– И чего же мы этим добивались? – язвительно поинтересовался он. – Убить бедного короля десять раз подряд? Зачем же еще и демон? А ведь, похоже, это я вас вспугнул! Но если вы планировали убить короля традиционными способами, то для кого же вы тогда готовили демона? Моего демона, кстати! Для юного принца? Но, девочка моя, ему всего десять лет, он же еще ребенок! Знаете, Кинари, вы еще большая дрянь, чем я думал! – Теперь в голосе звучало уже уважение, которое он и решил немедленно выразить госпоже Кинари лично. К сожалению, она не стала этого дожидаться и, проявив невежливость, отбыла в неизвестном направлении, в чем он и имел неудовольствие убедиться всего пару минут спустя. Эта новость привела его в несколько неуравновешенное состояние духа, в результате чего это крыло дворца, и так подпорченное Кинари, сильно пострадало.
Кинари вернулась на загородную виллу своего супруга примерно через два с половиной часа после того, как столь поспешно покинула ее. Выглядела она при этом, прямо сказать, не очень. Не обращая никакого внимания на слуг, с мечом в руке, который она так и не удосужилась вернуть в ножны, почти ничего не видя и не слыша вокруг себя, она молча поднялась в кабинет Вайгара. К счастью, он был дома. Кинари толкнула дверь, вошла и остановилась у порога. Ее муж, сидевший за столом, как-то очень медленно встал и обернулся. Она видела, что он, несмотря на огромное облегчение оттого, что она вернулась, опасно колеблется между страстным желанием зацеловать ее насмерть и не менее страстным желанием придушить источник своих мук и таким образом навсегда избавиться от наваждения. Кинари захотелось улыбнуться. Она совсем не испугалась его, и даже мельком удивилась тому, что так боялась его раньше. Наверное, она уже пережила весь страх, отпущенный ей на сегодняшний день. Да и по сравнению с Заргоном ее муж был просто плюшевым медвежонком.
Шатаясь, она подошла к нему почти вплотную и склонила голову ему на грудь. Колебания Вайгара еще продолжались, но его тело само решило, что ему делать. Руки сами собой поднялись и обняли ее, а губы прижались к ее виску. В этот момент силы оставили Кинари, она выронила свой меч, который, зазвенев, упал на каменный пол, и начала медленно оседать. Упасть Вайгар ей не дал, подхватил на руки и понес в ванную. Там он быстро стянул с жены местами разорванное, сильно пахнущее дымом и густо политое ее и чужой кровью платье и опустил ее в ванну, наполненную теплой водой. Кинари что-то благодарно пробормотала, расслабленно растянулась в воде и откинула голову на бортик. Для дочери водного Вьора вода была самым первым лекарством от всех напастей. Вайгар между тем пытался смыть грязь и копоть с ее лица и рассматривал плохо затянутые рубцы на ее теле, а также ее ауру, кое-где проглядывающую сквозь сильно пострадавшую защиту. От этого зрелища ему сильно хотелось материться, но он вместо этого занялся более полезным делом. А именно принялся осторожно, чтобы не навредить, подкачивать ее энергией, восстанавливая ее силы и по мере возможности подлатывая ее защиту. Он готов был совсем отказаться от того, чтобы видеть ее, лишь бы эта защита продолжала служить ей и дальше. Тем более что он заметил в ее ауре такое, от чего его измученное сердце наполнилось надеждой, и он предпочел бы закрыть глаза и больше вообще ничего не видеть, чем опять пережить разочарование.
Постепенно Кинари стало лучше, и она пришла в себя. Вайгар помог ей встать, обмотал полотенцем и отнес в спальню. Там он уложил ее на кровать и закутал в одеяло почти до самого носа, потому что она начала мерзнуть. Он молчал, потому что слов у него не было. Вернее, были, но такие, которые ей лучше выслушать попозже, тогда, когда она будет в состоянии на них ответить. Поэтому Кинари начала говорить сама.
– Вайгар, – сказала она, протягивая ему руку из-под одеяла и ища у него поддержки, – Вайгар! Флор погиб!
– Это тот, который блондин?
