Наконец Хуруска собрался покинуть компанию. Шатаясь, он добрался до заднего выхода и направился к каменной стене с установленным за ней корытом, служившим посетителям уборной. Как только Хуруска уткнулся в стену, Кугель рванул за ним, накинул на голову запретителя рыбачью сеть, а затем ловко накинул петлю на мощные плечи Хуруски, несколько раз обмотал его веревкой и завязал концы. Вопли жертвы полностью заглушила песня, которую как раз в эту минуту орали в таверне в его честь.
Кугель поволок бранящуюся и брыкающуюся тушу по тропинке, ведущей к причалу, и закатил ее в лодку. Отвязав лодку, Кугель оттолкнул ее от берега, и суденышко подхватило течением.
- По меньшей мере, - сказал себе Кугель, - хотя бы две части моего пророчества сбылись: Хуруску чествовали в таверне, а теперь он отправляется в путешествие по воде.
Он вернулся в трактир, где наконец-то заметили отсутствие запретителя. Майер предположил, что ввиду намеченного на раннее утро отбытия, до которого оставалось совсем немного времени, Хуруска благоразумно отправился в постель, и все сошлись во мнении, что, несомненно, именно так дело и обстояло.
На следующее утро Кугель поднялся за час до рассвета. Он наскоро позавтракал, заплатил Майеру за постой и пошел туда, где Шимилко готовил к отходу свой караван.
- Я принес новость от Хуруски, - сказал Кугель. - Благодаря неудачному стечению личных обстоятельств он счел, что не может отправиться в путешествие, и рекомендовал меня на ту должность, которую вы обещали ему.
Шимилко в изумлении покачал головой.
- Какая жалость! Вчера он казался полным решимости! Ну что ж, поскольку Хуруска не сможет присоединиться к нам, я с радостью приму вас на его место. Как только мы тронемся в путь, я расскажу вам об обязанностях, которые совсем просты. Вы должны стоять на часах ночью, а днем можете отдыхать, хотя в случае опасности я, естественно, ожидаю, что вы присоединитесь к защитникам каравана.
- Ну, такие обязанности мне по плечу, - улыбнулся Кугель. - Я готов отправиться в путь, когда вам будет удобно.
- А вот и солнце восходит, - возвестил Шимилко. - Выезжаем в Лумарт!
* * *
Через десять дней караван Шимилко прошел через Метунову щель, и перед ними открылась великая долина Корам. Полноводная река Иск петляла туда и сюда, отражая слепящее сияние солнца, в отдалении возвышалась длинная темная масса Дравийского леса. Немного ближе пять куполов из мерцающего и переливающегося глянцевита обозначали положение Лумарта.
Шимилко обратился к товарищам:
- Дальше лежит то, что осталось от древнего города Лумарта. Пусть вас не обманывают купола - они принадлежат храмам, посвященным некогда пяти демонам: Йаунту, Джастенаву, Фампоуну, Адельмару и Суулу - и потому уцелевшим во времена Сампатических войн.
Население Лумарта отличается от всех, кого вам приходилось видеть. Многие из них - презренные колдуны, хотя Каладет Великий Искатель и запретил магию в черте города. Вы можете счесть этих людей вялыми и болезненными, а также скованными чрезмерной эмоциональностью и будете правы. Они фанатично непоколебимы в том, что касается ритуалов, и все до одного разделяют Доктрину Абсолютного Альтруизма, которая предписывает жить в добродетели и благожелательности. За это они известны как "Добрый народ". И последнее слово относительно нашего путешествия, которое, к счастью, прошло без сучка и задоринки. Возчики правили со знанием дела, Кугель бдительно охранял нас по ночам, и я очень доволен. Итак, вперед к Лумарту, и пусть нашим лозунгом будет "абсолютное благоразумие"!
