Мистер Уитмен процитировал Шекспира. То есть, я почти уверена, что это был Шекспир, мистер Уитмен был просто помешен на Шекспире.
- Какими чарами мой друг богат, Что небеса он превращает в ад! О, только не надо краснеть, Гвендолин!
Я рассерженно посмотрела в его сторону. Вот противный бельчонок! Если бы я и покраснела, то уж точно не из-за него.
Да и вообще, я не поняла, при чём тут эта цитата, его слова могли быть как комплиментом, так и упрёком.
Неожиданная помощь пришла от Гидеона.
- "Опасно недооценивать человека, который переоценивает себя", - дружелюбно процитировал он в ответ мистеру Уитмену. - Аристотель.
Улыбка мистера Уитмена стала несколько скромнее.
- Мистер Уитмен просто хотел сказать, что ты великолепно выглядишь, - сказал Гидеон, и кровь тут же прилила к моим щекам.
Гидеон сделал вид, будто ничего не заметил.
Но когда я снова взглянула на него через несколько секунд, то увидела, как он довольно улыбнулся. Мистер Уитмен же, напротив, казалось, с трудом сдержал себя, чтобы не разразиться очередной цитатой из Шекспира.
Из-за широких брюк доктора Уайта, как всегда, испуганно выглядывал Роберт, сейчас его глаза казались ещё круглее, чем обычно. Доктор Уайт глянул на свои часы и сказал:
- Пора переходить к делу. В четыре часа священник проводит обряд крещения.
Священник?
- На этот раз вы будете прыгать не из подвала, а из церкви, которая находится на Норд-Одли-Стрит, - пояснил мистер Джордж. - Чтобы не терять время на дорогу к дому лорда Бромптона.
- Таким образом, мы также сведём к минимуму опасность нападения, которая могла бы подстерегать вас на пути, - сказал один из незнакомцев, чем вызвал красноречивый грозный взгляд Фалька де Виллера.
- Хронограф готов, - сказал он. Фальк указал на сундук с серебряными ручками, который стоял на столе. - Снаружи ожидают два лимузина. Господа…
- Удачи! - сказал тот, кого я считала министром внутренних дел.
Джордано снова глубоко вздохнул.
Доктор Уайт держал в руке переносную аптечку (зачем, интересно?). Другой рукой он распахнул дверь Зала. Мистер Марли и мистер Уитмен взялись за ручки сундука и вынесли его в коридор. Вид у них был чрезвычайно торжественный.
Гидеон сделал всего пару шагов и оказался рядом со мной, затем он подал мне руку.
- Ну что ж, малютка Пенелопа, давай же представим тебя высшему свету славного Лондона, - сказал он. - Ты готова?
Нет. Ни капельки я не готова. Да и вообще, хуже имени "Пенелопа" сложно себе вообразить. Но выбора у меня не оставалось. Я постаралась посмотреть на Гидеона так непринуждённо, как только смогла.
- Если ты готов, готова и я!
~~~
… Честь и учтивость,
Порядочность и сострадание,
Борьба за справедливость,
Помощь слабым,
Верность закону,
Защита тайны,
Соблюдение Золотых Правил
Станут пусть моими добродетелями
С этого дня и до самой смерти.
(Из присяги адептов)
Хроники хранителей, том первый, "Хранители тайны"
Глава десятая
Больше всего я боялась новой встречи с графом Сен-Жерменом. Во время нашего первого свидания в моей голове раздавались его слова, хотя он при этом молчал, а рука его крепко сжимала моё горло, хотя граф находился на расстоянии четырёх-пяти метров.
Мне пока неизвестно, какую роль ты играешь, девочка, и насколько ты важна в этой игре. Но я не потерплю, чтобы кто-то нарушал мои правила.
Кажется, за то время, что мы с ним не виделись, я действительно нарушила некоторые его правила, хотя какие именно - можно было только догадываться.
Меня просто распирало от возмущения. Никто, ни один человек не удосужился изложить мне эти самые правила, и тем более, убедить меня в том, что их нужно придерживаться. Вот пусть и не удивляются, если я что-то там нарушу.
