В ставке Ордена, спрятавшейся в дубраве неподалеку от низких ворот небольшого кронейского городка, Ладомара приняли без обычных разбирательств, что воина немного успокоило. Командир стражников на удивление быстро нашел имя паладина в списке и приказал открыть ворота. Внутри, как ни странно, царило запустение. Ни одного воина Небесного Горна в обители не было, хотя Кроней и Мирамия славились оживленными ставками.
– Что так тихо? – спросил он у командира охраны.
Гладко выбритый, подтянутый воин с недоумевающей улыбкой развел руками:
– Сбор армии Кронея. Великая Война на носу, сэр паладин! Все уже в лагере под Малым Сколом.
– Ясно… Сегодня никуда не поеду, мне надо отдохнуть, – мрачно заметил Ладомар. Малый Скол – приграничный городок на западе Кронея. Вовремя приехал, ничего не скажешь.
– Конечно, сэр паладин!
– И когда уже Великая?
– Никто не знает, господин. Говорят, что в любой день может начаться. Армии Мереана уже у границы. По слухам, их сотни тысяч, сэр паладин.
– У страха глаза велики, – поморщился рыцарь. – Ты представь, как им кормить такую прорву ртов. Ни один нормальный правитель не станет держать такое войско. Сто тысяч желудков, не считая прислуги. Они до боя не доживут, с голодухи вымрут.
– За что купил, за то и продаю, – улыбнулся мрачной шутке солдат.
– Сколько наших там?
– Копий десять, думаю. Со всего Кронея собирали.
Копье – боевая единица Ордена. Четыре паладина. По такому принципу собираются паладины "заказники". Итого сорок воинов Небесного Горна? Очень серьезно…
– По ставкам приказ прошел, сейчас все наши на запад направляются. У них сбор в столице Халдии, а оттуда уже к нам пойдут.
– Если продержимся. – Ладомар вдруг усмехнулся. Близость войны не так уж и страшна, наоборот, благословенна. Кто знает, может, и не доживет он до того, как освободится Ваогар. Анхорцы наверняка мертвы, дороги к Элинде нет, какой смысл жить дальше, зная, что никогда больше не увидит ее карих глаз?
– Продержимся. Халд с нами! – Его возлюбленная в Рилине, и она-то найдет, что противопоставить тварям Усмия.
Ладомар покачал головой и тронул поводья. Жеребец лениво зашагал вперед. Все-таки Великая… Если уж твари Усмия объявились. Интересно, кто? Ледяной Страж заперт где-то в Анхоре. Золотой Убийца вроде бы повержен в первую войну. А кто еще там был-то?
– Постой-ка. – Ладомар вдруг остановился и посмотрел на солдата. – А кто из Детей Халда уже призван?
Тот помрачнел и развел руками.
– То есть? – не понял паладин.
– Никого, господин… Никого…
Никого? Ладомар направил жеребца в конюшню. Тогда будет не война, а бойня. Бессмысленное занятие лезть с простой сталью на тех же Бурых Псов. По легендам, шкуры тварей крепче камня. Их только магией взять можно, но откуда же в Кронее чародеи?
К Вестнику паладин направился лишь под вечер, уже зная, каким будет его задание. На запад, к Малому Сколу.
Если бы Агон отличался доверчивостью или же необдуманностью поступков, вряд ли бы он дожил до своих лет. Поэтому согласие Старра Кронейского вести переговоры он воспринял без радужных иллюзий. В войне все средства хороши, и император прекрасно знал нехитрую азбуку противостояний. Молодой король может попытаться убить званого гостя, дабы избежать кровопролития. Агон и сам бы так поступил. Честь честью, а иногда лучше совершить маленькое зло, чтобы не вызвать большее.
Тварей Усмия брать с собой не имело смысла: Лемилла наверняка будет присутствовать при разговоре двух владык, а сила Халда сдержит Детей враждебного Бога. Жаль, что не удастся воспользоваться способностями Златовласой. Один взгляд – и молодой король мигом сдал бы все свои земли ради второго, может быть и случайного, взора.
