При свете факела в руке Агис увидел,что налет молочно-белого кальция покрывает потолок грота. Узкие серые сталактиты "натечные минеральные образования, свешивающиеся в виде сосулек, бахромы и т.п. с потолка и верхней части стен пещер и других подземных полостей в карсте" угрожающе свешивались вниз в сотнях мест. Висящие копья обрывались на высоте полтора человеческих роста, оставляя острые, неровные наконечники. Это заинтриговало аристократа, но даже тщательно изучив один из обломанных концов он не смог определить, что вызвало такой эффект. Когда вся компания погрузилось еще дальше в темноту пещеры, кальций начал покрывать как стены, так и потолок, до тех пор пока весь проход не был укутан молочной белизной. Время от времени скиф проходил мимо известняковых перегородок, свисавших из трещин в стенах, или каменных полок, покрытых пористым камнем. Подобно сталактитам, многие из них были покорежены и обломаны, как если бы что-то, едва проходившее в пещеру, волокли через тоннель.
– Запах стал сильнее, – предупредил Нимус. – Нужели вы не чувствуете эту вонь?
Агис вдохнул бриз, но пахло только несвежим, застоявшимся воздухом и жутко вонял маслом горящий факел.
– Это просто гниющее ж’вотное, – сказала Кестер, ее ноздри расширились. – Не о чем беспокоиться.
Несмотря на уверения тарик, аристократ вытащил свой меч. Проход поворачивал назад и вперед, расширялся и становился все менее тесным после каждого поворота, до тех пор, пока аристократ уже не мог коснуться мечом стен. Потолок постепенно опускался, и сталактиты были обломаны все ближе и ближе к их концам. Корпус скифа проскрежетал по нескольким похороненным препятствиям, и концы обломанных сталагмитов "натечные минеральные образования в виде конусов и столбов, растущих с пола пещер и других подземных полостей в карсте навстречу сталактитам" начали выступать из иловой постели.
Агис уже начал бояться, что скиф не сможет пройти дальше, когда пещеру пересек другой тоннель, на этот раз такой большой, что его факел не осветил ни потолок ни стены. Пол, который резко поднимался от их тоннеля, был усеян сломанными сталагмитами, высушенными обломками кораблей и серыми скелетами – как людей, так и животных.
– Лучше бы взглянуть на это поближе, – сказал Агис. Он поднял руку, и Кестер остановила скиф в паре ярдов от огромного входа в пещеру. – Не слишком ли глубок этот туннель? Могу ли я пройти вброд?
Тарик взглянула на длину шеста, оставшегося над илом. – Можно, – бросила она. – Но я бы не обрадовалась, попав ногой в яму.
Агис уселся на нос, готовясь соскользнуть в иловый тоннель, и вдруг обнаружил, что не в слилах вдохнуть. Жирный, едкий запах наполнил проход, настолько невыносимый, что даже его колени задрожали от тошноты.
Аристократ почувствовал сверхъестесвенную дрожь в основании черепа, потом все его тело задрожло от спиритической энергии. Пламя факела сверкнуло чисто белым, потом внезапно стало черным, оставив его товарищей в темноте. Так как не было негромкого шипения горящего масла, Агис предположил, что огонь умер. Но он мог чувствовать тепло на своей коже и, не бросая его обратно в лодку, Агос держал бесполезную вещь в руке.
– Свет, Нимус! – сказала Кестер, ее обеспокоенный голос эхом отразился от стен пещеры. – Все стало темно.
Когти Нимуса нервно кляцнули, и он забормотал колдовское заклинание.
– Чего ты ждешь? – пробурчала Кестер.
– Меч Агиса засиял? – спросил джозхал.
– Нет, – отозвался Агис. – Мы сражаемся при помощи Пути, не заклинаниями.
– Я тоже чувствую это, – сказал Тихиан. – И сфера скифа трещит от избытка энергии.
Оглушающее рычание раздалось из большого прохода, такое мрачное и низкое, что скиф задрожал под ногами аристократа. Злое присутствие, черное, как пламя факела, и также обжигающее, ввинтилось в разум Агиса. Захватчик ломился через его мысли, атакуя из-за маски темноты. Пробудившись, он не испытывал ничего, кроме мучительной боли и неестественного страха, такого страха, которого он не испытывал никогда.
