Валсидал открыл было глаза, но, услышав про собственную высокородную манерность, тут же зажмурился изо всех сил. Смотреть, как вокруг него расхаживает крупный кошак с тесаком наперевес, примеряясь, с какой стороны сподручней пустить кровь, было выше его сил.
"Дожил, - вздохнул про себя вампир. - В битвах участвовал, так не боялся. А от какого-то кошачьего отродья мурашки так и бегут, словно кавалерийские лошади в момент атаки. Может, потому, что он черный?.. Да нет… Вроде я никогда суеверным не был".
- Ну вот. Готово, - улыбнулась Светлолика, утирая пот со лба рукавом. - Судя по цвету и запаху, зелье удалось на славу.
- А добавочку сделаем, так еще лучше станет, - деловито заметил Дорофей. - Сколько цедить-то? Ведро или кружкой обойдемся?
- Ты что? Совсем сдурел?! - не выдержал все-таки Валсидал и подпрыгнул на месте, заставив Лютого вызвериться от неожиданности.
Крепкие зубы оборотня клацнули в опасной близости от задней части кровососущей нежити.
- Ведро ему подавай, - на тон спокойнее добавил вампир, постарался встать и как можно дальше отпрыгнуть от оборотня, хотя точно знал: не поможет это.
Привязанный веревкой к серому лохматому зверю с рваным ухом, Валсидал лишился возможности беспрепятственно залезть на дерево и скрыться, перепрыгивая с ветки на ветку, как проделывал это не раз. Знал: стоит ему попробовать улизнуть, как оборотень приволочет его обратно, будто мелкую шавку.
- Столовой ложки и той много будет, - закончил свою мысль вампир.
- Жадюга, - подытожил Дорофей. - Жалко ему лишнего пол-литра крови для жреца. Светлолика, предлагаю не здороваться с таким сквалыгой.
Припечатав метким словцом оппонента, пушистый любимец ведьмы сделал попытку гордо отвернуться, но не учел вес тесака в своих лапах, поэтому просто развернулся вокруг собственной оси и принялся презрительно буравить нежить взглядом голубых кошачьих глаз. Светлолика на предложение кота лишь пожала плечами. Она и так считала, что желать здоровья кровососущей нежити бессмысленно. Нежить вообще не особенно склонна к заболеваниям, так к чему лицемерить?
- Любезная Светлолика… - Валсидал попробовал изобразить куртуазный поклон, что со связанными ногами, разумеется, не удалось.
Он чудом избежал встречи собственного носа с землей и едва-едва обрел утерянное равновесие. Девушка усмехнулась. Кот фыркнул. Вампир решил начать с лести. Он сделал несколько, как ему показалось, грациозных прыжков на связанных ногах к девушке и жарко зашептал ей, словно любовное признание:
- Как давно и успешно практикующая ведьма, ты, конечно, знаешь, что успех в лечении зависит не только от состава зелья, но и от четко выверенных пропорций при его приготовлении. На такой котелок нельзя добавлять ведро вампирской крови, тут и столовой ложки много будет. Можно даже чайной ограничиться.
- Что? Такая сильная? - тут же заинтересовалась Светлолика, прикидывая, как бы половчее заполучить несколько образцов для исследования.
- Естественно! - возрадовался вампир понятливости девицы, но заметил фанатичный огонек экспериментатора в ее глазах и понял, что несколько погорячился с оценкой. - В смысле это очень сильная штука, но ее следует применять с бо-о-ольшой осторожностью.
- Отчего же?
- Из-за побочных эффектов. Может вызвать привыкание, галлюцинации, сонливость, вздутие живота, красную сыпь по всему телу и жесточайшее расстройство кишечника, - тут же нашелся вампир. - И в хранении субстанция весьма нестабильна, может перейти в газообразное состояние и вызвать массовое отравление.
- Досадно, - резюмировала Светлолика. - А было бы здорово зелья впрок заготовить.
"Это я удачно отмазался, - мысленно похвалил себя Валсидал. - От этой дикой девицы всего можно ожидать. М-да. И все-таки упырица из нее вышла бы просто замечательная. В каком месте ритуала я тогда ошибся? Ума не приложу".
А ведь он действительно хотел сделать из Светлолики упыря, практически обескровил ее и даже откопал, когда местные селяне, что имеют обыкновение совать свой длинный нос, куда их никто не просит, устроили ведьме похороны. Правда, сама ведьма ни похорон, ни пожертвованного бабкой Дорофеей подвенечного наряда не оценила, и Валсидала, который, между прочим, с риском для своей жизни (или не-жизни) сначала утянул лопату у хренодерчан, а затем выкопал ведьму из ее собственной могилы, злобно огрела сельхозинвентарем. Этим поступком девушка не только сильно расстроила вампира, но и убедила его в том, что упырем она не стала и слушаться Валсидала вовсе не намерена.