Но других неприятностей, которые поджидали меня в восемнадцатом веке, я побаивалась не меньше. В глубине души я была уверена в том, что Джордано и Шарлотта правы - я как пить дать опозорюсь в этой роли Пенелопы Грей, все сразу же догадаются - что-то со мной не так. От страха я забыла абсолютно всё, даже несчастный Дербишир, где родилась Пенелопа, никак не лез в голову. Как там его, что-то на "Б" или на "П", или на "Д", или…
- Знаешь ли ты наизусть имена всех приглашённых особ? - нельзя сказать, что вопрос мистера Уитмена меня хоть сколько-нибудь успокоил. Ну и зачем это мне сдались имена всех гостей, скажите на милость? Я отрицательно покачала головой, а мистер Уитмен сокрушённо вздохнул.
- Я их тоже всех не запомнил, - сказал Гидеон. Он сидел в лимузине напротив меня. - Так можно всё удовольствие себе испортить, если заранее будет известно, кого мы там встретим.
Я бы многое сейчас отдала, чтобы узнать, волнуется ли он так же сильно, как и я. Потеют ли его ладони, и бьётся ли его сердце так же быстро, как моё. Или он так часто бывает в восемнадцатом веке, что эти прыжки стали для него делом совершенно обычным?
- Ты так губу до крови прокусишь, - сказал Гидеон.
- Я просто немного… нервничаю.
- Это видно. Может, тебе станет спокойнее, если я возьму тебя за руку?
Я замахала головой из стороны в сторону.
Нет, ты только испортишь всё ещё больше, идиот несчастный! Наши отношения уже и так хуже некуда! Только не надо о них сейчас говорить!
К тому же, мистер Уитмен уже зыркает на нас своим коронным взглядом бельчонка-всезнайки!
Я чуть не застонала. Вероятно, мне стало бы легче, будь у меня сейчас возможность высказать ему парочку таких мыслей с восклицательными знаками на конце. Я еле сдержалась, вовремя взглянув в сторону мистера Уитмена.
Наконец мы прибыли на место. Гидеон помог мне выбраться из машины (с моим платьем приходилось изобретать хитроумные манёвры, чтобы ничего не зацепить, а рука помощи в моём положении просто необходима, лучше даже две). Тут я заметила, что на этот раз он не взял с собой шпаги. Какое легкомыслие!
Прохожие провожали нас любопытными взглядами, а мистер Уитмен распахнул перед нами ворота церкви.
- Поторопитесь, прошу! - сказал он. - Мы ведь не хотим привлечь к себе излишнее внимание, - ну да, какое уж там внимание, просто среди бела дня какой-то чёрный лимузин выезжает на Норд-Одли-стрит, из него выходят парни в чёрных пиджаках и вытаскивают из багажника что-то вроде большого ящика. Затем они несут его через всю улицу прямо к церкви. Хотя издалека сундук вполне мог сойти за маленький гроб…
По моей коже побежали мурашки.
- Надеюсь, ты захватил с собой хотя бы пистолет, - шепнула я Гидеону.
- У тебя очень странное представление о суаре, - ответил Гидеон, не понижая голоса. При этом он набросил мне на плечи шаль. - Кто-нибудь уже проверял, что там у тебя в сумочке? А то ведь как зазвонит телефон в самый неподходящий момент.
Когда я представила себе эту картину, губы мои сами по себе расплылись в улыбке, потому что телефон у меня вместо звонка издавал громкое кваканье рассерженной лягушки.
- Кроме тебя мне всё равно никто не позвонит, - сказала я.
- У меня даже нет твоего номера. Можно я всё же взгляну, что лежит у тебя в сумочке?
- Это не просто сумочка, это же ридикюль, - сказала я и, пожав плечами, раскрыла перед его носом свой незатейливый реквизит.
- Нюхательная соль, платок, духи, пудра… просто образцовая сумочка, - сказал Гидеон. - Как и положено даме из высшего общества. Пойдём, - он вернул мне ридикюль, взял меня за руку и завёл в церковь. Как только мы переступили порог, мистер Уитмен закрыл ворота на засов.
