Наместник Предков. Отца Айрдгала я видела всего пару раз. Впечатления остались тягостные, хотя мы даже не перемолвились ни словом. В те моменты, когда наши взгляды встречались, на меня обрушивалась такая боль и тоска, что хотелось сдохнуть. Что же так мучило мужчину, что даже меня пробирало? Любой целитель умеет отсекать окружающие эмоции, а с отцом Айрдгала у меня ничего не получилось. Я почти утонула в его безысходности. Сейчас же Наместник просто избегает меня. Король гномов при встрече в коридорах дворца с человеческой девчонкой старается свернуть в сторону. Честно говоря, я уже устала от сюрпризов в Вечных скалах.
- Золотце, скажи, что ты хотела сделать?
- Попросить отправится в Туманные топи и вывести мою семью из-под удара.
- Просто попросить?
- Да, - солгала я.
Но тара Фенд видела меня насквозь.
- На гномов воинов чары приворота не действуют. Ты не смогла бы затуманить ему разум даже при большом желании. Эту особенность Создатели дали нам, чтобы разум воина всегда был ясен. С Айрдгалом тоже не пытайся применять магию, бесполезно. Только честность.
- Я и не собиралась.
Если с Лазаром я была готова поступить не честно, то с Айрдгалом нет. Конечно, относиться так к тару Корему нельзя, но… На одной чаше весов семья, а на другой моя совесть. Я лучше буду мучиться за то, что затуманила разум Лазару, чем тем, что не спасла родных.
- Лгунья! - упрекнула меня тара Фенд. Я промолчала. Видя то, что с ней не собираются разговаривать на эту тему, воительница сказала:
- Знаешь, в чем твоя проблема Ярогнева?
- Нет.
- Ты никогда не просишь помощи.
- Если захотят помогут.
- Нет. Иногда надо попросить.
- Кого мне попросить помочь моей семье? - тихо спросила я.
- Хотя бы меня.
- Вы отправитесь в Туманные топи спасать мою семью? - в лоб спросила я, перестав верить в чудеса еще в детстве.
- Нет. Но я могу попросить Лазара. Всем будет лучше, если его не будет в Вечных скалах на твоей свадьбе.
Интерлюдия III
Библиотека - хранилище знаний, у каждого студиоза в Академии Начал посещение этого места вызывало разные чувства: от священного трепета до глухого раздражения. У Оливера Хоса частые визиты в "пыточную" будили отвращение и брезгливость. Запах книг раздражал его не хуже молитв церковников, а духота и затхлость заставляли его крысиное начало прятаться по углам. Наверное, та часть, что когда-то принадлежала серым братьям, жила в библиотеке, и воспоминания об этих днях вызывали беспричинный страх. Еще Оливер старался не попадаться на глаза хранителю "сокровищницы" - магистру Роккару. От старикашки шел стойкий запах смерти и боли, он следовал путем Тьмы.
В Империи Сарратал было не так много культов Тьмы. Самым известным и самым кровавым был пут Зер’грата. Эта сущность давно опутала мир Сараф, стремясь захватить его, но благодаря самоотверженным служителям Лучезарного культ так и не стал, чем-то большим для людей. Когда только появился Туман последователи Зер’грата пытались подчинить его, но безуспешно. Оливер с наслаждением вспоминал те дни, оказалось, что магия культистов ничуть не хуже на вкус, чем силы церковников. Теперь же охсу приходилось прятаться по углам, чтобы магистр не смог распознать в нем нежить. Да, и запах Смерти, что шлейфом стелился за стариком, будил в Хосе потребность убивать. Боясь не сдержаться, студиоз старался находиться, как можно дальше от Роккара: вновь быть должным ректору не хотелось.
В библиотеке Оливер оказался по вине Аделарда. Лич не пожелал рассказать подробности утери души, а охс не мог сунуться в "осиное гнездо" без подготовки.
- Верни мне душу, - передразнил Хос ректора, а потом с раздражением захлопнул очередной фолиант. Охсу "задание" Лича напоминало детскую игру: "Принеси то, не зная что". Вот только на кону были не сладости, а гораздо более ценный приз - будущее. Поэтому Оливер не имел права рисковать, второй попытки ему никто не даст.
