Истощив батарею, Бонин присоединился к нему, плечом к плечу орудуя прикладом. Имперцы, натренированные для подобных схваток такими командирами, как Фейгор и Маккол, ошеломили врагов, заставив забыть о численном превосходстве. Но фанатики были совершенно безумны, и это делало их смертоносными противниками.
Бонин ударом приклада разбил одному инфарди челюсть, а затем ткнул дулом в солнечное сплетение другому. Интересно, что, фес раздери, заставляло инфарди вот так кидаться в битву? Каковы были мотивы зараженного Хаосом врага? У них было укрытие и масса оружия. Они могли бы расстрелять отряд Бонина на открытом пространстве.
Жестокая рукопашная длилась четыре минуты и закончилась лишь тогда, когда последний инфарди упал мертвым. Команда Бонина была залита с ног до головы вражеской кровью, кровь пропитала и землю пустыря. Вокруг повсюду валялись бездыханные тела. Призраки отделались лишь порезами и синяками: у Бонина была глубокая царапина на предплечье левой руки, а Джаджо вывихнул запястье.
- Проклятье, что это было? - простонал Венар, согнувшись и пытаясь отдышаться.
Бонин чувствовал, как кипит в крови адреналин, колотится сердце. Он знал, что его люди чувствуют то же самое, и хотел использовать это до того, как они остынут от бешеного ритма схватки. Он с силой вогнал новую батарею в лазган.
- Не знаю, но хочу знать, - ответил он Венару. - Давай доберемся туда и быстро захватим это место. Джаджо, используй пистолет. Вельм, тащи фесец-трубу.
Феникс внезапно обернулся, уловив движение сзади, но это был отряд Колеа, спешивший на помощь.
- Фес меня возьми! - воскликнул Колеа, оглядывая кровавые свидетельства недавней битвы. - Они на вас напали?
- Как фесовы маньяки, сэр, - ответил Бонин, вгоняя лазер в голову шевельнувшегося инфарди.
- Отсюда?
Бонин кивнул.
- Может, что-то защищали? - предположил Эзлан.
- Давайте выясним, - сказал Колеа. - Феникс, ты с Джаджо возвращайтесь и найдите медиков. Бонин, Лубба, разведайте.
Девять солдат побежали к дыре, которую проделала ракета Джаджо. Ожил огнемет Луббы, и темноту разорвали языки пламени. Гвардейцы нашли внутри командира инфарди, который лежал без сознания среди обломков. Его генератор поля был уничтожен взрывом, персональный щит отсутствовал.
Он отправил людей в смертельную атаку, чтобы прикрыть собственный побег.
Колеа сверху вниз взглянул на инфарди. Высокий, жилистый, с бритой головой и вздутым животом. Его нездоровая кожа была покрыта святотатственными символами. Бонин как раз собирался прикончить врага серебряным клинком, но Колеа его остановил.
- Свяжись с командующим. Спроси, нужен ли ему пленник.
На соседней улице отряд Мирина объединился с людьми Маккола, и дальше они двинулись уже вместе. Их внимание привлекли звуки близкой битвы, но Халлер сообщил Мирину, что Н20 уничтожен, и посоветовал поднажать.
Наступала ночь, и темнеющее небо освещалось пожарами, вспышками взрывов и выстрелов. Маккол подозревал, что сражение не приблизилось к завершению и наполовину. Танитцы все еще были далеки от взятия Бхавнагера или овладения главной целью - топливными складами.
Странно, но улица, по которой они шли сейчас, узкая, обрамленная пустыми зданиями и разграбленными лавками, была не затронута битвой, выглядела уцелевшей и почти умиротворенной.
Маккол очень хотел, чтобы наступила полная темнота. Та часть дня, когда свет только-только начинал уступать тьме, пагубно влияла на его зрение. Ночное видение еще не работало. Яркие луны поднимались в небе, окутанные струйками дыма, делавшего их кроваво-красными. Мирин внезапно шевельнулся и выстрелил. Все Призраки тут же отреагировали и бросились в укрытие. Залпы обрушились на них, откалывая куски кирпичей и испещряя стены общественных зданий.
А затем вдруг раздался завывающий грохот, и здание слева от Мирина исчезло в огненном инферно, поглотившем двух Призраков.
