Сквозь три дверных проема падал бледный желтоватый свет. Из одного доносились звуки капающей с камня воды. Должно быть, именно там находилась женщина. Она была настолько робкой, что до сих пор он видел ее лишь мельком и даже не пытался познакомиться с ней. Это Дом мертвых, и самым восхитительным было то, что все знакомства, кроме знакомства с Урсом, могли быть лишь мимолетными.
Помедлив некоторое время, он наугад прошел в тот проем, который находился напротив винтовой лестницы. Большую часть комнаты за ним занимал массивный алтарный камень, на котором лежало тело мальчика. За камнем стоял Урс.
- Хороший у тебя слух, мальчик мой, - тяжело опершись на камень, с улыбкой приветствовал его повелитель Дома мертвых.
На алтаре стояли масляные лампы. В их свете полное лицо Урса казалось еще более мрачным и загадочным. За всю свою жизнь Ильмари почти не доводилось видеть людей толще Урса. У него была бледная кожа, как и у всех, кто уже долгое время жил в тайных городах, и примечательными были только глубоко посаженные глаза. Он обводил их сажей, из-за чего они казались просто огромными.
Урс был высоким, но из-за большого веса у него согнулась спина. Рубашки он не носил. В сравнении с худощавым мальчиком, который лежал на алтаре перед ним, раздувшееся тело повелителя Дома мертвых выглядело уродливым.
- А теперь мы проверим, настоящий ли ты мужчина, Ильмари. До сих пор ты просто выполнял работу мальчика. Таскать любой может… А вот для этого нужно немного больше решимости. - С этими словами он хлопнул по груди мертвого мальчика пухлой рукой. Из плохо сделанного шва чуть ниже ребер начала сочиться темная жидкость.
Ильмари был уверен в том, что, когда он принес сюда мальчика, этой раны у него не было.
Повелитель Дома мертвых указал ему на аккуратно сложенный саван, лежавший в ногах у мальчика:
- Зашей!
- А разве мы не должны снова обмыть его? - И мужчина указал на секрет из раны, собравшийся в пупке мальчика.
- Чушь. Немая все сделала. Здесь никого дважды не обмывают. - Он провел рукой по волнистым черным волосам мальчишки и добавил: - И гостей у тебя больше точно не будет. Все с тобой кончено. Целиком и полностью.
Ильмари старался не выказывать, насколько ему противно то, что делает Урс. Сам он давно перестал считать, скольких людей он убил. В лучшем случае он был капризным спутником для живых, но по отношению к мертвым всегда проявлял уважение.
Он осторожно накрыл мальчика подготовленным саваном, подсунул его под спину, сложил на груди, а затем вопросительно поглядел на Урса. Никогда прежде ему не доводилось делать ничего подобного.
- Зашивай, мальчик. С этим-то ты справишься. - Урс махнул рукой, указывая на изогнутую медную иглу с уже вдетой в нее ниткой.
Ильмари нерешительно принялся зашивать саван от ног, чтобы он не свалился с умершего в воду.
- Да что ты возишься, - торопил Урс, - ты же не платьишко любимой шьешь. Стежки можешь делать пошире, а между ними оставлять промежутки.
Ильмари не позволил сбить себя с толку. Он делал свою работу хорошо. И не важно, что это за работа.
Вдруг Урс ударил его по руке и отнял длинную бронзовую иглу.
- Смотреть не могу. Редко мне доводилось видеть такую халтуру. - Он покачал головой, так что три жирные складки под подбородком, давно слившимся с шеей, затрепетали.
- Вот как нужно делать, мальчик мой. - Урс оказался на удивление проворным. Быстрыми движениями сшил саван, а затем вдруг положил массивную руку на накрытое белым лицо мертвеца. - А теперь смотри внимательно! Сейчас начинается самое важное. - И он соединил большой и указательный пальцы левой руки, так что под саваном отчетливо проступил нос мальчишки, а затем правой рукой проколол иглой нос.