Задача оказалась не из простых: раздел магии, который практиковал милорд ректор относился к запрещенным. Оливер же выяснив это, вновь испытал чувство восхищения: столько лет скрывать свою истинную суть и выдавать себя за боевого мага. Аделард был изворотлив и хитер, как змей. Оливер же являлся крысой, умной крысой, поэтому имитируя тяжелый вздох, он открыл очередную старинную книгу.
Информации про магов Тьмы одновременно было много и мало: общие фразы красиво переплетались в замысловатые предложения, скрывая бесполезность текста в целом. В океане словесной чепухи Оливеру удалось найти пару жемчужин, хотя и здесь не обошлось без помощи Аделарда. Его секретарь принес распоряжение, и магистр выдал книги из закрытого хранилища. В тот момент Хосу показалось, что над ним тонко издеваются. Почему нельзя было сразу поделиться нужной информацией? Или же это была очередная проверка лича?
Оливера злило отношение Аделарда, а еще больше охса злила его злоба. В моменты "помутнения" рассудка ему хотелось вырвать семя мэллорна из груди и отдать личу. Свои ощущения он не мог передать словами, но ему казалось, что сознание балансировало на тонкой нити, протянутой над пропастью: в какую сторону не упади конец известен.
Охс в раздражении сдавил чернильницу, олово будто глина, смялась в руке нежити. Чернила весело брызнули в стороны.
- Проклятие! - выругался Оливер и, достав белоснежный платок, стал вытирать следы чернил с кожи. За этим занятием его и застал магистр Роккар.
- Пошел вон! Твой куратор узнает о произошедшем немедленно, бестолочь!
- Как вам будет угодно, - спокойно произнес Оливер и бросил грязный платок на страницы открытого фолианта. У магистра Роккара от такой наглости студиоза пропал дар речи. Он, как рыба, выброшенная из воды, беззвучно открывал и закрывал рот. "Молчание" спасло ему жизнь. Еще хоть слово со стороны человека, и обстановка вокруг раскрасилась бы росчерками крови.
- Хорошего дня, - небрежно бросил студиоз Хос и, обогнув, старика, устремился прочь. Для себя Оливер уже решил, что нашел все, что ему могло пригодиться в походе к "свету", дальнейшее прозябание ему уже ничем не поможет.
Одно он выяснил точно: Аделард отказался от души осознанно, ради власти и силы. Темный маг может ступить на путь смерти, если "заточит суть вне тела". Куда спрятал свою душу милорд ректор, Оливер не знал, зато стало ясно, как он ее потерял. Видимо кто-то расторопный подсуетился и выкрал сосуд и, судя по тому, куда охса отправили - это церковники. Вставал закономерный вопрос: зачем служителям Лучезарного Света человеческие души. Оливер скривился, в данный момент его больше волновало то, как он проберется в Цитадель, на безгрешную девственницу нежить не тянула при всем своем желании. Значит, студиозу Хосу предстояло проработать план, который вытащит его из грядущих неприятностей, а что они у него будут, он не сомневался.
Оливер задумчиво посмотрел на небо: оно было серым и роняло на землю снежинки. Зима в столицу пришла не так давно, люди кругом радовались ее приходу. Хос же не понимал их. Что может быть прекрасного в белом покрывале, что скрыло землю. Как хищник он не любил это время года: снег выдавал шаги и прятал "дичь". Был еще один момент, который раздражал крысу, в отличие от обычных людей он не дышал, а только делал вид. Соответственно находясь на улице в холодное время года, он мог выдать свою природу: нежити приходилось нагнетать температуру тела, изображая из себя человека. Так снег, касаясь его кожи не таял, если охс не следил за своим внутренним состоянием, не говоря уже о паре, который появлялся при дыхании.
