Гном гневно сверкнул на него глазами, словно услышал личное оскорбление, но затем все-таки решил, что глупо сердиться на непосвященных:
– Разве учитель направил бы нас к Коугниру, если бы знал за ним что-нибудь такое?!
– То, что он не знал, еще ни о чем не говорит, – принял сторону эльфа Рамарон.
– Да вы… да я… – задохнулся от возмущения Горм. Оба невольно отшатнулись от него, потому что еще не видели гнома в такой ярости.
– Мы только хотели сказать, что нам нужно вести себя осторожнее – после того, что вышло с Аннатаром… – примирительно сказал Фандуил. – По-моему, Старшие эльфы должны знать этого Коугнира. Давайте, я расспрошу их, а затем мы подумаем, насколько ему можно доверять.
Остатки гнева еще вспыхивали в Горме, словно угли в остывающей топке плавильной печи, но гном не мог не признать необходимость вести себя осторожно. И он не мог не понимать, что предложение Фандуила было разумным.
– Только ты не забудь спросить у них, где нам искать Коугнира, – предупредил он.
Хотя Фандуил говорил своим друзьям о Старших, он в первую очередь имел в виду Кэриэль, Древнюю. Не только потому, что она наверняка знала больше, чем другие эльфы, но и потому, что она относилась к нему дружелюбнее большинства нолдоров, видевших в нем чужака. И она была дружна с Келебримбером, который направил их с Гормом к Коугниру.
Ее маленькая чайная пустовала с тех пор, как разведчики сообщили о приближении орков. До нападения у эльфов не оставалось времени на вечерний отдых, а теперь все они были слишком заняты очисткой окрестностей города после сражения. Фандуил нашел Кэриэль на поляне между защитным рубежом и дубравой, где она вместе с другими эльфийками закапывала грязно-бурые лужи крови, темнеющие на истопанном снегу.
– Фандуил, – улыбнулась она, когда он подошел к ней. – Тебе что-то нужно?
Он привычно удивился ее проницательности, но тут же понял, что его появление трудно истолковать как-то иначе.
– Да, – кивнул он. – Я хотел спросить вас о Коугнире.
– О Коугнире? – Кэриэль воткнула лопату в землю и выпрямилась. – Почему?
– Мастер Келебримбер… – он запнулся, увидев, какими печальными стали глаза эльфийки. – Перед тем, как… в общем… его последние слова к нам были – чтобы мы нашли Коугнира.
– А я даже не успела проститься с Феанарэ… – вздохнула она. – Если это были его последние слова… это, наверное, очень важно, Фандуил? Почему перед… в общем, напоследок… он вспомнил именно Коугнира?
– Вы ведь знаете про кольца, госпожа Кэриэль? Которые мы с учителем делали для гномов?
– И про то, что с ними сделал Саурон, – добавила эльфийка. – Да, конечно. У Феанарэ не было секретов от меня – так же, как их нет и у Теркена.
– Учитель напоследок попросил нас, чтобы мы уничтожили эти кольца.
Бархатные глаза Кэриэль испуганно распахнулись.
– Поручить такое вам, таким детям?! Ясно, он был не в себе.
– Для этого он и сказал нам, чтобы мы нашли Коугнира. Вы знаете, кто такой Коугнир?
– Да, знаю. Может, у вас что-то и получится, если за это возьмется Коугнир. Это айнур, такой же, как Серый Странник, только он носит обличье гнома. Помнишь, я однажды рассказывала тебе с друзьями о магах, когда вы сидели у меня в чайной? Тогда меня отвлекли, и я не успела упомянуть о нем.
– Да, помню.
– Так вот, Коугнир - это Алатар, один из магов-истари. Он особенно дружен с гномами, которые и прозвали его Коугниром. Еще с начала времен он так увлекся этими творениями Ауле, что принял облик гнома и почти не вылезает из-под земли. Феанарэ прав – вряд ли Коугнир останется в стороне, когда его любимцам гномам угрожает такая опасность.
– А мы можем доверять ему?
– Надеюсь, что да. Он еще не был замечен в пособничестве злу… хотя времена меняются. – Кэриэль на мгновение задумалась. – Думаю, что можете. У Коугнира есть внутреннее сродство с гномами, а они с трудом меняют свои убеждения.