Агис попытался сформировать образ раскаленного солнца, решив высветить налетчика. Красный диск только – только сформировался, как огромная черная лапа вылетела из темноты и расплющила его, опять погрузив разум аристократа во тьму.
Нимус закричал от ужаса, Кестер тоже и даже Тихиан позволил стону сорваться с его губ. Их реакция скорее удивила Агиса, чем обеспокоила. Он никогда не сталкивался с ментальной атакой такой бешенной, дикой силы – и даже не мог себе представить существо, настолько сильное, чтобы организовать четыре таких атаки одновременно.
Громкий скрип прозвучал где-то впереди, как если бы какое-то огромное тело ввалилось в их маленькое пещеру. Судя по резкому скрежету, который сотряс обе стены, Агис решил, что штука заполнила проход от стены до стены. Аристократ пытался поднять свой меч, но оказалось, что рука ему не подчиняется.
– Сдай назад, – сказал Агис. – Мне нужно расстояние побольше.
Скиф пришел в движение. Он продвинулся на несколько ярдов назад, потом внезапно остановился.
– Кестер? – спросил Агис.
Ответа не пришло.
– Я думаю, тарик парализована страхом, – сказал Тихиан. – Эта тварь жутко мигущественна.
Громкий свист рассекаемого воздуха заполнил каверну, порыв зловонного дыхания ударил в лицо Агису. Скрежет впереди стал громче и отчетливее, приглушенное цоконье когтей по камню поднималось из-под ила.
– Все, вообразите мой меч сверкающим внутри вашего рассудка. Мы должны биться, иначе эта штука сожрет нас, – позвал Агис.
Пока лапы зверя неумолимо приближались к нему, аристократ последовал собственному призыву. На мгновение темнота в его рассудке стала не такая плотная, и он смог вообразить себе слабые серые очертания своего меча. Потом, когда к нему присоединились другие, оказалось, что тварь не настолько сильна, чтобы сохранить их всех, погруженных в темноту. Меч аристократа, как в его воображении, так и снаружи, осветил грот победным белым светом.
Тем не менее, Агис не смог сконцентрироваться на окружающей его каверне. Теперь, когда четко очерченные помещения в его разуме были освещены, он понял причину своего паралича. На окровавленном полу коридора лежало его тело, или по меньшей мере он думал, что это было его тело. Труп был жестоко искалечен, так что аристократ смог узнать себя только по длинным черным волосам и мечу Астиклов, сжатом в окровавленном кулаке, который светился благодаря заклинанию Нимуса.
Судя по тяжелому дыханию своих товарищей, аристократ мог сказать, что каждый увидел что-то подобное в своем собственном рассудке.
– Увидьте себя встающими! – скомандовал Агис, по-прежнему сражаясь, чтобы держать меч светящимся внутри себя. – Мы утомили тварь, и мы можем победить ее – но мы должны работать вместе!
Угрожающий рев эхом прокатился по пещере. Тяжелая лапа ударила по носу скифа, заполнив проход илом, и упала в нескольких футах от своей цели. Лапа погрузилась в грязь с устрашающим молчанием, потом пещера снова наполнилась скрипом когтей, пока чудовище пробиралось вперед. Агис сконцентрировался внутри своего разума, призывая свое искалеченное тело излечиться и встать. Когтистая нога твари материализовалась с потолка и ударила его в грудь, вжимая его обратно, в пол. Он вонзил в ногу свой сверкающий меч, перерезав сухожилия и артерии, и вызвав поток горячей крови, окатившей его.
Тем не менее, нога не шелохнулась.
Аристократ прекратил атаку и раскинул руки пошире.
Он представил себе, что его тело изменилось в заряженный пружинный капкан, похожий на те, которые использовали охотники на рабов, ловцы лирров и другие, которые предпочитают схватить свою добычу не сражаясь со зверем лицом к лицу. Всплеск спиритическпй энергии поднялся из его духовного центра, потом его руки стали челюстями капкана. Они прыгнули и вонзили свои острые зубы в массивную ногу, пригвоздившую его к земле.