Хоть и доверяла Светлолика Дорофею Тимофеевичу, но забор нужного ингредиента решила произвести самостоятельно. Слишком уж активно кот принялся размахивать тесаком из стороны в сторону. Как бы сам не поранился и еще кого не зацепил. Кот было надулся, но девушка торжественно вручила ему ореховый прутик и попросила начертить очень замысловатые магические символы вокруг котла, чтобы зелье силой магии напиталось. Зверь смягчился. Валсидал с интересом наблюдал, как Дорофей, высунув неожиданно яркий розовый язык, сосредоточенно водит по земле прутиком. Говорящий кот - явление само по себе удивительное, но вполне возможное. В прошлом Валсидал не раз слышал о говорящих представителях кошачьего племени и даже читал об этом в разных источниках. Автор одного из увесистых фолиантов, бережно хранившихся в библиотеке родового замка, утверждал: в дальних краях обитает до того умный говорящий кот, что к нему даже экскурсии водят. Для этого будто бы на огромный дуб подвесили золотую цепь (скорее всего, позолоченную, кто же для кота полновесное золото пожертвует, а туристы все равно не догадаются). По этой цепи, мол, ходит кот, налево пойдет - песнь заводит, направо - сказку рассказывает, а в обеденный перерыв анекдоты травит, да зачастую такие бесстыжие, что детям уши приходится затыкать. Но Валсидал не особенно в это верил.
Говорить - ладно. Читать… может быть. Но чтобы деревенский кот, пусть и большего размера, чем его подзаборные собратья, умел писать, причем на одном из редких диалектов эльфийского… В это вампиру верилось с трудом. Предполагая оптический обман зрения или отравление некачественной кровью (от тварей Безымянного леса даже ядовитой крови можно ожидать!), Валсидал несколько раз моргнул, затем зажмурился и сосредоточился на проверке организма на предмет отравления. Ничего. Он вновь открыл глаза и с удивлением прочел:
- "Уникальная возможность! Приведи друга и получи скидку двадцать пять процентов на огурцы нового урожая. Приведи пять друзей - получи полкило помидоров в подарок. Спрашивать Ериануса, третья палатка справа от входа. Предложение не является офертой".
- Какой-какой фертой предложение не является? - удивленно переспросила Светлолика, бережно протирая тесак чистой льняной тряпочкой.
Пока вампир пребывал в удивлении, она успела крови и в котелок набрать, и отдельно в посудину немного нацедить, на всякий случай. Может, повезет, не свернется редкий ингредиент. Когда еще вампира уговорить сумеет вот так, за здорово живешь, с собственной кровью расстаться. Кровь вообще редко кто добровольно жертвует.
- Наверное, ты слишком много крови у него отлила, вот у него разум и помутился от слабости, - смело предположил Дорофей и аккуратно выполнил последний завиток практически каллиграфически выведенной надписи. - Ну или ему солнце голову напекло. А что? Вампиры - существа ночные. Солнечный свет им практически противопоказан.
- Так он все время при свете дня ходит, - недоверчиво заметила Светлолика.
То, что вампиры и упыри предпочитают охотиться ночью, она слышала, но не особенно придавала этому значения. Подобная нежить если и встречалась в Безымянном, то обитала где-нибудь в непролазной чащобе, предпочитая не выходить на окраины и к людскому жилью.
- А он у нас какой-то нетипичный вампир. Ненормальный, - сообщил кот, откровенно любуясь творением лап своих, словно художник - только что оконченным полотном.
- Это я-то ненормальный? - возмутился вампир. - Сами вы дилетанты необразованные: читать не научились, а всякие надписи корябаете. Хорошо хоть безобидной оказалась. А то знаете, что могло случиться?
- Что? - невольно подались вперед кот и ведьма.
Валсидал воспользовался общим смятением, сцапал тесак из девичьих пальцев, рубанул по спутавшей ноги веревке. Не задел собственные босые ступни только чудом, аж дрожь пробила от испуга, но вампир не растерялся, ловко взобрался на ближайшее дерево и лишь оттуда наставительно изрек:
- Да все что угодно, вплоть до летального исхода. Вы-то ладно, а я мог погибнуть во цвете лет.
- Хорош гусь, - презрительно фыркнул Дорофей. - Наши жизни ему не важны, он о своей шкуре печется.