- Танки! Танки!
Прильнувший к земле как жаба, АТ70 сокрушил ограду и выкатился на дорогу, поворачивая башню, чтобы выстрелить снова. Второй залп уничтожил еще одно здание.
- Ракетницу к бою! - заорал Мирин, пригибаясь под ливнем кирпичной пыли и обломков.
- Заклинило! Орудие заклинило!
- Фес! - прорычал Мирин. Единственная вещь, которая могла проделать дыру в танке, вышла из строя. Они остались голыми.
Войска инфарди двигались за "Разбойником", ведя огонь. Вспышки освещали сумеречную улицу. Танк катился вперед, давя тела погибших и раненных инфарди. Мирин содрогнулся. То же самое скоро произойдет и с его парнями. Со своей позиции он слышал торопливый доклад Маккола по воксу. Он подождал, пока разведчик закончит, и спросил:
- Семнадцатый - четвертому. Мы отступаем?
- Четвертый - семнадцатому. Посмотрим, сможем ли продержаться еще несколько минут. Мы не можем дать этой пехоте ударить в наш фланг.
- Понял. А что с танком?
- Это уже моя забота.
Мирин подумал, что Макколу легко говорить. Танк был уже едва ли не в семидесяти метрах, стопятимиллиметровая пушка опустилась вниз насколько могла. Монстр выстрелил снова, проделав кратер в дороге, и его орудие застрекотало. Мирин услышал, как два Призрака закричали, пронзенные болтерной очередью. Войска инфарди надвигались следом. Схватка превращалась в полноценное сражение. Интересно, что, фес подери, Маккол намеревался сделать с танком? Мирин надеялся, что это будет не какая-нибудь чокнутая выходка вроде самоубийственной пробежки с гранатометом наперевес. Даже Маккол не был настолько сумасшедшим. Вроде бы. К тому же Мирин еще надеялся, что у Маккола есть в рукаве парочка тузов. АТ70 должен был приблизиться к ним уже через несколько секунд.
Его вокс вдруг затрещал:
- Отряды пехоты, срочно в укрытие!
- Что за фес?..
Откуда-то сзади на узкую улочку вдруг обрушился горизонтальный столб света толщиной с бедро Мирина. Он был столь ярким, что на пару минут ослепил. А затем пришел запах озона.
АТ70 взлетел на воздух.
Его башня и главное орудие, дребезжа как погремушка, отлетели от корпуса и врезались в верхний этаж здания. Сам корпус распороло, словно скорлупу ореха, осыпав все вокруг кусками металла.
- Фес меня возьми, - пролепетал Мирин.
- Выдвигайтесь, держитесь ближе к краю, - велели по воксу.
"Серый мститель" Ле-Гуина, темный проворный хищник, вкатился на улицу, не включая ходовые огни.
- С меня выпивка, - услышал Мирин разговор Маккола с экипажем танка. - Ребята, держитесь. Постройтесь и следуйте за мной. Давайте покончим с этим.
Призраки выбрались из укрытия и побежали за "Разрушителем", без передышки стреляя из лазганов по отступающим инфарди. "Мститель" с хрустом проехал по останкам "Разбойника". Мирин улыбнулся. Буквально за мгновение ход битвы переломился в пользу гвардейцев. Теперь именно они наступали под защитой танка.
В полукилометре от них "Сердце разрушения" и "P48J" наконец прорвались на площадь. Их уверенное наступление было несколько замедлено тремя Н20, и теперь на корпусе "Сердца" чернели следы этой схватки. Клеопас впервые оторвался от своего призматического перископа, к которому прилип, кажется, на несколько часов.
- Заряжено? - спросил он.
- Осталось еще двадцать, - отозвался его стрелок, проверив оставшиеся снаряды в отсеке, охлаждаемом водой.
У площади началась оружейная перестрелка. Клеопас посмотрел вокруг и обнаружил, по меньшей мере, три отряда инфарди на северной стороне открытого пространства. Два "Завоевателя" ринулись через пустые деревянные прилавки, сокрушая их и срывая навесы. "P48J" тащил один, словно знамя.
Боевой расчет "Сердца" зарядил главное орудие и направил его на одну из вражеских команд.