С двумя западными соседями так и вышло. Королевства Хинн и Килуон покорно сложили знамена, подчинившись своим очарованным правителям, и теперь следовали за армией Агона. Короли готовы были умереть по первому сигналу изящной красотки.
До Рилина он доберется без трудностей. Старр не дурак и вряд ли пошлет свои полки на Детей Серпа, но и мереанский правитель не лыком шит. Именно эти Дети Усмия, вкупе с Бурыми Псами, будут сопровождать Агона до столицы Кронея. А вот дальше…
Дальше придется рассчитывать лишь на умелые руки личной гвардии да на собственные заклинания. Где-то в глубине души император надеялся, что у молодого короля еще есть честь и он не станет нападать во время переговоров. Сам Агон был настроен именно на дипломатическую встречу. Не стоит рисковать репутацией в самом начале пути и терять вероятных союзников на востоке. Вероломство можно будет проявить ближе к завершающей битве. Сейчас надо сдерживаться.
Воевать со всем миром бесполезно, и мереанский правитель это понимал. Разрозненность королевств была ему на руку, и не стоит их объединять порывами благородного гнева.
– Склой появился на побережье, Великий, – нарушил тишину верный Ухлак. Старый маг поежился, кутаясь в шубу, и сухо кашлянул.
– Уже? – оторвался от размышлений Агон. Он и преданный соратник находились в командирском шатре одни, укрытые завесой безмолвия. Шумы военного лагеря не лучшее подспорье для мыслей. Император предпочитал отгораживаться от них магией… Роскошь, позволительная лишь для мирного времени и порой губительная, когда вокруг царит война. Но сейчас тишина была лучшим помощником.
– Да, быстро…
– Как неудачно, – поморщился Агон. Старый друг путал все планы. Правителю Мереана сейчас просто необходимо быть здесь, с армией, а не бегать от проклятия Усмия по континенту.
– Неужели его невозможно остановить, Великий?
– Не называй меня так, старый прохвост, ты же знаешь, как мне не нравятся эти Властелины, Великие и прочая.
– Годы не те, память слабая, – хитро улыбнулся Ухлак.
– Склоя не победить. Может быть, сила Халда способна низвергнуть усмийскую кару в Подземелья, но сильно в этом сомневаюсь. Я же перед ним бессилен.
– Судьба плохая шутница.
– Ладно, Ухлак. С утра отправляемся в столицу Кронея. Позови Женарга, пусть отдаст распоряжения.
Император лег на простой топчан и повернулся лицом к стенке шатра. Через два дня он увидит Лемиллу… Посмотрит в ее зеленые глаза… Главное – не сорваться. Резкие слова и обвинения – удел юнцов. Но любопытно, выдержит ли его взгляд предательница?
С утра моросил дождь, шуршал по крыше кареты, неловко прыгающей на дорожных ухабах. Агон с хмурым видом поглядывал в окно, на серую хмарь небес, и думал о том, как будет вести переговоры. Верный Женарг спал, хоть и бился головой о стенку кареты, когда та подпрыгивала на очередной кочке; Ухлак следил за окрестностями в поисках возможных засад на пути императора. Сосредоточенный волшебник скользил магическим взором вдоль дороги, но чем ближе был Рилин, тем менее придирчивым становился взгляд чародея.
Гвардейцы Мереана, держащие оцепление вокруг кареты, непогоду словно не замечали. Лучшие бойцы империи, прошедшие жесточайшую школу выживания, все как один были великолепными бойцами и опытными солдатами. С точно таким же сосредоточенным и невозмутимым выражением на лицах они сражались, ели и, как иногда думал Агон, спали.
Высокие, статные беловолосые красавцы в белых же одеждах и с ужасающими серпами в руках от гвардейцев отличались лишь тем, что постоянно улыбались. И добрая, светлая улыбка никогда не сползала с открытых, розовощеких физиономий слуг Усмия.
Бурых Псов и Детей Серпа пришлось оставить в миле от Рилина. Агон чувствовал, что скоро уже появится граница, где действует сила Лемиллы. Рисковать верными слугами император не хотел. Мощь Халда не сокрушит творения Усмия, однако любого из них может спокойно убить простой смертный.
