой трогательной историей про свои мотивы и беззаботное детство Гвендолин ты можешь обмануть мистера Джорджа, но только не меня. Мне всё ещё очень интересно, что же нам расскажет эта акушерка.
- Вы так и не нашли её? - мамин голос звучал уже немного спокойнее.
- Это дело нескольких дней, Грейс. Наши люди есть везде.
Вдруг он заметил меня. Холод и надменность исчезли, как не бывало.
- Ты почему гуляешь тут в одиночестве, Гвендолин?
- Милая моя! - мама подбежала и обняла меня. - Я подумала, что если это снова затянется до позднего вечера, как вчера, то лучше мне самой тебя отсюда забрать.
- … и, воспользовавшись случаем, упрекнуть меня в моих действиях, - с лёгким смешком дополнил Фальк. - Почему тебя не сопровождает мистер Марли, а, Гвендолин?
- Мне разрешили пройти немножко одной, - уклончиво сказала я. - А о чём вы спорили?
- Твоя мама считает, что путешествия в восемнадцатый век очень опасны, - сказал Фальк.
Да уж, тут проницательность её не подвела. И это при том, что она не знала и малейшей доли тех опасностей, которые подстерегали меня там. Она не знала о мужчинах из Гайд-парка, которые на нас напали - ей никто не сказал о них ни слова. Я бы, наверное, скорее дала отрезать себе язык, чем хотя бы намекнуть ей об этих происшествиях.
О леди Тилни и пистолетах она тоже узнать не могла. Да и о том, каким страшным способом мне угрожал граф Сен-Жермен. Пока что я решилась доверить это только Лесли. Ах, да, и дедушке, конечно.
Я внимательно посмотрела на Фалька.
- Размахивать веером и танцевать менуэт у меня уже получается, - заметила я. - Это вовсе не так рискованно, как кажется, правда, мама. Единственное, чего стоит опасаться - что я в щепки разобью веер о шарлоттину голову.
- Вот, Грейс, послушай сама, - сказал Фальк и подмигнул мне.
- Кого ты хочешь обмануть, Фальк!
Мама бросила в его сторону ещё один гневный взгляд, затем взяла меня за руку и потащила вперёд.
- Пойдём. Дома нас давно заждались к ужину.
- До завтра, Гвендолин, - крикнул нам вслед Фальк, - и… э-э-э… до следующей встречи, Грейс.
- До свидания, - пробормотала я. Мама тоже что-то сказала, но так тихо, что я не расслышала.
- Если хочешь знать моё мнение - здесь попахивает сеновалом, - сказал Химериус. - Меня не проведёшь. Я с первого взгляда распознаю любые сеновальные связи.
Я вздохнула. Мама вздохнула вместе со мной и прижала меня ещё крепче, пока мы шагали к выходу. Нам оставалось пройти ещё каких-нибудь метров десять. Сначала я немного сопротивлялась, а потом положила голову ей на плечо.
- Не ссорься с Фальком из-за меня, мам. Ты слишком много волнуешься.
- Тебе легко говорить… На самом деле, так сложно осознавать, что я всё сделала неправильно. Я же вижу, что ты на меня злишься, - она снова вздохнула. - И в чём-то ты права.
- Но я всё равно тебя люблю, - сказала я.
Мама едва сдерживала подступившие слёзы.
- А я люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить, - пробормотала она.
Тем временем мы перешли через дорогу и оказались на узкой улочке напротив дома. Мама огляделась, будто боясь, что нас могут подслушать.
- Я бы всё отдала за нормальную семью, которая живёт нормальной жизнью, - сказала она.
- "Нормальная семья" - это какая?
- Какая угодно, но только не наша.
- Ко всему можно привыкнуть. Итак, какие у тебя новости? - насмешливо спросила я.
- О, всё как всегда, - ответила мама, слабо улыбнувшись. - Сначала маленькая ссора с мамой, потом большая ссора с сестрой, на работе мелкая ссора с начальником, а на закуску ещё и ссора с бывшим любовником, который, по удивительному стечению обстоятельств, оказался Магистром тайной ложи.
- Ну, я же говорил! - Химериус подпрыгнул на месте от восторга. - Сеновал!
- Но выглядишь ты вполне сносно, мама.
Мама всё ещё улыбалась.
- Как прошёл твой день, доченька?
- Тоже никаких особых новостей. В школе небольшие неприятности с Бельчонком, потом - урок танцев и хороших манер в этой престранной компании, которая только и интересуется, что прыжками во времени. Ну а потом, прежде чем я успела задушить свою разлюбезную кузину, меня отправили в 1953-й год, чтобы там я могла спокойно поделать домашнее задание. Потому что завтра меня снова ожидают неприятности от Бельчонка.