- Не тратить снаряды на мелкие цели, у нас мало боеприпасов, - прорычал Клеопас.
Он взял на себя управление турельным болтером. Мощная пушка уничтожила одну из позиций инфарди, подняв тучу пыли. "P48J" сделал то же самое, и Клеопас мрачно подумал, что у него тоже мало снарядов. А между этой бронированной парой двигалась пехота.
Ауспик Клеопаса внезапно показал две быстро движущиеся цели. Пара легких вражеских танков STeG-4 вылетели на площадь, сверкая огнями. На их маленьких башнях помещались только сорокамиллиметровые пушки, но при наличии вольфрамовой брони они могли нанести урон мощным имперским машинам.
- Целиться вон туда, - велел Клеопас, показывая цели на экране и проверяя их в перископ. - Вот теперь поиграем мускулами.
Сержант Баффелс чувствовал, что нужно выступать. Он сильно потел и выглядел больным. Схватка была достаточно жестокой, но он прошел через много таких боев. Его беспокоила должностная ответственность.
Восточное острие его пехоты прорвалось достаточно глубоко в недра Бхавнагера, чтобы пересечь главное шоссе. Теперь, оставив храм по правую руку, они сражались на улицах к северу от городской площади, направляясь к топливным складам. Сам Гаунт велел Баффелсу расчистить дорогу туда. И Баффелс сказал себе, что не подведет.
Комиссар-полковник доверил ему командование отрядом вергхастцев. Сержант не сильно этого хотел, но все же ценил выпавшую ему честь. Теперь же Гаунт дал ему задание, жизненно важное для исхода всей операции. И такую ношу было практически невозможно вынести.
Почти тысяча Призраков вливалась в город за его спиной, отряды поддерживали друг друга. Изначальный план заключался в том, что они вместе с меньшим по численности отрядом Колеа попадут в город, наступая параллельно и сокрушая защитные посты Бхавнагера, пока Роун будет захватывать северную часть. Теперь же, когда Колеа и Роун погрязли в уличных боях, вся ответственность ложилась именно на Баффелса.
Баффелс много думал о Колеа, частенько с оттенком зависти. Колеа - великий воин и настоящий герой, легко вел войска. Солдаты любили его и были готовы сделать для него все, что угодно. Четно говоря, Баффелс ни разу не видел, чтобы кто-то не подчинился и его приказам, но все равно не ощущал собственной значимости. До улья Вервун он тоже был простым солдатом. Какого же феса войска должны были делать то, что он им велит? Думал он и о Майло. Майло, его друг, полковой приятель. Это назначение должен был получить именно Брин.
Бригада Баффелса прорывалась через площадь, кровью отвоевывая каждый метр. С отрядом шел комиссар Харк, но Баффелс не был уверен, что это поможет. Люди боялись комиссара и подозревали в гнусных намерениях. Баффелс знал, что вообще-то комиссаров для того и держат, их и должны слегка побаиваться. И новый комиссар полка, надо отдать ему должное, делал свою работу, причем делал ее хорошо. За день до засады Харк проявил себя невозмутимым воином, обладающим уверенностью и железной хваткой испытанного боями тактика. Он не только подгонял группу Баффелса, но направлял и фокусировал их усилия таким образом, чтобы гвардейцы идеально исполняли приказы сержанта.
Но Баффелс мог с уверенностью сказать, что люди презирают Харка. Презирают то, что он собой воплощал. Сержант это знал, потому что чувствовал то же самое. Харк был ставленником Льюго. И присутствовал здесь затем, чтобы лишить Гаунта должности.
Передовые ряды атаки Баффелса с яростью сражались на участке между покинутыми залами школы эшоли и загонами для скота на рынке. Несмотря на все попытки взвода Сорика, они продвигались трудно, под мощным огнем вездеходов Н20 и нескольких легких шестиколесных танков.
Харк, собрав отряд из Нена, Маккендрика, Рэсса, Булли, Мурила, Токара, Кауна и Гаронда, пытался опередить людей Сорика и разрубить образовавшийся мертвый узел. Но его почти немедленно заставили залечь в укрытие.
