Она сомневалась только в убийстве маджай-хи, пока Вельмидревний Отче не убедил ее, что тот, кого люди зовут Малец, неправильный, как и монстр с бледной кожей, которого он охранял. Она всегда доверяла доводам Вельмидревнего Отче - как и Хкуандув.
-Возможно, нам следует снова выйти за пределы города?- предложила Фретфарэ. – Разведка узнала что-нибудь ещё?
-Нет,- кратко ответила Денварфи, хотя она принимала любой повод, чтобы заполнить гнетущую тишину. – Рано или поздно, мы всё узнаем.
Их цель была проста, чего никак нельзя было сказать о её выполнении. А раскол в ее касте рос, и она не могла предсказать...
Окно открыли с другой стороны.
-Фретфарэ,- выдохнул кто-то и проскользнул в комнату.
Денварфи спокойно повернула голову, она совсем не была встревожена. Она знала звук движений каждого из них, как узнала и голос. Но когда Энниш легко спрыгнула на пол, она увидела самодельную повязку на её левом плече. Три высокие фигуры - Рхизис, Эйводан и Тавиф - последовали за Энниш. Живот Денварфи стянуло узлом, и она встала.
Из раны на голове Рхизиса сочилась кровь, и Тавиф воспользовался моментом, чтобы осмотреть её. Плащ и туника самого Тавифа на груди были исполосованы, а на плече серо-зелёная ткань медленно окрашивалась в красный.
Вайланви и Оваин отсутствовали.
-Что произошло?- потребовала ответа Фретфарэ.
-Где Вайланви и Оваин?- спросила Денварфи.
Энниш замешкалась, будто не зная, на какой вопрос отвечать сначала. Она была ещё одним членом команды, которого Денварфи по своей воле никогда бы не взяла с собой. У самой низкой и молодой из команды была самая компрометирующая репутация в касте. Её отверг даже собственный йоин.
Энниш была опрометчива из-за затопившей её ненависти, родившейся от еще более глубокого горя, чем у Денварфи. Все знали, что Энниш спала со своим бойтана - суженым - перед настоящей помолвкой и свадебным обрядом. У Ан’Кроан близость связывала двух людей гораздо крепче, чем любые узы. Вот почему было принято определённый срок ждать перед помолвкой и свадьбой. Теперь потеря Гройташиа для Энниш была словно неизлечимая болезнь.
Это Фретфарэ вернула Энниш в касту. Стремление Энниш было сходно с желанием Фретфарэ – она жаждала крови Лисила.
-Отвечай, сейчас же!- приказала Денварфи.
-Вайланви был на позиции, но так и не появился,- быстро сказала Энниш. – Оваин вернулся за ним, чтобы найти его, если...
-На позиции?- вмешалась Фретфарэ. – Какой ещё позиции?
Энниш медленно покачала головой, будто стараясь очистить мысли:
-Мы нашли нашу цель. Все трое покинули замок Гильдии.
-Здесь?- Денварфи шагнула к Энниш. - В городе?
Глаза Энниш несколько раз метнулись к Фретфарэ и назад, прежде чем она ответила:
-Да. Мы решили преследовать. Когда они направились в один из бедных районов, было решено попытаться взять их, прежде...
-Было решено? Ты имеешь в виду, ты решила!- перебила Денварфи, поскольку понимала, как обстояли вещи на самом деле. – Когда это ты получила лидерство в нашей миссии? Ты должна была наблюдать... и докладывать!
-Денварфи, хватит,- произнесла Фретфарэ. - Продолжай, Энниш.
Энниш повернулась к Фретфарэ, полностью игнорируя Денварфи:
-Мы думали захватить одного или нескольких из них сегодня вечером и привести их к вам. Наше положение было так хорошо, как только могло быть... узкая, почти пустынная улица. Четверо из нас перекрыли все подходы, чтобы загнать их в засаду Вайланви. Оваин остался на крышах, чтобы прикрыть нас, но...
Она замолчала, но Денварфи поняла, что она собиралась сказать.
