Он сердито вернулся в каюту и попытался схватить ближайшую к нему девушку. Та с серьезным лицом выскользнула из его рук, и комната снова, казалось, наполнилась трепещущими фигурами, летящими вниз, вверх, по кругу, точно мириады мотыльков. Наконец Кугелю удалось поймать одну из них сзади и, дотащив до двери, выкинуть на палубу. В тот же миг его бросило вперед, и выгнанная девушка вновь оказалась в каюте.
Другие пассажиры пришли посмотреть на это представление. Все они хохотали и отпускали шутливые замечания, за исключением Ниссифер, которая не обращала на всю суету никакого внимания. Доктор Лаланк принялся оправдываться:
- Видите, что происходит? Чем суровее вы себя ведете, тем решительнее они вам отвечают.
Кугель процедил сквозь зубы:
- Они выйдут, чтобы поесть, вот тогда и посмотрим.
Доктор Лаланк покачал головой.
- Не стоит на это надеяться. У них очень скромный аппетит, все, что им нужно, - немного фруктов, пирожное и глоточек вина, да и то изредка.
- Стыдитесь, Кугель! - вмешалась Эрмолде. - Неужели вы заморите бедняжек голодом? Они и так бледные и изможденные!
- Если они не хотят голодать, то могут просто уйти из моей каюты!
Экклезиарх поднял вверх поразительно длинный белый палец с распухшими суставами и желтым ногтем.
- Кугель, вы так лелеете свои чувства, точно они - оранжерейные растения. Почему бы раз и навсегда не покончить с тиранией ваших внутренних органов? Я дам вам почитать трактат. В конечном счете, удобство пассажиров должно превалировать над вашим собственным. И еще. Вармус гарантировал нам превосходное питание из пяти или шести перемен блюд. Солнце уже высоко, так что пора бы вам заняться приготовлением завтрака.
- Раз Вармус давал вам такие гарантии, пусть он и готовит, - отрезал Кугель.
Перруквил возмущенно раскричался, но Кугель не сдавался.
- Мои собственные заботы важнее!
- А что с нашими помещениями? - напомнил ему Перруквил.
Кугель указал на планшир.
- Можете спуститься вниз по веревке и пожаловаться Вармусу! И вообще, не приставайте ко мне!
Перруквил подошел к планширу и поднял страшный шум. Вармус задрал голову, показывая свое широкое лицо.
- Какие-то затруднения?
- Да, это Кугель! Вы должны немедленно с этим разобраться.
Вармус терпеливо остановил караван, спустил корабль вниз и забрался на палубу.
- Ну что там еще у вас?
Перруквил, Клиссум и Кугель разом загомонили и не умолкали, пока Вармус не поднял вверх руки.
- По одному, пожалуйста. Перруквил, какие у вас жалобы?
Перруквил указал дрожащим пальцем на Кугеля.
- Он точно каменный. Не обращает внимания на наши просьбы подать еду и не освобождает помещения тем, кто так дорого за них заплатил!
- Ну что, Кугель? - со вздохом спросил Вармус. - Как вы объясните свое поведение?
- А никак. Уберите этих полоумных девиц из моей каюты, или "Аввентура" больше не пойдет вместе с караваном, а поплывет туда, куда понесет ее ветер.
Вармус повернулся к доктору Лаланку.
- Ничего не поделаешь. Придется выполнить требование Кугеля. Велите им выйти.
- А где же мы будем спать?
- В матросском кубрике найдется три койки для девушек. Есть еще одна койка в плотницкой, на форпике, где очень тихо. Она отлично подойдет его преподобию Гольфу Раби. Эрмолде с Ниссифер мы поместим в каюты на левом борту, Перруквила с Иванелло - на правом, а вы с Клиссумом поселитесь в двухместной каюте. Таким образом все проблемы будут решены, поэтому пусть девушки выйдут.
- Да в этом-то и соль! - нерешительно сказал доктор Лаланк. - Они не выйдут! Кугель дважды пытался вытащить их оттуда, и дважды они выставляли его.
Иванелло, прислонившись к корабельному борту, подмигнул.
