Вейдин, похоже, готовы были удариться в панику. Они почувствовали себя беззащитными. Йосех мог бы об заклад побиться, что в свое время даже известие о приближении армий Герода не взволновало их до такой степени.
Сначала Йосех недоумевал, но потом мелькнула догадка: они боятся хаоса. Боятся, что Кадо уведет своих солдат и отдаст город во власть мятежников. А мятеж означает разруху и горе. Пусть восставших будет раз-два и обчелся, пострадают все равно многие тысячи. Это же ясно как божий день.
Йосех снова взглянул на заветную дверь. По-прежнему глухо. Умерли они там, что ли? Он взглянул на небо. Тяжелые облака ползли в сторону залива. Опять собирается дождь?
Даже здесь, на побережье, дождей теперь меньше, чем раньше. А Кушмарраху необходимы дожди – чтобы смывать накопившуюся грязь. Иначе город просто задохнется от вони.
Шпионы – если это были шпионы – исчезли. Зато вернулась женщина, за которой увивался Меджах. Она демонстрировала свои прелести все более откровенно. Вейдин не обращали внимания – они были слишком заняты слухами о турецком нашествии.
– Полюбуйся, сейчас наша милая голубка замашет крылышками, – со смехом окликнул брата Меджах и решительными шагами направился к своей красотке. Та заметно встревожилась и заторопилась прочь. Меджах не отставал.
Некоторое время Йосеха занимала надоедливая муха, которая упорно пыталась усесться ему на нос. Одержав славную победу, он наконец задремал.
– Йосех, Йосех, проснись. Смотри, что мы тебе принесли. Йосех вздрогнул, очнулся. Перед ним стоял тот парнишка, Ариф, и робко улыбался. Младший братишка цеплялся за его руку, но, стоило Йосеху открыть глаза, отпустил ее и затопал к ближайшему верблюду.
Девушка Тамиса стояла сзади. Она и в самом деле что-то принесла. Старуха с порога метала на них грозные взгляды. Старшая дочь – сестра девушки и мать мальчиков? – вышла из дома с помойным ведром, вылила его содержимое за решетку канализации посреди улицы и вернулась обратно. На дартар она даже не смотрела.
– Доброе утро, Ариф. – Йосех снова изо всех сил боролся с трудностями кушмарраханского наречия. На девушку он глянул лишь мельком, но хватило и этого – щеки мигом залились краской. Он чувствовал себя еще более скованно из-за присутствия Ногаха – Йосех не сомневался, что брат из-за неплотно сомкнутых ресниц прекрасно все видит. – Как ты поживаешь, Ариф?
– Миш принесла тебе обед. Она все сама приготовила. Папочка сказал, что есть можно. – Мальчонка устроился рядом с Йосехом.
Девушка стояла молча, только краснела. Йосеху хотелось попросить ее о чем-то, но он не знал, о чем именно, и лишь сделал неопределенный жест рукой. Она восприняла это как приглашение, поставила узелок на землю на почтительном расстоянии от Йосеха и присела сама. Но глаз упорно не поднимала.
– Слышал от турках, Йосех? – болтал мальчик. – Ты пойдешь воевать с ними?
– Слышал, Ариф. Не знаю, пойду или нет. Но кое-кто из наших пойдет наверняка.
– Матушка того же мнения, – вмешалась Тамиса. – Поэтому она позволила принести вам поесть. – Итак, теперь он должен посмотреть, что в узелке. – А ты в порядке? Ведь вчера тебе здорово досталось…
– Все хорошо. Отделался синяками.
– Рада за тебя.
Йосех покосился на старуху. Она уселась на обычном месте у двери и принялась штопать чулок, не обращая внимания на пинки прохожих. Улица Чар не желала ради дартар менять свой раз и навсегда установленный распорядок дня. Йосех развязал узелок. Эти блюда были ему незнакомы. Он отщипнул несколько кусочков и нашел, что стряпня – высший класс, пальчики оближешь.
– Ужасно вкусно. Но мне столько не съесть. Не возражаешь, если я поделюсь с братом?
– Нет, конечно.
– Ногах, иди сюда, помоги.