- Кажется, ты неплохо провела время, - мамины каблуки гулко стучали по брусчатке. Она снова огляделась.
- Не думаю, что за нами могут следить, - успокоила её я. - Им есть чем заняться. Дом кишмя кишит страшно таинственными людьми.
- Внутренний круг собирается не так уж часто. В последний раз всеобщее собрание случилось, когда Люси и Пол украли хронограф. Ведь представь, эти люди рассредоточены по всему миру.
- Мам! Может, пришло время рассказать мне то, что ты знаешь? Потому что такое неведенье только усложняет мою задачу.
- Чистейшая правда, - сказал Химериус.
Мама остановилась.
- Ты меня удивляешь! Те скудные знания, которыми я обладаю, тебе всё равно не помогут. Возможно, они даже запутают тебя ещё больше. Или и того хуже: ты окажешься в опасности.
Я покачала головой. Так быстро я не сдамся.
- Кто или что такое "зелёный всадник"? И почему Люси и Пол не хотят, чтобы круг замкнулся? Или они всё-таки хотят в конце концов сами замкнуть круг и использовать тайну в своих целях?
Мама сжала виски ладонями.
- О зелёном всаднике я слышу впервые в жизни. А что касается Люси и Пола, то тут я уверена, что они поступили так не из эгоизма. Ты познакомилась с графом Сен-Жерменом. Он обладает… - она снова замолчала. - Ах, доченька, ничто из того, что я могла бы тебе рассказать, тебе не поможет, поверь.
- Ну пожалуйста, мама! Здесь и так полно людей, которые творят что-то с таинственным видом и ни о чём мне не рассказывают, потому что не доверяют. Но ты ведь моя мама!
- Да, - сказала она, и в глазах её снова заблестели слёзы. - Так и есть, - но, кажется, этот аргумент её не убедил. - Пойдём, такси дожидается нас уже около получаса. Придётся, наверное, отдать за эту поездку половину месячной зарплаты.
Вздохнув, я поплелась следом за ней дальше по улице.
- Мы могли бы поехать на метро.
- Нет. Тебе как можно скорее надо скушать что-нибудь горячее. К тому же, твои брат и сестра ужасно по тебе соскучились. Ещё одного ужина без тебя они не выдержат.
Как ни странно, вечер выдался вполне уютным и спокойным, потому что бабушка, тётя Гленда и Шарлотта ушли в оперу.
- "Тоска" Пуччини, - довольно сказала бабушка Мэдди, кивнув седой головой. - Может, это растопит их сердца, - она хитро мне подмигнула. - Как хорошо, что у Вайолет нашлись три лишних билетика.
Я вопросительно посмотрела на маму, Ника и Кэролайн. Выяснилось, что подружка бабушки Мэдди, Вайолет (очень милая старушка со смешной фамилией Пурпельплюм, она всегда вязала нам шарфы и носки к Рождеству) вообще-то хотела отправиться в театр со своим сыном и его будущей женой, но, кажется, теперь эта будущая жена будет будущей женой какого-то другого мужчины.
Как бы там ни было, мы были несказанно рады любой ситуации, которая выманила леди Аристу и тётю Гленду из дома. Настроение у всех сразу же становилось немножко хулиганское, прямо как в младшей школе, когда учитель выходил из класса во время урока. Ещё во время еды мне пришлось в лицах показывать, как губошлёп и Шарлотта учили меня танцевать менуэт и пользоваться веером. А Химериус постоянно подсказывал всё новые и новые подробности. В конечном итоге мне и самой вся эта ситуация показалась скорее смешной, чем грустной, к тому же, было видно, что все остальные повеселились на славу. Через некоторое время все уже кружились по комнате в танце (кроме мистера Бернхарда. Но даже он не мог удержаться и отбивал ногой такт) и гнусавили, копируя Джордано. Время от времени кто-то из нас выкрикивал:
- Тупица! Посмотри, как танцует Шарлотточка!
- Направо! Нет, право, это там, где большой палец слева!
И:
- Я вижу твои зубы! Спрячь зубы! Это непатриотично!
Ник придумал двадцать три способа, как размахивать в воздухе салфеткой, и, не говоря при этом ни слова, передавать партнёру какое-нибудь сообщение.
- Вот это означает: "Упс, кажется, вы забыли застегнуть ширинку", а когда ты хитренько выглядываешь из-за веера вот так, это значит: "Ку-ку, я хочу за тебя замуж". Но если ты выглянешь снизу, а не сверху, это будет значить: "Р-р-р, сейчас у нас война с Испанией!"
