- Тогда как же? - спросил я. - Раз уж нам предстоит провести остаток жизни в интимной близости, полагаю, я должен знать твое имя.
- Я - Мелора, но никакой близости не будет.
- Мелора, - повторил я. - Это судьба.
- Почему?
- Я всегда таял перед обнаженными сиренами по имени Мелора, - ответил я. - По моему разумению, Мелора - самое чистое, самое добродетельное имя во Вселенной.
- Я тебя не звала. А теперь - уходи.
- Я не могу допустить, чтобы ты и дальше влачила столь жалкое существование.
- Я здесь безмерно счастлива. И мучаюсь только последние три минуты.
- Ты все не так поняла, - объяснил я. - Я - герой, по крайней мере когда не убегаю от всяких разных жандармов, и главное дело моей жизни - спасать непорочных дев, попавших в беду.
- Я не в беде, - стояла она на своем. - А теперь оставь меня одну.
- Оставить тебя одну? - переспросил я. - Но я тебя люблю.
- А я тебя - нет! - отрезала она.
- Только потому, что плохо меня знаешь. После десяти или двенадцати лет, проведенных вместе, ты влюбишься в меня по уши.
- Что мне нужно сделать, чтобы заставить тебя уйти? - спросила она.
И тут я понял, что происходит: она приняла меня за типичного немытого и необразованного старателя, которые составляли абсолютное большинство ее аудитории. Вот и решил, что пора показать ей, что я - другой, сказать какую-нибудь романтическую фразу, которая тронет ее сердце. Порылся в памяти, вспоминая любовные истории, которые читал в молодости, и наконец нашел то, что нужно.
- Мелора, - я приложил руку к сердцу, чтобы подчеркнуть мою искренность, - мой любовный двигатель жаждет тебя.
- Можешь взять свой любовный двигатель и засунуть его сам знаешь куда! - огрызнулась она.
- Именно об этом я и думаю. - Я порадовался, что мой план блестяще удался. - Так приятно осознавать, что наши намерения совпадают.
Она встала, подошла к стене, сняла с крючка халат, надела его, повернулась ко мне лицом, уперев руки в бока.
- В последний раз спрашиваю: ты уйдешь по собственной воле?
- По собственной - нет, - твердо заявил я. - Один - нет.
- Хорошо. Только потом не говори, что я тебя не предупреждала.
Она открыла рот и начала кричать, с каждым мгновением все громче и пронзительнее. Скоро треснуло зеркало, на туалетном столике затряслись и посыпались с него стеклянные безделушки, к тому времени, когда она добралась до соль, миновав фа, из моих зубов повыпадали все пломбы, а она продолжала двигаться к ля. Я еще услышал, как за куполом люди кричат от боли, а потом провалился в темноту. Когда очнулся, почувствовал, как она ладонью шлепает меня по щекам, услышал, как она говорит: "Пора просыпаться".
- Что произошло? - пробормотал я.
Фарфоровые собачки больше не тявкали, от них остались одни осколки, маленькая, но радость.
- Меня не просто так зовут Сиреной Серебряной Жилы, - с самодовольной улыбкой ответила Мелора.
- Ладно, ты - сирена. - Я осторожно прошелся языком по дыркам в зубах. - Но зачем ты это сделала?
- Потому что я никуда не собираюсь уезжать, а тебя следовало в этом убедить.
- Но почему? - настаивал я.
Она посмотрела на меня.
- Потому что я - док Небучаднеззар. Мне принадлежит это шоу и Сирена Серебряной Жилы зарабатывает кучу денег.
- Так чего ты сразу мне этого не сказала? - удивился я. - Если ты не можешь уехать, я останусь с тобой.
На этот раз она таки добралась до си.
- Мне нравится жить одной, - объяснила она, когда вновь привела меня в чувство.
- Очаровать тебя трудно, - признал я, - но Катастрофа Бейкер не из тех, кто сразу сдается.
Еще три или четыре раза она вгоняла меня в небытие, но наконец пришел кто-то из местных и попросил ее угомониться, потому что в радиусе трех миль не осталось ни одного целого окна.