-Снова... Бротандуиве,- прошептала Фретфарэ.
Денварфи на мгновение закрыла глаза: Оваин никогда не найдёт Вайланви.
Когда они покинули родину, их было одиннадцать, хотя Денварфи рекомендовала Фретфарэ взять лишь троих. Никогда прежде так много анмаглаков не собирались вместе ради одной цели. Их задача была очень важна в глазах Вельмидревнего Отче, который сильно боялся оставлять любое устройство Древнего Врага в руках людей.
Одиннадцать отбыли вместе, но кто-то еще тайно преследовал их. Даже, когда по дороге погибли двое и когда они уже знали это точно, Денварфи не могла заставить себя поверить в это. Только в ту ночь, когда она ясно увидела огромную тень своими глазами, она признала правду.
Только восемь добрались до этого города, а теперь их осталось семеро. Изменник-Бротандуиве устранял одного за другим. Греймазга, мастер среди них, убивал своих же.
Смертей не было уже месяц, с тех пор, как они прибыли в Колм-Ситт. Денварфи понадеялась, что Бротандуиве потерял их след. Это была очень опрометчивая надежда.
Она посмотрелаё на Рхизиса. Он, казалось, забыл о свой ране, прямо встретив ее взгляд. Из всех, кого они с Фретфарэ выбрали, она знала его лучше остальных, но никогда не видела его таким печальным. Он был стройным и тонкогубым, всегда носил волосы распущенными. Теперь они намертво спутались на лбу, окрасившись от крови. Его глаза сумрачно тлели, но он молчал. Рхизису нравилось общество Вайланви, самого младшего из их команды, с ним он частенько изображал из себя "старшего брата".
Денварфи отступила на несколько шагов, но он придвинулся ближе, вглядевшись в ее лицо, и прошептал:
-Во тьме и безмолвии.
Ей не нужны были его слова, кредо их касты, чтобы напомнить об их цели. Только их миссия имела значение. Их цели были в городе. Хотя только шестеро из ее команды могли преследовать их, поскольку Фретфарэ была недееспособна. Но этого будет достаточно.
-Позволь осмотреть твою рану,- сказала она. - Фретфарэ, позаботишься о плече Тавифа? Энниш, как твоё плечо?
Энниш, будто не услышав её, начала вышагивать по комнате:
-Он был в моих руках!..- она почти шипела. – Моя гаррота была вокруг его горла.
-Бротандуиве?- удивлённо спросила Фретфарэ.
Денварфи почти усмехнулась от этого недальновидного предположения:
-Лисил,- озвучила она свою версию, наблюдая за Энниш с растущим беспокойством.
Месть походила на болезнь, и Бротандуиве был переносчиком, продолжающим распространять её среди них. Денварфи снова настороженно посмотрела на Рхизиса.
-Это ещё не все,- спокойно сказал он. - Он был не один. Лучник на крыше попал в Энниш, а затем стрелял в Оваина.
Денварфи внутренне похолодела и покачала головой:
-Нет... кроме Бротандуиве, кто ещё мог метить в своего собрата?
Никто не ответил ей, но Рхизис не стал бы говорить этого, если бы не был уверен. Денварфи внимательно посмотрела на плечо Энниш, когда Фретфарэ размотала повязку.
-Что-то серьёзное?- спросила она.
-Нет, стрела прошла только через кожу. Эйводан легко сломал и вытащил её.
-Вы не смогли проследить за их отступлением?- спросила Денварфи.
Рхизис поглядел в сторону, и даже Энниш промолчала. Тавиф устроился на стуле, пока Фретфарэ осматривала его ранение, и покачал головой.
-Мы не могли,- прямо сказал он. – Трое из нас были ранены, Вайланви пропал. Мы могли только отступить... а вдобавок маджай-хи преследовал нас. Только Оваин вернулся, когда мы отделались от маджай-хи.
Денварфи кивнула. У Тавифа были слишком широкие плечи для эльфа. Он не слишком хорошо усваивал языки, но был очень силён в рукопашном бою. Денварфи предположила, что он получил эту рану в схватке именно с Бротандуиве.