Караван по узкой дороге спустился в долину, затем продолжил путь под сводами огромных черных мимоз по аллее, вымощенной выщербленными камнями. У видавших лучшие времена ворот, ведущих на торговую площадь, караван встретили пять высоких мужчин в расшитых шелковых одеждах. Великолепные, напоминающие сдвоенные короны, головные уборы корамских тхуристов придавали им полный величия и достоинства вид. Все пятеро были очень схожи между собой, с прозрачной кожей, острыми носами с высокими переносицами, тонкими руками и ногами и печальными серыми глазами. Один из них, в роскошном плаще горчично-желтого, алого и черного цветов, поднял два пальца в спокойном приветствии.
- Друг мой Шимилко, вы с благословенным грузом прибыли в целости и сохранности. Вы замечательно нам послужили, и мы очень довольны.
- В Лиррх-Аинге было так тихо, что мы чуть было не заскучали, - сказал Шимилко. - По правде говоря, мне очень повезло, что нашей охраной занимался Кугель, который так хорошо стерег нас по ночам, что нам ни разу не пришлось просыпаться.
- Молодчина, Кугель! - похвалил его первый тхурист. - Теперь мы возьмем на себя заботу о драгоценных девушках. Завтра можешь получить у казначея свои деньги. Гостиница "Одинокий путник" находится вон там, и я очень рекомендую тебе воспользоваться ее удобствами и хорошенечко отдохнуть.
- Ваша правда! Нам всем не помешало бы отдохнуть несколько дней.
Однако Кугель решил не расслабляться.
- Здесь мы расстанемся, ибо я собираюсь продолжить путь. Меня зовут дела, а Альмери лежит далеко на западе, - у дверей гостиницы обратился Кугель к Шимилко.
- Но твое жалованье, Кугель! Подожди хотя бы до завтра, когда я получу у казначея некоторую сумму. А до тех пор у меня нет денег.
Кугель поколебался, но наконец склонился к тому, чтобы задержаться.
Часом позже в гостиницу вошел гонец.
- Господин Шимилко, вас и ваших товарищей просят немедленно предстать перед Великим Искателем по делу крайней важности.
- А в чем дело? - переполошился Шимилко.
- Я не могу сообщить вам ничего более.
С вытянувшимся лицом Шимилко повел своих людей через площадь в ложу перед старинным дворцом, где в массивном кресле восседал Каладет. По обеим сторонам от него стояли члены корпорации тхуристов, взиравшие на Шимилко с выражением, не предвещавшим ничего хорошего.
- Что означает этот вызов? - осведомился Шимилко. - Почему вы так серьезно на меня смотрите?
Великий Искатель заговорил проникновенным голосом:
- Шимилко, мы проверили семнадцать девиц, которых вы доставили из Симнатиса в Лумарт, и я вынужден с прискорбием сообщить, что лишь две из них могут быть признаны таковыми. Остальные пятнадцать утратили невинность.
От ужаса Шимилко чуть не лишился дара речи.
- Это невозможно! - залепетал он. - В Симнатисе я принял самые тщательные меры предосторожности. Могу предъявить три независимых документа, удостоверяющих непорочность каждой из них. В этом не может быть сомнений! Вы ошиблись!
- Да нет, не ошиблись, господин Шимилко. Все обстоит именно так, как мы описали, и может быть с легкостью перепроверено.
- "Невозможно" и "невероятно" - вот единственные слова, которые приходят мне в голову! - воскликнул Шимилко. - А вы спрашивали самих девушек?
- Разумеется. Они просто поднимают глаза к потолку и насвистывают сквозь зубы. Шимилко, как вы объясните это гнусное оскорбление?
- Я в полном замешательстве! Девушки начинали путешествие столь же непорочными, как и в день своего появления на свет. Это неоспоримый факт! С утра до вечера каждый день я ни на миг не спускал с них глаз. Это тоже факт.
- А когда вы спали?
- Нет, невероятно. Возчики неизменно уходили спать все вместе. Я делил свою повозку со старшим возчиком, и каждый из нас может поручиться за другого. А Кугель в это время сторожил весь лагерь.
- Один?
- Одного охранника вполне достаточно, даже несмотря на то, что ночные часы скучны и долго тянутся. Кугель, однако, никогда не жаловался.
- Тогда виновник, несомненно, Кугель!
