Майло до сих пор толком не узнал Сорика. Квадратный, мощный мужик, Агун Сорик трудился на рудоплавильном заводе на Вергхасте, затем был командиром партизанского отряда. Несмотря на лишний вес, он обладал изрядной физической силой, обретенной вместе со сгорбленной спиной за долгие годы тяжелого труда. И еще он был стар. Старше Корбека, даже старше дока Дордена - самого старого из всех танитцев. Он отличался почти таким же добродушием, как и Корбек, но был каким-то диким, непредсказуемым и подверженным вспышкам гнева. Он потерял один глаз в улье Вервун и отказался как от аугментического импланта, так и от повязки, с гордостью нося свои шрамы. Майло знал, что Призраки-вергхастцы обожают его, может, даже сильнее, чем благородного и немногословного Гола Колеа. Но он чувствовал, что Сорик все еще был больше вергхастцем, чем гвардейцем. Готовый на все ради своих людей, он был не слишком настроен на сотрудничество с танитцами. Для Майло он являлся одним из тех немногочисленных людей, кто предпочитал сохранять субординацию, а не искать пути к сближению.
- Мне нужно его увидеть, - сказал Майло. Он хотел было сообщить, что фесов майор Роун велел ему прийти и встретиться с Гаунтом, потому что этот фесов майор не желал сделать это сам. Но сообщать это не имело никакого смысла.
- Будь моим гостем, - с пренебрежением ухмыльнулся Сорик, указывая на внутренние двери.
Майло посмотрел на Каффрана. Тот пожал плечами.
- Он не впускает нас. Открывает, только чтобы забрать еду. И не съедает даже половины. Хотя можешь попытаться пробраться через все это, - Каффран указал на пустые винные бутылки.
Майло почувствовал себя еще более неловко. Он не любил беспокоить Гаунта, когда тот был не в духе. Никто не хотел попасть под руку имперского комиссара в таком настроении. И Гаунт никогда не был любителем выпить. И всегда отличался неколебимым спокойствием и уверенностью. Как и все комиссары, он должен был прежде всего вдохновлять других.
Майло знал, что дела на Хагии пошли плохо, но теперь боялся, что они могли затянуть Гаунта вслед за собой.
- Ты постучишь, или я просто… - начал Майло, указывая на внутренние двери.
Каффран, пожав плечами, отошел в сторону, а Сорик демонстративно уткнулся в свою потрепанную колоду.
- Большое спасибо, - сказал Майло и со вздохом направился к дверям.
Внутренние покои оказались темными и тихими. Окна были закрыты портьерами, и в помещении чувствовался неприятный затхлый запах. Майло заглянул внутрь.
- Комиссар-полковник?
Ответа не последовало. Гвардеец прошел дальше практически наощупь, пока глаза не приспособились к полумраку.
Он врезался в книжный шкаф, и тот с грохотом опрокинулся.
- Фес, кого там принесло?!
Гнев, прозвучавший в голосе, привел Майло в замешательство. Перед ним появился Гаунт, небритый и полуодетый. Налитые кровью глаза метали молнии.
Он целился в Майло из болт-пистолета.
- Фес! Это я, сэр! Майло!
С мгновение Гаунт пялился на Майло так, словно не узнавал, а затем отвернулся, швырнув оружие на кушетку. На нем были только ботинки и брюки, спущенные подтяжки свободно болтались на бедрах. Майло увидел длинный шрам поперек мускулистого живота, старая рана, полученная Гаунтом на Кхеже-1173 от рук Дерция.
- Ты меня разбудил, - прорычал Гаунт.
- Мне очень жаль.
Комиссар-полковник неловкими пальцами зажег масляную лампу и сел в похожее на бочонок кресло. И немедленно начал листать старую, переплетенную в кожу книгу. Уставившись на ее страницы, он не глядя схватил стеклянный стакан с приставного столика и сделал большой глоток вина.
Майло подошел ближе и увидел стопки военных донесений, скопившихся на кресле. Некоторые из них были порваны на длинные полоски, и теперь служили закладками в книге, которую штудировал Гаунт.
- Сэр…
- Что?