Тавиф был прав. В такой ситуации лучше перегруппироваться и пересмотреть свои планы, а не атаковать вслепую и проиграть.
-Нужно зашить,- сказала Фретфарэ, смотря на рану Тавифа.
Тавиф поморщился. Вместо этого он бы предпочел сражаться с четырьмя вооруженными противниками сразу. Денварфи решила, что дальнейшие вопросы не могут ждать. Очевидно Фретфарэ не была с ней согласна, поскольку молчала.
Ночь ещё не закончилась. Она должна была узнать все как можно быстрее и снова выставить часовых у Гильдии. Потом нужно доложить обо всём Вельмидревнему Отче. Все, что имеет значение сейчас, это их цели.
Эйводан, самый старший из их команды, до сих пор не вымолвил ни слова. Он продолжал смотреть в окно, возможно, ожидая возвращения Оваина. Что-то нужно было делать, и Денварфи должна была задавать вопросы, независимо от ранений.
-Расскажи мне все по порядку,- обратилась она к Эйводану. –Начиная с Гильдии Хранителей.
***
Чейн стоял на причале Беранломртского залива, наблюдая, как два матроса загружают маленькую двухмачтовую шхуну. Один из них, поднимаясь по трапу, споткнулся, и ящик стукнулся о перила. Из него раздался грохот и звон стекла.
-Полегче с этим!- приказал третий широкоплечий мужчина. -Там бутылки с пряным мёдом для танаэ. Разобьёшь их и будешь возмещать стоимость весь сезон!
Оба матроса вздрогнули, проявив большую осторожность, когда опускали ящики на палубу шхуны.
Упоминание о танаэ - почитаемых среди гномов - было очень кстати для Чейна.
-Ты капитан этого судна?- спросил он, приблизившись к широкоплечему мужчине. - Оно направляется в Дред-Ситт?
Тот осмотрел его с ног до головы.
Чейн отлично понимал, что он больше не похож на хорошо одетого молодого дворянина, каким когда-то был. Его сапоги были слишком пыльными и более поношенными, чем даже его одежда. Он хорошо говорил на нуманском, но его акцент и искалеченный голос всегда будут привлекать внимание.
-А если да, то что?- бросил вызов мужчина.
-Я друг ширвиша Маллета из храма Бендзакенджа,- объяснил Чейн. - Мне нужно, чтобы одно письмо как можно скорее попало к нему в руки.
Чейн вытащил свой кошелёк и ослабил шнурки, перевязывающие его. В нём было немного монет, и он не собирался показать сколько, пока не услышит стоимость. Учитывая то, что капитан уже направляется к необходимому месту, цена не должна быть очень высока.
Лицо капитана стало обеспокоенным:
-Маллет? Письмо так важно?
-Да.
Капитан протянул руку:
-Я лично прослежу, чтобы он получил его, как только мы придём в порт.
Чейн немного расслабился и наклонил кошелёк, чтобы высыпать монеты на ладонь:
-Сколько?
Капитан покачал головой:
-Маллет несколько раз оказал мне услугу. Наладил торговлю между мной и кланами своего народа.
Чейн моргнул, колеблясь. Как сын жестокого отца, дворянин на своей родине во время жизни и после того, как стал не-мертвым и вынужден был скрываться, он мало что получал задаром. И конечно он совсем не ожидал подобного от незнакомца.
Он не знал, как начать, но не хотел быть никому обязанным.
-У меня есть несколько гномских монет, для меня они бесполезны. Возьми хоть часть, - предложил он.
Капитан, усмехнувшись, пожал плечами:
-Если только ты настаиваешь.
Чейн отсчитал три медных монеты с отверстиями в центре, не зная их истинной стоимости. Капитан взял их вместе со свернутой бумагой, и посмотрел на нее.
-Без адресата?- спросил он, поскольку Чейн никак не подписал внешний лист.
-Это не нужно,- ответил он. - Ширвиш Маллет поймет.
-Оно будет доставлено к середине утра,- кивнул капитан и затопал по доскам причала к своей шхуне.