С таким талантом Ник сможет стать замечательным актёром. Кэролайн совсем затанцевалась, и при этом так высоко задирала ноги (её танец больше напоминал канкан, чем менуэт), что в конце концов её ботинок угодил прямиком в миску со взбитыми сливками, которые мы оставили на закуску.
Это событие немного вернуло нас к действительности, пока мистер Бернхард двум пальцами не выловил злополучный ботинок, не положил его на тарелку Кэролайн и убийственно-серьёзным голосом не заметил:
- Как отрадно, что осталось ещё столько сливок. По возвращении из театра дамы наверняка захотят отведать немного угощения.
Бабушка Мэдди одарила его благостным взглядом.
- Вы такой заботливый человек, дорогой вы мой.
- Это моя работа. Я слежу за тем, чтобы всем было хорошо, - сказал мистер Бернхард. - Я пообещал это вашему брату незадолго до его смерти.
Я задумчиво переводила взгляд с бабушки Мэдди на мистера Бернхарда.
- Скажите, а дедушка случайно ничего вам не рассказывал о зелёном всаднике? Вам, мистер Бернхард, или тебе, бабушка?
Бабушка Мэдди лишь отрицательно покачала головой.
- Зелёный всадник? А кто это?
- Понятия не имею, - сказала я. - Знаю только, что мне обязательно надо его найти.
- Когда мне надо что-нибудь найти, я, как правило, отправляюсь в библиотеку вашего дедушки, - совиные глаза мистера Бернхарда блеснули сквозь оправу очков. - Там мне всегда удавалось разрешить свои вопросы. Если вам потребуется помощь, я всегда к вашим услугам. Я неплохо ориентируюсь в книгах, потому что регулярно стираю с них пыль.
- Хорошая идея, голубчик, - сказала бабушка Мэдди.
- Всегда рад помочь, мадам, - мистер Бернхард подложил в камин ещё несколько поленьев, а затем раскланялся и пожелал всем спокойной ночи.
Химериус последовал за ним.
- Очень уж хочется посмотреть, снимает он очки, когда ложиться спать, или нет, - сказал он. - И если он тайно покидает дом под покровом ночи, чтобы поиграть тяжёлый рок на барабанах в какой-нибудь группе, я тебе непременно об этом сообщу.
Вообще-то, моим братику и сестричке в учебные дни велено было ложиться спать вовремя, но сегодня мама сделала исключение. Насмеявшись и наевшись вдоволь, мы уютно устроились возле камина, Кэролайн пригрелась в маминых объятьях, Ник присел возле меня, а бабушка Мэдди примостилась в кресле леди Аристы, смахнула с лица седую прядь и с довольным видом посмотрела на нас.
- Можешь рассказать нам что-то о давних временах, бабушка Мэдди? - попросила Кэролайн. - Например, как ты была маленькой девочкой и ездила в деревню, чтобы навестить твою ужасную кузину Хейзл.
- Да ну, вы слышали эту историю уже сотни раз, - сказала бабушка Мэдди и поставила свои розовые войлочные тапочки на подставку для ног.
Но долго уговаривать её не пришлось. Все истории про её ужасную кузину начинались словами:
"Хейзл была самой несносной задавакой, которую только можно себе представить". Потом мы всегда дружно восклицали: "Прямо как Шарлотта!"
А бабушка Мэдди качала головой и говорила: "Нет, Хейзл была гораздо, гораздо хуже. Она дёргала кошек за хвосты и вертела ими над головой".
Я зарылась подбородком в волосы Ника и в который раз слушала, как бабушка Мэдди, будто бы вернувшись обратно в детство, становилась на защиту всех кошек Глостершира и устраивала Хейзл испытание навозной ямой. Но в моих мыслях вновь и вновь возникал Гидеон. Где он сейчас? Чем занимается? С кем общается? Может, он тоже сейчас обо мне думает. В тот же миг из живота, а может, и не оттуда, поднялось ощущение невероятного тепла, и мне еле удалось его подавить. Я вздохнула, подумав о нашем прощании перед ателье мадам Россини.
Гидеон тогда на меня даже не взглянул, хотя всего несколько минут назад мы целовались.
И вот опять. Хотя вчера вечером по телефону я клялась Лесли, что это никогда больше не повторится. "По крайней мере, пока мы не проясним, что же между нами происходит!"