– Да. Ты был прав насчет него. Он действительно меня предавал. Заргону.
– Надеюсь, ты убедилась в том, что он умер? – Вайгар не был кровожадным, но сейчас ему до смерти захотелось убить этого блондина еще раз.
Она посмотрела на него расширенными от возмущения глазами.
– Вайгар, это не я убила его!
– Почему? – удивился он.
Кинари возвела глаза к потолку, но потом начала рассказывать.
– Я узнала, что он предает меня, и поговорила с ним. Мне удалось убедить его не делать этого, но за это я пообещала, что помогу его сестре. Теперь я должна выполнить свое обещание.
– Что за помощь? – спросил Вайгар, уже зная, что оказывать эту самую помощь придется, скорее всего, ему.
– Она тоже оборотень. Ты понимаешь, что это значит. – Вайгар кивнул. – Ты не мог бы сейчас привести ее сюда? – Брови Кинари поднялись домиком, и она стала похожей на Нерави, когда та выпрашивает то, что ей очень хочется. Вайгару стало смешно.
– Хорошо! – сказал он, изо всех сил стараясь сдержать улыбку. – Скажи, где она живет, я приведу ее.
– Правда? – обрадовалась Кинари. – Я бы не стала просить тебя, но сама я сейчас не смогу даже повесить портал, не то что встать и куда-то идти. А завтра может быть поздно.
– Ладно, ладно, я понял. Говори, где она. – Вайгару совсем не хотелось слушать, как она оправдывается. Тем более что он и сам догадывался, почему может оказаться поздно.
Кинари назвала адрес в Ценете, и Вайгар, повесив портал прямо в комнате, исчез, перед этим самым строгим голосом приказав ей оставаться в постели.
* * *
В Ценете все устроилось очень быстро. Матерью покойного Флора оказалась главная повариха дома Ангрицев, служащая у них уже больше ста лет. Незаконная в третьем поколении, она принадлежала этому дому так же, как и все живущие в нем гайры. Это была очень привлекательная, хотя уже и не первой молодости женщина с невообразимо рыжими волосами и характерным темпераментом Ангрицев, сила которого ясно читалась в ее ауре. Это было странно, но ее дочь совсем не унаследовала ни ее внешности, ни ее опасного характера. Дага была очень невзрачная, похожая на серую мышку молодая девушка, и Вайгара слегка позабавило то, что, несмотря на это, оборачивалась она в кошку. Кроме невзрачности, с ее внешностью были еще кое-какие проблемы. Во-первых, родинка на лице. Огромная, почти во всю щеку, и сплошь поросшая жесткими темными волосками. Во-вторых, тщательно спрятанные под прической острые кончики ушей. А также еще множество всяких родинок под платьем, которые от Лара было бесполезно прятать, равно как и нескладную фигуру. Похоже, что в доме Ангрицев ее внешность мало кому казалась привлекательной, и по этой причине Дага была существом зажатым и забитым, мучительно краснеющим под взглядом Вайгара. Она изо всех сил отворачивалась от него, временами пытаясь прикрыть рукой свою родинку, но тут же отдергивала ее, не желая дать ему понять, что она чувствует. В общем, сестра этого поганца Флора Вайгару понравилась. Боги с ней, с внешностью, но аура у нее была очень миленькая, несмотря на все ее страдания.
Как того и следовало ожидать, обаянию Лара обе дамы не смогли ничего противопоставить и благополучно дали убедить себя в том, что рядом с гайре Кинари Даге в любом случае будет лучше, чем здесь. Вайгар не стал ничего говорить им о гибели Флора, любезно возлагая на свою жену эту почетную обязанность и будучи вполне уверенным в том, что она сделает это несравненно лучше, чем он сам.
Дома он со всеми церемониями представил Дагу своим слугам и велел им о ней позаботиться. Маленькая кошка, и так сильно засмущавшаяся во время представления, после его приказа насчет заботы и повышенного внимания всех слуг, сразу обратившегося на нее, совсем сникла. Она то краснела, то бледнела, пока пожилая экономка, незаконная Лари, не сжалилась над ней и не увела ее в отведенную ей комнату.
