Сандро уловил свою оплошность. Когда он покинул комнату девушек и спустился в лабораторию, чтобы забрать посох и заранее приготовленные зелья, до рассвета оставалось не больше четверти часа. Он собирался на урок впопыхах и не успел позаботиться о дубликатах.
- Нет, - твердо ответил мальчик и сам не поверил в силу своего голоса. - Я помню пропорции. Дубликаты ни к чему. Они бессмысленно израсходуют редкие ингредиенты в случае неудачи пробника.
- Предусмотрительно, - холодным тоном одобрил учитель. - А теперь испытаешь свое творение.
Арганус окинул взглядом дюжину скелетов и сделал едва заметный пасс рукой, указывая на залу храма, где было сравнительно меньше валунов и каменных глыб. Из строя вышел один скелет, словно зная, что приказывают именно ему. Сандро только сейчас опустил протянутую форму, вернул ее на прежнее место у колонны. Не вдаваясь в раздумья, наугад взял первую попавшуюся колбу.
- Испытаем, - едва слышно шепнул Сандро, коверкая слова учителя, и крепче сжал посох.
Юный некромант выговорил заклинение, превращающее зелье в газ, и швырнул пробирку под ноги скелету. Звонко звякнуло битое стекло. Серая дымка тонким слоем улеглась на земле. Затем стремительно выросла ввысь и вширь, окутала нежить с ног до головы.
Сандро застыл в предвкушении результата. Несколько мгновений ничего не происходило, но неожиданно пелена тумана разорвалась, из нее выпрыгнул разъяренный монстр и кинулся на чародея. Сандро не успел отреагировать: скелет оказался слишком прытким, а нападение слишком внезапным. Мальчик наотмашь рубанул посохом, вмиг позабыв все заклинания, которые учил этой ночью. Голова скелета слетела с плеч, покатилась по залу храма, но обезглавленное тело не остановилось, даже не сбавило темпа. Мальчик ощутил сильный толчок, и его отбросило к стене. В последний момент Сандро успел бросить заклинание "волны Тьмы". Скелета вбило в противоположную стену, но ему не понадобилось много времени, чтобы повторить нападение.
Мальчик стоял на четвереньках, впившись взглядом в пол. Людская половина была слаба и не позволяла быстро прийти в себя. Сандро слышал шаги все ближе и ближе, но не находил в себе сил, чтобы встать. Попытка подняться осталась всего лишь попыткой. Ребра хрустнули от крепкого удара прежде, чем Сандро успел приготовиться к обороне. Мальчик перекатился по камню. Тщетно пытаясь защититься, выставил руку с зажатым в ней посохом. На устах застыло заклинание парализации, способное обезвредить скелет, но Сандро не успел его произнести.
Новый удар пришелся в голову. Темная дымка всего на секунду окутала сознание, но этого хватило, чтобы все магические формулы вновь улетучились.
Арганус с любопытством наблюдал за разворачивающейся сценой. Ему всегда не хватало развлечений. Бой мальчика и скелета вызывал извращенную потеху, завораживал действием, ярко переплетенным с антуражем развалин. Лич не вмешивался - наслаждался игрой жизни и смерти: она его увлекала, манила.
Сандро пропустил очередной удар. Голова затрещала, загудела. Сил собрать мысли воедино уже не осталось. Магия никак не хотела подчиняться. Заклинания отказывались соединяться в связки, обрывками менялись, исчезали, не давая никаких результатов.
Злость на свою слабость парализовала без колдовства, но в одно мгновение злоба на себя переросла в ярость на весь мир.
Посох взыграл ярко-зеленым светом. Магия волной окатила скелет и отбросила в другой конец залы. Сандро поднялся. Тело ныло, ноги не держали, но ярость заставляла стоять непоколебимо.
- Ты, Крыса, - оскалился Сандро, вспомнив свои опыты над пасюком, вспомнив, как легко играть со смертью. Неупокоенные - всего лишь кости, сращенные магией… - всего лишь кости, - прошипел Сандро и бешеным зверем ринулся в атаку.
Скелет встал и подался вперед, чтобы вернуться к избиению, но он не уловил изменений, которые произошли с его противником. Мальчик обрушился на неупокоенного грохочущей лавиной неистовых ударов, накатился всепоглощающей волной. Его посох обрушился на немертвого тяжелым тараном. Скелет откинуло назад, он упал на землю и под градом ударов уже не смог подняться.
- Крыса! - вопил Сандро, а обрывки всех магических формул, которые он пытался вспомнить, вернулись в его сознание и сами собой соединились в одно заклинание.
Посох засветился, переливаясь мириадами цветов, словно сумасшедший хамелеон.
Заклинание набрало силы, материализовалось у набалдашника прозрачным облаком.