Мы были уже внутри, а Гидеон всё продолжал держать мою ладонь в своей, и я была этому несказанно рада, иначе я, возможно, до того испугалась бы, что без оглядки убежала бы из этой церкви.
Свободные места перед алтарём заняли мистер Марли и Фальк де Виллер. Под недоверчивым взглядом священника (который стоял в полном парадном облачении) они вытащили из ковчега… то есть, из сундука, хронограф. Доктор Уайт широкими шагами пересёк церковь и сказал:
- От четвёртой колонны одиннадцать шагов влево, тогда точно не ошибёмся.
- Не могу гарантировать, что в 18.30 в церкви действительно никого не будет, - сказал священник нервным голосом. - Наш органист часто засиживается допоздна, к тому же, некоторые прихожане заводят со мной беседы, которые сложно…
- Не волнуйтесь, - сказал Фальк де Виллер. Хронограф стоял прямо перед алтарём.
Свет заходящего солнца отражался от разноцветных витражей, драгоценные камни в этом свете казались невероятно большими.
- Мы останемся здесь и после службы, поэтому поможем вам распрощаться с паствой, - он перевёл взгляд на нас. - Вы готовы?
Гидеон выпустил наконец мою руку.
- Я прыгну первым, - сказал он. У священника прямо челюсть отвисла, когда Гидеон вдруг растворился в спиральных лучах яркого света.
- Гвендолин, теперь ты, - Фальк ободряюще улыбнулся, взял меня за руку и просунул мой палец в створку хронографа. - Мы увидимся ровно через четыре часа.
- Надеюсь… - пробормотала я. Иголка уже впилась в подушечку моего мизинца, церковь наполнилась красным светом, и я закрыла глаза.
Когда я открыла их снова, меня немного шатало из стороны в сторону, но кто-то крепко стиснул моё плечо.
- Всё в порядке, - раздался у меня над ухом тихий шёпот Гидеона.
В помещении было темно. Лишь у алтаря горела одна-единственная свеча. Вся церковь была погружена в мистическую темноту.
- Входите, дети мои! - донёсся откуда-то из темноты хриплый голос. Я невольно вздрогнула, хотя и была готова его услышать.
От колонны отделилась неясная тень, и мужской силуэт плавно заскользил в нашу сторону. В отблеске свечи я различила бледное лицо Ракоци, приятеля графа. Ещё при первой встрече он напомнил мне вампира, чёрные глаза не излучали совершенно никакого блеска, в таком тусклом свете как сейчас они ещё больше походили на две чёрные дыры.
- Месье Ракоци, - сказал Гидеон по-французски и поклонился. - Рад видеть вас вновь, с моей спутницей вы уже знакомы.
- Конечно. На сегодняшний вечер она никто иная как мадмуазель Грей. Рад вас видеть, - Ракоци слегка поклонился.
- Э-э-э… très… - пробормотала я. - Мне тоже очень приятно вновь вас увидеть, - перешла я на английский. С иностранными языками надо быть поосторожнее, когда не знаешь их досконально, а то можно такого наболтать, что себе же сделаешь хуже.
- Мои люди и я - мы будем сопровождать вас до дома лорда Бромптона, - сказал Ракоци.
Слуг видно не было, но я слышала, как они дышали и двигались в темноте где-то совсем близко от нас, и от этого становилось ещё тревожнее. Мы с Гидеоном проследовали за Ракоци к выходу из церкви. Улица казалась совершенно пустой, кроме нас троих никого видно не было, я несколько раз внимательно осмотрелась по сторонам. Погода была довольно прохладная, моросил мелкий дождь. Интересно, существовали ли в этом времени уличные фонари? Если и так, то именно сегодня и именно на этой улице они все разом вышли из строя. Было так темно, что я не могла даже разглядеть лицо Гидеона, хотя он шагал совсем рядом со мной. Повсюду мне мерещились тени, которые оживали, двигались, дышали и тихонько поскрипывали. Я крепко сжала руку Гидеона.
Пусть только попробует её отпустить!