- Естественно о своей, - расписался в собственном малодушии Валсидал. Правда, он это называл иначе - "осторожность". - Не о вашей же. Вы, собственно, кем будете, чтобы я за вас ночей не спал от переживаний душевных? Селяне темные и к тому же неблагодарные. А один из вас - вообще просто наглый кошак, который еще и тесаком мне угрожал. Холодное оружие, между прочим. Тогда как я - жертва обстоятельств. То есть сначала я сам, как благородный вампир, предложил великую жертву. Кстати, кровь вампира моего возраста на черном рынке Шепатура стоит целое состояние. Двадцать изб таких продадите - не расплатитесь. А я, между прочим, вам ее бесплатно предоставил. Вы же мне огнем грозились, тесаком угрожали и даже спасибо не сказали. А "спасибо", между прочим, за слово волшебное почитают.
- Ой, да иди ты к лешему, моралист чертов, - обиженно вздыбил шерсть Дорофей, ему не понравилось выражение "наглый кошак". - В нотациях нежити не нуждаемся. И вообще, мы тебя не звали, ты сам прискакал, в трубу залез и там завывал. Если ты такой весь из себя образованный, то отчего не знаешь, зачем люди в избу дверь делают? Чтобы приличные гости в нее стучались, прежде чем в дом с грязными ногами впереться. Для удобства даже дверные молотки заводят.
- У вас нет дверного молотка, - парировал Валсидал, гадая, где же кот видел подобное приспособление.
Обычно в селах такое не принято. Ногой дверь попинают - и ладно. Кто погорластее, так вообще от самой калитки орет: "Хозяева дома?"
- Это чтобы такие, как ты, его не сперли, - не растерялся кот. - А то ходят тут всякие, потом козы пропадают.
Вампир захлебнулся от негодования и, к собственному стыду, не нашелся с ответом, оставалось только злобно плюнуть в сторону кота, но это было бы уже чересчур. Да и не попасть в шерстяного болтуна с такого расстояния. Разобиженный, непонятый и неоцененный Валсидал покинул поляну с видом непризнанного гения.
- А эльфийский все-таки учи, - бросил через плечо он.
Дорофей победно распушил хвост, зашипел вслед для острастки, чтобы вампир впредь думал, с кем в словесные баталии вступать, и обошел собственнолапно начертанную надпись кругом.
- И чем она ему не понравилась? - удивленно хмыкнул он.
- Понятия не имею, - пожала плечами Светлолика, поднося черпак ко рту, чтобы проверить, остыло ли зелье или еще помешать следует. - Надпись как надпись. Не лучше и не хуже других. Вон как красиво завитки удались.
Дорофей заслуженно возгордился. Искренняя похвала не только кошке приятна, но и коту сердце согревает.
- А ты откуда ее взяла? - на всякий случай уточнил кот.
- В волчьей книге лежала. А это такая книга, что в ней абы что держать не станут, - заверила Светлолика. - Видать, мощное заклинание, раз его только в книге у волчьего тотема можно было хранить.
Дорофей согласился. Не станут в такой фолиант всякую ерунду засовывать.
- Ладно. Остыло уже. Пошли жреца поить, а то ему еще ведьмака из леса выводить. Время дорого. - Она подхватила котелок и пошла в дом.
Кот оторвал взгляд голубых глаз от надписи, тяжело вздохнул. А ведь действительно, хорошо вышло. Жаль, когда дождь пойдет, все старания смоет. Он еще потоптался несколько секунд и отправился вслед за ведьмой. Помогать же надо.
Лютый проводил вампира задумчивым взглядом: мол, ходят тут всякие, и привычно улегся в тени в компании белой и черной вервольфиц.
Над Безымянным лесом разгорался солнечный погожий весенний день.
ГЛАВА 8
Огромен Безымянный лес. Раскинулся что вширь, что вдаль: конца и края не видать. Кажется, не закончится он вовсе, хоть год по нему иди, хоть десять. К тому же в этом лесу нет ничего постоянного. Одна и та же тропинка может привести совершенно в разные части. Да и внутри Безымянного места гораздо больше, чем изображено на картах Рансильвании. В чем причина? Напортачили составители карт или не обошлось без магии - то никто доподлинно не ведает. Только есть в лесу такие места, куда даже леший без нужды не сунется. И вот она настала, нужда особая.