Шимилко с улыбкой покачал головой.
- Обязанности Кугеля не оставляли ему времени на противозаконную деятельность.
- А что, если Кугель пренебрег своими обязанностями?
- Не забывайте, каждая из девушек спокойно спала в отдельной кабинке с закрытой дверью, - терпеливо ответил Шимилко.
- Ну хорошо, а если Кугель открыл эту дверь и тихонько вошел в кабинку?
Шимилко на миг заколебался и подергал шелковистую бороду.
- В таком случае, я предполагаю, подобная возможность не исключена.
Великий Искатель вперил взгляд в Кугеля.
- Я настаиваю на том, чтобы ты написал четкое заявление об этом прискорбном случае.
- Расследование подтасовано! - с негодованием воскликнул Кугель. - Моей чести нанесен урон!
Каладет доброжелательно, хотя и несколько прохладно, посмотрел на Кугеля.
- Тебе будет дозволено искупить свою вину. Тхуристы, я поручаю этого человека вам. Позаботьтесь о том, чтобы он получил возможность вернуть себе доброе имя и чувство собственного достоинства!
Кугель разразился протестующими криками, на которые Великий Искатель не обратил ни малейшего внимания. Со своего возвышения он задумчиво оглядывал площадь.
- У нас сейчас третий или четвертый месяц?
- Только что закончился месяц Йаунта, и началось время Фампоуна.
- Так и быть. Этот распутный негодяй своим усердием еще может заслужить нашу любовь и уважение.
Двое тхуристов подхватили Кугеля под руки и повели через площадь. Кугель попытался вырваться, но у него ничего не вышло.
- Куда вы ведете меня? Что за чепуха?
- Мы ведем тебя в храм Фампоуна, и это вовсе не чепуха, - пояснил один из конвоиров.
- Да мне плевать, - рассердился Кугель. - Сейчас же уберите ваши руки: я намерен немедленно покинуть Лумарт.
- Тебе в этом помогут.
Компания поднялась по выщербленным ступеням и сквозь высокие сводчатые ворота прошла в зал, где каждому шагу вторило гулкое эхо, отражавшееся от высокого потолка, в дальнем конце смутно виднелось подобие алтаря или святилища. Кугеля провели в примыкающее к залу помещение, освещенное льющимися из высоких круглых окон лучами красного солнца, стены были обиты темно-синими деревянными панелями. В комнату вошел старик в белой рясе.
- Ну, что у нас здесь? Человек, которого постигла беда?
- Да, Кугель совершил несколько гнусных преступлений и теперь желает искупить свою вину.
- Это заявление ни в малейшей степени не соответствует истине! - возмутился Кугель. - Не было представлено никаких доказательств, и вообще, меня заманили сюда против воли.
Тхуристы, не поведя даже бровью, удалились, и Кугель остался один на один со стариком, который доковылял до скамьи и уселся на нее. Кугель попытался заговорить, но старик жестом прервал его.
- Успокойся! Не забывай, мы милостивые люди, чуждые всякой злобы и недоброжелательности. Мы существуем лишь для того, чтобы помогать другим разумным существам! Если человек совершает преступление, мы мучимы жалостью к преступнику, который, по нашему убеждению, и является истинной жертвой, и трудимся лишь для того, чтобы он мог возродиться.
- Какая просвещенная точка зрения! - заявил Кугель. - Я уже чувствую нравственное обновление!
- Великолепно! Твои замечания подтверждают нашу философию, ты, несомненно, уже преодолел то, что я отношу к первой фазе программы.
- А что, будут и другие? - нахмурился Кугель. - Неужели они действительно необходимы?
- Безусловно, вторая и третья фазы. Пожалуй, стоит объяснить, что Лумарт не всегда придерживался такой политики. В годы расцвета Великой магии город попал под влияние Ясбана Устранителя, который пробил отверстия в пять царств демонов и построил пять храмов Лумарта. Мы сейчас находимся в храме Фампоуна.
- Странно, - заметил Кугель, - столь милостивый народ - и такие отъявленные демонисты.
