- Нельзя осуждать человека на основании одних только слухов. Тирен был мне другом, когда я нуждался в друге больше всего.
Старик махнул рукой:
- Сядь, я не хотел тебя обидеть. Мне до рыцарей дела нет. Если ты хочешь по-прежнему следовать за ними, я не собираюсь становиться у тебя на дороге. Ты мечтатель и полагаешь, что главное в жизни - это добиться третьего кольца. Так вот, я знавал многих рыцарей и могу тебе сказать: третье кольцо - это не конец, а только начало. Что ты, собственно, собираешься делать, получив его? Совершать подвиги, которые тебя обессмертят?
Таул почувствовал, что краснеет. Так далеко он не загадывал, если не считать смутных мечтаний о славе. Будущее не для него. Настоящее - единственное платежное средство, которое он может тратить без опаски.
- О чем, бишь, я говорил? - с обезоруживающей улыбкой спросил Старик.
- Ты говорил, что у тебя два предостережения, а я пока выслушал только одно.
- А, да. Второе состоит вот в чем: Ларн - предательский остров, будь осторожен, когда речь зайдет о цене. - Старик взял у Таула чашку с крапивным отваром. - Мотылек о тебе позаботится. К сожалению, они с Заморышем сейчас заняты. Тебя проводит Ноуд, мой слуга. Мотылек даст тебе знать, когда все будет готово.
На тихий зов Старика вошел мальчик и вывел Таула из комнаты, а Старик вернулся на свое место у огня.
Таул вновь проделал тот же путь с завязанными глазами, на сей раз без выхода на свежий воздух. Мальчик, приведя его в ту же каморку, достал с полки нож Таула и кривую саблю.
- Старик не хочет, чтобы тебя опять треснули по башке, - сказал он, отдавая оружие Таулу. Вновь завязав Таулу глаза, мальчик вывел его по ступеням наружу, провел еще немного и снял повязку. - Ну вот и все. В конце улицы повернешь налево и мигом окажешься в квартале шлюх. - И Ноуд исчез, юркнув в какой-то закоулок.
Таул, последовав его указаниям, вышел на знакомую улицу и в глубокой задумчивости вернулся к Меган.
* * *
Тавалиск ел сливы. Перед ним стояла полная миска спелых темно-пурпурных плодов. Он сдавил одну своими пухлыми розовыми губами, и сок брызнул на подбородок. Раздраженно утеревшись шелковой салфеткой, Тавалиск выплюнул косточку на пол.
Постучавшись, вошел Гамил с чашей в руках.
- Орехи, ваше преосвященство, - сказал он, ставя чашу на стол.
- Ну-с, Гамил, какие новости? - Тавалиск, выбрав мягкую блестящую сливу, надкусил ее острыми зубами.
- Наш рыцарь благополучно вышел из когтей Старика.
- В каком виде? Избитый? - Тавалиск плюнул косточкой, целя в спящую собаку.
- Кажется, нет, ваше преосвященство.
- Какое разочарование! Что же они задумали? - Тавалиск, не попав в собачку, тряхнул ее и разбудил.
- Не могу сказать наверняка, ваше преосвященство. Даже вам неведомо, что замышляет Старик.
Тавалиск, собравшийся надкусить новую сливу, положил ее обратно.
- А вот это, Гамил, не твоего ума дело. Ты глуп, если считаешь себя моим единственным источником. - Гамил с надлежащим раскаянием склонил голову, а Тавалиск продолжал: - Старик распоряжается здесь, лишь покуда я ему позволяю. Его деятельность подрывает власть Гавельны, и меня вполне устраивает, - Тавалиск сунул в рот большую сливу, - подобное ограничение власти первого министра. Верховная власть в Рорне должна принадлежать мне. Старый герцог живет отшельником, отказавшись от своего права властителя. Кому-то нужно заполнить пустоту - и пусть Старик вместе с первым министром думают, что это они ее заполняют. Пока эти двое держат друг друга за глотку, Рорн мой. - Тавалиск промокнул рот салфеткой. - Тебе нужно будет связаться с нашим шпионом в замке Харвелл.