С приходом зимы Оливер ощутил то, что люди называют хандрой. Ему не нравилась ощущение безжизненности кругом, к тому же любимый парк опустел. Теперь он не ходил туда так часто: птиц стало значительно меньше, а те, что остались, не улетев, напоминали жирных куриц, охс никогда не скупился на угощение пернатым.
Громкие крики отвлеки Оливера от созерцания "безжизненного" двора Академии. Все учебные корпуса выходили на эту маленькую площадь, поэтому ничего удивительного не произошло, когда Хос застал очередную безобразную сцену. Благодаря новому указу Его Императорского Величества, в Академию Начал заставляли идти всех, у кого была хоть капля магического дара. Естественно, что на убой людям не хотелось и те сопротивлялись. Сегодня это был мальчишка с матерью. Оба пытались привести доводы доказать, что-то. Недалеко от них на земле лежал мужчина телосложением, напоминающим воина, его держали магические путы. "Наверное, муж", - равнодушно подумал Оливер. Он уже хотел уйти, не дожидаясь развязки, как порыв ветра донес тонкий аромат, который был ему хорошо знаком. Он ни с чем бы не перепутал его: кровь. У женщины было разбито лицо, да и мужчина на земле был ранен. Но остановило нежить не это: кровь всегда несет множество сведений о хозяине. Сейчас она поведала Оливеру, что перед ним родственники его ведьмы, Зертиши.
Хос пытливо всмотрелся в лицо женщины, и понял, что не ошибся: тот же разлет бровей, изящный нос и глаза цвета зелени. Перед ним была мать Ярогневы. Оливер стремительно приблизился к месту действия, теперь он видел, что и парень похож на нее. Такую удачу охс не ожидал!
- Послушайте, я не практикую, а мой сын поступит в Училище Порядка, - пыталась убедить их женщина, старательно задвигая сына за спину, хотя это и было сложно: парень пошел телосложением в отца.
- Нам плевать, - равнодушно бросил чиновник, он должен был сдать "приемной комиссии" в Академии тридцать одаренных, а остальное его мало волновало. То, что ему повезло наткнуться на двоих среди очередных беженцев, он считал чудом. Дальше была рутина: вызвав магический патруль, он зачитал указ избранным. Чиновник болезненно вздохнул, глава семейства смог раскидать не только стражу, но и волшебников, перед тем, как его скрутили. Сейчас же исполнитель воли Императора мучительно думал, что делать с воином: отправить на рудники или же к смертникам. Чиновник склонялся к последнему, так как считал, что за все надо платить. Теперь "преступник" искупит свою вину, служа Империи в отряде смертников.
- Послушайте! - вновь обратилась к нему женщина. - Валамир напал на вас, защищая меня и свое дитя.
- Женщина, ты видела свое "дитя" - обвинительно взвизгнул пострадавший.
- Мама, прошу, - Борислав, до этого тихо стоявший за ее спиной, решил вмешаться. - Это бесполезно! Нас не слышат.
- Они убьют его! Потом нас!
- Мама, - в одном этом слове было столько чувств, что даже Оливера проняло.
В голове нежити стал рождаться план: теперь он знал на кого обменяет ребенка графа. Правда, его долг ректору вновь вырастит, но он был готов заплатить.
Оливером двигала не только корысть, когда он спешил к кабинету Аделарда, хотя себе признаваться в этом он не желал. Охс почувствовал, что должен изменить судьбу Зертишей так же, как Ярогнева его путь. Пусть он делал это ради выгоды, но порой очень хорошие поступки люди и нелюди совершают не только из-за светлых чувств.
Глава 7
Гар Корем был пьян. В последний раз он находился в подобном состоянии, когда погибла его мать. Она была единственным близким существом для Лазара, и ее смерть нанесла сильный удар мужчине. Наверное, в тот момент у него в душе появилась пустота. Но природа всегда найдет, чем заполнить освободившееся "пространство", в случае Лазара это была ярость из-за насмешек судьбы.
У народа гномов нет бога, отвечающего за жизненный путь, да и боги, которые есть - это предки, в посмертии, ставшие хранителями расы. Каждый волен сам строить свое будущее: прислушиваться или нет к советам предков личное дело. Так Великая Мать может только советовать и направлять.