В действительности Чейн не подписал письмо лишь потому, что попросту не мог. Окончательным местом его назначения были руки не ширвиша Маллета. Чейн нуждался в помощи, и это был его единственный способ послать за ней. Ему оставалось лишь надеяться, что Маллет быстро передаст письмо истинному получателю.
Глава 8
Пауль а’Ситт пересек небольшую приёмную своего магазина "Вертикальное Перо" и запер дверь на ночь. Помещение было опрятным и просторным, только в дальнем конце комнаты находился старый прилавок и несколько деревянных витрин с открытыми книгами внутри – образцами работы магазина. Он откинул в сторону подвижную секцию прилавка, шагнул за него и проверил, что там также всё в порядке. Наконец, он направился к правой двери в мастерскую.
Задние помещения любого магазина писца очень отличались от внешней комнаты для приёма клиентов. В "Вертикальном Пере" оно было заполнено высокими наклонными столами и табуретами, вместе с одним большим столом и стулом.
Хотя скоро должен был прозвонить первый колокол ночи, фонари все еще горели, заполняя помещение шафрановым светом. Стопки и пачки пустой хрустящей бумаги и несколько более дорогих и традиционных пергаментов были сложены на полках, занимающих все стены, за исключением задней, где была тяжелая дверь чёрного хода. Там же были бутылки с различными чернилами, фляги с сухим тальком и песком, вспомогательные материалы и различные инструменты. Везде были разбросаны перья, блокноты с промокательной бумагой, подставки, предназначенные для того, чтобы рука писца не испачкала страницы, и ножи для бумаги.
Да, по сравнению с аккуратнейшей приёмной, которую видели клиенты, здесь царил хаос.
Большинство сотрудников Пауля на ночь уходили домой, включая его главного писца, Тиагана. Но он все еще ждал возвращения двух учеников - Лиама и юной Имарет - отосланных по поручению. Он никогда не посылал кого-то в одиночку после наступления темноты.
Шагая по мастерской, он провёл рукой по своим темным волосам длиной до плеч. Хотя в них появилось несколько седых прядей, его лицо выглядело молодым. Мельком он заметил пятно от мела на своей темно-серой бархатной тунике, но даже не попытался стереть его. Он был слишком занят своими мыслями.
Весна вступала в свои права, и ночи становились теплее, но Пауль с прошлой осени был в тупике. Два сезона назад, его магазин - вместе с четырьмя другими - был почти забит работой от Гильдии Хранителей. Гильдия начала огромный проект по переводу. Страницы примечаний переводчиков на диком множестве древних языков были отосланы для транскрипции в более аккуратные копии. Последние страницы содержали уже не примечания, а сам перевод в транскрипции. Но языки не имели значения, поскольку все материалы были написаны в слоговой азбуке бегайн, который могли понять немногие, кроме Хранителей.
Хотя никто этого не знал, Пауль был одним из таких исключений. Многое, что он прочитал, потрясло его.
Он прочёл каждую страницу, которая прошла через его магазин, но это было слишком промежуточно и отрывочно. Скорее всего, премины Гильдии специально подстраховались, чтобы ни один магазин и ни один писец не работал над длинным и цельным текстом.
Хотя внешне Пауль оставался невозмутимым и хладнокровным, в глубине души он бесился и жаждал получить больше информации, поскольку части, которые он видел, не ответили на его вопросы. Его ум прокручивал стремления, которые он отбросил так давно. А затем два Хранителя, которые должны были забрать у него готовую работу и отнести её в Гильдию, были убиты в переулке.
После этого все изменилось, а если быть точнее - ухудшилось.
Страницы, посланные в магазины, всегда были перемешаны. Пауль смог соединить немного из того, что прочёл, но большая часть была неполной. А после убийств, Совет Преминов решил, что работа по транскрипции должна быть закончена на их территории, поэтому с тех пор писцы работали там. И только один магазин претендовал на эту работу.
Пауль а’Ситт удостоверился, что были выбраны именно его писцы, но это многого ему стоило. К сожалению, даже в этом случае его доступ к материалам стал ещё более ограничен.