- Это столь далеко от истины, что дальше не придумаешь. Добрый народ Лумарта изгнал Ясбана и провозгласил эру Любви, которая должна продлиться до тех пор, пока солнце не угаснет совсем. Наша любовь распространяется на всех, даже на пятерых демонов Ясбана, которых мы надеемся отвратить от столь губительного для них зла. Ты станешь самым последним в череде выдающихся личностей, трудившихся на этом поприще, и в этом заключается вторая фаза программы.
Кугель оцепенел от ужаса.
- Эта задача выше моих сил!
- Все испытывают подобные чувства, - ободрил его старик. - Тем не менее Фампоуна следует обучить доброте, вежливости и правилам хорошего тона. Попытавшись сделать это, ты познаешь счастливое чувство освобождения.
- А третья фаза, - прохрипел Кугель, - в чем заключается?
- Когда ты исполнишь свою миссию, то будешь с почестями принят в наше братство! - Старик не обратил внимания на стон ужаса, вырвавшийся из горла Кугеля. - Ну-ка, посмотрим: месяц Йаунта только что завершился, и мы входим в месяц Фампоуна, который, пожалуй, самый вспыльчивый из всех пяти демонов по причине своих чувствительных глаз. Он приходит в бешенство от малейшего проблеска света, и тебе придется перевоспитывать его в абсолютной темноте. Дальнейшие вопросы будут?
- Еще как! Предположим, что Фампоун откажется изменить свое поведение?
- Вот образец негативистского мышления, которое мы, добрый народ, не признаем. Не придавай значения тому, что ты мог слышать о жутких повадках Фампоуна! Ты должен верить в успех!
- Но как я вернусь, чтобы насладиться заслуженными почестями и наградами? - с тоской воскликнул Кугель.
- Фампоун, когда осознает всю низость своего поведения, несомненно, поднимет тебя наверх. А теперь я должен проститься с тобой.
- Минуточку! А где мои еда и питье? Я же не выживу!
- Этот вопрос мы опять-таки оставляем на усмотрение Фампоуна.
Старик нажал на кнопку, пол под ногами Кугеля расступился, и он с головокружительной стремительностью покатился вниз по спиральному желобу. Воздух постепенно сделался липким, как сироп, Кугель пробил пленку невидимого препятствия, которая лопнула, точно пробка вылетела из бутылки, и Кугель очутился в средней величины комнате, освещенной мерцанием единственной лампы.
Кугель оцепенел, едва отваживаясь дышать. На помосте в противоположном конце комнаты в массивном кресле восседал спящий Фампоун, чьи глаза закрывали от света две черные полусферы. Серое тело размерами могло сравниться с длиной помоста, толстые косолапые ноги были вытянуты во всю длину. Руки, ничуть не меньше в обхвате, чем сам Кугель, заканчивались трехфутовыми пальцами, унизанными сотней перстней. Голова демона выглядела размером с тачку, с гигантским носом и огромным вислогубым ртом. Два глаза, каждый размером с плошку, Кугель не смог разглядеть из-за защитных полусфер.
Кугель, задерживая дыхание не только от страха, но и от нестерпимого зловония, висевшего в воздухе, осторожно оглядел комнату. От лампы по потолку шел шнур, свисавший рядом с пальцами Фампоуна. Кугель практически машинально отсоединил шнур от лампы. Он обнаружил, что выбраться из комнаты можно только через маленькую железную дверцу прямо за креслом демона. Желоб, по которому он попал сюда, стал невидимым. Складки у губ Фампоуна задергались и поднялись, изо рта выглянул гомункул, росший из конца языка демона. Он взглянул на Кугеля черными бусинками глаз.
- Ха, неужели время прошло так быстро? - Странное создание, изогнувшись, сверилось с отметками на стене. - И правда, а я проспал, и Фампоун будет зол. Как твое имя и какие преступления ты совершил? Такие подробности очень интересуют Фампоуна, а это, кстати говоря, я сам, хотя из прихоти предпочитаю зваться Пульсифером, как если бы был отдельным существом.