- Слушаюсь, ваше преосвященство. Что ему передать?
- Я хотел бы знать имена врагов Баралиса. Он хочет женить Кайлока на Катерине Бренской, и нет нужды говорить, сколь неприятен мне этот союз. Брен и так уже чересчур силен, а в союзе с Королевствами герцог может заграбастать себе весь север. Кто знает? Эти две державы способны завоевать все земли, лежащие между ними. Халькус, Аннис, Высокий Град - мы оглянуться не успеем, как славный герцог будет править доброй половиной Обитаемых Земель. - Тавалиск, разволновавшись, налил себе крепленого вина и поморщился: букет в сочетании со сливами оставлял желать лучшего. - А о торговле и говорить нечего. Герцог стакнулся с проклятыми рыцарями, и они норовят лишить нас куска хлеба, устанавливая более низкие цены. Тактика шарлатанов!
- Куда как скверно они поступают, ваше преосвященство, - разве мы лишнее запрашиваем?
Тавалиск, пристально глянув на Гамила, снова глотнул вина и опять остался недоволен.
- Такое положение крайне серьезно. Я должен внимательно следить за событиями. И всех игроков нужно расставить по местам. У Баралиса должны быть сильные враги, и я свяжусь с ними. Зачем делать что-то самому, когда другие могут сделать это за тебя? - Тавалиск попробовал вино в третий раз, и вкус, хотя и по-прежнему горьковатый, наконец удовлетворил его.
- Я выясню, у кого есть причины ненавидеть лорда Баралиса, ваше преосвященство.
- Зная Баралиса, я не сомневаюсь, что в замке Харвелл найдется не один человек, имеющий на него зуб. - Тавалиск снова отпил из чаши. Непонятно, как он мог находить этот нектар горьким?
- Что-нибудь еще, ваше преосвященство?
Тавалиск сунул секретарю собачку:
- Прогуляйся с Коми по саду, Гамил. Его весь день не выводили, и ему надо облегчиться.
Гамил бросил на патрона злобный взгляд, но Тавалиск притворился, что не заметил этого. Гамил вышел, и архиепископ с ехидной улыбкой на лице принялся колоть орехи.
* * *
Настал день, когда Джек решился покинуть Фалька и продолжить свой путь на восток. Уходить было жаль - но у каждого человека своя жизнь, а в жизни Джека благодаря Фальку теперь появилась надежда. Все не так просто, как думалось прежде Джеку, зато жизнь дает неограниченные возможности. Джек стал смотреть на мир другими глазами. На все, оказывается, может существовать много точек зрения, и то, во что он верил много лет, вовсе не столь уж неопровержимо. Фальк заставил его задуматься о многом, и Джеку требовалось побыть одному, чтобы прийти к собственным выводам.
- Почему вы пришли мне на помощь, когда я свалился больной? - спросил Джек. Они сидели у огня, и эль способствовал размышлениям. Фальк, пригубив свою чашу, промолчал, и Джек решил, что нарушил границы их необычной дружбы, задав столь откровенный вопрос. Он хотел уже извиниться, но Фальк сказал:
- Не хочу лгать тебе, Джек. Я помог тебе потому, что в тебе есть нечто большее, чем кажется с первого взгляда.
- Вы увидели во мне то, что способно преобразить горелый хлеб в сырой?
Ответ Фалька удивил Джека.
- Нет, ведь я не маг. Только маги видят друг друга насквозь. Я лесной житель и способен видеть только земное.
У Джека от страха поднялись волосы на затылке.
- Что же вы тогда увидели?
- В настойчивости тебе не откажешь. Я сам не знаю, что толкнуло меня помочь тебе, когда ты лежал под дождем. Я увидел... - Фальк потупился, разглаживая ногой листья на полу. - Нет, не могу объяснить. Судьба сопровождает тебя - и вот-вот позовет танцевать с собой. - Фальк встал, явно не желая больше говорить об этом. - Раз уж ты собрался в дорогу, я хочу подарить тебе кое-что.