Ногах подошел – и только тут девушка поняла, что перед ней не Меджах, а другой, незнакомый воин.
– Сколько же у тебя братьев?
– т Трое. Меджах с Ногахом, а еще Эмар, он командует подразделениями в Куадайдехе.
Ногах отведал кушанье, с довольным видом кивнул.
– Отлично. Как зовут твою подружку, Йосех?
– Тамиса.
– Ты отлично готовишь, Тамиса. Она вспыхнула.
– Матушка с Лейлой очень помогли мне.
– Ну и что же. Все равно ты была за главную. Ногах ничем не рисковал и потому спокойно и непринужденно поддерживал разговор. Йосех в основном слушал. Ариф тоже – глядя на них большими серьезными глазами, а младший карапуз тем временем лазил по верблюду, по-прежнему проявлявшему чудеса терпения. Один раз он чуть не свалился, Йосех подхватил малыша, поставил на ножки и с изумлением отметил, до чего упитаны кушмарраханские ребятишки.
Маленькие дартарята до сих пор напоминали мешочки с костями. Лишь один шаг отделял их от голодной смерти.
Благодаря Ногаху Тамиса расслабилась и разговорилась. Ариф, наоборот, заскучал. Он разочаровался в своем новом друге и принялся слоняться вокруг, рассматривая животных, оружие и снаряжение.
– Что за женщина приходила к вашей двери прошлой ночью? Сроду не видал такой красавицы, – обратился к Тамисе Ногах.
– Рейха? Красавица? – Тамиса рассмеялась. – Да она же просто старая карга. Ей уж стукнуло тридцать. – Девушка ахнула и прикрыла рот рукой: наверное, ей запрещали так говорить.
– Возможно, мы говорим о разных женщинах. Подумай хорошенько. Та, что я видел, просто постояла несколько минут у вашего порога.
– Это ведь сына Рейхи тогда похитили? – спросил Йосех. Тамиса кивнула.
– Они с моей сестрой дружат всю жизнь. Даже Арифа и Зуки родили в один день. Рейха приходила, потому что у мужа ее большие неприятности.
– Видел я эту Рейху, Ногах, – заверил брат Йосех. – Если она-то и покорила твое сердце нынче ночью, боюсь, с глазами у тебя неладно.
Ногах усмехнулся.
– Не важно, кто это был. Главное, я видел одну из тех женщин, которых довольно раз увидеть – и не забудешь никогда.
– Начинаешь выражаться совсем как наш разлюбезный папаша.
– Что ж. Я его сын и наследник. Ладно, вы тут потолкуйте вдвоем. – Ногах отвязал свою лошадь и посадил ребятишек вейдин ей на спину. Ариф испугался и запросился вниз, Стафа был совершенно счастлив – более счастливого двухлетнего карапуза и представить было невозможно.
– А откуда твой брат знает, что ночью к нам кто-то приходил? – поинтересовалась Тамиса.
Йосех на секунду задумался. Но разве их ночные рейды секрет для жителей улицы Чар?
– Он провел ночь в переулке, чтобы никто не мог выйти из лабиринта или войти в него.
– Вот как…
– Сегодня здесь заночует еще больше дартар. Я точно останусь.
– О! – Миш смутилась, замялась. – Мне пора. Дома дел по горло. А то матушка… Ариф, Стафа, идемте. У нас нет времени. Йосех не понял, что он сказал или сделал не так.
Глава 12
Целое утро Аарон не мог сосредоточиться на работе. Он все делал правильно, но ужасно медленно. Кулло отметил это – без злобы, но с искренней заботой. Но Аарон не в состоянии был оценить его доброту.
Во время перерыва на завтрак к Аарону подсел Билли-козел.
– Думаешь, будет дождь? Похоже, собираются тучи. Аарон недовольно заворчал. Какой, к черту, дождь. Прости облака.
– Городу не помешало бы принять ванну. Аарон заворчал снова.
– Ты когда-нибудь задумывался, чем человек отличается от собаки, Аарон? Собака прибегает, начинает попрошайничать – ты кидаешь ей жалкие объедки, и пес полон благодарности. Человек приходит со своей бедой, ты протягиваешь ему руку помощи – и в четырех случаях из пяти он на тебя же и огрызается. Честное слово, собаки мне нравятся больше.