- Теперь ты уйдешь? - спросила она, когда я снова пришел в себя.
- Хорошо, хорошо, я все понял. Но придет день, когда ты пожалеешь о том, что отвергла искреннюю и беззаветную любовь, которую я предлагал тебе всего лишь за пятьдесят процентов дохода твоего парка развлечений.
Но ничто не могло убедить ее, и скоро я осознал, что меня просто ослепила ее красота, а может, крашеные волосы. Поэтому, побывав у дантиста и приведя зубы в порядок, я вновь очутился среди звезд, как и прежде, в одиночестве, постарев на пару дней, но став гораздо мудрее.
* * *
Силиконовая Карни хохотнула:
- Теперь я понимаю, почему тебя зовут Катастрофа!
- Для того есть и другие, не менее веские причины, мэм, и я уверен, что выжившие перечислят их тебе… если кто-то из них смог покинуть больницу.
- Люди постоянно говорят и поют о неразделенной любви, - констатировала Сахара дель Рио.
- Разумеется, - согласился с ней Ахмед Альфардский, в котором человеческого было, возможно, меньше, чем в большинстве остальных. - Это самое облагораживающее чувство.
- И нет ничего более раздражающего, - вставил Макс Три Ствола.
- А какая от нее польза? - спросил Аргиль, который сидел в углу с преподобным Билли Кармой. - Когда приходит пора произвести потомство, когда у самки "течка", тогда самцы борются за право соединить свои гены с ее, а потом все успокаиваются до следующего сезона ураганов.
- У нас все по-другому, - ответил Катастрофа Бейкер.
- Хорошо, - не стал спорить Аргиль, - до следующего сезона буранов. Велика разница.
- Этот момент ты уловил, - вмешался Ставлю-Планету О’Грейди. - Мужчины борются за женщин. А иногда, как в случае, о котором рассказал наш друг Бейкер, просто за существование.
- Ты думаешь, женщины не должны бороться? - с застенчивой улыбкой спросила Золушка. - Мы прилагаем ничуть не меньше усилий, только все делаем тоньше.
- Со всей этой борьбой хочется задаться вопросом, а остаются у кого-нибудь силы на сам процесс? - спросил Аргиль.
- Бывает, что, и нет, - согласился Макс. - Стыдно, конечно, но что делать?
Внезапно заговорил старик, сидевший в самом дальнем углу:
- Что ты об этом знаешь? Что вы все об этом знаете? Есть только одно слово, которое может сие описать. И слово это - трагедия.
- Что может быть трагичного в сексе? - удивился Бейкер.
- Я говорю не о сексе, - ответил старик. - О любви.
- Кто ты, и что ты об этом знаешь?
- Меня зовут Странник Джонс, и я ищу свою любовь больше сорока лет.
- Странник Джонс! - воскликнул Никодемий Мейфлауэр. - Не о тебе ли я слышал на Бараймие V?
- Не можешь ты быть тем Странником Джонсом, о котором я слышал на Сверкающей Синеве, - пробормотал Макс.
- Вроде бы Странник Джонс был на Новой Бирме, во Внешнем Пограничье, - добавил Могильщик Гейнс.
- Это все я, - ответил старик. - Я бывал на этих трех мирах и еще на семистах других.
- Ты - исследователь? - спросил Большой Рыжий.
- Нет, хотя на некоторые планеты моя нога ступала первой.
- Искатель приключений?
- Нет, хотя на мою долю их выпало немало.
- Тогда кто? - спросил Большой Рыжий.
- Я искал не приключения - человека. Вот моя грустная и трагическая история.
ТРАГИЧЕСКИЕ ПОИСКИ СТРАННИКА ДЖОНСА
Я не собирался становиться первооткрывателем двухсот или трехсот планет, не было у меня желания стать миллионным человеком, ступившим на землю еще нескольких сотен планет. Я хотел лишь одного: найти мою Пенелопу.
Искать я ее начал… один момент… сорок три года, восемь месяцев и девятнадцать дней тому назад. Первая планета, на которую я прилетел, была Кастор XII. Ее там, естественно, не оказалось.