В планы Агона такие потери не входили.
– Все в порядке, Агон, – проскрежетал Ухлак. – Не вижу засад, хотя у городских ворот скопление солдат. Как мне кажется, Старр Фоск просто ждет от тебя бесчестности не меньше, чем ты от него.
– Удивим его, – хмыкнул император. Он заметил, что Женарг открыл глаза, слушая разговор волшебников: – Проснулся, хитрец?
– Ваше императорское величество, – с жаром начал верный слуга, но Агон лишь махнул рукой, и Женарг с изумлением понял, что не в силах произнести ни звука.
– Помолчи. Сиди в карете и не высовывайся, мне твое присутствие на приеме совершенно не нужно.
Слуга торопливо закивал и умоляюще сложил руки. Сняв заклятие, Агон многозначительно погрозил Женаргу пальцем.
– Ничего не говори!
– Ворота Рилина, император. – У окна кареты появился всадник. Капитан гвардейцев, длинноволосый уроженец Сейнара, невозмутимо выпрямился и пришпорил коня.
– Надеюсь, юнец не натворит глупостей, – устало проговорил Агон.
– Его императорское величество Агон, Владыка Мереана! – торжественно объявил глашатай, и чародей в сопровождении гвардейцев вошел в тронный зал.
Он сразу почувствовал колющие взгляды разодетых в пышные наряды придворных. Дорожный костюм правителя империи оказался им не по нраву. Хмыкнув, Агон скользнул по пестрой толпе равнодушным взглядом и остановил взор на молодом короле.
Старр из рода Фосков восседал на огромном троне, спокойно положив руки на подлокотники, и внимательно изучал рослого императора. По левую руку от кронейского короля сидела Лемилла…
Агон едва не задохнулся, увидев возлюбленную. Ему показалось, что его сердце вот-вот выскочит из груди и поскачет к трону по украшенным мозаикой плитам. Следующим чувством пришла ревность. Немыслимая, неописуемая. Они сидели как супруги. Как король и королева. Точно так же он мечтал встречать гостей в собственном замке, когда повсюду воцарится мир под единым началом.
Сидя на троне рядом с Лемиллой…
Тяжелый взгляд императора красавица выдержала без тени волнения. Лишь чуть приподняла левую бровь. Значит, не сожалеет о содеянном…
– Приветствую тебя, Великий Агон, – поднялся Старр. Высокий, кудрявый юнец… Рано ему в правители, рано. Не вовремя ушел из жизни его отец… Однако чувствовалась в глазах молодого правителя внутренняя сила, способная прославить его на века. – Как прошло путешествие?
– К делу, – едва не сорвался на рык император. – Оставим обмен любезностями для светских визитов. Я еще раз предлагаю Кронею присоединиться к Мереану, а тебе как потомку великого рода стать моим наместником в этих землях.
Юноша странно улыбнулся:
– О прямоте твоей, Агон, уже ходят легенды. Я отвечал отказом раньше, отвечу им и сейчас. Вольный Кроней никогда не станет подчиняться кому-либо еще. Неужели ты ехал сюда в надежде, что я передумаю?
Агон поднял левую бровь. Что-то происходит, чего-то ждет молодой король. Да и Лемилла с трудом сохраняла спокойствие. Владыке Мереана казалось, что еще чуть-чуть – и она начнет ерзать в троне.
– Я потратил два дня, чтобы услышать то, что слышал раньше?
– Нет, Агон, – покачал головой Старр. – Я не отдам своих людей в твою власть, но я предлагаю тебе покаяться и оставить свои мечты о порабощении мира.
– Громкие слова, юноша, – прищурился Агон. – Я не порабощаю королевства. Я хочу принести им мир. Наши земли погрязли в междоусобицах. Много крови проливается в извечных территориальных спорах. Халдия дерется с Зуррагом, Мирамия сражается с племенами кочевников, Ниран пуще всех воюет с Сейнаром, Эймор то и дело сталкивается с Балионом. Отчего все это, Старр из рода Фосков? Неужели ты не видишь ответа? Единой империи нечего будет делить, и крови будет меньше!