- Да, это был целый спектакль! Кугель вылетел оттуда, как будто пытался перепрыгнуть широкую канаву.
- Возможно, они неверно истолковали намерения Кугеля. Предлагаю войти туда втроем. Вармус, ступайте первым, затем пойду я, а Кугель будет замыкающим. Позвольте мне сделать им несколько знаков, - продолжил доктор Лаланк.
Все трое вошли в каюту, обнаружив девушек мирно сидящими на койке. Доктор Лаланк сделал несколько жестов, и троица покорно выпорхнула из каюты.
Вармус изумленно покачал головой.
- Не могу понять, из-за чего весь сыр-бор разгорелся? Кугель, это все, на что ты жаловался?
- "Аввентура" пойдет дальше вместе с караваном.
Клиссум почесал пухлый подбородок.
- Поскольку Кугель наотрез отказался готовить, где и как мы можем отведать те превосходные блюда, которые вы так превозносили?
- Кугель сказал, что вам самому придется готовить, - злорадно вмешался Перруквил.
- У меня более серьезные обязанности, что хорошо известно Кугелю, - сухо ответил Вармус. - Похоже, придется послать вам повара.
Перегнувшись через планшир, он отдал приказ:
- Пришлите на корабль Поррига!
Три девушки внезапно закружились в неистовом хороводе, затем начали подпрыгивать и припадать к земле, замирая в причудливых позах, сопровождая этот странный танец насмешливыми взглядами и дерзкими жестами в направлении Кугеля. Доктор Лаланк объяснил их движения:
- Они выражают свои чувства или, вернее говоря, свое отношение. Я не отважусь попытаться перевести его.
Кугель возмущенно отвернулся от троицы как раз в тот момент, когда перед его глазами мелькнул подол бесформенного коричневого атласного платья и дверь его каюты захлопнулась.
Кугель в ярости закричал Вармусу:
- Теперь эта мерзавка Ниссифер заняла мою каюту!
- Нет, пора прекратить это безобразие! - сказал Вармус. Он постучал в дверь. - Госпожа Ниссифер, вы должны удалиться в свою каюту.
Из-за двери донесся едва слышный хриплый шепот:
- Я останусь здесь, поскольку мне необходима темнота.
- Но это невозможно! Эта каюта отведена Кугелю.
- Кугелю придется отправиться куда-нибудь в другое место.
- Мадам, я сожалею, но нам с Кугелем придется войти в каюту и отвести вас в предназначенное вам помещение.
- Я напущу на вас вонь.
Вармус взглянул на Кугеля удивленными голубыми глазами.
- Что она хочет этим сказать?
- Мне не вполне ясно, - ответил Кугель. - Но это не важно. Устав каравана нужно выполнять. Это наша главная забота.
- Совершенно верно! Иначе мы погрузимся в хаос.
- Ну, хоть здесь мы единодушны! Заходите в каюту, а я буду стеной стоять у вас за спиной!
Вармус одернул блузу, поправил шляпу на голове, настежь распахнул дверь и шагнул в каюту, за ним по пятам последовал Кугель. Внезапно Вармус издал сдавленный крик и попятился назад на Кугеля, но еще до этого сам Кугель почувствовал резкую вонь, такую омерзительную и невыносимую, что у него чуть глаза из орбит не вылезли.
Вармус, спотыкаясь, добрел до ограждения, оперся на него локтями и откинулся назад, помутневшим взором оглядывая палубу. Затем с выражением крайней усталости он перебрался через планшир и спустился на землю. Он сказал несколько слов стюарду Порригу, после чего тот перешел на корабль. Вармус ослабил веревку, и "Аввентура" снова взмыла вверх.
После минутного размышления Кугель подошел к доктору Лаланку.
- Я поражен вашим благородством и хочу отплатить вам тем же. Я уступаю вам и вашим подопечным капитанскую каюту.
Доктор Лаланк еще больше помрачнел.
- Мои подопечные будут смущены. При всем своем легкомыслии они очень чувствительны и уязвимы. Кубрик, как оказалось, вполне удобен.
- Как вам будет угодно.