Когда Вайгар вернулся в спальню, Кинари уже спала, чего и следовало ожидать после всех ее похождений. Он осторожно лег рядом с ней, стараясь не разбудить свою блудную жену, и почувствовал, как напряжение, с утра державшее его, постепенно отступает. Ее аура опять была в тумане, и он не мог сказать точно, как она себя чувствует, но, по крайней мере, ее защита восстановилась и начала действовать так же, как раньше. Он слегка скривился, вспомнив, что он испытал, когда, проснувшись, не обнаружил ее рядом с собой. Ему даже сейчас было от этого немного не по себе. Как ненормальный он бросился ее искать по всей Нарге, но, разумеется, безуспешно. Если бы ему на глаза попался хоть один человек или гайр, хоть что-нибудь знающий о том, куда могла отправиться госпожа Кинари этим утром, он бы вытряс из него все. Но ему не повезло. Во дворец Тенгов его даже на порог не пустили, как того и следовало ожидать, а на его вопрос о Кинари сказали, что не имеют права разглашать эту информацию. Не имеют права! Да если бы они ее имели, эту информацию! Он прекрасно видел, что они сами знают не больше него, только то, что она приходила, переоделась и ушла, просто делают вид, пытаясь прибавить себе значимости и не понимая, насколько глупо это выглядит. Тем не менее ему пришлось возвращаться домой одному, без Кинари. Он все еще надеялся, что она вернется, после прошедшей ночи он не мог отнестись ко всему с привычным цинизмом, и потому решил, что разумнее всего дожидаться ее дома, на своей загородной вилле, куда у нее был свободный доступ. Вот и дождался. Сейчас от глупого счастья, цветком расцветающего в его груди, он был не в состоянии злиться на нее, но потом, позже, когда она проснется, Вайгар твердо решил, что не даст ей уйти от ответа на его вопросы. Еще одна такая отлучка его прекрасной жены – и ему можно будет спокойно отправляться на свалку для сломанных гайров, потому что этого ни его здоровье, ни его мозги попросту не выдержат.
Незаметно для себя он задремал и проснулся оттого, что его прелестная жена, улыбаясь, нежно погладила его по щеке. От ее прикосновения кровь сразу вспыхнула, и он почувствовал себя стариком Ценгом, которые, как поговаривали на Нерхаше, могли жить в огне, как саламандры. К сожалению, он не был саламандрой, и долго такого огня выносить не мог. Поэтому он, минуя все разговоры и почти минуя предварительные ласки, набросился на жену, которая, к счастью, не возражала против такого грубого обращения.
Когда все закончилось, он еще долго не мог успокоиться, целовал ее куда попало и не мог надышаться запахом ее волос. Этот запах, в котором еще сохранился сильный привкус гари, и привел его в чувство. Он перестал ее целовать и слегка отодвинул от себя, потому что не всегда мог контролировать свои эмоции, если чувствовал прикосновение ее гладкой, как йасиарский шелк, кожи.
– Вы ничего не желаете рассказать мне, дорогая Кинари? – любезным тоном, призванным дать ей понять, что он не шутит, осведомился Вайгар.
К его удивлению, она улыбнулась, потом вздохнула и сняла с пальца одно из колец. Ее аура тут же вспыхнула ярким светом, заставив природного Лара слегка зажмуриться от неожиданности. Секундой позже он впился в нее глазами, не вполне веря самому себе, и пытаясь как можно дольше насладиться редким зрелищем. По отношению к нему там горела и переливалась самая настоящая любовь, и за одну возможность видеть это он с легкостью отдал бы жизнь. К сожалению, Кинари опять надела кольцо, и ее аура закуталась в туман. Вайгар запротестовал:
– Не надо, сними, я хочу посмотреть!
– Но тогда я не буду тебя видеть! – сказала Кинари, и после этих слов мысли Вайгара сделали какой-то немыслимый кувырок.
– Что? – только и смог выдавить он.
Она сняла и протянула ему кольцо.