Судьба?! Никогда еще жизнь не казалась Джеку такой сложной: тут и колдовство, и необходимость сделать выбор, а теперь вот еще какая-то судьба, сопровождающая его как тень. Он всего лишь ученик пекаря, и все было куда проще, когда он пек хлеб, переписывал книги и бегал за девушками.
Джек запустил руки в волосы, отросшие, как никогда прежде. Мастер Фраллит при виде их сразу схватился бы за нож. А вот девушкам на кухне нравилось. Впрочем, сейчас Джеку было не до девчонок: кто станет думать о женщинах, едва оправившись от гнилой горячки и собираясь начать новую жизнь? Но один женский образ все еще витал перед ним: образ Мелли. Джеку до сих пор виделась дивная кожа и очертания легкой фигуры.
Он слегка стыдился таких своих мыслей. Надо же - впереди столько важных дел, а женщины, хоть ты тресни, так и лезут в голову. Всего несколько минут назад Фальк сказал ему нечто очень серьезное, а он, Джек, сидит и воображает, как выглядела бы Мелли в платье с низким вырезом!
Джек засмеялся, и Фальк присоединился к нему. Джек не стал спрашивать, почему тот смеется, - он боялся, что Фальк читает его мысли. Ну и пусть - так еще смешнее. Когда смеешься, все хорошо и не верится, что в мире есть зло, которое смех не смог бы победить.
Фальк, став на колени в углу шалаша, поднял кусок дерна, под которым обнаружилась ямка. Найдя в ней то, что искал, Фальк вернул дерн на место, сел опять около Джека и стал распаковывать что-то, завернутое в полотно.
- Ты пришел сюда ни с чем, и я не могу отпустить тебя с пустыми руками. Я не для того спасал твою жизнь, чтобы она опять оказалась под угрозой. Тебе понадобится нож, понадобится фляга для воды и защита от холода. - Говоря это, Фальк поочередно вручал Джеку небольшой, но тяжелый кинжал, флягу и роскошный толстый плащ. Джек даже протрезвел от такой щедрости.
- Не знаю, как и благодарить вас, Фальк.
Фальк поспешил его прервать, пробурчав:
- Ничего, ничего. Я попрошу тебя только об одном.
- О чем же?
- Не ожесточайся, Джек. Ты молод, и жизнь избрала для тебя нелегкую дорогу. Не делай ее еще труднее, виня других за ухабы на ней.
Джек отвернулся, не выдержав пристального, все понимающего взгляда Фалька.
Фальк, не трогая его больше, принялся укладывать еду. Увязав припасы в тугую скатку, он извлек из сундука пару сапог и воззрился на ноги Джека, недоверчиво покачивая головой. Джек не знал, смеяться ему или краснеть. Под конец Фальк вручил ему кожаный кошелек.
- Тут немного, всего несколько золотых, но они помогут тебе на первых порах, когда выйдешь из леса.
Джек снова стал благодарить, но слова выходили какими-то корявыми и вымученными.
- Я стольким вам обязан, Фальк! Спасибо за вашу доброту - когда-нибудь я отблагодарю вас как следует, обещаю.
- Не нужна мне благодарность, и не нужно считать себя моим должником. Освобождаю тебя от всех обязательств.
Джек, так и не придумав достойного ответа, счел за благо промолчать.
Оба вышли из шалаша и стали рядом. Джек, хотя не впервые видел шалаш снаружи, не мог не восхититься им заново. Точно купа густого кустарника - совсем незаметно, что здесь кто-то живет. Фальк поймал взгляд Джека.
- Есть несколько вещей, которыми я могу гордиться, - и мой дом относится к ним.
Они постояли несколько минут, любуясь красотой леса, - и Фальк, к удивлению Джека, вдруг поцеловал его в щеку.
- Завидую тебе, Джек. Ты молод, и у тебя вся жизнь впереди - сделай ее большим приключением!