Лазар же верил, что над детьми гор издеваются людские боги. Например, Зарина - неумолимая пряха. С приходом Лучезарного многие старые боги попрятались, но только эта искусница продолжает начатое. Ей нравится переплетать судьбы людей с судьбами представителей других народов. Богиня - затейница любит, когда полотно жизни не просто пестрит событиями, а буквально покрыто ими. Ведь так интересно смотреть за метаниями души в тех ситуациях, в которых исход известен. Лазар бы сравнил ее с паучихой, которая наблюдает за трепыханиями жертвы в ее смертельных сетях.
- За тебя бездушная стерва! - отсалютовал гном невидимой богине и сделал глоток прямо из бутылки. Жидкость огнем пронеслась по пищеводу, на время притупляя душевную боль. Внутри Лазара вместе с яростью бушевало и другое чувство, оно чем-то напоминало детскую обиду. Мужчина спрашивал у Великой Матери, почему его лесная колдунья оказалась избранной для Айрдгала Хейма. Он видел, что Наследник не знал, что делать со своей суженной. Сейчас Ярогнева не была нужна ему, хотя вины младшего Хейма в этом не было. В том дерьме, в котором оказался род Наместника, никому нельзя пожелать оказаться.
Если бы Лазар изначально знал, что Ярогнева суженная Айрдгала, он бы не дал прорасти тем семенам привязанности и восхищения, что уже дали всходы в его сердце. Сейчас же корни настолько глубоко проникли в него, что ему было бы физически больно что-то менять. Любовь одним желанием не убить: гном осознавал это.
Лазар в ярости ударил кулаком в стену. Он просто не мог смириться с тем, что Ярогнева достанется другому. За столько короткое время он испытал столько эмоций, что до сих пор ощущал их отголоски. Он жил! Лазар с упоением вспомнил какое счастье затопило его изнутри, когда колдунья осталась жива, а после… После пришла беспомощность. Видеть, как его сердце лежит сломанной куклой на полу, истекая кровью, было выше сил воина. И, наконец, ее внезапное исчезновение. Нет, он был рад, но чувство беспомощности никуда не уходило, а мерзкий червячок, олицетворявший нечто другое, зашевелился в его душе. Лазар даже не смог дать ему имя, так как подобное чувство недостойно воина. Гар Корем попытался изгнать из разума мысль о том, чтоб лучше Ярогнева не досталась никому. Он понимал, что это мелочно и глупо, и что в нем говорит обида, но ничего с собой поделать не мог. От внутренней борьбы гному становилось только хуже. Лазара даже не пустили проведать лесную колдунью. Тогда воин вспылили: итог не стал неожиданностью. Поединок.
В здравом уме гар Корем никогда бы не вызвал Наследника Вечных скал на бой, но терзаемый внутренними демонами он так и поступил. Гар Хейм был заведомо сильнее тара Корема, но чувства порой затмевают разум и его доводы. Так случилось и с Лазаром. Если бы не вмешательство Наместника Предков, то род Коремов канул бы в небытие.
Лазар отхлебнул еще настойки и подумал об отце. Если бы тот был жив, то точно бы умер от позора. Даже сейчас воин, как вживую, чувствовал присутствие предков: они безмолвно порицали его поступок. Что же он натворил, если мертвые заставляют его чувствовать себя виноватым!
В какой-то момент внутренние терзания гнома вырвались наружу неконтролируемой волной силы, трехэтажный дом основательно тряхнуло: каменные стены выдержали удар, поглотив магию. Лазар застонал, впервые ему пришла в голову мысль о самоубийстве.
На первом этаже раздался скрип входной двери. Гар Корем со смерти матери жил один, и те слуги из мастеров, что обитали в его доме, были выгнаны взашей. Так, что ничего удивительного не произошло, когда незваного гостя никто не встретил.
- Где ты, мальчишка? - голос принадлежал женщине, которую он меньше всего желал лицезреть в своем доме.