Потом я побывал в системе Нельсон, на всех кислородных планетах системы Рузвельт. Даже приземлился на Вальпургии III, едва ли не самой странной из увиденных мною планет, но не нашел ее и там.
Я продолжал искать. Обследовал Внутреннее Пограничье, Монархию, Спиральный Рукав, Внешнее Пограничье, даже Большое и Малое Облака, но нигде не обнаружил ее следа. После того как стало ясно, что это будет эпическое путешествие, я переименовал мой корабль в "Летучего голландца".
В этом путешествии чего я только не увидел. Однажды стоял на вершине самой высокой горы в галактике. В другой раз ходил по дну глубочайшего хлорного океана. Выбрасывал алмазы размером с грецкий орех, потому что набил карманы более крупными. Убивал животных, в сравнении с которыми кораземы Адского Огня ван Винкля - домашние зверушки.
Я отказался стать королем Пурпурной планеты, отверг ухаживания женщины, которая красотой превосходила Золушку и Силиконовую Карни. Дорогие дамы, только не подумайте, что я хочу вас обидеть, вы прекрасны. Потому что знал - нельзя связывать себя узами, политическими или романтическими и, разумеется, Пенелопа должна была стать моей первой и единственной женщиной.
В какой-то момент я даже заручился поддержкой Золотой Банды. Они могли найти спрятанные сокровища и утерянные шедевры, но с Пенелопой потерпели неудачу. Я отправился на Домар и оплатил услуги их Мастера-телепата. Он мог читать мысли всех людей в радиусе пятидесяти тысяч световых лет, но и он не сумел подсказать мне, где искать Пенелопу.
Вот я и странствовал от одной планеты к другой, надеясь найти ее или встретить человека, который видел Пенелопу или хотя бы слышал о ней. Не замечал, как бегут годы, не оставлял надежды, что когда-нибудь найду ее и тогда все мои страдания и одиночество окупятся сторицей.
Вы и представить себе не можете, как это ужасно, думать, что ты вот-вот найдешь свою единственную женщину, чтобы потом выяснить, что там, куда тебя послали, ее не было и нет. Так часто в моей груди вспыхивала, а потом гасла надежда…
* * *
- Одну минуту, - прервал его Макс Три Ствола. - А почему ты не обратился к нам?
- Не понял.
- К завсегдатаям "Аванпоста", - пояснил Макс. - В целом мы повидали куда больше миров, чем ты. Расскажи нам что-нибудь о ней и, готов спорить, один из нас укажет тебя правильный путь.
Джонс несколько раз моргнул.
- Ну, думаю, волосы у нее скорее всего светлые. Не соломенные. Пожалуй, песочно-желтые. И она, конечно, стройная. Очень хорошенькая, но не бросающаяся в глаза, как эти дамы. - Он помолчал. - Ничего плохого в этом, кстати, нет. Моя мать, к примеру, плохо одевалась и не была семи пядей во лбу, но мой отец с радостью отдал бы за нее жизнь и когда ей исполнилось восемьдесят пять, несмотря на весь ее жир и морщины. Красота определяется глазами того, кто смотрит, а для моих глаз Пенелопа - самая красивая женщина галактики. - Вновь пауза. - Платье у нее из льняной материи, в бело-синюю клетку, на шее - красный шелковый шарфик, на голове - большой бархатный берет. Таким, по моему разумению, должен быть ее наряд.
- Ты же не видел ее сорок три года, - заметил Макс. - Ее волосы могли поседеть, она - поправиться или похудеть на тридцать - сорок фунтов, и, уж конечно, она будет в другой одежде. Так что лучше назови нам те ее приметы, которые практически наверняка не изменились. Почему бы тебе не начать, скажем, с ее роста?
Джонс нахмурился, пробежался пальцами по густым, всклоченным седым волосам.
- Даже не знаю… - Потом коснулся указательным пальцем носа. - Думаю, вот здесь была бы ее макушка.
- Хорошо. Теперь перейдем к имени.
- Пенелопа, - ответил Странник Джонс. - Прекрасное имя, Пенелопа. Такое поэтичное.
- А второе? Которое теперь вместо фамилии?