- Сэр, меня послал майор Роун. Лорд-генерал уже в пути. Вам стоит подготовиться.
- Я готов. - Гаунт сделал еще один большой глоток, не отрывая глаз от страницы.
- Нет, не готовы. Вам надо вымыться. Правда, очень надо. Вы выглядите дерьмово.
Воцарилось очень долгое молчание. Гаунт перестал листать страницы. Майло напрягся, сожалея о своей наглости и ожидая наказания.
- Знаешь, здесь нет ответов ни на что.
- Сэр? - Майло не сразу понял, что Гаунт говорит о книге.
- Здесь. В Завете святой Саббат. Я был уверен, что тут найдутся ответы. Прочел несколько раз, каждую строчку. Ничего нет, никаких ответов.
- Ответов на что, сэр?
- На это, - Гаунт неопределенным жестом обвел пространство. - На это… чудовищное несчастье.
Он вновь потянулся к стакану, не глядя, и сшиб его на пол.
- Фес! Дай мне еще один.
- Еще один?
- Да, вон там! - нетерпеливо рявкнул Гаунт, указывая на буфет у стены, где стояла батарея грязной посуды.
- Не думаю, что вам стоит еще пить. Лорд-генерал скоро будет здесь.
- Именно поэтому мне и надо еще выпить. Иначе я не выдержу и секунды в компании этой бумажной крысы. Если буду трезвым…
- Я все еще не…
- Фес тебя раздери, танитский фермер! - со злобой рявкнул Гаунт и поднялся, по пути к буфету швырнув в Майло книгу.
Брин ловко поймал манускрипт.
- Посмотрим, вдруг у тебя получится лучше, - прошипел Гаунт, перетряхивая бутылки в поисках полной.
Майло посмотрел на книгу, пролистал ее, заметив абзацы, которые Гаунт яростно подчеркнул. И произнес:
- "Поражение - всего лишь ступенька на пути к победе. Уверенно перешагните ее или не преуспеете".
Комиссар-полковник резко развернулся, расплескав вино из только что наполненного стакана.
- Где это написано?
- Нигде. Я повторил одну из ваших речей.
Гаунт швырнул стакан в Майло. Парень увернулся.
- Фес тебя! Ты всегда был хитрым маленьким мерзавцем!
Брин положил книгу на кресло.
- Лорд-генерал скоро будет. Приедет в полдень. Майор Роун хотел, чтобы вы знали. Если это все, я прошу разрешения уйти.
- Разрешение получено. Фес, выметайся отсюда!
- Что он сказал? Как он? - спросил Каффран, как только Майло вышел из внутренних покоев и закрыл за собой дверь.
Брин лишь покачал головой и пошел прочь, обратно через разрушенные коридоры Университета, в объятья ветра и солнечного света.
За десять минут до полудня над Доктринополем разнесся далекий рокот винтов. Пять точек появились в небе на юго-востоке, но из-за сияния Цитадели их было тяжело разглядеть.
- Он здесь, - объявил Фейгор.
Майор Роун кивнул и разгладил несуществующие складки на чистой форме, удостоверившись, что на медалях не было ни пятнышка, и аккуратно поправил фуражку. Он последний раз взглянул на себя в большое зеркало, показывавшее отражение в полный рост. Несмотря на трещины на зеркальной поверхности, майор мог сказать, что в каждом фесовом сантиметре видел действующего первого офицера Первого Танитского полка.
Он повернулся и вышел из бывшего ателье портного, которое служило ему дежурным помещением.
Фейгор, адъютант Роуна, присвистнул при виде командира.
- Посмотрите, дамочки, а вот и майор.
- Заткнись.
Фейгор улыбнулся.
- Должен сказать, вы выглядите просто отлично.
- Заткнись.
Они прошагали по заваленной мусором и обломками улице и вышли к массивному строению - летнему королевскому дворцу на берегу священной реки. Площадь очистили, чтобы челнок лорда-генерала смог приземлиться. Вокруг площадки построились в почетном карауле четыре взвода Призраков, два взвода бревианцев и три взвода пардусцев, а также делегации из местных официальных лиц и горожан. Здесь был даже оркестр, чьи медные трубы блестели на солнце.