- И только так, мальчик мой, можно быть уверенным в том, что в пасть не отправится случайно почти умерший. Конечно, это нужно делать только со свежаками. Те, кто полежал несколько дней, уже не шевелятся. - Урс наклонился над умершим и перекусил нитку у самой иглы. - Я - человек основательный. Я всегда так делаю. Таким образом ты обеспечишь себе хороший сон.
Ильмари даже растерялся. Поглядел на зашитый саван, затем снова на Урса. Он отнес уже не одного умершего в Белую пасть и, конечно же, заметил, что саваны… зашиты необычным образом. Но никогда особенно не присматривался.
- В будущем этим будешь заниматься ты. Я не всегда буду хозяином Дома мертвых. Ты должен уметь делать мою работу. Всю… Следующего, которого мы получим, ты будешь зашивать самостоятельно. Причем как полагается. Широкими стежками, а под конец проделаешь наш маленький трюк с носом. Это совсем не сложно. Когда зашьешь разок носы парочке хорошеньких девочек, то станешь относиться к этому совершенно спокойно. - Урс многозначительно поднял брови. - Или ты предпочитаешь хорошеньких мальчиков?
Ильмари промолчал, и Урс заговорил снова:
- Чего ты притих? Думаешь, это так трудно? Тогда подожди, пока один из них не встанет, когда ты протянешь ему иглу через нос. Они не всегда по-настоящему мертвы, те, кто попадает сюда. Увидишь, от этого бывают плохие сны, это я тебе точно говорю. Особенно когда наверху в холле стоят родственники и слышат крик. - Толстяк усмехнулся. - Однако, к счастью, это бывает нечасто.
Затем он торжественно положил правую руку на лоб мальчика и произнес:
- Прощай, малыш мой. Ты вывалился в этот мир через щель с потоком воды, а через другую щель с еще большим потоком воды уйдешь. Надеюсь, в промежутке у тебя было несколько отличных дней. Больше эта чертова жизнь никому из нас предложить не может, только отличные дни время от времени. И не печалься, что так рано откинул копыта. С возрастом отличных дней становится все меньше. Так что не стоит стараться.
Урс в последний раз шлепнул умершего, а затем поглядел на Ильмари.
- Я всегда произношу небольшую речь, даже если слушателей нет. Мне кажется, так правильно. А теперь делай свою работу, носильщик мертвых. Вынеси его отсюда и отправь в последний путь.
Шелковая
Раздался удар гонга. Низкий звук, пробиравший до самого нутра, вызывал у Зары неприятное ощущение. Она видела, как полосы света, падавшие сквозь свод пещеры на потаенный город, стали приобретать контуры. Теперь они были похожи на массивные косые колонны, отчетливо выделявшиеся на фоне рассеянного света. Полог облаков высоко над джунглями разорвался. Сквозь листву деревьев пробивались солнечные лучи, освещая замаскированные сетями световые шахты в скалах.
- Идешь? - Таркон элегантно подал ей руку.
Дети уже побежали вперед. Остальные жители Глубоководья тоже старались занять предписанные им места. Лишь раз в несколько дней бывало так, что в пещеры попадал прямой солнечный свет, и Хранители света строго следили за тем, чтобы никто не забыл воспользоваться такой возможностью.
- Ты же знаешь, что можешь находиться прямо под солнцем, - прошептал стоявший рядом Таркон.
С ним у Зары все получилось легко. Как посвященная Великой богини и священнослужительница Зеленых духов, она с самого начала пользовалась уважением с его стороны. Женщина намеренно умолчала о том, сколь низкое положение она занимала в рамках культа, ибо самое важное заключалось в том, чтобы суметь встретиться с ним наедине. Ему было любопытно, и это, будучи хорошим началом, вполне устраивало ее. А потом все прошло именно так, как и со всеми остальными могущественными людьми, чьи дворы располагались в Золотом городе.
