И на двух парусах, да еще с гигантским рогом на носу, налетел князь Андрей на заслон печенежский, словно хорек в стаю кур ворвался. Захрустели затрещали лодки да пироги печенежские, и скованные одной цепью тяжелой, одна за другой, словно камни на дно отправились. От берега до берега ломались и тонули Суда печенежские. Воины вражеские про драку и думать забыли, кричат, выплыть на берег стараются. Да только не тут то было. Дружинники Андреевы дождем из стрел каленных их осыпают, мечами да саблями рубят, на копья насаживают, камнями закидывают. Чуть не десять тысяч печенегов тогда потонуло в том сражении. Отомстили витязи за гибель Славослава и других русичей, что здесь головы сложили или в рабство отправились.
А князь Андрей уже в море Таврическом. Оглянулся назад, а за спиной река чистая, просторная. Нет больше на ней заслона печенежского. Нет больше врагов жестоких, нет больше дани ужасной. Плавайте купцы, корабельщики! Везите товары из Руси, да обратно. Вспоминайте князя Андрея и дружину его.
Плывет Андрей по морю синему, морю Таврическому. Путь свой к Царьграду держит. Дружно гребут воины дружинники, трещат в их сильных руках весла длинные. Вдруг смотрят, а перед ними дивный остров. Весь в садах и деревьях сказочных утопает. А в центре острова терем стоит, красоты неописанной.
Ну, путешественники к острову причалили, челн на берег вытащили, пошли все вместе к терему. Подошли, смотрят, на крыльце девица красавица стоит, на витязей смотрит, улыбается.
– Кто вы такие? – спрашивает. – Куда путь держите?
Вышел к ней князь Андрей, поклонился в пояс:
– Путешественники мы, на Царьград путь держим. Я князь Андрей, а это мои друзья, воины смелые, витязи храбрые. А ты кто такая будешь?
– А я, – отвечает красавица, – Любава, дочь богатыря Черномора, хозяина моря Таврического.
– А где же сейчас твой отец?
– А он вместе с моими братьями дозором море обходит. К вечеру вернется. А вы пока проходите в дом, отдыхайте после сражения великого, после подвига ратного.
Отдохнули дружинники, в бане вымылись, веничками липовыми попарились, потом на полатях выспались. Только князь Андрей не спал, не отдыхал. Все с Любавой разговаривал, да глаз от нее отвести не мог. Все спрашивал:
– Когда же твой отец вернется.
Наконец вечер настал. Зашумели волны на берегу морские. До самого неба вспенились. И выходят из воды богатыри великаны. Числом их тридцать три человека. Красавцы. Удальцы молодцы. А ведет их седой дядька бородатый.
– А вот и мой отец с братьями возвращается, – говорит князю Андрею Любава.
Поднялись Черномор и тридцать три богатыря к терему, а их уже князь Андрей и его люди дожидаются. Встречают низким поклоном.
– Кто такие? – грозным голосом Черномор у дочки спрашивает.
– Это князь Андрей со товарищи.
– Князь Андрей? Тот самый, что печенегов в Дунепском устье потопил?
– Тот самый.
Подошел тогда Черномор к герою и крепко обнял его.
– Ай, да славный ты богатырь, Андрей Васильевич! – восклицал он при этом. – Великое дело сотворил. Теперь наполнятся кораблями воды мои, поплывут ко мне купцы со всех сторон, и остров мой портовым городом станет. Зацветет, забогатеет! И все благодаря тебе. Проси за это, все что пожелаешь.
– Отдай за меня дочку Любаву! – тут же воскликнул князь Андрей. – Как увидел я ее, так сразу обо всем на свете позабыл. Только ее перед собой вижу, только ее голос слышать хочу.
– Что ж, будь по-твоему, – согласился Черномор.
И в тот же вечер сыграли свадебку. Веселье было, и в Киевгороде его слышали, велик тогда еще сей город был и славен, и в Царьграде тоже.