– Где нам искать его?
– Это уже нелегкий вопрос. У айнуров свои пути, о которых они не рассказывают подопечным. Несколько лет назад Коугнир ушел из Казад-Дума, но трудно сказать, куда. Возможно, он пошел к гномам Синих гор, но, возможно, и на север - подыскивать новое место жительства для казад-думских гномов. Нашим послам говорили, что в Казаде становится тесно и что гномы вынуждены копать шахты очень глубоко, потому что в верхних слоях они все уже выработали.
На лице Фандуила отразилось разочарование.
– Значит, вы не знаете, где он сейчас…
– Я могу только предполагать и у меня нет возможности уточнить это. Серый Странник сумел бы это узнать – маги поддерживают связь между собой. К сожалению, он покинул Ост-ин-Эдил еще в начале лета. Трудно сказать, когда он снова надумает навестить нас.
Они оба замолчали. Фандуил безуспешно пытался придумать, о чем бы еще расспросить Кэриэль. Эльфийка смотрела на юношу, терпеливо дожидаясь, что еще он захочет узнать у нее.
– Попробуй расспросить Палландо, – сказала вдруг она. – Он не такой непоседа, как Серый Странник, и ты наверняка застанешь его в Мирквуде. Даже если он не знает, где сейчас Коугнир, он сумеет выяснить это быстрее, чем ты. Правда, туда долгий путь…
– Через Казад-Дум это недалеко, – воспрял Фандуил. – Не пройдет и месяца, как мы будем там!
– Если гномы пропустят тебя через Казад… – с сомнением произнесла Кэриэль. – Они не вышли с нами против орков, а это говорит о многом.
– Все равно нам придется идти туда – мы не знаем, что еще делать. Спасибо, госпожа Кэриэль!
– Зайди сегодня вечером к Теркену. Я попрошу его, чтобы он обеспечил вас в дорогу.
– Спасибо, госпожа Кэриэль!
Фандуил поспешил к друзьям и рассказал им все, что узнал от эльфийки. Оба они обрадовались, узнав, что их обеспечат в дорогу – особенно Рамарон. В отличие от запасливого гнома, имущества у него было не больше, чем бывает у бардов – лютня, меч и кольчуга, причем последними двумя вещами он был обязан своим друзьям. Горм уверенно обещал свободный проход через Казад-Дум, сказав, что с ним-то, конечно, пропустят всех, за кого он поручится. Остаток дня друзья посвятили сборам, а вечером сходили к Теркеннеру за обещанным снаряжением. Закончив упаковку дорожных вещей, они допоздна засиделись у Рамарона, слушая его песни.
С утра они зашли позавтракать в бесплатную закусочную, которая кормила всех оставшихся в живых поселенцев наземного Ост-ин-Эдила. С тех пор, как гномы покинули город, здесь оставались только атани, один из которых управлял закусочной, получая для нее провизию у эльфов. Попрощавшись с ним, друзья отправились в путь.
Вдруг эльфа окликнул по имени звенящий девичий голос. Все трое обернулись и увидели бегущую к ним Тинтариэль – впрочем, Фандуил узнал ее, не оборачиваясь. Увидев, что ее заметили, девушка остановилась. Фандуил спустил с плеч дорожный мешок и пошел ей навстречу.
Она ждала, пока он подойдет. Он остановился в шаге от нее, молча глядя в ее серые встревоженные глаза. Не дождавшись от него ни слова, Тинтариэль заговорила первой.
– Ты уходишь и ничего мне не сказал! – девушка запыхалась от бега, и это у нее получилось почти как крик.
– Как ты узнала? – машинально спросил Фандуил.
– Кэриэль сказала мне. Только что, на уборке. Я боялась, что вы уже ушли.
Фандуил пожалел, что накануне они засиделись у Рамарона и сегодня вышли позже, чем могли бы.
– Я думал, что так будет лучше, – честно ответил он. – Я могу… не вернуться.
– Не вернуться? – в ужасе повторила за ним девушка.
– Кэриэль рассказала тебе, куда мы идем?
– Рассказала, но…
– Тогда ты должна понять меня. Мы еще ничего не обещали друг другу, и я хотел, чтобы ты осталась свободной.