Но Лесли только рассмеялась: "Ой, ну не ломайся, кого ты хочешь обмануть? Не нужно быть большим умником, чтобы догадаться, что именно между вами происходит. Ты влюбилась в него по уши!"
Но как можно влюбиться в человека, с которым знакома всего пару дней? В человека, который так часто вёл себя просто ужасно по отношению ко мне? Хотя, в те короткие моменты, когда он всё-таки вёл себя иначе, он был таким… таким невероятно…
- А вот и я, - прокаркал Химериус, проносясь в бреющем полёте над обеденным столом. Затем он присел на середину стола и устроился прямо возле свечи.
Кэролайн у мамы на коленях вздрогнула и посмотрела в его сторону.
- Что там, Кэролайн? - тихо спросила я.
- Да так, ничего, мне показалось, что там промелькнула какая-то тень.
- Что, правда? - я сконфуженно посмотрела на Химериуса. Он только пожал плечами и усмехнулся.
- Скоро полнолуние. В это время чувствительным людям иногда удаётся нас увидеть. Но только на секунду. Когда они присматриваются лучше, нас уже, вроде как, и нет… - он снова взлетел на люстру, - эта старая дама с завиточками видит и чувствует гораздо больше, чем хочет показать. Я вот решил зацепиться за её плечо, и она тут же за него схватилась… В твоей семейке меня уже ничем не удивишь.
Я нежно посмотрела на Кэролайн. Чувствительный ребёнок - только бы она не унаследовала от бабушка Мэдди её дар пророчицы.
- Она подходит к моему любимому месту, - сказала Кэролайн, глаза её горели. А бабушка Мэдди, зажмурившись от удовольствия, рассказывала, как садистка Хейзл стояла по горло в навозе в своём воскресном платье и шипела: "Мы ещё посмотрим, кто кого, Мэделин, я тебе ещё отомщу!"
- И она действительно отомстила, - вздохнула бабушка Мэдди. - И не раз.
- Но об этом ты расскажешь нам в следующий раз, - энергично сказала мама. - Детям пора спать. Завтра им вставать в школу. На этих словах все мы вздохнули, а бабушка Мэдди сделала это громче всех.
По пятницам в школьной столовой давали блинчики. От обеда не отказывался никто, потому что это было единственное блюдо, которое у столовских поваров получалось неплохо. Я знала, что Лесли умереть готова за маленький блинчик, поэтому не позволила ей остаться на перемене в классе, где мы договорились встретиться с Джеймсом.
- Иди и поешь, - сказала я. - Мне будет ужасно обидно, если из-за меня ты пропустишь любимые блинчики.
- Но кто тогда постоит на стрёме? К тому же, мне бы очень хотелось узнать поподробнее, что там вчера случилось между тобой, Гидеоном и зелёным диванчиком…
- Как бы я ни старалась, подробнее рассказать у меня не получится, - сказала я.
- Тогда просто расскажи всё с начала, это так романтично!
- Иди уже за блинчиками!
- Обязательно попроси у него сегодня номер телефона, - сказала Лесли. - Это ведь главное правило: целовать мальчишку можно только тогда, когда ты знаешь номер его телефона.
- Вкусненькие, поджаристые блинчики с яблочным повидлом, - сказала я.
- Но…
- Со мной ведь останется Химериус, - я кивнула на парту у окна, на которой действительно сидел Химериус и со скучающим видом покусывал кончик своего хвоста.
Лесли сдалась.
- Ну ладно! Только позволь научить тебя сегодня чему-нибудь полезному! То, что ты умеешь размахивать указкой миссис Каунтер, тебе не поможет! А если тебя кто-нибудь застанет за этим занятием, то скоро ты окажешься в психушке, так и знай!
- Ну иди же поскорей! - сказала я и вытолкнула её за дверь, сквозь которую как раз проскользнул Джеймс.
Джеймс очень обрадовался, что на этот раз мы остались одни.
- Эта веснушчатая девчонка заставляет меня нервничать, она так и норовит вмешаться со своими глупейшими комментариями. Она совершенно со мной не считается.
- Она просто… а, не важно.
- Итак, чем я могу быть полезен сегодня?
- Я подумала, что ты мог бы рассказать мне, как на званом ужине в восемнадцатом веке говорят "Привет".
- "Привет"?
- Ну да. Привет, здорово, добрый вечер, ну ты понимаешь, обычное приветствие, когда сталкиваешься с каким-нибудь человеком лицом к лицу. Ну так что там у вас было принято: рукопожатие, поцелуй ручки, поклон, реверанс, светлость, сиятельство, высочество… Всё это так сложно, можно ошибиться в два счёта.