И стал жить на острове князь Андрей со своей молодой женой Любавой. Месяц живет. Второй живет. А на третий скучать начал. Да и друзья его дружинники, тоже от безделья с ума сходить начали. Взбунтоваться готовы были. Ходит Андрей, не весел, на жену без прежней теплоты смотрит. О чем-то своем думает.
– Что это ты закручинился, муженек? – спрашивает мужа Любава. – Иль не люба я тебе больше?
– Люба ты мне, пуще прежнего. И с каждым днем я тебя все больше люблю. Да только тянет меня в чужую сторонушку, хочется славы мне добыть богатырской, удаль свою молодецкую потешить, силушку размять, да мечом помахать. Отпусти ты меня по свету белому. Привезу я тебе подарков богатых, камней самоцветных, горы жемчуга и злата серебра. Отпусти. Не то зачахну здесь на острове твоем сладком. А потом вернусь, повезу тебя к своим родителям.
Видит Любава, что не сможет остановить мужа. Смирилась.
– Езжай, – говорит. – Только уж больно смел ты и горяч. Как бы не сложил свою буйную головушку в бою жестоком, в походе дальнем. Отпущу я тебя. Да только не просто так. Прими от меня дар волшебный.
Поцеловала она Андрея в уста сахарные, щеки румяные, в глаза зеленые, кудри черные. И говорит:
– Теперь ты можешь по своему желанию, превратиться в кого захочешь. В любого зверя земного, или птицу небесную. Ты и твои воины. И не будет тогда вам поражения.
И действительно, как отправилась ватага дружная приключения да славы себе искать, так поражения или неудачи и не знала. В кого хотели богатыри превратиться, тем и становились. И не стало им ни преград, ни расстояний. Встанет перед ними море синее, они рыбами морскими сделаются или дельфинами быстрыми, и уже на том берегу. Когда горы к небу вырастут, они их козлами горными перескачут, или орлами горными перелетят и на врага сверху кинутся.
Вот каков секрет был у князя Андрея, Любавой подаренный. И пошла о нем слава по всему свету.
Три года и три дня по свету скитался с друзьями князь Андрей, а потом жену вспомнил, загрустил по ней. Да и други его тоже землю родную вспоминать начали. Надоели им края заморские, да песни их непонятные, чужие. Захотелось домой возвернуться.
Вернулись они сначала на остров Буян. Встретила их Любава. А на руках у нее сынок малолетний Удача Андреевич. К отцу руки тянет. Радуется.
Три дня князь Андрей с женой и сыном, Черномором, его сыновьями и своими дружинниками гуляли. Потом погрузились в челн свой рогатый и с двумя парусами и домой отправились. Повез князь Андрей к родителям жену молодую и сына малолетнего показывать.
Да только не знали богатыри русские, что пока они в краях чужих да дальних гуляли, на родине у них беда случилась.
Грозный хан Талгай, царь сибирский напал на княжество Андрея и разорил его. Князя Василия и жену его Софью, родителей Андрея убил. Сжег города торговые, спалил деревни мирные. Мужчин поубивал, женщин и детей в полон увел. Оставил только стариков да старух беззубых.
Так что вернулись ратники не в дом родной, а на пепелище черное.
Увидел все это князь Андрей, и потемнели от горя глаза его.
– Что я наделал! – вскричал он, падая на родную землю врагом оскверненную. – Отправился в края дальние, земли неизведанные, а родной дом без защиты оставил. Отца и мать своих защитить не смог.
И так велико было его горе, так плакал он, что выплакал все глаза свои зеленые. Обесцветились они, и видеть свет перестали. Ослеп князь Андрей. И прозвали его с тех пор Андреем Темным. Так наказала его земля-матушка, за то, что в трудный час покинул он ее, без защиты оставил.
И Любава, жена Андрея, дочка Черномора грозного, тоже за мужа в слезы и в горе ушла. Улыбаться и смеяться перестала. И прозвали ее Любавой Печальной.
А сын их Удача Андреевич тем временем подрастал, и к шестнадцати годам таким же богатырем стал, как и его отец. Сильным, смелым, красивым. И не проходило и дня, чтобы он к матушке и батюшке не приставал. Просил секрет ему их подарить, чтобы таким же непобедимым быть, как князь Андрей в молодости.