Вяз Дубрович и хозяин вод направляли свои стопы в место темное, заповедное, куда по собственной воле мало кто ступить отважится, лишь по неведению кто-нибудь забредает. Знать, судьба у бедолаг такая. В глубине души леший надеялся, что Безымянный лес сыграет с ними одну из своих многочисленных шуток и поросшая травой тропа, которую различить мог только сам Вяз Дубрович (водяной же, избавленный от заботы выбирать верное направление, просто топал себе следом), покружит немного, попетляет да обведет стороной мимо места гиблого. Вернутся тогда восвояси, несолоно хлебавши, но что тут поделаешь? Знать, не судьба ведьмаков вызволить. Да и, к слову сказать, ведьмаки тоже не дети несмышленые, небось знали, зачем в лес шли. В таком разе пусть на себя и пеняют.
Совсем иные мысли занимали голову хозяина вод. Узнав о задуманной вылазке благоверного, озерная дева Лагерта устроила ему такой знатный скандал, что Ведьмино озеро из берегов вышло и затопило обширную территорию, хотя весеннее половодье давно миновало. А тут еще и Маришка не упустила благоприятной возможности поплакаться матери о неудачном сватовстве вампира. Мол, вроде бы и помолвлена оказалась, а жениха только и видели. Ищи его теперь. В общем, досталось водяному на орехи, едва вырвался, да чуть бороды не лишился.
"Хорошо лешему, - с тоской думалось хозяину вод. - Жена одна и проблем вдвое меньше, чем у меня".
Между тем лес изменился. Обычные деревья вдруг приобрели некий зловещий вид. Много стало сушняка да голых стволов, что когда-то, в незапамятные времена бурно зеленели. Но пришел огонь - этот бич леса - да повыжег лесных великанов, оставив лишь искореженные остовы как назидание другим о том, что негоже палить костры где попало. А если нужда такая, что без огня не обойтись, за пламенем тщательно следить следует, чтобы беды не наделало.
Темный мох чаще стал встречаться среди деревьев. Не видно было ни птиц, ни зверья. Даже присутствия нежити не ощущалось. И тем не менее что-то, незримое обычному глазу, здесь было. Наблюдало из-за каждого куста, каждого дерева, таилось где-то под ногами, шепталось за спиной и даже хихикало.
- Вяз Дубрович… - осторожно начал хозяин вод.
- Знаю-знаю. Если что, бежим сразу и не оглядываемся. Светлолике скажем, что ничего не вышло, - напряженно прошептал леший.
- Нет. Я не об этом. Как думаешь, может, мне у Береники пожить, пока Лагерта не успокоится? А то вон как озеро перебаламутила, весь ил со дна подняла. Неделю точно не уляжется.
- Думаю, у нас сейчас есть проблемы поважнее, - заметил леший. - Мы идем к ней.
Она. Ее имени никто не знал. То ли не спрашивали, то ли те, кто отваживался спросить, по каким-то неведомым причинам не смогли поведать никому свое знание. Кто она такая и откуда появилась в Безымянном лесу, этого тоже никто знать не знал и ведать не ведал. Возможно, она являлась жрицей старых богов, имен которых давно никто не помнил, как и молитв им, но в чаще еще стояли старые кумиры, чьи лики несли на себе неумолимый отпечаток времени. А может, она сама когда-то в древности была богиней, да забыли о ней, растеряла она силу и осталась здесь, в лесу доживать, как многие редкие существа.
Она жила в самой чаще. Ее изба была более просторной, чем у Светлолики, сложена из той же породы дерева, но имела две крепкие куриные ноги и весьма ловко ими пиналась, если какого-либо хищника угораздит подойти слишком близко к порогу. Ее дом окружал частый частокол, а на заостренные кверху колья были насажены разнообразные черепа. Поговаривали, будто ночью пустые глазницы горят огнем и освещают прилегающую территорию. Правда это или наглая брехня, никто не мог сказать наверняка, так как что-то не находилось желающих отправляться в эту часть леса ночью. Сюда и днем-то особо не забредали.
Ездила она на черном жеребце, до того огромном, что удивительно, как взбиралась на него без лестницы. Налитые кровью глаза коня светились ночью красным, а из ноздрей валил пар, будто внутри животного непрерывно кипел котел и жар от него время от времени вырывался наружу.
Все это вспоминал леший, и мурашки бежали по спине, а от каждого хруста сухой ветки под ногами он нервно вздрагивал и лишь невероятным усилием воли заставлял себя не пуститься наутек.
"Дожил, - вздыхал Вяз Дубрович про себя. - Какая-то баба, которую я и в глаза-то никогда не видел, вгоняет в нервную дрожь. Вот ведь и правда говорят, будто у страха глаза велики".