Форма почетного караула была чистой, ни пятнышка. Полковник Фурст, майор Клеопас и капитан Геродас оделись с иголочки. Сияли медали. Роун и Фейгор подошли к собравшимся через площадь.
- Вы надели фуражку в той же манере, что и Гаунт. От козырька.
- Заткнись.
Фейгор вновь улыбнулся и пожал плечами.
- И встань в строй, - добавил Роун.
Фейгор, чья собственная матово-черная униформа Призраков была безукоризненно чистой, дважды проверенной, занял свое место в конце строя танитцев. Роун присоединился к офицерам. Фурст кивнул ему, а Геродас шагнул назад, чтобы уступить место. Оркестр начал играть старый гимн "Великолепные сыны Империума, встаньте и сражайтесь". Роун каждый раз морщился, когда музыканты пропускали повторяющийся гармонический минор в припеве.
- Не знал, что вы так любите музыку, майор Роун, - тихо сказал капитан Геродас.
- Так люблю, - ответил Роун сквозь стиснутые зубы, - что сейчас мне бы очень понравилось, если бы кто-нибудь взял эту трубу и засунул в задницу тому, кто ее мучает.
Все четыре офицера закашлялись, давя хохот.
Транспорт лорда-генерала прибыл.
Четыре орнитоптера эскорта гремели в воздухе, разрывая его мощными ударами массивных лопастей. Все они были выкрашены в пепельно-серый, с камуфляжными пятнами цвета хаки. Роуну понравилось их оружие, расположенное под носовой и хвостовой частями.
Катер лорда-генерала Льюго имел дельтовидные крылья и сферическую прозрачную рубку на носу. Он был матово-серебристым с бежевыми полосками и желтыми шевронами на законцовках крыла, с имперскими орлами на боках.
Тень катера накрыла почетную гвардию, гигантские турбины медленно развернулись из горизонтального положения, заставив машину повиснуть в воздухе. Теперь ослепительные струи газа били вниз, и громадный транспорт снижался, вздымая пыль и выпуская опоры из отсеков под крыльями.
Катер чуть побалансировал, приземлился, и визжащие двигатели постепенно затихли. Очертания рампы сверкнули на фоне небесно-голубого брюха машины, она опустилась, и по ней сошли семь фигур.
Лорд-генерал Льюго - высокий худощавый человек в белой униформе, чья грудь пламенела от медалей. Следом спустились два солдата в красно-черных цветах штаба имперского Крестового похода, с хеллганами наперевес. За ними шествовала высокая, тощая женщина преклонных лет в наряде из черной кожи в красных нашивках имперских тактиков, два полковника из Арделинских колоний с блестящими нагрудниками и яркими кушаками из оранжевой парчи. Замыкал шествие коренастый мужчина в форме имперского комиссара.
Группа приблизилась к встречающим, и те отсалютовали. Льюго обвел всех подозрительным взглядом и задержал его на Роуне.
- Где Гаунт?
- Он… сэр… он…
- Я здесь.
Облаченный в парадную форму, Ибрам Гаунт шагал по плитам площади. Майло, стоявший среди младших чинов почетного караула, вздохнул с облегчением, увидев, что Гаунт побрился. Отделанная серебром черная кожаная форма сидела безукоризненно. Возможно, неприятный инцидент в Университете был просто помрачением…
Гаунт отсалютовал лорду-генералу и представил своих офицеров. Оркестр продолжал играть.
- Это имперский тактик Бламир, - сказал Льюго, указывая на высокую пожилую женщину.
Дама кивнула. У нее было постное изможденное лицо и неровно обстриженные волосы с сединой.
- Я здесь из-за этого… - без выражения сказал Льюго, поворачиваясь и смотря через площадь, на полыхающие языки пламени, пожиравшие Цитадель священного города.
- Это, лорд, кощунство, о котором мы все сожалеем, - сказал Гаунт.
- Ты быстро доставишь мне полный отчет, Гаунт.
- Он у вас будет, - отозвался Гаунт, ведя лорда-генерала через площадь к ждущим наземным машинам и эскорту из "Химер".
Внезапно Льюго принюхался.