Кугель прогулялся по палубе и обнаружил, что каюту, первоначально предназначенную для Ниссифер, занял экклезиарх Гольф Раби, а стюард Порриг устроился в плотницкой.
Кугель присвистнул сквозь зубы. Отыскав старую подушку и кусок ветхого брезента, он соорудил на баке какое-то подобие палатки и поселился в ней. Река Ченг, петляя, струилась по широкой равнине, разгороженной на поля и пастбища древними каменными стенами, в тени черных перодревов и чернильных дубов укрывались фермы. Купающиеся в лучах красного солнечного света выветренные холмы отбрасывали в ложбины изогнутые черные тени. Весь день караван шел по берегу реки мимо деревушек Гулярд, Трунаш и Склив. На закате в низине у реки разбили лагерь. Когда солнце уже скрылось за холмами, развели огромный костер, и путешественники кольцом окружили его, ища защиты от пронизывающей вечерней прохлады. Пассажиры класса люкс вместе поужинали грубой, но обильной пищей, которую даже Клиссум нашел вполне сносной, - все, кроме Ниссифер, оставшейся в своей каюте, и мимов, сидевших с поджатыми ногами рядом с корпусом корабля и зачарованно смотревших на языки пламени. Иванелло появился в роскошнейшем наряде: свободных штанах из золотой, янтарной и черной бархатистой саржи, черных башмаках, просторной рубахе цвета слоновой кости с красноватым оттенком, расшитой золотыми цветочками. Из его правого уха на трехдюймовой цепочке свисал шарик из молочного опала, диаметром почти в дюйм - камень, очаровавший трех мимов почти до состояния транса.
Вармус щедрой рукой разлил вино, и компания стала дружеской. Один из обычных пассажиров, некий Анск-Давеска, решил всех втянуть в общую беседу.
- Вот мы сидим тут, незнакомцы, волей-неволей вынужденные находиться в обществе друг друга! Предлагаю, чтобы каждый из нас по очереди представился и рассказал свою историю, кто он таков.
Вармус хлопнул в ладоши.
- Почему бы и нет? Я начну. Мадлик, налей мне еще вина… Моя история очень проста. Мой отец держал птичник под Бледноводьем, на той стороне дельты, и поставлял отличных птиц на весь край. Я хотел пойти по его стопам, пока он не взял себе новую жену, которая не выносила запаха паленых перьев. Чтобы угодить этой бабе, отец бросил птицеводство и хотел заняться разведением рыб в мелких прудах. Но совы собирались на деревьях и до такой степени раздражали его жену, что она сбежала с торговцем редкими благовониями. Тогда мы занялись паромной переправой из Бледноводья в Порт-Пергуш, но как-то раз отец, перебрав вина, уснул прямо на пароме и уплыл в открытое море. Тогда я и занялся караванным делом, а остальное вы знаете.
Очередь перешла к Гольфу Раби.
- Надеюсь, что моя жизнь, в отличие от жизни Вармуса, покажется вдохновляющим примером, в особенности присутствующим здесь молодым людям или даже тем, кто почти вышел из нежного возраста, как Кугель и Иванелло.
Иванелло, который отошел в сторону и сел рядом с мимами, решил обидеться.
- Эй, полегче! Можете оскорблять меня, как хотите, но не равняйте с Кугелем!
Кугель не обратил на это замечание никакого внимания, а Гольф Раби ответил лишь легкой холодной улыбкой.
- Я прожил жизнь, подчиненную строгой дисциплине, и преимущества моего образа жизни очевидны всем. Будучи еще неофитом, я прославился безукоризненностью своей логики, сочинив трактат, доказывающий, что излишнее обжорство подтачивает дух, как сухая гниль - дерево. Даже сейчас я пью вино, подмешав в него три капли аспергантиума, придающего ему горький вкус. В настоящее время я заседаю в Совете и являюсь пантологом Последнего Откровения.
- Завидные достижения! - подвел итог Вармус. - Пью за то, чтобы вам всегда и во всем сопутствовал успех. Примите бокал вина без аспергантиума, чтобы присоединиться к нашему тосту без отвращения к его мерзкому вкусу.
- Благодарю вас, - сказал Гольф Раби. - Это допускается.
