- Может быть, - пробормотал я, сразу подумав о маленьких коричневых существах, которые жили на дубах, питались древесными грибами и бесследно исчезали, едва завидев людей. Ворчун частенько насмехался над ними, - впрочем, это его обычное расположение духа.
На западе багрянели облака, а наши лапы насквозь пропитались влагой, оставшейся на траве после грозы.
Кровь, моря и океаны крови. Возможно, стоит воспользоваться намеком.
Этой ночью мы с Ворчуном станем бесцельно бродить по лесам, пока не подеремся, и в очередной раз я буду бит.
23 ОКТЯБРЯ
С утра я снова взялся за работу: проверил Тварей, а затем обследовал все снаружи. Прямо перед нашей парадной дверью лежало черное перышко. Оно могло принадлежать Ночному Шороху. А могло случиться, что открывающие подбросили его, снабдив каким-нибудь мерзким заклинанием. А может, оно случайно залетело. Я отнес находку за дорогу, в поле, и помочился на нее.
Серая Дымка опять куда-то исчезла, поэтому я направился к дому Ларри. Он впустил меня, и я рассказал ему обо всем, что случилось с тех пор, как мы в последний раз виделись.
- Надо будет проверить тот склон, - сказал он. - Может, там раньше стояла часовня.
- Верно. Сходим прямо сейчас?
- Давай.
Пока он искал пальто, я рассматривал его растения. Некоторые экземпляры выглядели довольно-таки экзотично. Я не стал рассказывать ему о Линде Эндерби, поскольку в нашем разговоре он вскользь упомянул, что они беседовали о ботанике, и только. Может, Великий Сыщик и вправду увлекается цветами?
Он вернулся уже в пальто, и мы пустились в дорогу. Когда мы очутились в открытом поле, небо заволокло облаками, задул сильный ветер. Спустя немного времени мы наткнулись на огромные бесформенные следы, уводящие к скрытой пеленой бури ферме Дорогого Доктора. Я принюхался - пахло Смертью.
- Здоровяк снова выходил, - заметил я.
- Я туда так и не дошел, а надо бы познакомиться, - ответил Ларри. - Я даже начинаю подумывать, не тот ли это весьма знаменитый ученый, с которым мне доводилось встречаться? Может, это он продолжает свои исследования?
Дальше развивать мысль он не стал - мы вышли к дереву, в стволе которого глубоко увяз арбалетный болт.
- Что ты думаешь о викарии Робертсе? - спросил я тогда.
- Очень честолюбивый человек. Совсем не удивлюсь, если узнаю, что он поставил себе целью в одиночку добраться до конца и быть единственным, кто откроет Врата.
- А Линетт тут при чем? Ты же сам прекрасно знаешь, что принесение в жертву человека вовсе не так уж важно. Ну, может, что-то вроде смазки.
- Я думал о ней, - промолвил он. - По пути назад мы завернем к дому викария, покажешь мне ее комнату.
- Я и сам не знаю, где она. Но попрошу Серую Дымку сводить меня туда. А потом покажу тебе.
- Сделай это, пожалуйста.
Наконец мы подошли к склону невысокого холма, к месту, где, согласно моим расчетам, должен был располагаться центр.
- Ну что, это здесь? - уточнил он.
- Да, примерно. Плюс-минус. В отличие от остальных, я как правило, работаю не по карте.
Мы прошлись вдоль холма.
- Склон как склон, - наконец подвел он итог. - Ничего необычного, если только те деревья не остатки священной рощи.
- Они совсем молоденькие. По-моему, они выросли здесь лишь недавно.
- Да. И мне тоже так кажется. Но меня не покидает ощущение, будто в своих подсчетах ты что-то упустил. В этот вариант я вхожу?
- Да.
- Мы это уже обсуждали. А что если без меня? Куда тогда уйдет центр?
- На другую сторону холма и дальше на юго-восток. Ходьбы как от твоего дома до дороги перед хижиной Оуэна.
- Давай посмотрим.