Билли решительно поднялся.
– Подожди, – остановил его Аарон. – Садись. Ты прав. Я прошу прощения.
– Не иначе у тебя завелась новая проблема. Хочешь взвалить ее на меня, а потом послать старину Билли ко всем чертям?
– Да нет же! Слушай, я ведь извинился. Та проблема, о которой мы толковали, – она вроде бы разрешилась. Но не до конца. Наоборот, все еще больше запуталось.
– Так оно всегда и бывает. Ты слышал о вчерашнем похитителе детей? Он попытался украсть одну девчушку, за ним погнались и забили до смерти. Может, от этой новости тебе станет легче.
– Я слышал. Слышал еще, он тоже использовал какую-то колдовскую штуку – как тот, что похитил ребенка рядом с моим домом. Вчера он снова попался на глаза дартарам. Они преследовали его, как раз когда избивали другого похитителя. Если их было двое, значит, могло быть и трое, и четверо, и целая сотня.
– Тысяча чертей! Ты не успокоишься, пока твоему мальчонке грозит опасность. Но послушай, ты ведь живешь на улице Чар Я проходил по ней нынче утром. Там дартар – что сельди в бочке. Какому болвану придет в голову предпринять что-либо противозаконное в таких условиях?
– Не болвану – Живым.
– Эй, парень, выкладывай, что у тебя на уме, нечего ходить вокруг да около.
Аарон, не называя имен, рассказал Билли-козлу о последних событиях.
Тот выслушал, задумался.
– Гм… Сдается мне, они обманывают не тебя, а его. Удобный способ связать человеку руки. Но в любом случае не пойму, чего ты-то волнуешься. Это не твоя проблема. Не дури, не уподобляйся чудакам, которые из себя выходят, потому что банда турок разбойничает на другой стороне залива.
Аарон до сих пор не слышал о набеге. Билли пришлось подробно рассказать ему всю историю.
Бел-Сидек вышел из дому, огляделся.
– Ото! Еще немного и людям придется ходить друг другу по головам.
Бойцы Хадрибела начали прокладывать путь сквозь толпу.
– Тише, – одернул их бел-Сидек. – Не стоит привлекать внимание.
Но предостережение его запоздало. Рахеб Сэйхед уже устремила на них свой взгляд василиска.
– Каков будет ответ Кадо? – спросил Хадрибел. Они получили новости о набеге турок одновременно с сообщением, что сейчас безопасно навестить супругу шпиона. Но на самом деле Хадрибела интересовало, благоприятны ли последние события для движения Живых.
– Понятия не имею. Этот сукин сын по-своему еще коварнее Фа'тада. Не удивлюсь, если он сам все и подстроил – чтоб полюбоваться, как все в штаны наложат со страху. С генералом Кадо надо держать ухо востро.
– Как вы намерены в такой толчее вынести тело старика?
– Наберитесь терпения, Хадрибел, наберитесь терпения. Они перешли на другую сторону, свернули в переулок. Даже здесь приходилось проталкиваться сквозь густую толпу, стремившуюся влиться в человеческий поток на улице Чар, Путь занял много времени, и Хадрибел решил еще раз проверить, не изменилось ли что-нибудь в доме предателя.
– По-прежнему тихо, – констатировал он.
– Ладно, идемте, – поморщился бел-Сидек. Предстоящий разговор был ему глубоко неприятен. Но надо все выяснить до конца.
Хадрибел постучал в дверь. Женщина открыла и, не узнавая, уставилась на них. Выражение ее лица было неприветливым, но не испуганным. Похоже, она привыкла видеть странных посетителей у своих дверей.
– Мужа нет дома. Вы найдете его…
– Знаю, – перебил бел-Сидек. – Мы пришли именно к вам. Он шагнул вперед, следом Хадрибел и двое его людей. Женщине пришлось отступить. Она и пикнуть не успела – они уже были в комнате.
– Успокойтесь, расслабьтесь, – заговорил бел-Сидек. – Вам ничего не грозит. Мы просто хотим задать несколько вопросов.