– Я не верю в твои благие цели, Агон. Тот, кто служит Усмию, не может служить во благо.
Вот и свершилось. Впервые кто-то открыто сказал, что Агон служит Подземному. Плохо, священная война была не на руку Мереану.
– Я не раб Усмия, юноша, – тихо проговорил император Мереана. – С каких пор в роду Фоска объявились клеветники?
– Клеветники? Ты удивляешь меня, Агон! – громко ответил юноша, и волшебник понял, что это знак.
Народ в зале притих, лязгнули доспехи насторожившихся гвардейцев Мереана. Откуда-то послышались тяжелые, но уверенные шаги. Кто это? Кто ждал сигнала короля? Агон с огромным трудом не выказывал беспокойства, лихорадочно соображая, какой сюрприз приготовил для него молодой правитель.
Догадка сверкнула в голове, только когда распахнулись двери, ведущие в залу.
Паладин Небесного Горна!
На пороге объявился громадный, под семь футов ростом рыцарь, и его тут же окутало яркое сияние. Оглушительный звон бросил придворных на пол, а гвардейцы, выхватив клинки, изготовились к бою.
– Именем Небесного Горна! – Голос святого воина прорвался сквозь невероятный шум. – Пребудь в мире, слуга Усмия! Я прощаю тебя!
– Стоять! – остановил Агон готовых броситься в бой гвардейцев. Внизу живота император почувствовал неприятное щекотание, но не более того. Паладин явно не ожидал, что враг останется на ногах. С удивлением на усатом лице рыцарь зашагал к чародею.
– И да переродится твоя душа…
Заклинание вышвырнуло воина Небесного Горна из зала. Звон резко стих, и в повисшей тишине четко было слышно, как лязгнул доспехом обрушившийся на стену коридора паладин. Мертвый рыцарь сполз на пол и застыл.
Обернувшись к чуть присевшему от удивления королю Кронея, Агон сплюнул на пол:
– Я не слуга Усмия, щенок. И не Усмий! Да, я убил подземного Бога и забрал его мощь! Но попробуй понять, хоть и молод ты для знания: сила не бывает злой или доброй. Она сила! Качества ей придают владельцы. Ты, Лемилла, – император перевел взгляд на вжавшуюся в спинку трона женщину, – должна и сама это понимать! Усмий использовал ее во зло! Я же буду – во благо!
– Тот, кто владеет силой, теряет понятия добра и зла, – тихо ответил Старр.
– Я не потеряю. Готовься к войне, король Кронея. Ты показал, чего стоит твоя честь. Переговоры окончены! – Агон развернулся и в сопровождении гвардейцев покинул молчащий зал.
В душе императора Мереана горели злость и обида.
На себя…
Как же он не вспомнил об этих паладинах? Усатый гигант едва все не испортил. Сила Усмия оказалась слишком могучей для одного воина Горна, однако стоило это проверять не в боевой обстановке… Сначала стоило встретиться с Тайными и проверить, выдержит ли он удар Халда. Не подумал…
Зато теперь слухи разлетятся по миру быстрее света. Осталось надеяться, что слова Агона запомнятся свидетелям не меньше, чем гибель воина Небесного Горна.
ГЛАВА 9
Армия стояла на полях немного восточнее Малого Скола. Жители приграничной деревни и не думали о том, что военный лагерь препятствует севу. Большая часть поселенцев снялась с места и отправилась в глубь страны, едва объявились первые слухи о скорой войне. Остальные либо не могли покинуть родные края, либо просто не хотели, готовые защищать свой дом с оружием в руках.
Шатры кронейского войска усеяли все поля без остатка, некоторые отряды стояли даже на кромке березовой рощи. Лагерь кишел солдатами… Сколько их тут? Пять-шесть тысяч? Или больше?
Ладомар никогда не любил больших скоплений народа. Где толпа – там отсутствует человечность. Встреть в одном месте двух мудрецов – и будешь просвещен знанием. Собери же тысячу самых ученых мужей – и увидишь пред собой дикое, жестокое, безмозглое чудовище. Тысячерукого и тысячеголового монстра.