Мы взобрались на холм, спустились по противоположному склону и повернули на юго-восток.
В конце концов мы вышли к какому-то болоту, где я и остановился.
- Вон там, - сказал я. - Еще шагов пятьдесят-шестьдесят. Не думаю, что нам стоит лезть в эту грязь, если и отсюда все видно. Тот же самый вариант.
- Да. Малопривлекательное зрелище. - Он некоторое время обозревал округу. - Тогда, - наконец промолвил он, - ты, наверное, кого-то упустил.
- Таинственный игрок? - спросил я. - Ты считаешь, что кто-то все это время прячется от нас?
- Похоже. А что, раньше такого не бывало?
Я поворошил в памяти, припоминая подробности Игр, в которых довелось участвовать.
- Случалось, - ответил я. - Но остальные обязательно вычисляли его.
- А откуда им было знать о его существовании?
- Оттуда, - сказал я. - Концы с концами не сходятся.
- Ну и?…
- Игра зашла слишком далеко. До сих пор никому не удавалось скрываться так долго. Обычно к этому времени уже все друг друга знают - осталась какая-то неделя.
- В случаях, когда кто-то прячется, каким образом вы раскрываете его?
- Как правило, все становится ясно к моменту "смерти" луны. Если же и после этого дня что-то не ладится, вывод один: существует еще какой-то игрок, тогда при помощи всякого рода гаданий вычисляют либо его самого, либо место, где он скрывается.
Может, и сейчас стоит попробовать то же самое, как ты считаешь?
- Да. Ты прав. Конечно, у меня несколько иной профиль. Хотя о подобных процессах мне кое-что известно, я в первую очередь сторож и занимаюсь расчетами. Но могу попросить кого-нибудь.
- Кого именно?
- Пока не знаю. Сначала я должен выяснить, кто это умеет, а затем найти способ договориться с ним таким образом, чтобы потом мне сообщили результат. После чего, естественно, поделюсь информацией с тобой.
- А если окажется, что этого человека ты терпеть не можешь?
- Не имеет значения. Даже когда направо и налево мрут люди, существуют определенные правила поведения. И если ты не будешь им следовать, то долго не протянешь. Кроме того, я могу располагать чем-то, что требуется этому человеку, - например, помимо расчета центра я умею делать и другие расчеты.
- И какие же?
- О, расчеты места, где находится тело. Где растет какая-то важная травка. Где можно раздобыть особый ингредиент.
- В самом деле? Никогда не слышал, что такое возможно. И как это, очень сложно?
- Когда сложно, когда не очень.
Мы развернулись и не спеша направились в обратную сторону.
- Ну, к примеру, трудно рассчитать, где лежит тело? - спросил он, пока мы поднимались на холм.
- На самом деле это довольно легко.
- Так, может быть, ты попробуешь вычислить, где сейчас тот полицейский, которого мы скинули в реку?
- Нет, как раз вот это будет весьма неблагодарным дельцем - слишком много переменных вовлечено. Если же ты просто потерял труп или знаешь, что кто-то умер, но не знаешь где, - это совсем несложно.
- Очень смахивает на обыкновенное предсказание, - сделал вывод Ларри.
- А когда ты говорил о "предчувствиях", мол, знаешь, что вот-вот должно что-то произойти, и где, и кто при этом будет присутствовать, - разве это не предсказание?
- Нет. Мне кажется, это, скорее, какое-то подсознательное умение обрабатывать статистические данные, берущее начало в знании человеческих поступков.
- Ну, а я большей частью рассчитываю все в открытую, тогда как ты делаешь это подсознательно. Ты совершаешь те же самые расчеты, только интуитивно.
- А то, как ты находишь тела? Слишком уж это отдает ворожбой.
- Так кажется только тем, кто не знаком с этим делом. Кроме того, ты совсем недавно имел честь убедиться, что происходит с моими расчетами, если я вдруг упускаю какой-нибудь важный фактор. Вряд ли это можно назвать даром предвидения.