Лапа метнулась назад, но ловушка Агиса была быстрее. Лапа задрожала и задергалась во всех возможных направлениях, выдирая мясо, пока со всех сторон не осталась голая кость. Бестия продолжала бороться еще несколько мгновений, пока не стало ясно, что ногу не освободить.
Внезапно лапа перестала дергаться, и раны на теле Агиса начали исцеляться. Ужасная тяжесть на его груди медленно стала исчезать, и нога растворилась и исчезла из его рассудка.
– Я свободен, – сообщил Тихиан.
– Я тоже, – ответил Агис.
Пока аристократ говорил, факел в его руке вернулся к своему нормальному цвету, осветив пещеру колеблющимся желтым светом. Меч Агиса, тоже, светился белым, благодаря заклинанию Нимуса, наложенного на него раньше.
Агис потряс головой, чтобы прояснить ее, потом поднял глаза на существо, которое чуть не убило его, используя Путь. Когда он увидел то, что ползло к ним по проходу, Агис почти захотел, чтобы проход оставался во тьме. Он глядел на клыкастое чудовище с черным носом, размером с его голову, и квадратным рылом, длиннее, чем нос скифа. Огромные челюсти твари отвисли в изнеможении, кончик розового языка вывалился из губ, струйка слюны сочилась изо рта. На другом конце рыла была пара крошечных, усталых глаз, глубоко сидевшая в толстом черепе, обтянутом коричневой шерстью. На верхушке головы находилась пара круглых ушей, неестестественно нежных от соседства с остальной ужасающей рожей.
Остальная части чудовища были даже еще более ужасны, чем голова. Длинные кусты коричневой шерсти торчали из всех суставов и сочлений панциря, покрывавшего все его тело. Грузные плечи касались обеих сторон прохода, живот тащился по сталагмитам в иловой постели, а гребень на спине задевал потолок.
– Рал защити нас! – выдохнула Кестер. – Медведь!
Сотрясая пещеру ревом, тварь рванулась вперед и подняла массевную лапу из грязи. Агис бросил свой факел и спрыгнул с палубы, дико вмахнув своим сверкающим клинком. Лапа медведя прошла за ним, вдребезги разбив скиф одним ударом.
Слыша крики ужаса своих товарищей, Агис полоснул клинком по черному концу морды медведя. Он успел увидеть глубокий разрез, открывшийся между обоих ноздрей, потом его ноги погрузились в трясину. Серое облако окутало его, и чудовище взревело опять.
Щиколотка Агиса задела затопленный сталагмит, острая боль прозила его ногу, отдавшись в каждом суставе. Опасаясь того, что утонет, аристократ схватился за каменную колонну свободной рукой. Он попытался вдохнуть, и ему показалось, что в легкие попал ил, а не воздух. Жестоко кашляя, он вонзил свой меч в глотку медведя. Клинок зазвенел, отлетев от толстой брони, покрывавшей медвежью шею.
– Кестер, помоги! – выкашлял из себя Агис.
Молчание.
– Нимус?
Медведь открыл пасть и потянулся своим слюнявым ртом к голове Агиса. Аристократ попытался сражаться своим мечом, но клинок был как щепка по сравнению с желтыми клыками чудовища. Вздохнув полной грудью, что вполне могло оказаться его последним вздохом в жизни, аристократ плотно зажмурил глаза, согнул колени и нырнул в грязь. Вслепую он пополз вперед, хватаясь за гладкий камень сталагмитов свободной рукой и упираясь в скользкий пол ногами.
Со свирепым ревом медведь сунул свою чудовищную пасть за ним. Агис почувствовал волну взметнувшегося ила над своим телом, потом острые зубы задели его щиколотку. Он освободил ногу, и ударил, как сумашедший, другой ногой. Удар попал в цель, морду чудовища, и бросил Агиса вперед. Приглушенный скрип зубов по камню промчался через ил, за ним последовал треск сталагмита, отрываемого от пола.