Джонс пожал плечами.
- Понятия не имею.
- Один момент, - нахмурился Макс. - Ты искал ее сорок три года и даже не знаешь ее полного имени?
- Разве роза пахла бы не столь нежно, если б звалась по-другому? - обиделся Джонс.
- Ты прав, но найти ее было бы проще, если бы ты говорил людям, что ищешь розу, - раздраженно бросил Макс. - Ладно… что ты вообще о ней помнишь?
- Мне ничего не нужно о ней помнить, - ответил Джонс. - Я знаю о ней все, что нужно знать.
- Кроме имени и местопребывания, - уточнил Макс. - Где ты с ней встретился? Где видел в последний раз?
Джонс смутился.
- Я никогда с ней не встречался, - наконец выдавил он из себя.
- Ты сорок три года ищешь женщину, которую никогда не видел? - недоверчиво спросил Макс.
- Судя по твоему голосу, ты думаешь, что это какая-то блажь, но ты ошибаешься!
- Об этом забудь. - Макс попытался зайти с другой стороны. - Должно быть, это выдающаяся женщина, раз ты разыскиваешь ее всю сознательную жизнь.
- Такого я сказать не могу.
- Ага… Похоже, я чего-то не понимаю. Может, ты объяснишь?
- Все дело в одной поэме.
- Поэме?
Джонс закрыл глаза.
- Она заканчивается вот такими строками:
Где-то там, за морями,
Светлоокую я найду Пенелопу,
Поцелуями губы покрою горячими,
На главу возложу цветочный венок.
Он помолчал.
- Как только я прочитал эти строки, так сразу понял, что где-то там меня ждет Пенелопа, и я должен ее найти.
- А если ее зовут Гертруда или Беатрис? - спросил Макс.
- В поэме сказано - Пенелопа.
- В поэме также сказано, что поэт ее и найдет.
- Поэт мертв уже семь тысячелетий. Я о нем читал. Ни на какой Пенелопе он так и не женился.
- Итак, из-за этих строк, ты потратил сорок три года на поиски женщины, которая или никогда не существовала, или уже семь тысяч лет как умерла?
- В поэме множество строк. Я процитировал только четыре. И она не где-то. Если есть женщина для каждого мужчины, то Пенелопа - моя женщина. Единственная женщина.
- Как же ты узнаешь ее, когда увидишь? - спросила Золушка.
- Я ее узнаю, - ответил Джонс с абсолютной, фанатичной уверенностью.
- Удачи тебе, Странник Джонс. - Золушка подошла к нему. - Но на случай, что ты ее не найдешь… я в ужасе от мысли, что ты можешь сойти в могилу, не познав поцелуя настоящей, из крови и плоти женщины.
Она обняла его за шею и наклонилась, чтобы поцеловать. Он чуть не упал со стула, пытаясь избежать ее губ.
- Извини, я не хочу тебя обидеть, - он поднялся на ноги, - но ради нее я должен блюсти себя в чистоте, потому что я знаю: она блюдет себя ради меня.
- У тебя какое-то странное понятие о чистоте, - заметил Макс.
- Что с того. - Джонс направился к двери. - С моей точки зрения, у всех вас странное понятие о любви. - Он помолчал. - Я потерял здесь целый день. Пора вновь отправляться на поиски.
- Будь осторожен, - предупредил Ахмед Альфардский. - Где-то рядом идет война.
Джонс улыбнулся.
- Если люди, инопланетяне, метеоритные дожди и суперновые не смогли удержать меня от поисков моей Пенелопы, неужели кто-то может подумать, что меня остановит какая-то война?
- Войны останавливали людей, занимавшихся более важными делами, - ответил Ахмед.
Джонс улыбнулся.
- Вы не знаете Странника Джонса. - Он открыл дверь. - Да и нет более важного дела.
С тем он и ушел.
В зале надолго повисла тишина. Наконец Ставлю-Планету О’Грейди достал блокнот.
- Кто-нибудь хочет сделать ставку?
- На то, что он ее найдет, или на то, что она существует? - спросил Бейкер.
О’Грейди пожал плечами.