- Предположим, я сказал тебе, что все утро меня преследует ощущение, будто один из игроков умер?
- Нет, боюсь, это выше моих сил. Мне надо знать, кто и при каких обстоятельствах - хоть что-нибудь. Я имею дело с фактами и вероятностными факторами, а не гадаю на картах. Кстати, ты это серьезно насчет своего ощущения?
- Да, настоящее предчувствие.
- То же самое ты почувствовал, когда прикололи Графа?
- Нет, тогда я ничего не ощутил. Правда, скажем так, я несколько сомневаюсь в том, что его можно отнести к живым созданиям.
- Словами играем, - усмехнулся я, и он, уловив мою насмешку, улыбнулся в ответ. Что ж, начинаем узнавать друг друга.
- Не хочешь показать мне Собачье Гнездовище? Признаюсь, ты заинтриговал меня.
- Пойдем, - сказал я, и вскоре мы уже подходили к холму с нагромождениями плит.
Поднявшись на холм, мы немного покружили на вершине, и я продемонстрировал ему камень, через который нас с Дымкой утянуло в мир Грез. Выбитые на камне письмена снова превратились в едва различимые царапинки. Он даже разглядеть их толком не смог.
- Хороший вид открывается отсюда, - заключил Ларри, поворачиваясь и окидывая взглядом раскинувшиеся перед нами просторы. - А, вон тот старый особняк. Интересно, прижились ли у миссис Эндерби саженцы, что я ей подарил?
Это был мой шанс. Думаю, я мог бы ухватиться за упоминание о ней и под этим предлогом выложить Ларри всю историю целиком, начиная с Сохо, Но, по крайней мере, теперь я хоть понял, что удерживает меня. Он напомнил мне одного знакомого - Рокко. Рокко был огромным вислоухим псом, вечно радующимся чему-то, счастливым, постоянно пускающим слюни и ведущим себя так, будто жизнь вся пронизана исключительно высшими материями и все вокруг благородны и чисты. Некоторых эта его позиция очень раздражала. Слишком уж недалеким он был. Как-то раз на улице я окликнул его, и он кинулся ко мне через дорогу, не глядя по сторонам, одолеваемый своими щенячьими радостями. И угодил прямо под телегу. Я бросился к нему, и будь я проклят, если он по-прежнему не засветился от счастья, увидев меня в последние минуты жизни. Если б я держал пасть закрытой, то, может быть, он бы радовался жизни до сих пор. А получилось… В общем-то, Ларри не был так глуп, как Рокко, но грешил подобной же склонностью к "здоровому" энтузиазму. Он уже давно мучился проблемой постоянных обращений в волка, и вот сейчас, вроде бы, нашел путь к ее разрешению, а Великий Сыщик в своем маскараде ободрил и вдохновил его. Ну, а так как Ларри умел держать рот на замке, то я вспомнил Рокко и подумал: да и черт с ним. Потом.
Мы спустились с холма. На обратном пути я дал ему волю и позволил беспрепятственно рассуждать о тропических растениях, растениях умеренной зоны и арктических областей, об их дневных и ночных циклах, о лечении травами, восходящем аж к заре времен. Когда мы приблизились к дому Растова, на глаза мне попалась на редкость подозрительная веревка, свешивающаяся с ветви дерева и раскачивающаяся на ветру. Присмотревшись, я понял, что это не кто иной, как Ползец, и он настойчиво подает мне какие-то сигналы.
Ускорив шаг, я подбежал к левой обочине.
- Снафф! Я искал тебя! - крикнул Ползец. - Он все-таки сделал это! Все-таки сделал!
- Сделал что?
- Покончил с собой. Я вышел поискать себе пропитания, а вернулся - он висит. Я знал, что он в депрессии. Я же говорил тебе!
- Когда ты его обнаружил?
- Час назад, - ответил он. - И сразу отправился искать тебя.
- Когда ты уполз из дома?
- На рассвете.
- С ним было все в порядке?