– Не обещали?! – задохнулась она. – Свободной?! Ты просто дурак, Фандуил!
– Может быть.
Увидев выражение ее лица, он подумал, что она сейчас заплачет, но Тинтариэль сдержалась.
– Знаешь, Фандуил, сейчас везде опасно, – заговорила она, подавляя слезы. – Поэтому я не хочу отпускать тебя вот так – сейчас, когда все мы увидели, как хрупко наше бессмертие. Запомни – куда бы ты ни ушел и сколько бы ты там ни ходил, я буду ждать тебя здесь, в Ост-ин-Эдиле. Кое-кто у нас говорит, что женщинам нельзя здесь оставаться, что их нужно отослать в Линдон, но я никуда не уйду, я буду ждать тебя здесь. Ты запомни это, пожалуйста…
Фандуил растерянно кивнул. Его жизнь больше не принадлежала ему и он хотел избежать этого, но это случилось. Девушка протянула ему руки, и он прикоснулся к ее чутким, дрожащим от волнения пальцам, ощущая сквозь нежную кожу биение ее крови. Ее глаза засветились ему навстречу, словно две жемчужно-серые звезды, мгновение вытянулось в бесконечность, не оставив места мыслям и прогоняя толпу безответных вопросов. Это позже он будет тщетно спрашивать себя – зачем?
Горм и Рамарон переминались с ноги на ногу около его дорожного мешка, ожидая, когда закончится прощание.
– Ну сколько можно стоять столбами и держаться за руки, пялясь друг на дружку? –нетерпеливо заявил Рамарон.
– Ты что? – вытаращился на него гном. – Это же они так целуются.
– Что?!
– Ты и вправду не знаешь? Эльфы же безбородые, у них для этого не губы, а пальцы. А к поцелуям они относятся примерно так же, как мы с тобой – к привычке собак вылизывать свою задницу.
– Ну?! – подивился Рамарон. – По-моему, они много теряют!
Горм покосился в сторону неподвижно стоящих Фандуила и Тинтариэль, затем неуклюже шевельнул плечами, придавленными тяжестью заплечного мешка.
– Кто их знает… А вот к прикосновениям рук они относятся так же, как мы с тобой к поцелуям или еще чему в этом же роде.
– Так вот почему эльфы никогда не здороваются за руку! – осенило Рамарона. – И вот почему Фандуил, когда я хочу его по плечу хлопнуть или там в бок толкнуть, каждый раз так ловко уворачивается, что у меня еще ни разу получалось!
– Вот именно.
– Так что ж он мне сразу не сказал?
– Ну какой с тебя спрос, Рамарон, – неопределенно хмыкнул Горм. – А ты видишь, что он уворачивается – так и не трогай.
Рамарон позабыл о своем нетерпении, пораженный сообщением гнома. Фандуил тем временем расстался с эльфийкой и подошел к ним – глаза чужие, отсутствующие. Привычным, неосознанным жестом он вскинул мешок на плечи и зашагал по дороге, не оглядываясь на друзей. Они пошли вслед за ним.
На следующий день они подошли к главным воротам Казад-Дума. Закрытые ворота выглядели частью скалы, и только натоптанная тропа, упиравшаяся в отвесную каменную стену, указывала на вход. Горм снова попросил друзей отвернуться и нашарил незаметный рычажок в укромном месте у подножия скалы.
Он потянул за рычажок, но ворота не открылись. Высказав себе под нос несколько излюбленных гномьих словечек, он поднапрягся и снова потянул.
Ничего не случилось.
– Что ты там бормочешь – заклинания? – спросил Фандуил, спустивший свой мешок на землю, едва они остановились, и теперь с удовольствием расправлявший плечи. Переноска тяжестей не входила в число его любимых занятий.
– Заклинания… – пробормотал гном в стену. – Да не те…
– Ну что ты там возишься, Горм?! – подал голос Рамарон. – Мне мешок уже все плечи оттянул!
– Да ты сними его, сними, – буркнул гном, теребя рычаг. – Сядь на камень, отдохни…
– У тебя там заело?
– Не заело. Просто не работает – и все.
– Что значит – "не работает"?