Мужчины так предсказуемы, когда речь заходит о женщинах. Даже такой пользующийся дурной славой и повергающий всех в ужас поднебесный пират. Уже после их первого вечера он совершенно сходил по ней с ума. Последующие встречи она нарочно откладывала, заботилась об освобожденных пленниках, которые прибыли в город вместе с ней. То, что он не мог видеть ее в любой момент, когда ему заблагорассудится, еще сильнее подхлестнуло желание Таркона.
Они подошли к месту, где луч света касался пола пещеры. Они стояли посреди овощной грядки. Зара наслаждалась теплом на коже и одновременно осматривала небольшой городок. Глубоководье был самым маленьким из городов, которые она посетила в тайном королевстве Таркона до сих пор. На городских террасах были разбиты грядки и рисовые поля. Вдалеке слышался шум Белой пасти. За городом, в том месте, где Чернопоясная низвергалась в бездонную пропасть, поднимался редкий туман из брызг. Благодаря солнечному свету появилось несколько радуг. Город с его ярко раскрашенными домами был красив. Сейчас, когда солнечные лучи были сильны, он сверкал всеми красками. Здесь не было двух одинаковых домов. Своим великолепием они напоминали окаменевшую радугу.
Таркон отдал приказ сделать жизнь в городах как можно более яркой. Причем в прямом смысле этого слова. Зара никогда прежде не бывала в месте, где с красками обращались бы столь расточительно. Однако это мало помогало. Как только солнце снова скрывалось за облаками, в подземных городах воцарялись сумерки и все становилось серым.
Зара прекрасно осознавала, что за ней украдкой наблюдают. За ней, загадочной жрицей, новой женщиной Таркона Железноязыкого. Здесь было мало событий, нарушавших монотонную повседневность потайных городов. Любая новость, любой слух разносились по всем городам с головокружительной скоростью. Закрыв глаза, Зара повернулась лицом к щели в своде пещеры. Солнце ласкало кожу. Как сильно ей хотелось взглянуть на синее небо! Однако Таркон настойчиво отговаривал ее: если слишком долго смотреть на свет, можно ослепнуть.
Она жила благодаря своей безупречности, поэтому совершенно не собиралась подвергать себя ненужному риску.
Его пальцы сомкнулись вокруг ее правой ладони и нежно сжали ее. Как обычно, его кожа была прохладной и немного влажной. Каждое прикосновение пирата было ей неприятно. Было в нем что-то такое… женщина не могла подобрать слов, но оно отличало его от других мужчин, которые к ней прикасались. Она знала истории, сложенные о нем. Он погибал уже не один раз и снова возвращался к живым. Может быть, все дело в этом.
Пожатие холодных пальцев стало немного сильнее.
- Я люблю тебя, - прошептал он ей на ухо.
Она взяла его руку и прижала к левой груди.
- Я тебя тоже, - прошептала Зара. - Чувствуешь? Мое сердце бьется только для тебя.
Простые крестьяне и ремесленники, широким кругом стоявшие вокруг них, наверняка видели это. Те, кто находился ближе всех, возможно, слышали, о чем они шептались. Люди считали их парой, а ведь она снова была лишь пленницей в золотой клетке. Ее сердце не принадлежало ему. Оно билось для нее и только для нее. Но он был самым лучшим мужчиной, которого можно было заполучить в этом потайном городе, он был ключом к вероятной свободе. И за это она подарит ему иллюзию любви. Он так ее жаждал…
И если ей придется за это платить, то это будет так, как бывало всегда. Любая ее страсть до сих пор имела свою цену. Она сумеет пережить то, что порой, просыпаясь среди ночи, она вздрагивает от неприятного ощущения: ей кажется, будто она лежит в одной постели с трупом. Трупом, который тянет к ней руки. Который никак не насытится их ночами.
Открыв глаза, Зара посмотрела на него. Он всего лишь мужчина. Такой же, как все остальные, которые были у нее прежде. Он хорошо обращался с ней. Носил ее на руках.
- Нужно идти дальше, - раздался звучный голос Хранителя света.
Все открыли глаза. Сделали два шага вперед, следуя за медленно движущимся столбом света.