Долго не хотели ему секрет превращения дать Андрей и Любава, боялись, что он их, как прежде князь Андрей покинет и в дальние края отправится. Да только, поди, удержи доброго молодца. Вон и ватага у него не хуже отцовской. Лучше! В десять раз большая. Триста витязей в дружине князя Удачи.
– Не дадите секрет, без него уйду! – пригрозил раз Удача родителям.
Поняли Андрей Темный и Любава Печальная, что сдержит он свое слово и сдались.
– Что ж, делать нечего, – сказал Андрей Темный сыну. – Подойди сюда, сынок мой Удача Андреевич.
И, так же как когда-то Любава, поцеловал он сына в уста сахарные, щеки румяные, глаза зеленые, отцовские, волосы цвета каштанового, материнские.
– Вот теперь ты можешь превратиться в кого захочешь. Ты и твои воины. Хоть в зверя л лесного, хоть в птицу небесную. Кем захочешь, тем и станешь. Просим только мы тебя с матерью, не повтори ошибки отцовской, не покидай ты надолго землю родную. Не оставляй без защиты отца с матерью и землю родную. И запомни одно правило важное. В любое время можешь изменить ты облик свой. Не делай этого лишь на рассвете или на закате, когда землей солнце пополам делится. Если нарушишь ты правило это, то навсегда останешься зверем или птицей.
Счастливый побежал Удача к друзьям своим дружинникам.
– Теперь и мы погуляем! Славы поищем! – крикнул он им.
Сели они на коней и поскакали навстречу славе. Да только слава та позором обернулась, колдовством черным, заклятием страшным.
Первым делом, обернулись молодцы соколами, да взлетели в небо синее и к Сибирскому царству полетели далекому. Захотел Удача хану Талгаю отомстить за отца своего, за деда с бабкою и за землю родную.
Прилетели они к главному городу хана Талгая и с неба на него соколами обрушились. Никто их не ожидал там, и началась сеча жестокая, битва великая. Запылал ханский дворец ярким пламенем. Никого не жалели богатырь Удача и его витязи. Мстили от души. От города и дворца ханского камня на камне не оставили, а самого хана Талгая Удача из-под кровати широкой и высокой за волосы вытащил, притащил на главную площадь, и отрубил ему голову басурманскую.
Разорили они царство Сибирское, разграбили. Города с землей сравняли. Армии ханские по степям и лесам в дым рассеяли. Воинов вражеских поубивали, пленников и рабов на волю выпустили. Когда месть свою утолили полностью, и делать больше нечего стало, обратно домой отправились.
Едут они обратно, не торопятся. Дело сделано. Спешить некуда.
Едет Удача, и вовсе ему не радостно. А грустно и горько.
– Уничтожил я царство Сибирское, – говорит он сам себе. – Убил Талгая подлого. Да только не вернутся от этого к жизни убитые Василий и Софья, и другие люди русские. Не прозреют заново глаза отца моего. Не засмеется матушка. Сладкий мести напиток, да только не веселит он, не греет, камнем лишь сердце сковывает, льдом холодным его наполняет. И душу опустошает. Хорошо, что мне больше мстить уже некому.
Месть плохой товарищ богатырю. Месть она может породить только новую месть. Ничего более.
Узнал младший брат Талгая, хан Манжур, царь горного Хурала, что с его братом сделалось, поклялся отомстить за него. Собрал орду великую, и по следам Удачи направился. И как он не спешил, догнал его только за горами Хуральскими, у самой Русской земли.
Не ожидал Удача врага нового увидеть. Никак про то не думал. Накануне с друзьями на ночлег лег у самого леса дремучего. А когда утром перед самым рассветом проснулись витязи, из шатров вышли, увидели перед собой войско несметное.
Налетели враги, мести жаждавшие, и началась битва.