Справляться с потоком мыслей и держать колдовство в стабильном состоянии с каждым мгновением становилось все сложнее. Магия вышла из-под контроля, сорвалась с посоха и бледно-серым смерчем вклинилась в тонкое тело скелета.
Поглотила монстра пламенным штормом, изничтожая, превращая в тлен. Обугленные кости разлетелись окрест дымящейся трухой. Тонкий осколок вонзился в щеку мальчика, своим жаром тут же прижигая рану. Сандро брезгливо выдрал из плоти прогнившую иглу-кость. Руку обожгло, но мальчик не замечал боли. Он все еще был в ярости, но она быстро утихала, возвращая привычное хладнокровное спокойствие.
- Крыса, - повторил свой боевой клич Сандро, но уже без былого неистовства.
Арганус незаметно, словно тень, сорвался с места и в одно мгновение оказался рядом.
- Заклинание! - выкрикнул он. - Формулу заклинания! - приказывал лич, а Сандро холодно смотрел на него, не понимая смысла слов.
- Передай мне формулу этого заклинания! - с каждым новым криком все яснее становились слова Аргануса.
- Я не знаю ее, магия вышла случайно.
- Вспоминай, это приказ! - рявкнул бесноватый лич.
- Не могу… - не имея права соврать, ответил мальчик.
- Никчемный уродец! - взорвался некромант и изо всех сил ударил ученика посохом по лицу.
Сандро распростерся на полу. Новый урок принес новые унижения, но прежней злобы не возникло. Со смертью скелета, с исчезновением ярости не осталось никаких чувств, внутри жила лишь пустота.
- Над этим заклинанием столетиями бьются сильнейшие маги, а ты, пес, профукал его из-за недоразвитой памяти! - где-то в глубине сознания звучал голос учителя, но мальчик не внимал его словам. Он с полным безразличием изучал серое небо, лежа на холодном камне.
Вскоре свет дня пожрет тьму. Утро рассеет сумерки. Днем ветер нальется силой, выгонит зловоние, окутавшее туманом проклятую землю. Жизнь опять вернется в эти земли, и сила некромантов до поры ослабнет. Придет блаженное время, но его сменит мрак ночи, час Тьмы…
Сандро медленно возвращался в реальный мир. В предсмертной агонии кривились высокие колонны, ухмылялись извилинами трещин арочные своды, мертвым холодом ублажал камень пола. По щеке лилась теплой струйкой живая кровь, и ее тепло стало самым приятным ощущением в ужасе реальности.
Арганус навис над мальчиком мрачным силуэтом.
Сандро пустым взглядом уставился в глаза некроманта. С минуту смотрел, не отрываясь. Позже не торопясь встал и, посмотрев на учителя уже осмысленным взором, решительно заявил:
- Продолжим испытание.
Нерушимая уверенность в холодном голосе мальчика удивила даже Аргануса. Лич не нашел ничего лучшего, как согласиться. Мальчик взял новую порцию экспериментального зелья. Арганус подал едва заметный знак, чтобы новый скелет заменил своего предшественника, и один из бессмертных рабов некроманта покорно вышел в центр плаца. Сандро шепнул заклинание газообразования и швырнул колбу под ноги нежити.
Поднялось тусклое белесое облачко, едва задевая своими краями скелет. Монстр стоял в привычном спокойствии. Казалось, ничего не произошло и зелье не сработало. Несколько секунд длилось замешательство. Сандро молча стоял, не веря в отсутствие эффекта, Арганус ждал какого-либо результата, но ничего не происходило.
Мальчик начертал в воздухе кривую линию, выводя руну трансформации. Скелет едва заметно дернулся, зрачки на мгновение потухли и загорелись вновь. Сандро мысленно приказал рабу нападать и махнул посохом, указывая цель.
Скелет ринулся на ровный строй себе подобных, но когда до шеренги мертвецов оставалось всего несколько шагов, его тело рассыпалось на части. Сандро стоял в легком недоумении, не понимая, почему его раб превратился в груду костей…
Осознание пришло мгновением позже: Арганус. Для успокоения ему не понадобилось даже напрячься: лич мастерски владел своим ремеслом.
- Работа выполнена. Мои поздравления, ученик, - сухо похвалил Арганус. - К утру сделаешь как можно больше этого зелья.
- Слушаюсь, учитель, - коротко поклонился Сандро.
- Завтра я представлю твое зелье на Совете. Урок окончен…
Лич развернулся и быстро скрылся в пелене тумана. Гуськом за ним последовали рабы-скелеты. А Сандро, едва оставшись в одиночестве, рухнул на пол и сжался комом. Все тело ныло от боли, ушибов и ссадин, голова гудела, словно ежесекундно по ней били молотом, как по чугунному колоколу. Несколько минут Сандро лежал без движения, даже не в состоянии произнести формулу, избавляющую от боли, или залечить раны при помощи магии.
