Председатель потянулся к сидевшему рядом лендлорду, но тот будто ненароком повернулся в своем кресле так, чтобы Дархму ничего не было видно.
Несколько мгновений прошли в молчании, но шуршание бумаги и скрип старинных кресел были красноречивее всяких слов.
Пару раз Председатель пытался заглянуть в бумаги соседа. Поняв, что ему это не удастся, он выпрямился в кресле, нервный и натянутый, точно струна, хотя глаза его продолжали смотреть все с тем же снисходительным добродушием.
Он походил на мертвеца, умершего за столом и высохшего в той позе, в какой смерть настигла его.
Райлин, напротив, весь сжался, а его лицо покраснело. Реши он действовать сам, без колебаний вырвал бы документы из рук ближайшего землевладельца. Но что-то подсказывало главарю очистителей –лучше позволить действовать Дархму.
– Это серьезные обвинения, – наконец произнес один из лендлордов, подняв голову. – Конечно, требуется проверка, однако…
Все взоры повернулись к Председателю.
Эти люди скорее простили бы позорную связь своей дочери со сворком, чем кражу скота.
* * *
– Вперед.
Рука Джоэла Линдена взметнулась вверх.
И хотя она поднималась, а не низвергалась вниз, жест этот походил на падение топора гильотины.
Два свистящих звука раздались почти одновременно. Точно две змеи, выползшие из-под черного подпола, давали людям знать о своем появлении.
Короткий арбалетный болт пробил горло Карайи Дар-хма. Рот старика растворился, словно Председатель намеревался обрушить на наши головы еще одну свою речь. Однако лишь кровь и неразборчивые хрипы вырвались из его побелевших уст.
Он откинулся назад в своем высоком кресле, мертвые глаза заговорщика устремились к потолку.
Справа от него, в луже крови, лежал на столе Райлин. Арбалетный болт попал ему в переносицу и пробил мозг.
– Джоэл, – произнес я.
Длинная катана Франсуаз со свистом вылетела из ножен.
Двое стрелков, стоявшие позади Линдена, опустили оружие.
Возгласы удивления и ужаса пробежали по круглому столу. Никто из собравшихся не осмелился подняться на ноги. Страх накрыл их тончайшей и прочной сетью, и теперь они были ни на что не способны.
Комендант поднял руку, призывая к спокойствию.
– Эти двое были казнены по законам Золотого леса, – провозгласил он.
Джоэл высгупил вперед, и все взоры обратились на маленького человека в военной форме.
– То, чему мы едва не стали свидетелями – чудовищно, – произнесен. – Собрание лендлордов, призванное хранить мир и порядок в Золотом лесу, едва не погрузило страну в хаос войны.
Из всех дверей в залу начали входить солдаты; они действовали тихо и незаметно, как муравьи, но вскоре за спиной каждого из богачей стояло по несколько вооруженных гвардейцев.
Линден повысил голос:
– Собрание лендлордов предало Золотой лес. Оно показало, что не способно управлять страной.
Вынув из ножен меч, он резко ударил им по круглому столу.
– Этим, – сказал он, – я распускаю Собрание.
– Как? Невозможно! Что он говорит? – Лендлорды перешептывались и смотрели один на другого, ища поддержки.
Но все, что они видели, – это недвижные фигуры гвардейцев.
– Сегодня, – продолжал Линден, – я объявляю себя правителем Золотого леса. Раз и навсегда будет покончено с заговорами и беспорядками. Здесь… – Тонкая книга в кожаном переплете легла на изуродованный мечом древний стол. – Здесь записаны новые законы. И я, перед лицом Великих Деревьев, обязуюсь свято блюсти и хранить их.
Взгляд бесцветных глаз пробежал по собравшимся.
– Любое поселение, будь то город людей, сворков или коронетов, которое не подчинится законам Леса, будет объявлено мятежным и немедленно уничтожено. Знайте, что отряды Вестпекского гарнизона уже окружили город. Я предлагаю всем вам почетную отставку, но прежде вы перед всем народом признаете нового правителя.