Во время работы его писцы были словно заточены в монастырь. Ни один из них не видел то, над чем работали другие, и ни у кого не было такой потрясающей памяти, как у Имарет.
Сам Пауль был почти полностью отрезан от текстов.
Ему разрешили при случае навещать его служащих под предлогом проверки качества их работы, но за ним всегда наблюдали. Он никогда не мог слишком долго смотреть через плечо одного из своих людей, иначе стало бы слишком очевидно, что его внимание сосредоточено на содержании, а не на качестве транскрипции.
Он закрыл глаза, и на него тут же нахлынули нежелательные воспоминания... или, скорее, обрывки воспоминаний, ещё более бессвязные, чем отосланные для транскрипции древние тексты.
Это действительно было тысячу лет назад - или чуть меньше или больше? Как и многие среди напуганных народов давно забытых стран, он пошел на войну. Его туда силой отправил отец, наборщик рекрутов или старейшина племени? Или это был его собственный выбор? Воспоминания были настолько разрозненными, что казались черновыми набросками историка, который сам не участвовал в описываемых событиях.
Пауль намеками помнил долгий переход на юг вдоль западного побережья, вместе со множеством других молодых людей. У него не было воспоминаний о самой войне или его товарищах по оружию. Он даже не знал, насколько далеко на юг он зашёл. Но он ясно помнил женщину с белым лицом.
Ее блестящие черные волосы завитками свисали почти до пояса ее странно мерцающей одежды. Ткань её, похожая на шелк или эльфийский шеот, была покрыта узором из цветов. Она плотно облегала изгибы ее маленького гибкого тела. Это платье не походило на одеяния народов, которых он когда-либо видел. Она происходила откуда-то издалека, возможно из-за западного океана? И ее глаза...
Он никогда не забудет ее глаз.
Миндалевидные и немного раскосые, они совершенно не были похожи на глаза страдающего какой-то болезнью, и потому настолько бледного эльфа. Кроме того, она была слишком миниатюрна для этой расы. Ее радужки, на первый взгляд черные, мгновенно становились похожими на прозрачные кристаллы. Её глаза были холодными и невыразительными, но когда она посмотрела на него, в них окреп одержимый голод, и она шагнула ближе по скалистому берегу.
Пауль даже не мог вспомнить, коснулся ли он ее. Он не забыл только, как очнулся в прибое. Его легкие были заполнены водой.
Его глаза видели даже в темноте, даже под водой, за исключением облака крови вокруг него. Он подавил панику и, вынырнув на поверхность, попытался сделать вдох, но из его груди лишь хлынула холодная вода. Когда волны вынесли его тело на каменистый берег, он все еще пытался дышать... хотя теперь ему не нужно было этого делать. Он перекатился на живот и встал на четвереньки, выталкивая морскую воду из легких. Вместо неё внутрь ворвался воздух, но теперь это не имело значения.
Он так многое позабыл, и чем дольше существовал, тем больше терял. Только эти воспоминания – самые драгоценные, самые ужасающие – его мозг хранил дольше всего, пока и они не разбились на осколки из-за более новых, снова и снова заменяющих старые.
Где сейчас эта женщина, которую он видел только той ночью, когда очнулся под водой... с разорванным горлом и охладевшим телом?
Пауль открыл глаза у задней стены мастерской. Если он все еще существует, то и она – тоже. В тех скудных листах, принесённых для транскрипции из Гильдии, он видел имена. Одно из них принадлежит ей? Это вообще возможно?
Он провёл ладонями вниз по лицу. Независимо от его ненависти и желаний, которые цеплялись за эти маленькие осколки воспоминаний, его обязанности здесь были на первом месте. У него была своя жизнь в его городе, которая требовала его внимания.
Мир, который он создал для себя, был его лучшей защитой. Он всегда очень хорошо понимал это, и сейчас неотрывно смотрел на незакрытый черный ход и его крепкий железный засов, прислонённый к стене рядом с ним. Что задержало Лиама и Имарет?