Не совладав с болью, мальчик провалился в забытье. И приснился ему очень странный сон, главные роли в котором играли жрица и двое ее учеников…
Прорицание второе
- Что нас ждет завтра, Назарин? - буднично спросила Вёльва, будто и не шла речь о предсказаниях.
Юноша закрыл глаза. Нельзя сказать, что открытые веки тормозили видения, но привычнее и проще было во тьме. Назарин погрузился в густую патоку магических эманаций, выискивая в бесплодной куче ненужностей силовую линию, способную указать на будущее. Истинный дар проявлялся именно в правильном выборе. Смотреть во временные линии мог почти каждый маг, но улавливать, а порой банально угадывать будущее умели далеко не все. Назарин был одним из немногих, кому дар предвидения давался безупречно. Порой Вёльве казалось, что он станет для нее неплохой заменой, но… Единственное, что было в его таланте удручающе порочно - нежелание самого прорицателя видеть будущее. Назарин внутренне противился собственным способностям, в душе презирал свое умение, пытался выбросить любые видения из головы и узнавать будущее, живя им, но не зная наперед.
- Завтра нас ждет дорога - и ничего более, но… за нами следят, наставница, - сухо констатировал Назарин, не открывая глаз.
- Ты можешь узнать, кто?
Юноша никогда не понимал, к чему эти вопросы. Вёльва сама безупречно знала, что произойдет в будущем, едва ли не пошагово, но всегда обременяла своего ученика необходимостью разъяснений.
- Из храма Сераписа, - впервые слыша это название, все же отчетливо произнес его Назарин.
- Молодец, - похвалила Вёльва. - Твой талант становиться крепче с каждым днем.
Кто следит за нами?
- Полумертвый… сын Видящей… первый клочок прорицания, - голосом, лишенным эмоций, выговорил Назарин. Внутренним взором он видел изуродованное лицо спящего… или просто прикрывшего глаза? Чувствовал ненависть и злобу, которые скрываются в этом существе, жалком подобии человека.
- Кто он для тебя? - подталкивала к каким-то умозаключениям Вёльва.
- Никто, но… он родственник Аарона. Дальний и забытый. Наставница, он должен умереть, иначе ему суждено исполнить пророчество.
- Какое пророчество, Назарин? - выманивала ответы прорицательница.
- Он выпустит зло Хельхейма.
- Он уже выполнил свою часть пророчества. Его смерть ни к чему не приведет, - размышляла вслух Вёльва.
Пять лет назад, когда пророчество только было высказано и когда в тот же день оно начало исполняться, Видящая пришла к жрице по имени Ливия и обманом побудила ее отдать сыновей. Судьбу двух парней Вёльва определила сразу. Они должны были стать острием ее кинжала - кинжала, который тонко, но смертоносно обязан остановить "зло Хельхейма", коим был вовсе не мальчик.
Прорицательница ласково опустила ладонь на плечо своему ученику и тихо сказала:
- Ты хорошо потрудился. На сегодня хватит, можешь отдыхать.
Назарин резко открыл глаза и, выгнав из памяти отголоски магических манипуляций, быстро пошел прочь. Ему страшно претила судьба, которую выстраивала для него Вёльва. Сперва он думал, что знает, чего добивается наставница, но позже осознал, что истинная, некая глобальная мысль, которой жила прорицательница, ему недоступна. Он видел лишь вершину айсберга, лишь ближайшее будущее, но специально пасовал перед далеким, ибо всей душой противился подобным знаниям.
Назарин мастерски избегал линий, уводивших дальше чем на неделю, хоть и умел смотреть в даль годов.
Вёльва же методично подталкивала ученика к великим знаниям. И заставляла читать если не будущее, то прошлое. Вот и сейчас она извилисто вынудила посмотреть в пятигодичное прошлое, чтобы узнать имя наблюдавшего и кем он является. Позже выманила из Назарина пророчество, в котором сказано о будущем. Вёльва умело подталкивала ученика, чтобы тот перепрыгивал с одной временной линии на другую, стимулировала в нем развитие дара к предвидению, провоцировала более масштабные видения, но мальчик странным образом предупреждал их и с легкостью обходил стороной. Назарин словно играл с видениями, специально избегая их, отбрыкивался от своего таланта, будто тот смертельно опасный яд, а не благодать. Вёльва настаивала на своем, помня, что некогда и сама не хотела "видеть". Но она приняла дар во имя людей и надеялась, что Назарин последует ее примеру.
- Что вас тревожит, матушка? - спросил Аарон, усаживаясь у костра напротив Видящей.
- Твой брат, Аарон… - задумчиво ответила Вёльва.