- Все эти люди вокруг - мои слуги, - прошептал Ракоци. - Добрые воины, прошедшие огонь и воду, все они из куруцев. Мы обеспечим вашу безопасность на обратном пути.
Да уж, успокоил.
Дорога до дома лорда Бромптона была довольно короткой, и чем ближе мы подъезжали, тем светлее становилось вокруг. Вестминстерский дворец был ярко освещён и выглядел таким родным и знакомым. Люди Ракоци скакали позади нас, оставаясь в тени. Когда мы подъехали, спустился один Ракоци, он же провёл нас в дом. От самых дверей начиналась огромная прихожая с массивной помпезной лестницей, которая вела на второй этаж. На этой лестнице стоял лорд Бромптон собственной персоной, очевидно, он решил встретить нас лично. Он ничуть не похудел с нашей прошлой встречи, лицо его казалось таким же расплывшимся и толстым, оно поблёскивало жирным блеском в свете десятков свечей.
Кроме лорда и четырёх лакеев, в зале никого не было. Слуги построились у стены и смиренно ждали новых поручений от своего господина. Никаких обещанных гостей пока что видно не было, но откуда-то доносились голоса и музыка.
Ракоци, пятясь и кланяясь, удалился, и тут я поняла, почему лорд Бромптон решил встретить нас лично. Он заверил, что чрезвычайно рад видеть нас снова, и что первая встреча с нами была для него невероятным удовольствием, но было бы разумно… э-э-э… не упоминать о ней при его жене.
- Это лишь вызовет непонимание, - сказал он. При этом лорд постоянно подмигивал, как будто в глаз ему попала соринка. За это время он успел поцеловать мою руку как минимум трижды.
- Граф заверил меня, что вы родом из очень знатных английских семей, надеюсь, вы простите мне столь непозволительную вольность мыслей, ведь во время нашей занимательной беседы о двадцать первом веке я предположил, будто вы - бродячие артисты. Это была поистине нелепая идея.
- В этом есть и наша вина, - вежливо ответил Гидеон. - Граф всеми силами старался ввести вас в заблуждение. Но пока мы наедине, согласитесь, он очень своеобразный господин, не правда ли? Мы с моей сводной сестрой уже свыклись с его шутками, но тем, кто не так хорошо его знает, общение с ним может показаться немного необычным, - он взял мою накидку и передал её одному из лакеев. - Ну что ж, оставим это. Мы наслышаны о том, что ваши вечера проходят под звуки удивительнейшей игры на фортепиано в залах с прекрасным резонансом. Поэтому мы были очень польщены приглашением леди Бромптон.
Лорд Бромптон на несколько секунд выпал из разговора, созерцая моё декольте, а затем сказал:
- Для моей супруги ввести вас в свет - это большая честь. Пройдёмте же, остальные гости уже заждались, - он подал мне руку. - Мисс Грей?
- Милорд, - я глянула на Гидеона, тот ободряюще улыбнулся. Мы проследовали в большой зал, я под руку с лордом Бромптоном и Гидеон немного позади. Зал был отделён огромной двустворчатой дверью.
Мне представлялось, что этот зал будет похож на гостиную в жилом доме, но помещение, в котором мы оказались, можно было сравнить разве что с бальным залом, который находился у нас дома. У одной из стен располагался огромный камин, в котором пылал огонь, а перед окнами с тяжёлыми занавесками стоял спинет. Я окинула взглядом изящные столики с широкими ножками, пёстрые диваны и стулья с золотыми подлокотниками. Всё это великолепие было освещено сотнями свечей, которые висели и стояли повсюду. Благодаря им в комнате царил приятный мистический полумрак, поэтому в первый момент я даже потеряла дар речи от восхищения. К сожалению, в этом свете были очень хорошо очерчены ещё и незнакомые лица, повёрнутые в нашу сторону, и их было немало. Вспомнив Джордано, я крепко сжала губы, чтобы мой рот вдруг не распахнулся от удивления. Оглянувшись по сторонам, я почувствовала, как помимо восхищения во мне снова просыпается страх. И это называется у них тихим уютным вечером для малого количества людей? Что же тогда будет на балу?