Она затравленно озиралась. Но бежать было некуда – незваные гости перекрыли все пути к отступлению.
– Кто вы? Что вам надо?
Бел-Сидек предвидел эти вопросы и решил ответить честно:
– Мы – члены Союза Живых. И хотим знать, где вы были прошлой ночью.
Женщина ничего не сказала, но задрожала крупной дрожью.
– Прошлой ночью убили одного из Живых. Он занимал в Союзе очень важное место. Он был моим командиром. Это злодеяние совершила женщина. Известно, что вы выходили из дома и были в том районе. Вы могли подозревать, кем на самом деле был тот человек, могли вообразить, что имеете основания…
Глаза ее вылезали из орбит, челюсть отвалилась, голова задергалась. Она хотела говорить, но не могла выдавить ни слова.
– Вы не виновны? Но чем вы это докажете? Куда вы ходили?
– Я… не могу… сказать.
– Почему?
– Потому что вы нехорошие, жестокие, злые… Вы замучаете тех людей только за то, что они мои друзья.
– Я не намерен обсуждать отвлеченные моральные вопросы, не намерен объяснять вам, что у нас есть долг перед городом, что именно он движет Живыми. Мы не сомневаемся в своей правоте Мы уверены, что в конечном счете наше дело правое. Герой Кушмарраха был убит в собственной постели. Мы знаем, что это дело рук женщины. Если вы не виновны – докажите.
Женщина плюнула в их сторону.
– Вы уже достаточно для нас сделали. Разве нет? Вы уже не уберегли одного из членов моей семьи. – Она плюнула снова. – Будьте вы прокляты. Давайте убивайте меня. Мне больше незачем жить – вы все отняли, все!
От источаемой ею ненависти стало трудно дышать. Бел-Сидек теперь тоже трясся, как от озноба.
– Я не собираюсь никого убивать. Полагаю, вы всего лишь ходили на улицу Чар навестить вашу подругу Лейлу. Но товарищам моим недостаточно предположений, им нужны доказательства.
– А если я признаюсь, что я действительно ходила туда?
– Я хочу знать, о чем вы говорили, что или кого видели на улице по пути туда и обратно.
Она опустилась на пол, бессильно прислонилась к стене.
– Видите? Никакой ответ не удовлетворит вас. Вам все мало, вы требуете еще и еще. А мне от этого только лишняя мука. Верните сначала сына, если хотите говорить со мной.
– Я желал бы этого не меньше вашего. Но у меня его нет. Мы не воюем с детьми, они не в ответе за преступления отцов.
С полминуты женщина со злобой и отвращением смотрела на него. Потом плюнула прямо, в лицо бел-Сидеку.
– Вы хотите, чтоб я доверяла вам, а сами откровенно, неприкрыто лжете! И это после того, как накануне ночью вытащили мужа из дома, пообещав показать ему Зуки?
Бел-Сидек отступил на шаг.
– Не обращайте на нее внимания, – бросил он и отвел Хадрибела в сторону. – Повторите мне еще раз, куда вы водили предателя.
Хадрибел рассказал все сначала.
– Он видел мальчика?
– Она считает, что видел.
– Генерал говорил – мы лишь сделаем вид, что он у нас. Похоже, я начинаю кое-что понимать. Старик был способен на весьма дурные поступки. Возможно, зараза охватила часть движения. Я хочу знать подробности.
Хадрибел нахмурился. Он боготворил Генерала и отказывался допустить, что старик не во всем и не всегда был одинаково безупречен.
– Я постараюсь разузнать, что смогу.
Бел-Сидек вернулся к женщине и продолжил допрос.
Но эта упрямица наотрез отказалась говорить с ним.
* * *
Эйзел явился по вызову в Дом Правительства с большой неохотой.
Механизм этих вызовов был налажен много лет назад, но геродиане ни разу не пользовались им. Именно поэтому Эйзел чувствовал себя весьма неуверенно. Не успел он переступить порог Дома Правительства, ему сразу же захотелось уйти.
Особенно встревожили его новости о набеге турков. Это могло поколебать и без того неустойчивое равновесие.