И опять Джек не нашел слов. Их взгляды встретились, Джек повернулся и зашагал прочь.
Он не оглядывался и шел все дальше, ориентируясь по солнцу. На восток. Все большие города находятся в той стороне. Не так уж важно, где он в конце концов осядет: главное - испытать как можно больше в жизни. Фальк заронил искру в его душу, и Джеку требовалось топливо, чтобы поддержать огонь.
Он пустился бегом, наслаждаясь холодком, веющим в лицо, и только обрадовался пошедшему вскоре дождю. Так Джек преодолел много лиг, полный самых радужных мыслей. Да, его жизнь станет большим приключением - вера в это поддерживала Джека весь день.
Когда ночь заявила о себе усилившимся холодом и померкшим небом, Джек сбавил шаг и стал искать место для ночлега. Найдя пятачок ровной земли около узкого ручья, он распаковал свой мешок и был поражен его содержимым: копченый окорок, круг желтого сыра, соленая оленина, яблоки и орехи, сушеные фрукты и вяленое мясо. Кроме еды, в мешке лежало легкое шерстяное одеяло и фляжка - с сидром, как оказалось. На закуску Джек отрезал себе щедрый ломоть сыра.
В кошельке нашлось пять золотых - целое состояние для парня, у которого в жизни не было ни гроша.
Джек приступил к трапезе всерьез, опробовав кинжал на окороке. За едой он жалел, что не сумел поблагодарить Фалька более красноречиво за все, что тот сделал для него. Но потом, вспомнив странный характер своего благодетеля, решил, что самым лучшим будет просто насладиться полученными дарами. Джек поднял флягу и произнес:
- За Фалька - одинокого, но счастливого.
* * *
Баралис пребывал не в лучшем настроении. Бедняга голубь умер-таки, не выдержав голода и холода, и невозможно стало проследить за наемниками. Придется посылать новую птицу. Он сделает это завтра - на сегодня королева назначила ему встречу, куда он должен явиться во всеоружии своего ума. И точно мало было одной неприятности, с нарочным только что прибыло письмо от толстого интригана Тавалиска - тот требовал свои книги назад. Жирного и жадного Тавалиска следовало опасаться - Баралис чуял это нутром. Архиепископ всю свою жизнь строит козни и не позволит беспрепятственно свершиться событию столь крупному, как женитьба Кайлока. Если карта Обитаемых Земель изменится и власть перейдет с разжиревшего юга на алчущий север, в мире, управляемом поджарой голодной империей, не останется места для обжор.
За Тавалиском нужен глаз да глаз: Баралис не допустит, чтобы архиепископ разрушил его планы.
Но не одни неприятности существуют на свете: королева сдалась наконец и назначила ему встречу. Ей требуется новая порция лекарства. Завтра настанет канун зимы - Баралис надеялся, что к тому времени королева скрепит его замысел своим согласием.
Размышляя обо всем этом, он готовил яд. По новой формуле - он ни разу еще не пользовался ею. Руками, обретшими гибкость благодаря болеутоляющему средству, Баралис растирал порошки и отмерял жидкости, заботясь о соблюдении нужной пропорции. Если взять слишком много мохового экстракта, он пересилит все прочие составляющие, и хрупкое равновесие будет нарушено. Изготовление ядов требует острого глаза и твердой руки.
Этот яд не предназначался для принятия внутрь - он действовал более тонко. Баралис мрачно усмехнулся, любуясь делом своих рук: этот яд обещал стать самым забавным из всех, которые он когда-либо готовил. Яд наносится на одежду жертвы. При его крепости довольно будет нескольких капель, предпочтительно у ворота. Одевшись, жертва ничего не заподозрит - яд прозрачен и почти не имеет запаха. Обреченный будет заниматься своими делами, не ведая, что вдыхает ядовитые пары, и смерть его будет медленной - потребуется много часов, чтобы миазмы достигли своей цели.