Мне не удалось внимательнее рассмотреть всех, потому что Гидеон уже тянул меня куда-то в толпу. В нашу сторону устремилось множество любопытных взглядов, а через несколько мгновений из толпы вынырнула маленькая пухленькая женщина и поспешила к нам на встречу. Оказалось, это и есть леди Бромптон.
На ней было светло-коричневое бархатное платье. Принимая во внимание все эти свечи, которые нас окружали, легко было себе представить, как это платье может вспыхнуть в один миг и сгореть дотла. Хозяйка дома любезно поприветствовала нас и мило улыбнулась. Я машинально присела в реверансе, а Гидеон тем временем, воспользовавшись случаем, оставил меня одну и последовал вглубь зала за лордом Бромптоном. Не успела я задуматься над тем, стоит ли обижаться на Гидеона за такую выходку, как леди Бромптон уже завела со мной светскую беседу.
К счастью, мне вовремя вспомнилось название того графства, где я, то есть, Пенелопа Грей, коротала свой век. Ободрённая вниманием со стороны хозяйки и её энергичными кивками, я начала рассказывать леди Бромптон о том, что там, дома, конечно, очень тихо и спокойно, но мне не хватает общества, которое окружает нас здесь, в Лондоне.
- Вы сразу же измените своё мнение, если Женевьева Фейрфэкс решит исполнить для нас на фортепиано весь свой репертуар, - сказала дама в нежно-лимонном платье, подходя к нам. - Мне кажется, тогда вы всей душой потянетесь обратно, к тихой уединённой сельской жизни.
- Т-с-с-с, - прошептала леди Бромптон, но при этом она тихонько хихикнула. - Это невежливо с твоей стороны, Джорджина! - леди Бромптон заговорщицки посмотрела в мою сторону. В этот момент она показалась мне очень даже молодой.
И как она только согласилась выйти замуж за этого старого толстяка?
- Может, и невежливо, зато правдиво! - дама в жёлтом (при таком свете не очень удачно подобранный цвет!) понизила голос и быстрым шёпотом сообщила мне, что на прошлом суаре её жених заснул и начал громко храпеть.
- Сегодня такого не случится, - заверила меня леди Бромптон. - Ведь у нас в гостях прекрасный и непостижимый маг - граф Сен-Жермен. Он пообещал нам, что чуть позднее мы удостоимся звуков его скрипки. А Лавиния уже ждёт не дождётся того часа, когда сможет спеть дуэтом с нашим мистером Мершаном.
- Для этого ему надо предварительно налить полный бокал вина, - сказала дама в жёлтом. Тут она широко улыбнулась мне, обнажив при этом зубы. Я, не задумываясь, так же широко улыбнулась ей в ответ. Ха! Ну что, чья взяла? Этот Джордано не такой уж и всезнайка, какого из себя строит.
Всё это высшее общество оказалось куда проще, чем я ожидала.
- Это довольно сложное задание, - вздохнула леди Бромптон, и её парик легонько вздрогнул. - Если налить слишком мало, он не будет петь, а если слишком много - затянет что-нибудь из скабрезных морских куплетов. А вы знакомы с графом Сен-Жерменом, милочка?
Мою улыбку тут же как ветром сдуло, я снова стала совершенно серьёзной и машинально огляделась по сторонам.
- Меня представили ему несколько дней назад, - сказала я, еле сдерживая дрожь в голосе. - Мой сводный брат… знаком с ним.
Я бросила взгляд на Гидеона, который стоял возле камина и мило беседовал с какой-то молодой особой в невероятно прекрасном зелёном наряде. Казалось, они старые добрые знакомые. Эта девушка, кстати, тоже улыбалась так, что при этом видны были её зубы. Это были красивые ровные зубы, а вовсе не чёрные гнилые страшилы, как утверждал Джордано.
- Граф просто восхитительный человек, не правда ли? Я могла бы слушать его рассказы дни напролёт, - сказала дама в жёлтом платье, представившаяся кузиной леди Бромптон. - А больше всего я люблю истории о похождениях графа во Франции!