– Признаем? – дрожащий голос раздался с противоположного края стола.
Там сидел землевладелец, такой седой и старый, что мог не бояться ни гвардейцев, ни хищных сороконожек.
– Жалкий выскочка! Остроухий эльф. Ты пришел к нам неизвестно откуда и…
Резкий удар обрушился на голову старика; тяжелая палица одного из гвардейцев окрасилась кровью. Мертвое тело осело в кресле, руки лендлорда бессильно свесились по сторонам.
Джоэл Линден вновь обвел глазами притихший зал.
– Думаю, это справедливо, – произнес кто-то. Слова тянулись медленно, причиняя говорившему боль.
– Да, – поддержал другой землевладелец. – Так и надо поступить.
Загнанные, раздавленные, лендлорды выглядели теперь как крысы, попавшие в огромный, один на всех капкан. И огромный стол, бывший когда-то символом их незыблемого величия, стал этим капканом.
– Ты сошел с ума, Джоэл, – внятно произнес я.
– Заткнись, – прошипела Франсуаз. – Не время играть в героев.
– Я не герой, – ответил я. – Просто один эльфийский офицер не может убить другого, не так ли, Джоэл?
– Это так, – новый правитель Леса обернулся ко мне. – Но ты немедленно покинешь мою страну и никогда – никогда, слышишь! – не посмеешь сюда вернуться.
– Ты сошел с ума, – повторил я. – Бедный Джоэл. Ты ведь никогда даже не воевал.
– Замолчи, Майкл, приказал он, но я не слушал.
– Вестпекский гарнизон окружил город? Какая победа. А ты забыл, что у каждого свободного поселения есть своя армия? Ты подумал о сворках, о коронетах, о том, что они телепаты?
Линден поднял свой меч, но я знал, что он не направит его на меня.
– Бедный безумец! – воскликнул я. – Ты готов развязать такую кровавую войну, рядом с которой планы Карайи были детскими игрушками! Боже, да она затмила бы жестокостью даже Лерней. Но ты в ней не победишь. Ты только запустишь маховик насилия, Джоэл, но сам же первый под него попадешь. Одумайся.
Лицо бывшего коменданта изменилось.
Это произошло так стремительно, что могло показаться – передо мной стоит оборотень. Новые чувства исказили лисьи черты Джоэла, превратив его совершенно в другого человека.
– Жалкий шут, – проговорил он. – Пародия на настоящего эльфа. У тебя было все – слава, богатство, почести. Но ты испугался. Уволок хвост в Каменную пустыню и промышлял там позорным воровством. Древняя традиция? К черту! Просто ты трус и дурак.
Меч Линдена взметнулся в воздух – но не для того, чтобы поразить меня.
Это был жест великого полководца, подающего сигнал к решающему сражению.
– Неужели ты думал, что я так же глуп, как и выживший из ума Дархм? Нет, Майкл! У меня есть оружие – оружие, которому нечего противопоставить. Магия Золотого леса.
Вновь рой перепуганных голосов поднялся над столом лендлордов. Боже, как были жалки эти люди, а ведь еще минуту назад они собирались вершить судьбы своей страны.
– Это волшебство слишком опасно, Джоэл, – произнес я. – Я сталкивался с ним; ты не сможешь его контролировать.
– Мне и не нужно. Достаточно одного монстра, которого я вызвал и приручил. С этой тварью впереди моей армии города будут сдаваться мне без боя. Ну что же, Майкл? Чего ты стоишь? Вперед! Я покажу тебе будущее Золотого леса.
25
– Заберите у них оружие.
В тусклых глазах нового правителя на мгновение мелькнула нерешительность. Но это чувство сразу же исчезло. Джоэл отошел в сторону, пропуская вперед двоих
гвардейцев.
– Почему мы до сих пор живы? – негромко спросила Франсуаз. – Что-то мне не верится, что твоего дружка остановят слова про офицерскую честь.
– Линден в них верит.