- Страдалец, я не уйду без разговора! - Хранительница Колыбели Наследника, тара Фенд была хорошей подругой его погибшей матери, поэтому хорошо знала упрямый нрав Лазара. - Ну где же ты, великий воин? - от неприкрытой издевки, сквозившей в ее вопросе, гар Корем зарычал и стукнул кулаком по рабочему столу, за которым сидел.
- Вот и пропажа! Сейчас поднимусь!
Мужчина тяжело вздохнул и стал ждать неизбежной встречи. Звук шагов тары Фенд для Лазара напомнил "Песнь о Павших". Мужчине вдруг стало очень тоскливо, и он за несколько секунд протрезвел. Ему хватило времени, чтобы понять, что Илва пришла к нему не для похвалы, поэтому он, как провинившийся ребенок, попытался привести себя в порядок. Грязная рубаха была снята и засунута в верхний ящик стола, в него полетели стаканы, а бутыли из-под настойки перекочевали на пол, так, чтобы их не было видно. После чего воин оглядел кабинет и приглушенно застонал: можно было так не стараться. Комната представляла собой нагромождение поломанных вещей. Все было испорчено, кроме его рабочего стола и нескольких стульев.
- Да, сынок, совсем ты плох, - окинула всю обстановку взглядом тара Фенд, и подойдя к Лазару прижала его голову к своей груди.
Все наладится, - тихо произнесла она и мягко провела рукой по рыжим спутанным волосам.
- Не уверен, - хрипло произнес гар Корем и обнял женщину, так ребенок прижимается к матери, ища защиту и утешение.
Тара Фенд с горечью подумала, что и у нее мог быть сын. Другая же мысль была о том, что и ее ребенок мог оказаться сиротой. Из-за подобных рассуждений она и не любила приходить в дом Корема, слишком много разных эмоций вызывал Лазар, подчас очень сильных.
Сколько они пробыли так, никто не считал. Но через некоторое время Лазар отодвинулся и смущенно кашлянул. Неловкость буквально витала в воздухе.
- Что ты хотела, Илва?
- Поговорить, - мягко произнесла тара Фенд, в ее взгляде читалось сочувствие. Пусть Лазар и вызывал в ее душе бурю чувств, но он был сыном ее лучшей подруги, почти сестры. Поэтому порой она воспринимала его, как родного. Сейчас он был для нее ребенком, который сбился с пути и потерялся в этой жизни.
- Мне надо… - смущенно проговорил Лазар и провел рукой по лицу: щетина придавала воину бандитский вид. - Пойду приведу себя в порядок.
- Иди, я не спешу. К тому же еще чуть - чуть и ты станешь похож на мастера, - усмехнулась Илва и подняла опрокинутый стул, чтобы сесть. Не так она планировала начать разговор с Лазаром.
- Что творит с нами любовь, - тихо произнесла тара Фенд. Когда-то и ее сжигали чувства, но сейчас в душе осталось лишь пепелище, где властвует пустота. Порой это ничто заполняется желанием мести всем тем, кто обрек ее на одиночество. Илва осознавала, что так жить нельзя: воительница давно бы ушла к предкам, да и супруг ее зовет к себе ежечасно, но… Ее, как неупокоенного духа, держала месть на грешной земле. Долг рода она давно отдала, отслужив Наместнику Предков Хранительницей Колыбели, ей пора было завершить дела и уходить из этого мира.
Уже скоро воины покинут Вечные скалы, и тогда она поквитается со всеми. Женщина давно была готова зайти на собрание Совета Мастеров и вырезать, как свиней, зажравшихся пердунов, но, к сожалению, подобные действия могли погубить ту жалкую горстку гномов из ветви воинов, что осталась. Тара Фенд не желала им смерти: женщине нужны были только мастера.
- Илва! - окликнул ее Лазар, который успел привести в порядок не только тело, но и мысли. - Ты хотела поговорить?
- Да, - подтвердила тара Фенд. - Я прошу тебя покинуть Вечные скалы, - не стала мелочиться женщина.
- Поясни, - скупо потребовал Лазар.
- Она не для тебя.