– Я не вру. – Он и так знал, что она не врет. – Это сделал ваш старейший. Вернее, я дала ему кольцо, а он только дунул в него, и после этого я получила возможность видеть как Лар. А также защиту. И, ты знаешь, за то, что он сделал для меня, я готова всю оставшуюся жизнь приносить ему тапочки. В зубах.
Образ Кинари с тапочками в зубах не очень вдохновил Вайгара, и он пробормотал:
– Вот старый козел! – не зная, восхищаться ему своим предком или прибить его при первой возможности.
Он повернулся к Кинари и пристально посмотрел на нее.
– Так, значит, ты можешь теперь меня видеть, моя дорогая Кинари?
Он специально задал вопрос так, что прежняя Кинари непременно скрутилась бы в морской узел от ужаса, но на нынешнюю Кинари его тон не произвел никакого впечатления. В ее ауре не возникло никакого намека на страх, только любовь и доверие. Это было отрадно само по себе, сердце Вайгара радовалось и стучало как безумное, но его интуиция ощетинивалась дурными предчувствиями. С такими возможностями Кинари ни за что не согласится сидеть дома и рожать ему детей.
Сама Кинари думала в этот момент о другом.
– Вайгар, можно я задам тебе глупый бабский вопрос? – чуть смущенно спросила она.
Он пожал плечами.
– Спрашивай.
– Когда ты полюбил меня? Мы же мало виделись, и я всегда вела себя так, что меня не то что полюбить...
Он усмехнулся, притянул ее к себе и запустил пальцы в роскошные черные волосы. Ему так давно хотелось это сделать.
– Я понял, что влип, сразу, как только увидел тебя! И то, как ты вела себя, не имело никакого значения.
– Но почему же ты не попытался как-нибудь... Может, я бы и смогла что-нибудь почувствовать. – Ее лицо жалобно искривилось.
– Я боялся, – мрачно буркнул он.
– Чего? – Она удивленно вскинула брови.
– Ты бы использовала меня по полной программе, а я не смог бы тебе отказать.
Кинари возмущенно уставилась на него.
– С чего ты взял, что я стала бы использовать тебя? Я бы никогда не... – И вдруг она осеклась, неожиданно поняв, что он прав.
Он насмешливо следил за ней.
– О да! Ты бы делала это только из самых высоких побуждений и исключительно на благо родной Нарги! Кинари, мне ничего не оставалось делать, кроме как ждать.
Она уже поняла.
– Ждать того, что я приду сама и попрошу о помощи.
– Это было неизбежно. Я же Лар, рано или поздно у тебя бы возникла необходимость во мне.
– Ты умный, – чуть усмехнувшись, констатировала она.
– Я дурак, – сказал Вайгар, снова прижимая ее к себе. – Но откровенность за откровенность. А когда ты полюбила меня? – Ему самому показалось, что эти слова прозвучали дико.
Но Кинари улыбнулась.
– Когда увидела, как ты флиртуешь со своей сестрой. Хотя, наверное, раньше, просто заклятие не давало мне этого почувствовать. Твой дед его снял, но ты, наверное, это уже понял.
– Да. – О заклятиях он хотел поговорить потом. – Ты что, ревновала меня к Агави? Ты же должна была видеть, что между нами все кончено!
– Ну, кончено, не кончено – все равно! – Кинари решила пока не рассказывать о том, что Агави все еще его любит. – А почему ты так испугался за меня, когда я ей не понравилась?
– А ты что, не поняла? Она такие проклятия умеет накидывать, замучаешься снимать. Как ты могла этого не заметить?
– Вайгар, я же не Лари! Я вижу, но я не понимаю и половины того, что вижу! А может, и больше.
– Да я удивляюсь, что ты вообще что-то понимаешь! Как он вообще все это сделал? – Вайгар недоуменно крутил в пальцах это чертово кольцо. – Ладно, – сказал он, возвращая его Кинари и как будто смирившись, что это выше его понимания, – потом разберемся. Только не надевай пока. Рассказывай!
Кинари не надо было объяснять, что именно ей нужно рассказывать, и она начала сначала, то есть с того момента, когда украли старое оружие.