Я отстегнул от пояса короткий меч и распахнул камзол, показывая, что больше у меня ничего нет.
– Это, конечно, не помешает ему убить нас без всяких сомнений и угрызений совести. Он вступил на путь, с которого уже нельзя свернуть…
Гвардейцы слушали мои слова безучастно, словно до их ушей доносился всего лишь шелест листвы. На оскверненном столе один клинок опускался на другой, словно падшие на поле битвы.
– Сейчас у Джоэла великий день, и он не хочет испортить его, возясь с нами. Нет, он намерен расправиться с нами потом, тихо и незаметно. Так, что никто и не вспомнит…
Линден остановился передо мной; взгляд его был прикован к наградному пистолету в кобуре на моем поясе.
Грозное оружие на полях Лернея, здесь, в волшебном краю, он был столь же бесполезен, как слова разума, сказанные тирану.
По лицу офицера скользнула кривая усмешка – не потому, что ему было весело. Это была чистая и откровенная ненависть.
– Солдат – всегда солдат? – спросил он.
– Нет, Джоэл, – ответил я. – Эльф – всегда эльф.
Рука Линдена дернулась, словно пронзенная током. На какую-то долю мгновения он почувствовал нестерпимое желание вырвать у меня пистолет, но тут же устыдился.
Он не мог отнять у беспомощного пленника то, что было не оружием, а почетной наградой, дарованной за доблесть на поле боя.
Джоэл, никогда не покидавший штабного шатра, поступить так не мог.
Ибо слишком хотел этого – умирающая совесть, растерзанная его недавними поступками, не позволяла ему пасть так низко.
По крайней мере сейчас.
– Выведите этих двоих во двор, – приказал он. – Пусть увидят, как велика наша сила.
Гвардейцы повиновались.
Бывшие лендлорды по-прежнему сидели за круглым столом, притихшие и напуганные. Никто не обращал на них внимания. Их больше и не существовало вовсе.
– Где Эдди? – негромко спросил я, пока солдаты вели нас по опустевшим теперь коридорам.
– Не знаю, – ответила демонесса. – Надеюсь, у него хватило ума сбежать.
Гвардеец толкнул ее в спину. Не потому, что Франсуаз шла медленно, просто ему захотелось ударить красивую девушку.
Когда надеваешь форму, получаешь власть.
– Ты замечала, Френки, что человек, тупо выполняющий чужие приказы, слегка закатывает глаза? – спросил я. – Становится похож на подвыпившего минотавра…
– Так удобнее смотреть на людей сверху вниз?
– Пожалуй, но дело не в этом. Людей учат закатывать так глаза для того, чтобы быстрее заснуть. Тот, кто слепо повинуется другим, наполовину спит…
Накануне, когда я, одетый в парадный эльфийский камзол, шествовал к Залу собраний, коридоры здесь показались мне нестерпимо длинными.'
Теперь они закончились чересчур быстро.
Яркое солнце ударило мне в глаза, я поднял ладонь, чтобы от него защититься.
И вновь я стоял на центральной площади.
Широкий человеческий круг снова обрамлял ее пестрой, неровной бахромой.
Но был то другой город, и чувства, царившие здесь, тоже были другими.
– Знаешь, Майкл, – произнесла Франсуаз, – они не боятся. Они просто возбуждены.
– На их глазах творится История, – отвечал я. – История с большой буквы. Они горды и взволнованны. Им кажется, что тирании лендлордов пришел конец и наступила свобода. Когда кровь польется рекой, они попросту не успеют испугаться.
Джоэл Линден стоял на высоком постаменте.
– Мне пришло в голову, Френки, что эту трибуну сколачивали в спешке, за одну ночь.
– Совсем как виселицу…
– Напротив! Я бы сказал, вместе с десятком виселиц. Просто они установлены не здесь.
– Новая, прекрасная страна, – говорил Линден. – Справедливые законы. Права и свободы каждому жителю Золотого леса.
– Они ему верят? – спросила Франсуаз.