Краем глаза Зара увидела Ильмари. Он был вместе с ней на борту собирателя облаков, который унес прочь Барнабу и всех остальных. Верующим он не был. Женщина коротко кивнула ему. Он ответил ей немым приветом и улыбкой.
Рядом с ним стоял отвратительный лысый мужчина. Ей редко доводилось видеть настолько жирного человека. Почти все жители семи городов были стройными и даже худыми. Жили они не в избытке.
Толстый тоже кивнул ей, и жирные складки под его подбородком заколыхались. Зара не ответила на его приветствие, лишь снова сжала руку Таркона. "Мне повезло, - утешала она себя. - Он сильный мужчина, слухи о его смерти - пустые преувеличения. Нужно просто пережить это. Все хорошо!"
Когда его прохладно-влажная рука коснулась ее предплечья, женщина вздрогнула. "Все хорошо, - снова мысленно напомнила она себе. - Он замечательный человек. И если немного повезет, я рожу от него ребенка". Наверное, она слишком часто избавлялась от детей, поэтому за последние два года не забеременела ни разу. Вот еще одна цена за жизнь, которую она выбрала. К тому же мужчина, который умер, скорее всего, больше не сможет подарить жизнь. А она уже не плодородная почва. Ей не забеременеть от него. Это точно. По спине снова пробежали мурашки. Носить в себе ребенка от него - это больше, чем она сумеет вынести.
Конец туннеля
Вокруг стояла кромешная тьма. Иногда Ильмари закрывал глаза. Впрочем, это не имело значения: независимо от того, были ли они открыты или закрыты, он все равно ничего не видел. Эти туннели между городами, с их прямыми и гладкими стенами и совершенно ровным полом, были подобны ране от стрелы, пробившей горы. Наверное, их заложила великая богиня. Это не могло быть делом рук людей, как не могло быть и творением каких-то других созданий, которые прежде встречались ему в Нангоге.
Единственную неровность представляли собой хрустальные наросты, кое-где торчавшие из стен. Они находились не так уж близко, чтобы мешать тележке, которую он тащил за собой, но отчетливо были видны, когда попадали в круг света его масляной лампы. Кристаллы толщиной в его руку, тянувшиеся вдоль стены туннеля. Они были красивого зеленого цвета. Однажды он попытался выломать один из них из стены, но вскоре оставил свои попытки. С тем же успехом можно было попробовать выломать кусок из туннеля простым бронзовым ножом. Безнадежное занятие.
Ильмари негромко напевал себе под нос. Он любил уединение туннелей. Между городами перемещались совсем не многие жители. Большинство из них боялись этих бесконечных переходов. Говорили, будто здесь водятся духи. Носильщик презрительно хмыкнул. Единственные духи, которых здесь можно было встретить, это те, что люди носят в себе.
Во время долгих походов у него было время поразмыслить о своей жизни. Обо всех тех убийствах, что он совершил. О том, которое он еще совершит. Муватта пообещал ему княжеское вознаграждение, если он убьет бессмертного Аарона, и дал ему совершенно особенный кинжал, способный пробить доспех Аарона. Теперь Муватта мертв. Казнен Иштой, любимчиком которой был так долго. Но влияет ли этот факт на его обещание выполнить заказ Муватты?
Ильмари сумел завладеть доверием Аарона. Его пропустят, если он потребует аудиенции. Он не сомневался, что сможет подойти достаточно близко к Аарону и воспользоваться кинжалом. Вот только кинжала у него больше не было… Убийца вспомнил о крестьянине Нареке. Они были друзьями, когда готовились на высокогорной равнине Куш к сражению с войском Муватты. Сражались вместе, пили из одного бурдюка. Нарек был единственным из убитых им, о ком он сожалел. Крестьянин стоял прямо за спиной бессмертного Аарона и держал львиный штандарт. Нарек видел, как он обнажил кинжал, и догадался, что он собирается сделать, поэтому у него не оставалось иного выбора, кроме как заставить его замолчать. В результате он упустил первую возможность убить Аарона. Но он обещал смерть бессмертного, а слово свое он держит всегда.