Храбро бьется Удача Андреевич, не хуже его рубятся витязи, да только силы не равные. На каждого русского богатыря, сто хуральских горцев. Горцы дикие, злобные. Глаза горят, сабли блестят. Идет битва. Враги тысячами гибнут, но и русичи один за другим падают. И вот уже от дружины славной меньше половины осталось. Прошло еще немного времени, и от половины половина осталась. А врагов и не убывает вовсе. Наоборот больше становится. Оттеснили их прямо к лесу. Битва идет под деревьями.
И когда осталось у Удачи только тридцать воинов самых смелых и самых сильных, понял он, что должен их во что бы то ни стало спасти.
– Отступаем! – дал он команду. – Уходим в лес.
А чтобы удобнее уходить было темными лесными тропами узкими, нехожеными, превратился Удача в волка серого. И витязей своих тоже волками сделал.
Побежали они в лес. А хуралы дикие за ними. Только попробуй, поймай волка в лесу незнакомом! Поглотил лес всю орду вражескую, словно губка воду. Побежали в погоню за волками враги. Только очень быстро потеряли их и болота угодили, топи лесные. Словно живые, окружили всех врагов болота те, да потопли все враги в трясинах глубоких. Ни один живым из них не вышел.
А Удача и витязи его побежали дальше. Вышли из леса вернулись на родную землю. Пришли к дому княжескому. Захотел Удача в человека обернуться, и не может. Что такое?
Оказывается, в пылу битвы не заметил он, как из-за горизонта солнце показалось. И как раз в тот момент и превратился он и его воины в волков, жителей леса серых. И пало на них на всех заклятие страшное. Остались они волками навеки вечные.
Увидели сына в облике волчьем Андрей и Любава. Зарыдали в голос.
– Что же ты наделал, сынок неразумный? – закричала Любава Печальная. – Теперь тебе эту шкуру волчью сто лет носить, пока не сыщется человек, что понять твою речь звериную сможет. И будешь ты ему служить верой и правдою, помогать ему в делах всех его, пока не спадет с тебя заклятие черное. А теперь прощай!
Не может зверь лесной, тем более волк, жить среди людей. Убежали Удача и витязи его в лес. И стали там жить, в царстве своем волчьем. Лишь изредка они с тех пор людям на глаза попадаются. И раз в десять лет по ночам людьми оборачиваются, пытаются человека найти, который речь зверей способен понять. Но до сих пор не нашли. Лишь напугали людей добрых, когда обратно при луне в волков превращались. Вот и воют с тех пор все волки на луну, думая, что это солнце ночное их в зверей превратившее. Настоящего дневного солнца они и не видят, потому что спят днем.
Былина девятая В КИЕВГОРОД НА СЕРОМ ВОЛКЕ
– Неужели ты и есть тот самый богатырь Удача? – спросил витязя царевич Ваня. – Возможно ли такое? Неужели то не легенда красивая, в темные ночи перехожими каликами спетая?
– На все вопросы твои, ответ перед тобой стоит, – ответил Удача.
– И то верно. Глазам да ушам верить приходится. Никуда не денешься. Значит, не собираешься ты съесть меня?
– Нет, конечно, – Удача даже обиделся. – Никогда мы людей не трогали.
– А зачем же тогда погнались за мной?
– А ты на нашу землю вступил без спросу, без разрешения. Всего лишь прочь изгнать тебя мы хотели. Да попугать хорошенько. А скажи нам, отрок, кто ты сам таков будешь, и как в нашем темном лесу оказался, где еще не ступала нога человека? Заблудился ли? Или странничаешь? А если так, то куда путь держишь?
– Держу я путь к Яге, костяной ноге.
– Это зачем же? Или жить тебе надоело? Она ведь людьми питается. Особенно любит мальчишек таких вот как ты в котле варить, на вертел нанизывать.
– Дело у меня к ней важное.
И рассказал царевич Ваня витязю волку свою историю. От самого начала, и до конца. И кончил такими словами:
– Вот зачем мне нужна ступа Яги. Чтобы до Киевгорода добраться.
Смотрит Ваня на Удачу, и видит, что тот улыбается счастливо.
– Чему ты радуешься, Удача Андреевич?