Теперь к обществу обратился Кугель.
- Я - вельможа из Альмери, наследник огромного древнего состояния. Борясь с несправедливостью, я перешел дорогу злому волшебнику, который послал меня на север на верную смерть. Но мерзавец не учел, что покорность не в моем характере.
Произнося речь, Кугель обвел глазами группу. Иванелло соломинкой щекотал мимов. Клиссум и Гольф Раби вполголоса спорили о воделевской доктрине изоптогенеза. Доктор Лаланк с Перруквилом обсуждали пивные Торкваля. Надувшись, Кугель вернулся на свое место. Вармус, который разрабатывал маршрут вместе с Анском-Давеской, наконец заметил это и подал голос:
- Молодец, Кугель! Очень интересно! Мадлик, полагаю, еще два кувшина вина экономического сорта мы можем себе позволить, все-таки не часто устраиваем такие праздники по пути. Лаланк, не хотите ли представить одну из своих сценок?
Доктор Лаланк взмахнул руками, девушки, поглощенные той чепухой, что нес им Иванелло, не сразу, но все-таки заметили его знаки. Они вскочили и продемонстрировали головокружительную пляску.
Иванелло подошел к доктору Лаланку и задал ему на ухо какой-то вопрос.
Доктор Лаланк нахмурился.
- Вопрос, конечно, бестактный или, по меньшей мере, чересчур интимный, но ответ - да.
Иванелло задал еще один неслышный вопрос, на который доктор Лаланк ответил слишком холодно и резко:
- Сомневаюсь, чтобы подобные мысли когда-либо приходили им в голову.
Он отвернулся и возобновил беседу с Перруквилом.
Анск-Давеска вытащил гармонику и заиграл веселую мелодию. Эрмолде, несмотря на испуганные увещевания Вармуса, пустилась плясать зажигательную джигу.
Закончив танец, она отвела Вармуса в сторонку.
- Представляете, я почти два месяца думала, что я в положении, но сегодня утром оказалось, что беременность была ложной! Я пережила такое потрясение, что совсем забыла успокоить вас.
- У меня просто камень с души свалился, - ответил Вармус. - Кугель тоже обрадуется, поскольку, как капитану "Аввентуры", ему пришлось бы исполнять обязанности акушера.
Вечер был в полном разгаре. У каждого нашлась история или какая-то концепция, которую он желал бы донести до остальных, и все сидели до тех пор, пока от костра не остались одни головешки.
Клиссум, как оказалось, сочинил несколько од и под напором Эрмолде с выражением продекламировал шесть строф из длинного творения, озаглавленного "О время, жалкий негодяй, что бьет из-за угла", перемежая строфы вокальными каденциями.
Кугель достал свою верную колоду карт и предложил научить Вармуса и Анска-Давеску игре в скакс, основанной лишь на удаче. Но и тот и другой предпочли слушать, как Гольф Раби отвечает на ленивые вопросы Иванелло.
- …Вовсе никакой путаницы! Коллегию часто называют Конвергенцией или даже Ступицей, в шутку, разумеется. Но это одно и то же.
- Боюсь, вы разбираетесь в этом куда лучше моего, - сказал Иванелло. - Я заблудился в джунглях терминологии.
- Ага! Вот что значит непрофессионал! Объясню попроще.
- Буду весьма признателен.
- Представьте себе несколько воображаемых спиц, представляющих от двадцати до тридцати бесконечностей, - их точное число до сих пор неизвестно. Они сходятся - конвергируют - в центре, обладающем абсолютной чувствительностью, скрещиваются, а затем расходятся в противоположном направлении. Местонахождение этой Ступицы точно известно - она расположена на территории Коллегии.
- А на что это похоже? - вопросил Вармус.
Гольф Раби довольно долго смотрел на затухающее пламя.
- Думаю, не стану отвечать на этот вопрос, - промолвил он. - Я создал бы ровно столько ложных представлений, сколько здесь ушей, которые меня слышат.
- Вдвое меньше, если быть точным, - вежливо поправил его Клиссум.
Иванелло лениво улыбнулся ночному небу, на котором уже взошел Одинокий Альфард.