С другой стороны, армия просто не может быть неуправляемой, чем выгодно отличается от толпы. Солдат привыкает слушать приказы и исполнять их не задумываясь, и пока есть кому командовать – войско будет организованно. Именно поэтому вражеские стрелки обычно стараются в первую очередь уничтожить офицеров.
Встреченный разъезд доставил паладина к распределителю. Толстый солдат, едва помещающийся в кожаный доспех, сразу же обратил внимание на герб Ладомара и отправил святого воина к собратьям. Слава Небесному, лагерь Ордена находился чуть в стороне от общего бивака, что обещало более-менее спокойное существование.
Командовал отрядом паладинов сам Фередиг Колун, что Ладомара только порадовало. Большая честь находится под началом одного из самых опытных и могучих воинов Небесного Горна. Несмотря на то что внушительной комплекцией живая легенда Ордена не отличалась, да и возраст уже брал свое, паладин, вместо того чтобы стать Вестником или же тренером более молодых воителей, до сих пор странствовал, искореняя людское зло вдоль дорог, по которым проходил. Вот и сейчас Колун, неизвестно как получивший такое прозвище, оказался в гуще событий.
– Пойдешь к сэру Шиско в копье, их шатер вон стоит, бело-красный, видишь? – без расшаркиваний сообщил Фередиг, и Ладомар обернулся. Сэр Шиско… Раньше он никогда не слышал такого имени.
– Благодарю, что явился на зов, брат! – вдруг улыбнулся Колун. – Мы будем первыми, кто встретит Усмия мечом и силой Горна!
– Во имя Небесного, брат, – кивнул Ладомар и зашагал к шатру.
У кострища напротив входа сидел черноволосый юноша, сосредоточенно начищающий поножи. Судя по всему, будущий собрат по копью.
– Приветствую, брат. – Ладомар остановился рядом с ним. – Копье Шиско?
– Да, – просиял молодой воин. Он с радостью прекратил нудную работу, возблагодарив судьбу за шанс ненадолго отложить рутинное занятие.
– Я Ладомар из Двух Столпов. Направлен в ваше копье. Где командир?
Юноша робко улыбнулся, по-женски заправил прядь волос за ухо и пожал плечами:
– Сэр Шиско – это я.
Паладин с недоверием посмотрел на собеседника. Ему восемнадцати лет не будет, а уже воин Горна? Да еще и назначенный командиром копья?!
– То есть как? – вырвалось у Ладомара.
– Ну Колун сказал, что мне быть командиром. Просто никого больше не было, в копьях мест не осталось, и он сделал еще одно…
– Ты драться-то хоть умеешь? – Ладомар даже не попытался скрыть в голосе сомнение.
– Умею, – помрачнел юноша. – И изгонять тоже умею, не волнуйся, Лодомор. Если я молод, это не значит, что бесполезен.
– Я Ладомар, – терпеливо поправил его паладин.
– Если недоволен – сообщи Колуну, мне самому мало радости видеть ваши вытянувшиеся лица, – насупился Шиско и вернулся к шлифовке поножей. – Пусть назначает другого, вон хотя бы Хисъяра из Арны.
– Обида – плохой советчик. – Ладомар едва сдержал радость, что в копье будет кто-то знакомый.
– Не надо меня учить. Я не виноват, что раньше приехал! Я командир, и все. Командовать может кто угодно из вас, но перед Фередигом отвечать буду я. О его характере небось знаешь?
Колун был прост, как удар топора, и упрям, как осадное орудие. Если он дал приказ – никогда не отменит. Если принял решение – оно непоколебимо.
– Да ладно тебе, брат, сам ведь понимаешь, как я удивился, – пошел на мировую Ладомар.
– Понимаю… – не отрываясь от поножей, согласился Шиско.
– А Хисъяр где?
– В шатре спит. Коня за шатром поставь. Веревка есть, чтобы стреножить?
– Есть, – усмехнулся Ладомар.
– Соратник прибыл? – откинув полог, на белый свет вышел Хисъяр.
– Да, приветствую, брат!