– А радуюсь я тому, что наконец-то нашел я человека, которому буду служить верой и правдою до тех пор, пока не снимется с меня заклятие страшное. Великое у тебя дело. Великое и опасное. Один ты с ним никак не справишься. Так что, хочешь, не хочешь, а бери меня с собой в помощники.
Улыбнулся Ваня:
– И то верно. В пути с товарищем веселее. Покажи мне тогда путь к Яге.
– К Яге идти и не думай! – воскликнул Удача. – В этом деле она тебе не помощница. Да и не было никогда такого, чтобы она кому-то ступу свою дала. А даже если бы и дала, в чужих руках ступа та чуркой чурка. Не взлетит. И не надейся.
– Что же мне делать тогда? Ведь пешком в Киевгород и до осени не добраться. Даже если идти прямо по стрелочке.
– Эх, и не догадливый ты, как я погляжу! – закричал тогда витязь Удача. – А я на что?
Крутанулся он вокруг себя и снова серым волком стал. А за ним оборотились и все его товарищи.
– Садись на меня, царевич Ваня! – молвил волк. – Теперь уж нам с тобой долго не разлучаться.
Никогда в жизни Ваня волка живьем так близко не видел. А уж садиться на него и вовсе боязно. Но деваться было некуда, сел он зверю на спину, пристроился, руками обеими в загривок волчий вцепился.
Сделал волк один шаг, потом второй, и вдруг рванул с места и помчался вскачь. И замелькали по бокам деревья и кусты, слились воедино. Царевич Ваня даже нагнулся к шее зверя чудного. Не ожидал он такой быстроты невиданной. Никакой конь так быстро скакать не может. Разве что птица?
Оглянулся Ваня, смотрит, а остальные волки не поспевают за ними. Отстают понемногу.
– Эй, Удача, а как же воины твои? – крикнул он тогда волку. – Неужели ты бросаешь их?
– Нет, товарищи мои всегда со мной будут. Просто не надобны они пока. Так что пусть погуляют. Ежели понадобятся, я их кликну.
И помчался волк дальше. Только ветер зашумел в ушах.
Ох и быстро бежит серый волк! Реки да озера перепрыгивает, овраги и буераки перешагивает, на холмы да горы взлетает, с них скатывается. Бежит и усталости не знает. Даже не запыхивается.
А царевич Ваня на нем сидит и радуется своему счастью. С таким товарищем и впрямь никакая ступа Ягина не нужна. С такой скоростью они уже завтра в Киевгороде будут.
День бежит серый волк с царевичем на спине. Ночь настала. Остановился он, обернулся снова витязем Удачей и говорит:
– Теперь немного отдохнем, покушаем, поспим, а потом снова в путь отправимся.
Ушел он в лес и через минуту с зайцем убитым в руках вернулся. Снял с него шкуру, а царевич Ваня огонь зажег. Поели они зайчатины жаренной, спасть легли прямо посреди леса дремучего.
Пока они спят, нужно поглядеть, что творится в Князьграде. Что происходит там. Что царевичи Ратмир и Ратибор поделывают, мать их Забава, а главное, старуха Хазария?
Когда после неудачной погони вернулись царевичи обратно во дворец только на следующее утро. Были они хмурые и злые. Слуги от них в разные стороны разбегались. Боялись на глаза гневные царевичам попасться.
Царица, когда узнала, что Ванька сбежал, утешать сыновей стала:
– Не кручиньтесь, не печальтесь. Ваньку и без вас в лесу звери дикие растерзают, съедят и даже косточек не оставят. А если звери не поймают, то леший к себе заманит, или кикиморы защекочут, русалки в омут затянут. Еще ни один человек из леса наутро не возвращался.
– И то верно! – согласились царевичи и отправились в бане париться, усталость смывать. Да велели, чтобы столы накрывать начали.
Ласково им вслед Забава посмотрела. Улыбнулась печально. Но тут к ней Хазария подошла. Трясется от злобы, руками костлявыми машет:
– Упустили Ваньку, сынки твои! Упустили! Чую, будет нам от этого горе великое.
– Что ты такое говоришь? – испугалась Забава.
– Что знаю, то и говорю.