– А то, что он движется, но не открывает. Я его до упора передвинул, а ворота и не шелохнулись…
– Может, он сломался?
– Гномья работа? – прогудел Горм в скалу, пыхтя над рычагом.
– Оставь ты его, Горм, – посоветовал эльф. – Давай, лучше я попробую.
– Да ты его точно не свернешь!
– Нужен мне твой рычаг! Когда мы в прошлый раз вернулись из Казада, я у учителя слово спросил, по которому эти ворота открываются. Разве ты забыл – он сам их делал, на пару с гномом Нарви, а затем на них ключевое заклинание накладывал.
Фандуил остановился перед воротами и четко произнес слово "мэллон", на древнеэльфийском означавшее "друг". На ровной каменной поверхности вспыхнул голубоватый контур дверной арки, в верхней части которой проявилось изображение молота и наковальни, увенчанное короной и семью звездами. Дверные створки украшали два дерева, между которыми ярко сияла многолучевая звезда.
– Знак Дарина, – уважительно произнес Горм, глядя на молот и наковальню.
– И знак учителя. – Фандуил кивнул на звезду, с незапамятных времен бывшую символом дома Феанора. – Нам повезло, что день пасмурный, а то бы мы этого не увидели.
– А сверху что написано? – Рамарон ткнул пальцем на непонятные письмена, идущие по закруглению арки.
– Это на древнеэльфийском, буквами Феанора. – Фандуил начал читать надпись: – Здесь написано: "Ворота Дарина, повелителя Мории"… – что, ваш Казад называют Черной Бездной?
– Это нолдорское прозвище, хотя оно и нам нравится, – пояснил Горм. – Черная Бездна – по-нашему это красиво.
– Ты дальше, дальше читай! – заторопил эльфа Рамарон.
– "Скажи друг и входи"… Кто же так знаки препинания ставит – наверное, этот Нарви! Если бы мне учитель не сказал, я в жизни бы не догадался!
– Чуть что – и сразу гном… – недовольно отозвался Горм.
– Ну не учитель же! – Фандуил дочитал остаток фразы: – "Я, Нарви, создал эти ворота. Келебримбер из Эрегиона запечатлел эти знаки."
– Вот видишь – не Нарви! – торжествующе воскликнул гном.
– Значит, учитель сделал это нарочно, чтобы кто попало не догадался и не открыл ворота.
– Так они и не открылись, – отметил Рамарон очевидный факт. – По твоим рассуждениям выходит, что мы – кто попало.
Гном озабоченно нахмурился, но Фандуил не спешил отчаиваться.
– Я, наверное, не вложил магию в слово. – Он оценивающе глянул на дверной контур и отступил на шаг, примериваясь. – Я, конечно, не учитель, но я – его ученик и кое-что могу.
Он повторил "мэллон", на этот раз иначе, с ощутимым внутренним усилием. Рисунок заискрил голубым, дверные створки задрожали, а затем нехотя разошлись. И едва это случилось, из темного прохода высунулось около десятка разъяренных гномов с боевыми топорами наизготовку.
– Это ты, торчкоухий, ломишься к нам в Казад? – спросил самый бородатый из них, грозно уставясь на Фандуила. – Да еще сорвал наши засовы?
Тот не нашелся, что ответить, зато из-за его спины показался Горм.
– С каких это пор, Бари, я не могу попасть к себе домой? – возмущенно заявил он. – И с каких это пор я не могу пригласить к себе гостей?
– А, это ты, Горм, – узнал его гном. – Да с тех самых, как ты сбежал из Казада к эльфам. Мы с тобой не чужие, и я вот что тебе скажу – дуй отсюда, пока старейшины не узнали, что ты здесь, а то живо окажешься в нижних шахтах. А про гостей твоих я уж молчу… атани еще куда ни шло, а торчкоухий точно отсюда целым не уйдет – хорошо, если только морду набьют, а то и покалечат.
– Но он же не из Ост-ин-Эдила – он из Мирквуда, ему домой нужно…
– А это нам без разницы. Торчкоухие – они везде торчкоухие. Мой тебе совет – брось ты этих ублюдков и топай в Синие горы. Поживешь в Казад-Гушах лет двадцать, а там возвращайся – авось у нас забудут твою провинность.