– Ты знаешь, мы с Намини сразу поняли, кто это сделал. Они сильно наследили, и доказательств у нас было предостаточно.
– А почему не объявили?
Она пожала плечиками.
– Решили извлечь максимальную выгоду.
– Ну, разумеется.
– Не иронизируй, пожалуйста! Я знаю, что Лары никогда не вмешивались в политику. Вы убеждаете всех, что выше этого, но я-то теперь точно знаю, что вам просто скучно этим заниматься!
Вайгар засмеялся над ее возмущением. Она была права на их счет.
– Ну так вот. Мы поняли, что происходит, уже давно, но сделать что-то с этим было сложно, и, если бы не твой дед, у меня бы ничего не вышло.
– И что же происходит? Или ты считаешь меня слишком тупым, чтобы это понять?
– Я считаю тебя чересчур умным. Происходит что-то не то. У меня мало конкретной информации, но та, что есть, заставляет думать, что скоро нам всем будет не до смеха. И когда я говорю "всем", то я имею в виду весь Нерхаш.
– Вот как?
– Именно так! Сегодня утром я встретилась с Намини и наследником, и мы вместе приняли решение, что трангарского короля следует... убрать прямо сейчас.
– Чертово кольцо и чертов дед! – с отвращением сказал Вайгар. – Ну, и?..
– Ну и я взяла Флора и отправилась в Трангар. Если бы не мое новое зрение, мне никогда не удалось бы узнать, что он предает меня, но с Даном дела обстояли еще хуже, а искать кого-то еще не было времени. К счастью, мне удалось убедить Флора помочь. Кстати, ты привел его сестру? – Последовал кивок, и Кинари продолжила: – Сначала все шло по плану. Король вдохнул яд и, фактически, был уже мертв. Это был вопрос нескольких дней, но за это время он ничего не смог бы сделать, потому что мы подкинули ему очень интересную приманку. Он бы занимался ею все это время, а потом, в случае чего, мы всегда смогли бы прикрыться этим.
– И это?..
– Это предложение о военном союзе против Ценеты.
– То есть?
– Они и так планировали нападение на Ценету, но решали, как это лучше оформить. Поэтому он вцепился в это предложение мертвой хваткой.
– Угу, причем в буквальном смысле.
Но Кинари была уверена в своей правоте, мук совести в данный момент не испытывала, и иронию проигнорировала. Впрочем, Вайгар и не ожидал ничего другого. Политика – грязное дело.
– Я уже собиралась уходить, мне еще надо было встретиться с юным принцем под каким-нибудь предлогом, но тут все пошло не так. Появился Заргон, и мне пришлось изменить план. Я спустила на короля демона. – В глазах Кинари плескался океан, когда она посмотрела на своего мужа. Если бы он даже и не смотрел на нее в этот момент глазами Лара, то он все равно понял бы, что она чувствует.
– Мне повезло, что он всего лишь Заргон, – немного помолчав, продолжила она. – Он не увидел, что я спустила демона, и не сразу бросился спасать короля, а погнался за мной. – Почему-то Вайгар думал, что Заргон погнался бы за ней в любом случае. – Нам с Флором почти удалось уйти, но у самого выхода нас задержала охрана. И мы не успели. Появился он. – Она опять немного помолчала и продолжила с большим трудом: – Мы с Флором набросились на него, как две моськи на слона, а он только отмахнулся от нас! И потом он убил Флора. Сначала воткнул в него нож, а потом... Я даже не поняла, как. Я успела только сбросить на него несколько своих заклинаний, но он, похоже, хорошо подготовился ко встрече со мной. По крайней мере, амулеты на нем висели такие... В общем, я поняла, что это бесполезно, а нормально сражаться у меня уже сил не было. Хватило только на то, чтобы развеять тело Флора, чтобы над ним не издевались после смерти. Потом, как дура, подняла меч. Он начал заклинать меня, и я прямо-таки услышала, как затрещала моя защита. К моему счастью, в этот момент прибыли серые охотники. Он приказал мне оставаться на месте, а сам исчез. Он даже не думал, что я смогу не выполнить приказ.