Затем, больше благодаря удаче, чем планированию, пардусские танки прорвались по восточной дороге, чтобы поддержать их: "Палач" по имени "Противостояние", "Завоеватели": "Мягкая поступь" и "Древний Стронций", и "Разрушитель" - "Смертоносный шутник". Они сотворили кошмарное месиво на северо-восточных улицах, оставив за собой полыхающие остовы вражеских танков. Баффелс отправил людей за техникой, чтобы осуществить последний рывок к складам, которые находились всего в паре улиц от них. Продвижение было медленным и кровавым, но Баффелс сделал то, о чем просил его Гаунт.
Эта задержка дала возможность самому Гаунту оказаться на линии атаки. Баффелс был почти счастлив его видеть.
Гаунт добрался до Баффелса, когда вражеские лазерные огни чертили линии на уже потемневшем небе.
- Отлично сработано, - сказал он сержанту.
- Боюсь, это заняло фесову тучу времени, сэр, - отозвался Баффелс.
- Так и должно было быть. Эршул не сдаются без битвы.
- Эршул, сэр?
- Да. На этот счет меня сегодня утром просветил аятани Цвейл. Чувствуешь запах?
- О да, сэр, - ответил Баффелс, чувствуя в воздухе вонь прометия.
- Давай покончим с этим, - промолвил Гаунт.
При поддержке пардусцев Призраки двинулись к складам. Возглавляя одну из линий, Гаунт внезапно оказался лицом к лицу с засадой инфарди. Его силовой меч запел, а болт-пистолет выплюнул огонь. Рядом Урил, Харджеон, Сорик и Лилло, лучшие новобранцы-вергхастцы, доказали, что достойны быть Призраками. Эта была первая из семнадцати рукопашных, которые им пришлось пройти на пути к цели.
В пятой кровавые волны сражения столкнули плечом к плечу Гаунта и Харка. Плазменный пистолет комиссара полыхал в ночи.
- Скажу тебе честно, Гаунт… сражаешься ты отменно.
- На все воля Императора, - пробормотал Ибрам, обезглавливая наступавшего инфарди силовым мечом Сондара.
- Ты до сих пор не доверяешь мне, ведь так? - спросил Харк, одним-единственным залпом уничтожив вражеское гнездо.
- А тебя это до сих пор так удивляет? - вопросом на вопрос ответил Гаунт и, не дожидаясь ответа, отправил Призраков в следующую атаку.
Сержант Брей был командующим первого взвода в группе Баффелса и должен был провести солдат на топливные склады. Он нашел ряд массивных ангаров и топливных танкеров, которые охранялись сотней инфарди, поддержанных АТ70 и парой "Узурпаторов".
Ракетный расчет Брея ни на минуту не прекращал пальбу. Это оказалось самое ожесточенное сопротивление из всех, с какими они тут встречались, и атака отнюдь не походила на пикник. Брей запросил поддержку тяжелой техники.
Гаунт, Баффелс, Сорик и Харк появились довольно быстро, и каждый вел отделение Призраков к позиции Брея. Гаунт уже мог чувствовать как вкус победы, так и горечь поражения, пока что сплетенные воедино. Опыт подсказывал ему, что это был тот самый момент, решающий, от которого зависит исход сражения. Если они смогут поднажать, то захватят город и уничтожат врага. Если же нет… Снаряды, лазерные лучи и шрапнель посыпались на его солдат. Он увидел, что пардусские танки двинулись вперед, сокрушая гусеницами ограды и зарывая канавы, неудержимо направляясь прямо к складам. "Противостояние" уничтожил "Узурпатора", а "Смертоносный шутник" покалечил "Разбойника". Ночь освещали взрывы и трассеры.
- Перегруппироваться! Перегруппироваться! - кричал Баффелс, в то время как снаряды взрывали воздух.
Солдаты Сорика ринулись в атаку через южный периметр ограды, но отступили под огнем инфарди. Люди Харка были оттеснены в угол. И тут Гаунт увидел то, от чего у него кровь похолодела в жилах.
Триста тонн смертоносной мощи, плененная и оскверненная имперская машина… "Гибельный клинок" выбрался из-за склада, поднимая чудовищное орудие. Монстр. Стальной кошмар из глубин ада.