- Гаунт, ты что, пил?
- Да, сэр. Бокал алтарного вина во время утренней службы, проведенной аятани. Это символическое действо, которого от меня ожидали местные жители.
- Понятно. Неважно. А теперь покажи мне все, что нужно знать.
- С чего начать, сэр?
- Начни с того, как простая операция по освобождению превратилось в такое дерьмо, - ответил Льюго.
- Вы поняли, что это сигнал? - спросила тактик Бламир, опуская магнокуляры.
- Сигнал? - эхом откликнулся полковник Фурст.
- О да. Адепты Астропатика подтвердили, что это… оно генерирует значительный психический пульс межзвездного радиуса действия.
- Но с какой целью? - спросил майор Клеопас.
Бламир остановила на нем колючий взгляд, и на губах ее заиграла ангельская улыбка.
- С целью нашего уничтожения, разумеется.
Группа офицеров стояла на плоской крыше здания казначейства в сопровождении более чем пятидесяти гвардейцев. Молитвенные ленты и флаги с обетами шелестели и дрожали в воздухе над ними.
- Я не понимаю, - сказал Клеопас. - Я думал, что это был просто злобный прощальный подарочек от врага. Ловушка, чтобы испортить нам вкус победы.
Бламир покачала головой.
- Увы, боюсь, что это не так. Этот феномен… - она жестом указала на полыхавший костер, венчавший плато Цитадели, - этот феномен являет собой действующий инструмент варпа. Астропатический маяк. То, что случилось здесь четыре дня назад, не было взрывом в общепринятом смысле. Целью служило не разрушение Цитадели или убийство несчастных бревианских солдат. Целью было создание маяка.
- Маяка для кого? - спросил Фурст.
- Не надо так тупить, - спокойно произнес Гаунт, прямо глядя на Бламир. - Конечно, место имело значение. Священная земля.
- Да. Ритуальная варп-магия требует осквернения одной из наших святынь.
- Вот зачем они убрали все реликвии и иконы…
- Да. И затем отступили и ждали, пока Бревианские Сотни войдут внутрь и станут кровавым жертвоприношением. Этот Патер Грех четко спланировал такую вероятность, при этом отход его выглядел как бегство.
- И этот маяк работает? - спросил Гаунт.
- К сожалению, да.
Воцарилась угрюмая тишина, нарушаемая только хлопаньем флагов над головами.
- Мы засекли значительный вражеский флот, который движется сюда в имматериуме, - наконец промолвил лорд-генерал Льюго.
- Уже? - с сомнением осведомился Гаунт.
- Они явно не собираются игнорировать этот призыв.
- Флот… Насколько он велик? - в голосе Клеопаса послышалась тревога. - Есть примерная оценка сил врага?
Бламир пожала плечами, зябко потерла затянутые в перчатки руки.
- Даже если прибудет лишь четвертая часть, объединенные силы освобождения Хагии будут уничтожены. Без всяких сомнений.
- Тогда нам немедленно нужно подкрепление! Военмейстер Макарот должен изменить задачи полков Крестового похода, чтобы помочь здесь. Мы…
Льюго перебил Гаунта:
- Это не вариант. Я обрисовал ситуацию военмейстеру, и он подтвердил мои подозрения. Отвоевание системы Кабал в настоящее время идет полным ходом. Военмейстер занял все силы Крестового похода для этой атаки. Многие уже на пути к мирам-крепостям. Подкрепления не будет.
- Я отказываюсь это принимать! - воскликнул Гаунт. - Макарот прекрасно знает о священном значении этого мира! Это родной мир святой! Жизненно важная часть имперских надежд и веры! Он не может просто дать ему сгореть!
- Вопрос решен, комиссар-полковник, - отрезал Льюго. - Даже если военмейстер мог бы помочь нам здесь - а я уверяю, что он не может, - ближайшие контингенты имперских войск сколько-нибудь существенной численности находятся в шести неделях пути отсюда. Флоту врага понадобится двадцать один день.
Гаунт почувствовал, как внутри закипает бессильная ярость. Все это напомнило ему случившееся с Танит, и решения, которые ему пришлось принимать там. Командование Крестового похода в Миры Саббат собиралось пожертвовать еще одной планетой.