- С ним что-то не так? - наигранно изумился юноша.
- Он все еще избегает своего таланта.
- Но так было и раньше, - развел руками Аарон.
- Да, но мне с каждым разом все сложнее учить его. Назарин становится сильнее, но не желает развиваться. Он безошибочно скажет, что произойдет завтра или через неделю, но мне важны годы, а иногда и столетия…
- Если бы у меня был его дар… - мечтательно протянул Аарон.
- У тебя есть другой, не менее важный, - улыбнулась Вёльва. - Сядь ближе, - попросила она, и юноша не раздумывая придвинулся к наставнице. Видящая провела по смолянисто-черным волосам ученика ладонью и тихо, почти шепотом произнесла: - Ты своими руками спасаешь жизни, люди стекаются к тебе, чтобы ты избавил их от боли и страданий.
- Я лечу болезни, помогаю единицам, а Назарин всего одним прорицанием может спасти тысячи, хотя бы отвернув войну.
- Но он не желает этого, а ты, пусть и с меньшими возможностями, уже сейчас помогаешь людям.
- Моих сил мало, - с глубокой грустью в голосе ответил Аарон.
Пять лет его обучала Вёльва, пять лет он спасал от смерти безнадежно больных, но ему всегда хотелось большего - он хотел спасать не единицы, а тысячи…
- Ты достигнешь салютариса, когда придет время, - словно читая мысли ученика, заговорила наставница. - Не торопи события и… к тебе пришли.
Через несколько мгновений к костру подбежал запыхавшийся мужчина средних лет в широкой льняной рубахе, посеревшей от времени и частых стирок. Его каштановые с проседью волосы засаленными локонами падали на плечи. Он был взволнован, от него за версту веяло хлевом, потом и страхом. А перепуганный взгляд с удивлением уставился на юношу. Рамид слышал, что целитель молод, но он не сразу поверил, что молод настолько.
- Светлейший Аарон, - тяжело дыша заговорил Рамид, забыв представиться. - Моя жена, - он опер руки о согнутые колени, перевел дыхание и заговорил вновь: - Моя жена, ей…
- Веди, - вскакивая, бросил Аарон. - И побыстрее. - Последняя фраза была лишней.
Рамид посмотрел на юношу невидящими глазами, но больше не произнес ни слова.
Молнией помчался в обратном направлении, да так, что бодрый Аарон едва поспевал за ним. Целитель не знал, откуда у этого мужчины брались силы - он едва стоял на ногах, ему даже языком ворочать было невмоготу, но он мчался, словно за ним гналась армия нежити.
Рамид сбавил темп, только когда приблизился к своему дому. Он уже собирался вскочить в помещение, но на пороге его встретили жрец в серой рясе и повитуха, держащая в руках новорожденного.
- Разрешилась, - с непонятной грустью в голосе заговорила женщина.
Рамид улыбнулся уголками рта, но улыбка быстро сошла с его лица:
- Что с ней? - выдохнул он.
- Мне жаль… - встрял в разговор жрец.
Мужчина, ни на кого не обращая внимания, оттолкнув застывшего на пороге жреца, ворвался в собственный дом и посмотрел на испачканное кровью ложе, на котором, прикрытая белой простыней, лежала его жена. Аарон зашел следом. Мужчина, нечеловеческим прыжком преодолев комнату, сорвал с лежавшей покрывало и прильнул к перепачканному кровью животу. Он рыдал, рыдал взахлеб, словно это могло помочь его супруге.
"Проклятые повитухи, - мелькнула в голове Аарона мысль. - Не могут руками - берут ножи".
Живот беременной был вспорот: ребенка вытаскивали силой, не задумываясь о жизни матери. Целитель быстро прошел в глубь комнаты, остановился у кровати и резким движением отдернул мужчину.
- В сторону, - жестко приказал он, освобождая себе место для магических манипуляций.
- Она мертва, ты не поможешь! Оставь ее! - Рамид встал между целителем и женой.
Аарону пришлось влепить ему сильную пощечину, чтобы хоть как-то привести в чувства:
- Я сказал: "в сторону", или ты забыл, зачем меня звал? - Аарон был черств и решителен, - возможно, именно эта холодная настойчивость вернула Рамиду способность трезво мыслить. Он, бросив на целителя остервенелый затуманенный взгляд, все же подался в сторону.
Аарон присел на колени у кровати роженицы. Быстро прощупал пульс, осмотрел рану, оценил потерю крови. Недолго думая, зачерпнул Силы и медленно заводил над женщиной раскрытыми ладонями, пытаясь остановить внутреннее кровотечение. Все эти пассы казались магическими действами, или молитвой. Остановить кровь было сложно, но способности, помноженные на опыт, дали довольно скорый результат.