– Дело совсем не в вере… Но им проще убедить себя, что все идет так, как и должно. Ведь в противном случае пришлось бы что-то деладъ, чем-то рисковать. Они будут на все закрывать глаза, пока не закроют их в последний раз.
Линден говорил недолго; речь его была краткой, чтобы никому не наскучить, и в то же время емкой, донося до людей все, что им было позволено знать.
Линден умел говорить.
– А теперь, – голос нового правителя повысился, – я покажу вам наше оружие. То, что обеспечит нашу победу над всеми возможными врагами. Смотрите.
Он поднял руку.
* * *
Тварь, которая возникла рядом с ним, не была похожа ни на что, виденное мной раньше.
Не было ни клубов дыма, ни ядовитого зеленого тумана, ни вспышек света.
Она просто явилась, словно пряталась здесь всегда, невидимая человеческим глазом, и только ждала момента, чтобы ощерить пред всеми свой звериный оскал.
Так же и Джоэл Линден, заслуженный офицер, долгие годы скрывал от людей то, кем был на самом деле.
Прятал ли он это от себя самого?
Тварь повернулась, обведя глазами огромную площадь. Видела она только одно – жертв.
Ни одно колдовство не рождало монстра более уродливого, внушающего больший ужас.
Гигантское тело чудовища в несколько раз превосходило любой дом в городе. Было оно кольчатым, словно у червя или сколопендры, и длинные вывороченные лапы поддерживали его на земле.
– Это она, Майкл, – произнесла Франсуаз. – Та тварь, что напала на нас в Пустыне.
– Да, – согласился я. – Только с тех пор она подросла раз в десять.
Два огромных глаза горели на морщинистой морде. В них не было зрачков – только кровавые прожилки. Не было там и чувств, ибо ничего не чувствует тот, кто умеет только убивать.
Тысячи острых зубов скалились в распахнутой пасти; серая густая слюна пенилась между ними.
– Боже мой, – пробормотал я, – мы думали, это Дархм послал людей на Равнину за бомбой. Нет – это сделал Линден… Вот почему мы видели там мальчишку.
Люди испуганно шарахались в стороны, пытались бежать, но за человеческим кругом стоял еще один, в котором не было уже ничего человеческого.
Солдаты Вестпекского гарнизона оцепили городскую площадь, и теперь все, что оставалось жителям Берке-на, – это взирать на отвратительного монстра, который явился к ним только благодаря их беспечности.
Монстра, который станет их будущим.
26
Существо повернуло клыкастую пасть в нашу сторону. Не знаю, видело ли оно меня, или же я был всего лишь еще одним цветовым пятном в мире, который предстояло уничтожить.
– Смотрите! – провозгласил Линден. – Вот оно! Наша сила. Наше могущество.
– Думаешь, Джоэл действительно может им управлять? – спросила девушка.
– Он уверен, что да.
– Иными словами, он еще не пробовал.
Голова чудовища наклонилась, вязкие капли слюны упали на мостовую. Люди, оказавшиеся ближе всех к разинутой пасти, бросились в стороны.
Линден улыбался.
Ему нравилось то, что он приобрел.
Власть.
Армия и чудовище были нужны ему не для завоеваний. Он хотел держать в страхе собственный народ.
– Френки, – произнес я, – ты говорила, что поняла магию Золотого леса. Можешь это остановить?
– Очень ненадолго.
– Значит, мы будем действовать быстро. Начинай…
Линден поднял руку, призывая народ к вниманию. Он был готов произнести еще что-то, дабы завершить свою торжественную речь победными словами.
Но слова замерли у него в горле, словно чья-то рука сдавила ему шею. Новый правитель Золотого леса стремительно обернулся, и его бесцветные глаза встретились со взглядом Франсуаз.
В то же мгновение на площади стало темнее.
Ни одно облачко не заслонило собой яркого дневного солнца. Столб темноты вырос из Преисподней и окружил Франсуаз.