Привратник, не теряя ни минуты, провел Эйзела к полковнику Бруде, а тот прямиком к генералу Кадо.
– Спасибо, что пришел, – поблагодарил Кадо. – Слышал о бесчинствах турок в Агадаре?
– Только об этом и говорят.
– Дурные вести быстро разносятся. Как реагирует население?
– У всех поджилки трясутся – точно турки вот-вот прискачут и разграбят город.
Кадо криво усмехнулся.
– Я как раз собираюсь на совещание. Мы должны решить, как поступить с ними. Я хочу, чтоб ты сопровождал меня, на случай если понадобится засвидетельствовать реакцию кушмаррахан.
– Мне это не по душе. Я разведчик, а не…
– Ты снова переоденешься телохранителем. Никто из участников совещания не представляет для тебя опасности. Там будем мы с Брудой, старшие офицеры легиона, градоначальник, Фа'тад и его командиры. Ты – мой единственный пробный камень, без тебя я не чувствую, не понимаю кушмаррахан.
– Полная чушь. Мне придется чертову уйму времени торчать на вашем совещании. А потом кто-нибудь из этих ребят – к примеру, толстобрюхий полудурок Сулло, приметит меня на улице и поднимет трезвон на весь мир: "Ага, вот идет парень, который крутился вокруг Кадо и прикидывался телохранителем".
– Конечно, есть доля риска Но сделай уж мне такое одолжение, Розан. Нелегкая предстоит задачка – вертеться между Фа'тадом, Сулло и Живыми. Кстати, ты слышал, что случилось с Сулло?
– Вроде бы нет.
– Вчера он отправил двадцать мортиан освободить поместье вдовы Ханно-бел-Карбы. Сегодня Живые прислали Сулло сундук с их головами.
– В самом деле? Со стороны градоначальника это была отчаянная глупость.
– Я предупреждал Сулло. Он и слушать не стал. Приглядись к нему повнимательнее. Возможно, вскоре у меня к тебе будет в этой связи особая просьба. Он, похоже, начинает испытывать некоторое смущение. Эйзел хмыкнул.
– Понаблюдай также за Фа'тадом. Я с трудом понимаю его. У тебя возникли какие-нибудь соображения – что он делает в лабиринте Шу?
Эйзел пожал плечами.
– Слышал несколько версий, но не верю ни одной.
– Например?
– В холме Шу имеются пещеры. Это факт. По одной из версий, главари разбойничьих шаек, что гнездятся в лабиринте, прячут там награбленные сокровища, а Фа'тад задумал наложить на них лапу. По другой, в одной из пещер начинается тайный подземный ход, ведущий в крепость, а Фа'тад вознамерился проникнуть туда.
– Но все это лишь вымысел?
– Ребенком я жил в Шу и не слыхал ни о сокровищах, ни о тайном ходе. Но это ничего не значит. Мальчишке просто не стали бы ничего говорить.
– Фа'тад-то не сомневается, что там есть нечто важное. Сегодня он отправил в лабиринт половину своих людей. Думаешь, он узнал что-нибудь от захваченных вчера пленных?
Эйзел снова передернул плечами.
– Я слышал, большинство из них уже казнены.
– Что ж, они не были примерными гражданами. Кадо позвонил в маленький серебряный колокольчик. На пороге вырос полковник Бруда.
– Сэр?
– Раздобудьте Розану форму телохранителя. Розан, буду очень признателен, если ты укажешь мне хотя бы одного из тех, кто расправился с мортианами градоначальника Сулло.
– У них хватит ума не хвастаться этим.
– Именно поэтому Союз Живых до сих пор существует и действует. Но все же постарайся.
* * *
Окружившие Зуки дети почти не говорили, но смотрели на него во все глаза. Некоторые подходили ближе и быстро, легко касались его, точно надеялись, что счастливчик заразит их своим везением.
До сих пор все обитатели клетки рано или поздно покидали ее, а вернулся лишь один – Зуки.
Но потом великан пришел снова, и Зуки знал, что больше неожиданных отсрочек не будет. На сей, раз он разделит участь своих предшественников, какова бы ни была эта участь.