Агис сделал еще один шаг вперед и встал. Едва его нос освободился от грязи, как он головой уперся в костяную броню, покрывавшую медведя снизу. Как только он открыл глаза,они тут же покрылись илом и начали страшно слезиться, но он все-таки видел достаточно для того, чтобы понять, что происходит вокруг него. Пара кровоточащих ноздрей нюхала ил в том месте, где он был мгновением раньше. За мордой чудовища лежало несколько осколков разбитого скифа, которые повисли на сталагмитах и не утонули. Оторванный нос горел, по видимому подожжженый факелом, который он уронил раньше. При свете горящего дерева он увидел часть полосатого хвоста Нимуса, висевшего на верхушке сталагмита. Аристократ не заметил ни малейшего следа Кестер или Тихиана.
Узел угрызений совести завязался в животе аристократа. Если тарик погибла, он будет тосковать по ней. А даже мысль о возвращении в Тир без пленника вызвала в нем тошноту. Даже если он сумеет найти тело короля, это будет жалкой заменой публичному суду, который он обещал Нииве и дварфам. Решив сделать все, что в его силах, Агис зашагал вперед так быстро, как он осмеливался. Он осторожно скользил ногами по дну, обходя ямы и утопленные сталагмиты, и стараясь не привлечь к себе внимание медведя. Когда Агис оказался около его плечей, он глубоко вдохнул и вонзил кончик меча в подмышку зверя, затем изо всех сил надавил на него.
Клинок погрузился по рукоятку, и горячая кровь хлынула на руку Агиса. Медведь взревел в ярости и повернул голову назад, щелкнув на своего врага слюнявыми челюстями. Аристократ быстро поднырнул под его пасть и боясь, что умирающая тварь обрушится прямо на него, нырнул вниз. Лапа медведя рассекла ил прямо за ним.
Она схватила Агиса когда он был у подножия толстого сталагмита. Каменная колонна разлетелась с приглушенным треском, потом тело аристократа пронзила жуткая боль, и его рот раскрылся для крика. Но он не мог даже выдохнуть, так как ил немедленно забил ему все горло. В следующее мгновение лапа медведя вырвала его из трясины, швырнув его и сломаный сталагмит через пещеру.
Агис ударился о стену, сполз в ил и камнем пошел на дно. Сражаясь с черными волнами беспамятства, аристократ попытался выпрямиться. Его нога попала в яму, и он зашарил руками, надеясь найти другой сталагмит.
Но вместо этого наткнулся на мускулистую ногу. Пара сильных рук подхватила его, потом одним быстрым движением его вырвали из грязи и перевернули вверх ногами. Агис обнаружил, что он может вздохнуть в сильных руках тарик, его спина упирается в ее мускулистую грудь, а две больших ладони сошлись на его животе.
– Кестер! – Имя не ушло с его губ, так как его легкие горели от недостатка воздуха, а гороло было забито илом.
Тарик уперлась ладонями в дыру живота Агиса, и потрясла его телом, посылая мучительные стрелы агонизирующей боли через его избитые ребра. Несколько последних пузырьков воздуха, остававшихся еще в его груди, вырвались изо рта, унося с собой ил, мешавший дышать. Аристократ несколько раз кашлянул, добавив еще немного боли в свое истерзанное тело, затем дыхание вернулось в его легкие. Оно пришло вместе со страшной болью в трех глубоких ранах, которые оставили когти медведя на его теле. Агис даже не мог себе представить, что было бы с ним, если бы чудовищу не надо было ломать сталагмит прямо у основания, чтобы добраться до него.
Как только Кестер разрешила Агису встать на ноги, он осознал, что его достали недалеко от конца маленькой пещеры. В мутном свете горящего носа он увидел огромный силуэт медведя в нескольких ярдах от себя. Чудовище лежало на животе, его безжизненная морда уткнулась в грязь, огромная туша закрывала выход из их маленького прохода. Чудовище практически полностью заполнило грот, оставив только несколько футов между его спиной и потолком.
– Прости, что тебе пришлось драться одному, – сказала Кестер. Под поверхностью ила ее руки по-прежнему крепко держали аристократа за локоть. – Но когда я выбралась из ила и прочистила мои легкие, ты уже был под этой проклятой бестией, и я не хотела чересчур сильно удивить ее.