- Да. Он уже спал. А всю ночь перед этим пил.
- Ты уверен, что он действительно покончил с собой?
- На столе рядом стояла бутылка.
- Это еще ничего не значит, он пил беспробудно.
Заметив, что я разговорился с Ползецом, Ларри остановился, поджидая. Я извинился перед змеем и ввел Ларри в курс дела.
- Похоже, твои предчувствия оправдались. Но здесь мои расчеты оказались бы бессильны. - И тут у меня в голове мелькнула идея. - Икона, - сказал я. - Она на месте?
- Ее нигде не было видно, - ответил Ползец, - Впрочем, как всегда: он достает ее только по особым случаям.
- А ты проверил место, где он обычно хранит ее?
- Я не могу. Для этого нужны руки. Под его кроватью есть потайная доска, она плотно примыкает к остальным и ничем не отличается, но любой, у кого есть пальцы, может приподнять ее. Под ней пустое пространство. Он хранит икону там завернутой в красный шелковый платок.
- Я попрошу Ларри поднять доску, - сказал я. - Двери заперты?
- Не знаю. Попробуйте. Как правило, он запирается. Но даже если так, то есть еще щелочка в окне, сквозь которую я выбираюсь наружу. Вы можете приподнять раму и пролезть внутрь.
Мы повернули к дому. Ползец соскользнул с дерева и потек за нами следом.
Наружная дверь была чуть приоткрыта. Мы вошли и подождали змея.
- Куда теперь? - спросил я.
- Прямо, в дверь.
Мы очутились в комнате, которую я видел и раньше, в прошлый раз, когда заходил за Ползецом. А прямо посреди нее, на веревке, перекинутой через балку, висел Растов - пряди нечесаных черных волос падали на бледное лицо, торчала растрепанная борода, темные глаза вылезли из орбит, из левого уголка рта на бороду стекала полоска крови, теперь высохшая и своим видом напоминающая бурый страшный шрам. Лицо его побагровело и раздулось.
Рядом лежал перевернутый стул.
Несколько мгновений мы изучали останки Растова, мне же вспомнились предсказания старого кота. Не эту ли кровь он имел в виду?
- Где спальня?
- В задней половине дома, - прошипел Ползец,
- Пойдем, Ларри, - сказал я. - Поможешь нам, поднимешь одну доску.
В спальне царил кавардак: на полу валялись пустые бутылки, кровать была разобрана, от простыней несло заскорузлым человечьим потом.
- Там, под кроватью, одна доска не прибита, - обратился я к Ларри. И повернулся к Ползецу: - Какая именно?
Змей скользнул под кровать и затормозил на третьей от стены доске.
- Эта.
- Та, на которую показывает Ползец, - объяснил я Ларри. - Пожалуйста, подними ее.
Ларри опустился на колени и подцепил край доски ногтями. Та легко подалась, и он осторожно приподнял ее.
Ползец заглянул внутрь. Я заглянул внутрь. Ларри заглянул внутрь. Красный платок все еще лежал там, но никакой дощечки три на девять дюймов со странным рисунком на ней не было и в помине.
- Пусто, - прокомментировал Ползец, - Она, наверно, там, в комнате, где-нибудь возле него. Мы, должно быть, просмотрели ее.
Ларри опустил доску на место, и мы вернулись в комнату, где висел Растов. Все тщательно обыскали, но икона словно испарилась.
- Мне почему-то кажется, что он не покончил с собой, - поделился сомнениями я. - Кто-то помог ему, воспользовавшись тем, что он был пьян или с похмелья. А потом обставил дело так, будто Растов сам повесился.
- Он был довольно сильным человеком, - подтвердил Ползец. - Но если сегодня утром первым делом он снова приложился к бутылке, то вряд ли был в состоянии защитить себя.
Я доложил о наших размышлениях Ларри, и тот согласно кивнул.
- А в доме такой беспорядок, что нельзя точно утверждать, была здесь борьба или не было, - добавил он.