- Пожалуй, одной бесконечности вполне хватило бы для ваших исследований. Не чересчур ли роскошно занимать сразу столько?
Гольф Раби повернул к нему свое длинное узкое лицо.
- А почему бы вам не поучиться семестр-другой в Коллегии и не узнать это самому?
- Я подумаю об этом.
* * *
Второй день был очень похож на предыдущий. Фарлоки монотонно трусили по дороге, а легкий западный ветерок относил "Аввентуру" в сторону от головной коляски.
Стюард Порриг приготовил обильный завтрак из сваренных без скорлупы устриц, кумкватов в сахарной глазури и пшеничных лепешек с красной икрой сухопутных крабов.
Ниссифер все это время оставалась в добровольном заточении в своей каюте. Порриг принес поднос к двери и постучался.
- Ваш завтрак, госпожа Ниссифер!
- Унесите его, - раздался хриплый шепот из каюты. - Я не хочу завтракать.
Порриг пожал плечами и как можно быстрее убрался из-под дверей вместе с подносом, ибо вонь Ниссифер до сих пор ощущалась на корабле. В обед повторилось то же самое, и Кугель приказал Порригу больше не приносить Ниссифер еды до тех пор, пока она не появится в столовой.
Днем Иванелло вытащил лютню с длинным грифом, украшенным бледно-голубым бантом, и принялся в такт нежным аккордам распевать сентиментальную балладу. Изумленные мимы пришли посмотреть на это, что послужило поводом для всеобщего обсуждения, слышат ли они музыку и понимают ли вообще, чем занят Иванелло. Как бы то ни было, девицы улеглись на живот, положив подбородки на сложенные пальцы, и уставились на Иванелло серьезными серыми глазами, в которых отражалось вроде бы немое восхищение. Иванелло настолько осмелел, что решился погладить короткие черные волосы Сказьи. В тот же миг Саш и Рлайс пододвинулись поближе, и ему пришлось погладить и их тоже. Довольный своим успехом, улыбающийся Иванелло заиграл и запел новую балладу, а Кугелю оставалось лишь угрюмо смотреть из своей палатки на баке.
В тот день караван миновал лишь одну деревню, Порт-Титус, и местность сделалась ощутимо более дикой. Впереди возвышался массивный каменный обрыв, в котором вода проточила узкое ущелье, по нему, тесно прижавшись к берегу реки, змеилась дорога.
В середине дня путники наткнулись на артель лесорубов, занятых погрузкой леса на баржу. Вармус остановил караван. Спрыгнув из коляски на землю, он отправился наводить справки и принес тревожную новость: часть горы обрушилась в ущелье, сделав дорогу вдоль реки непроходимой.
Лесорубы вышли на дорогу и указали на холмы на севере.
- Через милю будет проселочная дорога. Она ведет к проходу Тюнера и дальше через Илдишскую пустошь. Через две мили дорога разветвляется, и вам придется повернуть направо, обогнуть ущелье, а потом спуститься к озеру Заол и Каспара-Витатусу.
Вармус обернулся и оглядел проход.
- А как дорога, опасна или нет?
- Мы не знаем наверняка, в последнее время никто не спускался по проходу Тюнера. Это само по себе может быть дурным знаком, - покачал головой старый лесоруб.
- В трактире "У переправы" я слыхал толки о банде кочевников за Карстом. Говорят, они жестокие и коварные, но боятся темноты. Вас много, и вряд ли вам что-то угрожает, разве что нападут из засады. Но следует быть начеку, - вступил в разговор другой.
Самый молодой лесоруб тоже не остался в стороне.
- А как же горные гоблины? Разве они не представляют серьезной угрозы?
- Ба! - сказал старик. - Все это россказни, вроде ветряных чертей за каждым кустом, которыми пугают младенцев.
- И все-таки они существуют! - упрямо заявил юный лесоруб. - Так, по крайней мере, мне говорили.
- Ага! - воскликнул старый лесоруб во второй раз. - Они там, в трактире "У переправы", пиво хлещут галлонами, а потом по пути домой видят гоблинов и чертей за каждым кустом.
Второй лесоруб задумчиво улыбнулся.