Настал момент, когда следовало надеть маску, - незачем рисковать самому. Жертва этого яда умирает не только медленной, но и мучительной смертью. Когда отрава принимается разъедать нежную ткань горла и легких, человек начинает задыхаться. Он относит это на счет несварения или изжоги, но вскоре легкие его сгорают, и он корчится от удушья.
Готовый яд Баралис перелил в склянку и плотно закупорил. Завтра, когда весь замок будет занят последними приготовлениями к празднику, он проберется в покои Мейбора и оросит ядом лучший наряд своего врага. Для предстоящего бала тщеславный лорд наверняка выберет самое пышное одеяние. Ему и в голову не придет, что тот самый туалет, которым он собирается сразить двор, станет его саваном.
Этот план удовлетворял Баралиса как нельзя более. Теперь уж никакой слуга не спасет, сам того не ведая, своего господина. Однажды Мейбору повезло, но вечно ему везти не будет.
* * *
Мейбор снова прохаживался с подветренной стороны от свалки нечистот, в нетерпении топая ногами о застывшую землю. Наконец из-за пригорка показалась неприметная фигура убийцы, и Мейбор без лишних слов перешел к делу:
- Почему ты до сих пор не сделал того, о чем мы условились?
Гнев Мейбора, по-видимому, нисколько не смутил убийцу.
- Не было подходящего случая. Я не намерен подвергать себя опасности, действуя очертя голову.
Мейбора этот ответ не удовлетворил.
- С нашей последней встречи прошло уже немало дней - случай можно было бы и найти.
- Все это время я следил за каждым шагом лорда Баралиса. Он никуда не выходит без этого своего дурака, Кропа.
- Это дело не мое. Я хочу, чтобы он умер, и скоро.
- Вам не придется долго ждать, лорд Мейбор. Еще немного - и я исполню свое.
- Когда именно?
- Я не стану посвящать вас в подробности, лорд Мейбор. Лучше вам не знать, где и когда это произойдет. Пусть это случится для вас неожиданно - тогда вам проще будет сыграть свою роль.
Мейбор признал, что убийца говорит разумно.
- Хорошо, пусть так. Но дай мне слово, что это будет скоро.
- Даю вам слово, лорд Мейбор.
Убийца хотел уйти, но Мейбор задержал его:
- Что ты узнал о Баралисе? Ты наверняка повидал немало любопытных вещей, следуя за ним по пятам.
Убийца после легкой заминки ответил:
- Нет, ничего такого особенного я не видел - он почти не выходит из своих комнат.
Мейбор подозревал, что Скарл что-то скрывает, но решил не давить на него, пока дело не будет сделано: лучше не обострять отношения с этим молодчиком до срока. Потом - другое дело. Потом и с самим Скарлом может случиться несчастье. Мейбор нежно любил свои яблоневые сады, и расставание с тридцатью акрами было ему что нож острый. Мысль о грядущей судьбе Скарла приободрила его.
- Хорошо, Скарл. Я верю - ты сдержишь свое слово.
- Дело будет сделано, лорд Мейбор, - с непроницаемым видом ответил Скарл, - не беспокойтесь. - И он ушел, оставив Мейбора в облаке смрадных испарений.
Мейбор посмотрел ему вслед. Он не доверял Скарлу - разве можно доверять наемному убийце? Дело свое он сделает - это уж наверняка, - но потом и сам должен пасть от ножа убийцы.
Выжидая, Мейбор терзался вопросом, скоро ли найдется Меллиандра. Вот уже двенадцать дней, как она сбежала. Он не сомневался, что она жива и здорова: в храбрости и смекалке ей не откажешь - как-никак она его дочь. Мейбор разослал своих людей во все города и села вдоль границы большого леса на случай, если Меллиандра появится там. Даже оповестил потихоньку о награде за сведения о ней. Здесь он шел на риск, но и времени оставалось в обрез. Нужны решительные меры, если он хочет найти Меллиандру. Она обручится с Кайлоком, и Мейбор во что бы то ни стало будет тестем короля.