- Все равно, - с улыбкой ответил он.
Никодемий Мейфлауэр вздохнул и покачал головой.
- Он - не самый умный из тех, кто путешествует в космосе, не так ли?
- Если у него есть домашняя зверушка, он не самый умный из обитателей корабля, - хохотнул Макс Три Ствола.
- А по мне он такой сладенький, - улыбнулась Золушка.
- Как и мешок сахара, - ответил Макс, - Но ты бы не захотела жить с ним.
- Очень уж ты циничен, - фыркнула Золушка. - Я бы хотела, чтобы кто-нибудь искал меня, как Странник Джонс ищет свою Пенелопу.
- Нет, ты бы не хотела, - возразил Макс.
- Это еще почему?
Макс рассмеялся:
- Он может тебя найти.
- Он гораздо лучше тебя! - воскликнула она.
- Черт, да мы все лучше Макса, - засмеялся Бейкер. - Но это не означает, что Странник Джонс - мистер Совершенство.
- Я создала мистера Совершенство. - Золушка на мгновение замолчала. - А теперь отдала бы предпочтение Страннику Джонсу.
- Ты хотела сказать, что встречала мистера Совершенство, - поправил ее Макс.
- Я сказала то, что хотела сказать.
- Ты понимаешь, что теперь тебе придется все нам рассказать и в подробностях.
- Почему нет? - ответила она после недолгого раздумья. - Кто знает? Может, вы чему-то и научитесь, хотя я в этом сомневаюсь.
СОЗДАНИЕ МИСТЕРА СОВЕРШЕНСТВО
Меня воспитали куртизанкой (начала Золушка). Обучили тантрическим искусствам, умению соблазняюще двигаться и одеваться. Я овладела всеми доступными способами, какими женщина могла ублажить мужчину, знала, чего не следует делать и говорить в их присутствии.
В шестнадцать лет я начала работать на Ксанаду, планете наслаждений в звездном скоплении Белиал. В число моих клиентов входили самые известные в галактике люди. Однажды со мной провел неделю Ланс Стерлинг, после того как освободил народ Гасиенды III.
Мне были открыты все тайны удовольствий, в вопросах секса я была непревзойденным экспертом. Поэтому ко мне записывались в очередь, а Мать Земля даже хотела выкупить мой контракт, чтобы я перешла в ее заведение на Прасепе III, но, разумеется, мой работодатель не пожелал расстаться со мной.
Однажды, мне уже исполнилось двадцать лет, я шла по длинному коридору на встречу с очередным клиентом. И из-за каждой двери до меня доносились удовлетворенные стоны и крики, но исключительно те, что вырывались из мужских глоток. Вот тогда мне и открылась истина: Ксанаду - планета наслаждений для половины человечества. Женщины предоставляют его мужчинам, но сами ничего не получают.
Вот я и решила взять свои сбережения, сами понимаете, на Ксанаду женщина не могла потратить ни гроша, и положить начало индустрии, ориентированной на женщин, призванной дарить наслаждение им, а не мужчинам.
Я понимала, что для этого потребуются мужчины, которые умеют ублажить женщину не хуже, чем они - мужчину, и следующий год встречалась с тысячью тех, кто прислал лучшие резюме. И хотя, признаюсь, год этот я провела не без пользы для себя, в каждом я находила какие-то недостатки, у кого мелкие, у кого - существенные.
Именно тогда я пришла к выводу, что единственный способ найти идеального любовника - создать с нуля. Переговорила со многими женщинами, попросила их перечислить физические данные и поведенческие характеристики их идеального мужчины, а потом наняла Беллини, известнейшего в Монархии конструктора андроидов, и усадила его за работу.
Женщины никак не могли определиться с идеальным цветом глаз, поэтому мы решили, что при одном освещении глаза будут синие, при другом - серые, при третьем - карие.
Не сработало. Женщины, которых я приглашала на инспекцию нашего прототипа, нашли, что переменчивость цвета глаз им не по душе.
Та же проблема возникла и с длиной волос. Мы пробовали короткие волосы, длинные, даже их отсутствие, но к консенсусу так и не пришли.