- Я получил приказы от военмейстера, - сказал Льюго. - Они абсолютно четкие. Мы должны немедленно отступить с этой планеты. Все слуги Империума, сановники планеты и жречество, будут эвакуированы вместе с нами, и мы должны спасти сокровища этого мира: реликвии, древности, священные объекты, книги, предметы. Спустя время Крестовый поход вернется и освободит Хагию еще раз. И тогда усыпальницы будут восстановлены и заново освящены. До тех пор Экклезиархия сохранит священное наследие Хагии в изгнании.
- Они не пойдут на это, - промолвил капитан Геродас. - Я говорил с местными. Их реликвии драгоценны, но не драгоценнее места, где находятся. Этот мир важен именно как место рождения святой Саббат.
- У них не будет выбора, - отрезал Льюго. - Нет времени на дешевые сантименты. Эвакуация начнется сегодня ночью. Последний корабль улетит отсюда не позднее, чем через восемнадцать дней. Ты и твои офицеры должны будете заниматься исключительно тем, чтобы указанная программа выполнялась четко и эффективно. Неудача будет немедленно отмечена. Любое неподчинение будет караться смертью. Могу ли я рассчитывать, что вы все поняли, что от вас требуется?
Собравшиеся офицеры заверили его в этом.
- Я голоден, - внезапно объявил лорд-генерал. - И желаю отобедать немедленно. Идем со мной, Гаунт. Я хочу объяснить тебе твою роль в операции.
- Давай начистоту, Гаунт, - начал Льюго, ловко раскрывая раковину запеченного моллюска, выловленного из знаменитой лагуны в нескольких километрах вниз по течению реки. - Твоя карьера фактически завершена.
- И как же вы это поняли, сэр? - холодно спросил Гаунт, отпивая глоток вина. Блюдо, полное поблескивавших черных раковин стояло перед ним нетронутым.
Льюго оторвал взгляд от моллюска, взглянул на комиссара-полковника, прожевал сочное белое мясо и промокнул рот салфеткой, прежде чем ответить.
- Полагаю, ты шутишь?
- Забавно, - ответил Гаунт. - Мне казалось, что шутите вы, сэр.
Он потянулся к бокалу, обнаружил, что тот пуст, и перенацелился на бутылку.
Льюго дернул кадыком.
- Это, - он произвел странный жест, видимо, долженствующий означать целый город, а не только обшарпанную пустую столовую, где они сидели. - Все это целиком и полностью - твоя ошибка. Ты никогда не был в фаворе у военмейстера. Особенно его разочаровывали твои яркие успехи за последнюю пару лет. Но они явно не идут ни в какое сравнение с таким позором, как нынешний.
Он взялся за очередную раковину и со знанием дела открыл ее.
Гаунт откинулся в кресле и оглянулся, зная, что если заговорит сейчас, то ступит на дорожку, другой конец которой упирается в стенку перед ружьями расстрельной команды. Льюго был презренным червем, но он был лордом-генералом. Спор с ним не принесет ничего полезного. Гаунт подождал, пока его гнев чуть остынет.
Обеденная комната представляла собой помещение с высокими потолками в летнем дворце, где когда-то устраивались королевские банкеты. Из мебели здесь остался лишь один стол, накрытый простой льняной скатертью. Шесть пехотинцев Арделианской колонии стояли на страже у дверей, пропуская слуг. Вместе с Льюго и Гаунтом за столом присутствовал еще крепко сложенный комиссар, прибывший с людьми лорда-генерала. Его звали Виктор Харк, и он не проронил ни слова с начала трапезы. Более того: ни слова с тех пор, как шагнул на землю. Харк был на несколько лет младше Гаунта, невысок, квадратен, что предполагало мощную мускулатуру и значительную силу. У него были густые черные волосы, гладко выбритые щеки и тяжелый подбородок. Его молчание и манера не встречаться взглядом раздражали Гаунта. Харк уже прикончил своих моллюсков и теперь подбирал сок с блюда кусочками хлеба, которые отрывал от буханки, лежащей в корзине.