Горм хотел спросить, чем это он провинился, но вопрос застрял у него в горле. Он медленно повернул голову к своим друзьям, багровый от стыда за сородичей.
– По моему, тут все ясно, – сказал ему Рамарон, потому что Фандуил буквально онемел от гномьего хамства. – Нам нужно брать ноги в руки и нестись отсюда поскорее, пока здесь не передумали. Мне, как барду, такие штучки хорошо знакомы.
Фандуил вдруг произнес слово на древнеэльфийском. Ворота Казад-Дума резко захлопнулись, отшвырнув сторожевых гномов внутрь. Перед друзьями снова оказалась невзрачная каменная стена, слившаяся с остальной частью отвесной скалы.
– А теперь хватаем мешки и бежим, пока гномы снова не открыли дверь, – откомментировал его поступок Рамарон.
Это они и сделали. Рамарон первым достиг подножия хребта, потому что гном вообще медленно бегал, а Фандуил едва шевелил ногами под тяжестью заплечного мешка, набитого припасами на пару месяцев вперед. Когда все трое остановились, эльф обессиленно спустил мешок с плеч и рухнул на ближайший камень.
– Ты чего рассиживаешься?! – напустился на него Рамарон. – Сейчас здесь будет шайка гномов с топорами!
– Не сейчас, – ответил Фандуил, стараясь отдышаться. – Я ворота магией закрыл, а среди гномов нужно еще поискать мага. Так просто они их не откроют.
– Тогда чего мы бежали? Что ж ты сразу не сказал?
– Я тебя догнать никак не мог.
Рамарон по-хозяйски оглядел горный хребет, тянущийся в обе стороны до горизонта.
– Теперь мы через горы пойдем? – спросил он, кивнув на ближайший пик, известный среди гномов как Баразинбар, или Красный Рог, а среди эльфов как Карадрас, или Жестокий. – Я слышал, через них есть путь как раз мимо этой верхушки.
Горм был не в лучшем настроении, но не мог не ухмыльнуться, услышав его слова.
– Путь там есть – но только летом, в ясную погоду, последив, нет ли в округе гоблинов, помолясь Ауле и поставив жертву горным духам, чтобы они чего на голову не свалили, – сообщил он, делая после каждого из условий выразительную паузу специально для тех, кто думает, что Мглистые горы легко перейти поверху. – А сейчас у нас зима и непогода, да еще здесь рядом Казад, откуда нас легко могут заметить мои сородичи. Думаю, не секрет, что эти ворота у нас главные, но не единственные.
– Значит, в обход, – понял его мысль Фандуил. – Где нам будет короче, к северу или к югу?
Бородатая физиономия гнома приняла глубокомысленное выражение.
– Если к югу, там скоро будет пара хороших перевалов – но не зимой. Значит, в ту сторону нам придется обходить хребет до самого Рохана, к тому же туда отступили орки. И Мирквуд твой, Фандуил, находится севернее Казада. По всему выходит, что идти нам нужно на север – особенно, если тебе известны северные пути в Мирквуд.
– Мне известна только дорога от Казад-Дума, – признался Фандуил. – Перед учебой я был не в том возрасте, чтобы так далеко ходить с нашими следопытами. Но если я сумею найти начало тропы в Мирквуде, я уже не потеряю ее.
– Тогда вперед, на север! – Рамарон поддернул лямки, поправляя груз на спине. – Вставай, Фандуил!
– Только вот припасов мы маловато захватили для кружного пути, – вздохнул гном, никогда не жаловавшийся на плохой аппетит.
– А Фандуил у нас на что? Неужели он не обеспечит нас дичинкой? – Рамарон кивнул на водонепроницаемый кожаный футляр за спиной эльфа, где в разобранном виде хранились два лука, и на плотно закрытый колчан со стрелами – и то, и другое работы самого Фандуила.
– Да, я взял куропаточьи стрелы, хоть и немного. – Фандуил аккуратно надел мешок на плечи, стараясь не придавить им футляр с луками и колчан. – Они не так легко теряются, как боевые.
– А долго нам идти до твоего Мирквуда? – спросил его Рамарон, еще не бывавший в тех местах.
– К весне придем, – откликнулся эльф.