Ильмари цинично улыбнулся. Однако для начала он выполнит обещание, данное Аарону. Правитель Арама хотел знать, где находится легендарный Поднебесный город. Он, его убийца, сообщит ему это. Он принесет планы всех городов, планы замаскированных расселин высоко в полых столовых горах. Планы каждой дороги, ведущей в города и из них.
Работая носильщиком мертвых, он получил идеальную возможность раскрыть тайны семи городов. У него был шанс разведать все дороги, объездить все города. Он был вхож как во дворцы богачей и властителей, так и в самые простые лачуги.
Города, созданные здесь Тарконом, пугали Ильмари. Возможно, он видит это отчетливее всех, потому что имеет дело с мертвыми. Они так бледны… А еще здесь погибает слишком много детей. Сегодня в его повозке лежало семь трупов. Семь! И пять из них были детьми, не достигшими четырнадцати лет. Это отнюдь не лучший мир, что бы там ни заявлял Таркон. Да, верно, здесь, в отличие от всех остальных городов Нангога, рождаются дети. Но слишком многие из них умирают, так и не став взрослыми. И это было еще не все. В семи городах было очень мало стариков. Что-то здесь убивало людей, медленно, осторожно, но верно. Достаточно было посмотреть на них всех. Как же они бледны! Словно что-то в этих проклятых столовых горах живьем высасывает кровь из их жил.
Ильмари заморгал. Далеко впереди он увидел серую точку света. Конец туннеля. Еще почти целый час пути. Он пустил свои мысли вскачь. Подумал о том, чего достиг. У него не было ни жены, ни детей. Его нельзя было назвать красивым, и он об этом знал. Такая женщина, как Шелковая, заинтересовалась бы им только в том случае, если бы он был богатым или могущественным человеком.
Нет, он был отнюдь не беден. Воспоминания обо всем том золоте, которое принесла ему служба наемным убийцей и шпионом, вызвали на лице улыбку. Уже сейчас он мог бы жить припеваючи до конца своих дней. Золото лежало, закопанное в нескольких надежных тайниках. Никто, кроме него, не знал, где именно. Кроме того, у него имелась развивавшаяся не один год сеть собственных шпионов в Золотом городе. Не было ни единого дворца наместника и ни единого храма, где бы он не имел своих шпионов. Однако же такая сеть требует ухода. Он был пауком, сидевшим в самом ее центре. И подобно тому, как паук каждый день возится со своей сетью, он вкладывал в свои связи много труда. Обновлял оборванные нити, убирал отходы и трупы, чтобы никто не обратил внимания на то, что должно было оставаться в тайне. Он был хорошим пауком, но сейчас уехал слишком надолго. Прошло уже больше трех лун. Наверняка сейчас его сеть представляет собой жалкое зрелище.
Поручение, связанное с изучением семи городов, должно принести ему достаточно денег, чтобы он мог окончательно вернуться. Может быть, в один из чудесных прибрежных городов Лувии. Там можно жить очень даже неплохо.
Он закрыл глаза и зашагал дальше. Главное - вперед. Лучше не оборачиваться. Он всегда поступал так. То, что осталось позади, ничего не значит, им нельзя гордиться. А живет он исключительно ради будущего. Для него оно пока лишь далекий бледно-голубой свет в конце туннеля. Тем не менее ничто не остановит его на пути туда.
Мужчина настойчиво брел вперед, стараясь не думать о мертвых детях, что лежали в его повозке. Есть ведь и другие дети, игры и смех которых делают потаенные города поднебесного пирата безгранично прекраснее остальных городов Нангога. И если им здесь, внизу, удалось заключить мир с Великой богиней, то разве есть нужда девантарам убивать великаншу Нангог, чтобы покончить с древним проклятием? Тогда жизнь повсюду станет столь же удивительна, как здесь, в семи городах Таркона. "Вероятно, именно так и будет, - думал Ильмари. - Интересно, как убить богиню? Может, тем зачарованным оружием, которое дал мне Муватта для убийства бессмертного Аарона?"