– Это была замечательная битва, – сказал Тихиан, входя в свет горящего носа. Король, ниже ростом, чем Агис или Кестер, и с трудом держал свой подвородок над илом.
– И где это ты прятался во время боя? – спросил Агис. Он мигнул, когда новый приступ боли прошел через его тело. – Немного магии могло бы быть очень полезно.
– Вмешаться в такое замечательное представление? Никогда, – ответил Тихиан. – Я видел, как Рикус убил полдюжины медведей, пока выступал на арене, но ни одно из этих убийств не было так красиво, как твое.
Агис прищурился, но не увидел смысла в дальнейших комментариях по поводу трусости короля. Вместо этого он сказал, – Берем Нимуса и пошли.
– Мы можем идти, – сказал Тихиан. – Но не слишком много от Нимуса мы сможем унести с собой.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Агис.
Глаза Кестер заволокла печаль, и она покачала головой. – Первый удар медведя пришелся по середине нашего судна, прямо туда, где он сидел.
– Если ты хочешь унести его, тогда тебе придется сналала собрать все кусочки, – добавил Тихиан. – Он подошел к аристократу и указал на хвост джозхала на другой стороне сталагмита, потом вновь посмотрел на Агиса. – Лично я не думаю, что стоит этим заниматься.
– Лучше надейся, что дварфы будут к тебе также добры, как медведь к Нимусу, – сплюнул Агис. Аристократ сбросил руку Тихиана и повернулся к медведю, прикидывая, как вскаракаться на его тело.
Тут то он и заметил в полутьме два гигантских глаза между спиной медведя и потолком пещеры. – Я боюсь, что мы не одни, – прошептал аристократ. Его свободная рука автоматически потянулась к пустым ножнам.
– Да, я вижу, – сказал Тихиан. – Он уже шарил в своей заколдованной сумке.
Кестер подобрала свой шест и вышла вперед. – Занимайся своими собственными делами, ты, тварь, – прорычала она, пихая шест в дыру.
Глаза исчезли, потом громкий стон прокатился по пещере и тело медведя заскользило обратно в большой проход, в воздух взметнулось облако ила.
– Плохой человек! – пробурчал знакомый голос. – Убить медведя!
Челюсти у всех трех друзей отвисли, потом Агис крикнул, – Фило? Это ты?
Медведь перестал двигаться. – Моя – Фило, – ответил приглушенный голос.– Ну и что?
– Ты знаешь, кто это? – спросил Агис.
– Убийца медведя, – ответил гигант, снова дергая медведя. – Фило хватать тебя и бросить в Залив Горя.
– Это твой друг, Агис.
Глаза, пылавшие розовым, появились в щели под потолком. – Агис? Что твоя здесь делать?
– Не отвечай, – прошептал Тихиан, вытаскивая из сумки стеклянную палочку.
Глаза Фило перепрыгнули на фигуру короля и он зло прищурился. – Тихиан!
Глаза исчезли. Мгновением позже длинная рука вытянулась из-за спины медведя и попыталась выдернуть Тихиана из илового канала. Кестер быстро выхватила кинжал и уколола им кончик огромного большого пальца. Приглушенный голос Фило пробормотал злое ругательство, потом рука убралась обратно.
– Фило, я и ты вроде друзья! – закричал Агис. – Разве так друзья относятся друг к другу?
– Отлично, – прошептал Тихиан, ощупывая стеклянный цилиндрик в руке. -Завлеки его. Все, что мне нужно, – один единственный шанс.
Агис опустил руку короля вниз. – Нет.
– Тихиан не друг, – сказал Фило, снова выглядывая из-за спины медведя. Он уже оттащил тело медведя достатично далеко в большую пещеру так, что смог протиснуть в щель всю голову, хотя и боком. – А может тогда и Агис не друг. Зачем убить медведя Фило? – Пещерообразные ноздри гиганта задрожали, как если бы он причитал от жалости.
– Если ты мой друг, почему ты разрешил твоему медведю напасть на нас? – возразил Агис.
Фило наморщил свой скошенный лоб, потом сказал, – Фило не знать, что это Агис.