Хотя, если уж на то пошло, убийца, сделав свое дело, мог расставить мебель по местам. Я должен сообщить об этом констеблю. Скажу, что просто проходил мимо, увидел открытую дверь и зашел. По крайней мере, я действительно несколько раз заглядывал к Растову. Нельзя сказать, что мы вообще не были знакомы. Да и откуда констеблю это знать?
- Да, думаю, это лучший выход из положения, - согласился я. А потом, снова оглядев труп, добавил: - И по одежде ничего нельзя определить. Похоже, он спал в ней, да и не раз.
Мы вернулись в переднюю.
- Что ты теперь будешь делать, Ползец? - спросил я. - Хочешь, переезжай к нам с Джеком. Так проще будет: как-никак, и ты, и мы - закрывающие.
- Нет, спасибо, - прошипел он в ответ. - Довольно с меня всяких Игр. Он был хорошим человеком. Он заботился обо мне. Ему были не безразличны человеческие судьбы, судьбы мира. Ну, как это называется у людей - сострадание! У него слишком сильно было развито чувство сострадания. Думаю, потому-то он столько и пил. Он внутри себя переживал страдания других людей. Нет, с Игрой покончено. Поползу-ка я обратно в леса. Мне известно несколько норок, в которых обитают мыши. А теперь, прошу вас, оставьте меня, я хочу побыть один. Надеюсь, еще увидимся, Снафф.
- Как скажешь, Ползец, - кивнул я. - Если зимой придется худо, ты знаешь, где найти нас.
- Да, спасибо. Прощайте.
- Удачи тебе.
Мы с Ларри зашагали обратно к дороге.
- Что ж, мне туда, - сказал он, поворачивая направо.
- А мне - сюда.
И я свернул налево.
- Продолжение следует, значит, до встречи, - сказал он.
- Да.
Я побежал домой. "И ты потеряешь друга", - добавил тогда старый кот. Эта фраза совсем вылетела у меня из головы.
Джека дома не было, и я быстренько пробежался по комнатам, убеждаясь, что за время моего отсутствия ничего не изменилось. Выйдя затем на улицу, я взял след Джека и проследил его до самого дома Сумасшедшей Джилл.
Со стены за мной наблюдала Серая Дымка.
- Привет, Снафф.
- Привет, Дымка. Джек у вас?
- Да, он сейчас обедает вместе с хозяйкой. У него кончилась провизия, и она решила покормить его перед отъездом.
- Отъездом? - удивился я. - И куда мы собрались?
- В город, за продуктами.
- Да, он и в самом деле что-то такое упоминал - у нас, вроде, вышли все запасы, и надо, мол, съездить на рынок.
- Именно. Он послал за каретой. Она прибудет за нами примерно через час. Жду не дождусь, уже соскучилась по городу.
- И ты едешь?
- Мы едем все вместе. Хозяйке тоже кое-что потребовалось.
- Может, нам лучше остаться, присмотреть за домами?
- У хозяйки есть отличный заградительный заговор, время действия - как раз один день. Она поделится с вами. А заодно с его помощью можно будет узнать, кто пытался проникнуть в дом во время вашего отсутствия. Насколько я поняла, отчасти мы едем в город, чтобы проверить, не попробует ли кто-нибудь воспользоваться предоставившейся возможностью. Проезжающую карету увидят все. А по возвращении мы узнаем, кто же наши самые заклятые враги.
- Если не ошибаюсь, решение было принято совсем недавно?
- Утром, тебя просто не было.
- Да, может, самое время, - задумчиво проговорил я, - до действа осталась какая-то неделя, а столько всего происходит…
- О? - Она поднялась, потянулась и спрыгнула со стены. - Что-нибудь новенькое?
- Пойдем пройдемся, - предложил я.
- Куда?
- Навестим викария. Ты сказала, что в нашем распоряжении есть час.
- Хорошо.
Мы выбежали со двора и направились на юг.
- Да, - кивнул я наконец. - Мы потеряли чокнутого монаха.