Словно перед людьми открылся кусочек ночи; в черном бархатном небе над головой демонессы сверкали звезды.
– Солдаты! – закричал Линден.
Сам он не умел воевать.
Никто не слушал правителя, гвардейцы смотрели только на Франсуаз.
В то же мгновение омерзительный скрип потряс центральную площадь. Он доносился прямо из-под земли, что-то тяжелое, ржавое и невероятно злое прокладывало там путь на поверхность.
– Солдаты, – голос бывшего коменданта упал.
То ли силы вдруг оставили его, то ли он сам не верил, что люди послушаются его приказов.
Древняя мостовая вздыбилась в пяти местах. Камни, что не сдвигались столетия, казавшиеся столь же незыблемыми, как сам порядок в Золотом лесу, теперь разваливались, превращаясь в прогнившие куски плоти.
Пять металлических жал поднялись над площадью, каждое длиной в локоть. Издали они могли показаться грязными, но была то запекшаяся кровь.
Джоэл Линден в ужасе отшатнулся назад, и поскольку постамент был сколочен наспех, то правитель едва не упал с него.
Выглядело это и смешно, и жалко, но мало кто заметил позор новоявленного диктатора.
Жала продолжали расти над площадью, и были они остриями металлических пик, вдвое выше взрослого человека.
На каждый из забрызганных кровью прутов был насажен грешник. Ржавое железо входило в несчастного между ногами, пропарывало насквозь и выходило из темени.
Все пятеро были живы.
Их глаза, широко распахнутые, были наполнены болью и отчаянием. Ненависть, страх, опустошающая безнадежность – все эти чувства бурлили во взорах грешников, то исчезая, то вновь появляясь на поверхности океана страданий.
Только одного чувства не было там – раскаяния.
– Добро пожаловать в Ад, – произнесла Франсуаз.
Белая молния пронзила огромного монстра. И была она во много крат больше и ярче тех, что обрушились несколько дней назад на деревенских бездельников, дерзнувших заигрывать с древней магией.
Вдруг все исчезло – и столб темноты, и грешники, насаженные на пики, и сама! тварь.
Середина площади почти опустела – там, на коленях, прижавши ладони к лицу и содрогаясь всем телом, стоял всего один человек.
Это был Эдди-Фокусник.
– Эй, постойте! – воскликнул Джоэл Линден.
Новому правителю удалось восстановить равновесие, и теперь он стоял на своем постаменте – одинокий, как памятник самому себе,.
Из толпы вышло несколько человек, вел их Тафар Дуэрбо. Они заставили Линдена сойти вниз, и он замолчал.
Гвардейцы не двигались.
Они были сынами Золотого леса и усвоили с детства, что нельзя бросать вызов силам местного волшебства. А теперь сами убедились в этом.
Я зашагал вперед.
27
– Люди, – повторял человек на площади. – Тысячи людей. Все мертвы. Старики, дети. Все. Я убил их. Все из-за меня.
– Это чувство вины, – произнесла Франсуаз. Девушка стояла за моей спиной.
– Майкл, ты сам говорил – проклятая магия Золотого леса основана на раздвоении. Твой друг чувствовал себя чудовищем. Но в душе он оставался таким же ребенком, каким ты его знаешь – каким его все знают.
Эдди не произнес больше ни слова.
Даже те, которые он выдавил из себя, явно дались ему с трудом. Теперь он просто сидел, опустив лицо в спасительную чашу ладоней, и не замечал никого вокруг.
– Два существа – доброе и злое – не могли постоянно быть вместе, – говорила Франсуаз. – Поэтому время от времени они раздваивались. Вот почему мальчик всегда находился рядом с монстром. Мы думали, что они сообщники, но нет, между ними не было ничего общего. Именно поэтому они и должны были разделиться.
– Чувство вины? – воскликнул я. – Бог мой, Эдди, в чем ты можешь себя винить? В Лернее ты был полевым врачом. Ты спасал людей, а не убивал их. Ты даже ни разу не брал в руки оружие. Я помог ему встать.