- "Гибельный клинок"! Вражеский "Гибельный клинок" на 61.78! - завопил Гаунт в вокс.
Капитан Уолл, командовавший "Древним Стронцием", не поверил собственным глазам.
Его ауспик показал чудовище за секунду до того, как оно выстрелило и бесследно уничтожило "Мягкую поступь".
Уолл выпустил залп, но снаряд его танка едва ли мог проделать дыру в массивной броне монстра.
Башни чудовища открыли огонь по имперским позициям. Смертоносная волна прокатилась по рядам гвардейцев. Непоколебимые Призраки дрогнули и отступили, а за ними катился "Гибельный клинок".
- Стоять! Стоять, вы, жалкие псы! - взревел Харк вслед убегавшим танитцам. - Это ваша работа! Стоять, или отведаете моего гнева!
Харк внезапно пошатнулся, когда Гаунт крепко схватил его за запястье и не дал поднять плазменный пистолет.
- Я наказываю Призраков. Я. Не ты. Кроме того, это же фесов "Гибельный клинок", ты, придурок! Я бы тоже побежал. А теперь помоги мне.
Отряды Сорика и Брея без какого-либо толку посылали в монстра противотанковые снаряды. "Смертоносный шутник" дважды выпалил, но чудовище неукротимо катилось вперед. А за ним шли меньшие по размеру танки и пехота инфарди.
Гаунт понял, что не ошибся. Это был решающий момент. Победа или поражение. И похоже, имперцы проиграли.
Поливая противника огнем, "Гибельный клинок" оттеснил Первый Танитский на позиции, с которых Баффелс не мог отступить. Он все еще намеревался доказать Гаунту, что тот не ошибся, назначив его командиром, он хотел выиграть эту битву, попасть в цель. Он…
Люди вокруг бежали. Сержант схватил упавшую ракетницу, зарядил ее и прицелился в чудовищный танк. Тот был уже менее чем в двадцати метрах. Гигантский, плюющийся огнем дракон, затмевающий звезды.
Баффелс прицелился в бойницу неподалеку от платформы, которая, как он полагал, была кабиной водителя, и выстрелил.
Расцвел ослепительный огненный цветок, и на одно мгновение Баффелс подумал, что его выстрел увенчался успехом. Тогда он станет героем, как фесов Гол Колеа.
Но "Гибельный клинок" едва ли заметил этот укус. Одна из его малых пушек одиночным выстрелом убила Баффелса.
Контрудар Роуна в девять тридцать пять наконец достиг храма Бхавнагера. Было уже темно, но город освещался пожарищами.
Медленное продвижение через минное поле ускорилось, когда Ларкин и Домор воплотили свой план. При помощи аугментированного глаза Домор видел большинство мин под слоем почвы и указывал на них Ларкину, а снайпер с Бэндой взрывали их прицельными выстрелами.
Минеры прошли еще тридцать метров, и к тому времени, как зашло солнце, танковое отделение Сируса встретилось с вражеской техникой. Теперь, выйдя из зоны обстрела, танки катились вниз, по расчищенному Домором коридору, опустив бульдозерные клинки и очищая оставшиеся несколько метров минного поля.
Храм превратился в руины. Золотая чешуя черепицы слетела со взорванного купола, снаряды подожгли и центральный неф. Гирлянды обуглились и чадили на ветру.
Наконец-то они приблизились к топливным складам с востока. Капитан Сирус, чей "Гнев" уже починили, слушал вокс-канал, принимая донесения и сообщения с южного фронта. Самое невероятное заключалось в том, что гвардейцы встретились с "Гибельным клинком". Если это действительно так, Сирус хотел получить этот приз. Такое Уолл не сможет переплюнуть.
"Гнев Пардуса" встретился с "Гибельным клинком" на открытом пространстве поля перед складами. "Клинок" засек его при помощи ауспика и ускорился.
Сирус смог проделать в нем два проникающих отверстия. Снаряды с аугуром. По правде говоря, немногие пардусские командиры возили с собой такие снаряды, потому что мало кто рассчитывал встретить что-то настолько чудовищное. Но Сирус был не только военным, но и философом. И с радостью жертвовал кусочком дефицитного пространства ради снарядов с аугуром, просто на всякий случай.