- Я - Кугель, инспектор нового режима, который теперь установился в Лумарте. Я спустился сюда проверить, удобно ли Фампоуну, а поскольку я вижу, что все в порядке, то, пожалуй, вернусь наверх. Где здесь выход? - смело заявил посетитель.
- Как, ты не совершил никаких преступлений, о которых мог бы нам рассказать? - жалобно спросил Пульсифер. - Какая прискорбная новость. Мы с Фампоуном любим злодеяния. Не так давно некий купец, чье имя я, к сожалению, забыл, целый час развлекал нас рассказами.
- А что произошло потом?
- Ой, лучше не спрашивай. - Пульсифер принялся чистить один из клыков Фампоуна маленькой щеточкой. Он вытянул голову и начал рассматривать пятнистое лицо великана. - Фампоун крепко спит, он очень плотно поел перед тем, как отойти ко сну. Подожди минуточку, я проверю, как переваривается пища. - Пульсифер нырнул в рот к Фампоуну и обнаружил себя лишь дрожанием серого жилистого горла. Через некоторое время он снова предстал перед Кугелем. - Он, бедняга, проголодался, кажется. Я лучше его разбужу, ведь он захочет поговорить с тобой, перед тем как…
- Перед тем как - что?
- Не важно.
- Минуточку, - сказал Кугель. - Мне больше хотелось бы поговорить с тобой, а не с Фампоуном.
- Правда? - польщенно спросил Пульсифер и начал начищать клык Фампоуна с еще большим усердием. - Приятно слышать, мне не так часто говорят комплименты.
- Странно! Я вижу, что в тебе очень многое заслуживает похвалы. Твоя карьера поневоле идет рука об руку с карьерой Фампоуна, но у тебя, наверное, есть и свои собственные цели и устремления?
Пульсифер подпер губу Фампоуна щеткой и оперся на образовавшийся уступ.
- Иногда я чувствую, что хотел бы взглянуть на внешний мир. Мы несколько раз поднимались на поверхность, но только ночью, когда звезды скрыты за густыми тучами, и даже тогда Фампоун жаловался на чересчур яркий свет и быстро возвращался сюда.
- Жаль, - заметил Кугель. - Днем есть на что посмотреть. Пейзаж в окрестностях Лумарта очень славный. А добрый народ вот-вот начнет свой Великий карнавал полных противоположностей, который, как говорят, представляет собой весьма живописное зрелище.
Пульсифер тоскливо покачал головой.
- Сомневаюсь, что мне когда-нибудь доведется поглядеть на такие события. А ты видел много ужасных преступлений?
- Да, мне многое довелось повидать. Например, я помню одного гнома из Батварского леса, который оседлал пельграна…
Пульсифер жестом прервал его.
- Погоди. Фампоун захочет это услышать. - Он рискованно высунулся из разинутого рта и взглянул на прикрытые глазные яблоки. - Интересно, он, или, если быть более точным, я - проснулся? Мне показалось, я почувствовал шевеление. В любом случае, хотя я и получил удовольствие от нашего разговора, мы должны вернуться к своим обязанностям. Хм, шнур отключен от лампы. Не будешь ли ты так добр погасить свет?
- К чему спешить? - уклонился Кугель. - Фампоун мирно спит, позволь ему отдохнуть. А я тем временем хотел бы кое-что тебе показать. Одну азартную игру. Ты когда-нибудь играл в замболио?
Пульсифер ответил отрицательно, и Кугель вытащил из кармана карты.
- Смотри внимательно! Я раздаю каждому из нас по четыре карты, которые мы не должны показывать друг другу. - Кугель объяснил правила игры. - Мы обязательно играем на золотые монеты или что-то подобное, чтобы игра была интересной. Поэтому я ставлю пять терциев, и ты должен поставить столько же.
- Вон в тех двух мешках - золото Фампоуна, или, что в равной степени правомерно, мое золото, поскольку я - неотъемлемый придаток к этой огромной туше. Вынь оттуда столько золота, сколько соответствует твоим пяти терциям.