- Да вот же, пап. Ты что, не видишь?
- Не вижу… - виновато развел руками Колобков. - Совсем я старый стал, зрение ни к черту… Пора уже очки заказывать, пора… Так что там за пометка-то?
- Не знаю… Пиктограмма какая-то…
- Серега, переведи! - скомандовал Колобков.
- Не могу, - откликнулся Чертанов.
- Зря ты так, Серега. Ты постарайся.
- Да не могу я.
- А ты смоги. Ты смоги, Серега. Если сможешь - награжу, а не сможешь - накажу.
- Говорю же, не могу! - огрызнулся Чертанов. - Нечего тут переводить. Это не надпись. Просто символ. Условное обозначение.
- Чего?
- В смысле?..
- Условное обозначение чего?
- Не знаю. Чего-то.
- А на что похоже? - попытался встать на цыпочки Колобков.
С одной ногой единственным достижением такой попытки стал сильный перекос вправо. А спустя секунду Колобков пошатнулся и начал падать - хорошо, верный телохранитель успел подхватить.
- По-моему, это… сундучок, - задумчиво произнесла Света, глядя на пиктограмму. - Да, похоже на стилизованное изображение сундучка. Прямоугольник с диагоналями крест-накрест, сверху равнобедренная трапеция и полукруг.
- Значит, клад, - кивнул Колобков, выпячивая нижнюю губу. - Значит, нам туда. Клады я с детства люблю искать. И вообще люблю.
- Петр Иваныч, а сколько вы их нашли? - ехидно поинтересовался Чертанов.
- Пока ни одного. Но у нас еще все впереди, Серега.
- А, ну-ну…
- А будешь меня подкалывать, потеряю тебя в лабиринте.
Чтобы не таскаться с рюкзаками, все вещи оставили в главном зале, возле алтаря. О возможных ворах можно не беспокоиться - тут на километры вокруг ни единой живой души. К тому же у входа пасется Рикардо - гигантский хомяк после недолгого размышления оценил соляное озеро по достоинству, и принялся с удовольствием облизывать белые камни.
В лабиринт вошли гуськом. Гена двинулся первым, тщательно проверяя и осматривая каждый булыжник. Только убедившись, что очередной участок пути безопасен, он делал отмашку остальным.
Впрочем, через какое-то время телохранитель понемногу успокоился. Ни одной ловушки в лабиринте не обнаружилось. Ни одной, даже самой маленькой. Ничего не проваливается, ничего не падает сверху, никаких замаскированных арбалетов или бластеров. Не говоря уж о минных полях.
Да и неудивительно - этот храм все-таки был общественным учреждением, регулярно посещаемым множеством людей.
Правда, по-прежнему остается непонятным предназначение лабиринта. Длинный, запутанный, со множеством ответвлений - к чему он тут вообще? Что-то вроде аттракциона, развлечения для прихожан? Или это было для них неким испытанием?
- Геныч, а мы куда вообще идем? - подал голос Колобков.
- Все время направо, - пробасил телохранитель.
- Почему?
- Так ваша дочь велела.
- Светулик?..
- Пап, а помнишь, мы в Хэмптон-Корте были, когда в Англию ездили? - спросила Света. - Помнишь, какой там лабиринт?
- Конечно, помню. У меня в этом лабиринте братья твои потерялись. Два оболтуса - час выход искали, вышли все зареванные…
- Ну пап, так им тогда всего-то по восемь лет было…
- А мамке вашей тоже восемь? Она ж их выручать пошла, и тоже заблудилась.
- Что-то я этого не помню… - промямлила Света.
- Потому что ты в это время где-то в музее гуляла. Ты ж у меня умница - за пять минут весь лабиринт обежала, и свободна. А я потом час остальных выковыривал. Сам тоже чуть не заблудился.
Света подняла глаза к потолку, с трудом припоминая столь давние события. Все-таки с тех пор прошло больше семи лет, и многие детали из памяти выветрились.
- Понимаешь, пап, в любом лабиринте нужно придерживаться простого правила, - наставительно произнесла Светлана, спохватившись, что завела этот разговор не просто так. - Правила одной руки. Либо правой, либо левой. Просто все время веди вдоль стены одной и той же рукой - и если лабиринт правильный, обойдешь его весь, целиком, а потом выйдешь там же, где и вошел.
- Это как - правильный?
- Нигде не замкнутый. Если какая-то часть лабиринта отделена от основной, то туда ты с этим правилом не попадешь… о?..
Гена, идущий впереди всех, замер на месте. Остальные выглянули из-за его спины, и недоуменно уставились на огромное помещение с фресками и гранитными скамьями.
- Мы отсюда начали, - озвучил общие мысли Колобков. - А почему мы опять тут?
- Значит, лабиринт все-таки замкнутый… - вздохнула Света. - Мы обошли его весь, а в нужное место так и не пришли…
- И чего нам теперь?
- Идти обратно и искать нужное место. Только дай я сначала еще раз на план посмотрю.
Минут пять Света внимательно рассматривала чертеж на стене, ужасно досадуя про себя, что не захватила фотоаппарата или писчих принадлежностей. Вернее, фотоаппарат-то она захватила, но у него пару часов назад села батарейка.
Колобков тем временем дважды обошел вокруг гранитного алтаря. А потом с силой дунул, подняв тучу пыли и заставив Чертанова расчихаться. Весело гыгыкнув, Колобков не без труда подтянулся и забрался на алтарь с ногами. Усевшись так, он пошевелил пальцами ноги, осмотрел просторный зал с возвышения и радостно воскликнул:
- А ничего так! Гляди на папку, Светик! Царь во дворца, царь во дворца!
- Папа, прояви уважение к чужой религии, - укоризненно произнесла дочь.
- А вот не проявлю! Тебе, Светик, почем знать, что у них тут за религия была? Может, чертям каким-нибудь рогатым молились!
Светлана ничего не ответила - ей и без того хватало, о чем подумать. А Колобков решил воспользоваться возможностью и вынул из фольги два бутерброда - с семгой и с копченой колбасой. Несколько секунд переводя взгляд с одного на другой, он в конце концов начал кусать их по очереди.
- Приятного аппетита, Петр Иваныч, - пожелал Чертанов.
- Мм… - покосился на него шеф.
- Приятного аппетита, говорю.
- Я слышал! - огрызнулся Колобков, прекращая жевать. - И чего тебе надо? У меня рот набит, не видишь? Я что, должен прекратить есть, чтобы сказать тебе "спасибо"?
- Да я просто из вежливости…
- Серега, иди ты на хрен со своей гребаной вежливостью! Видишь, что человек кушает - отойди и не мешай! Это будет с твоей стороны вежливей любого "приятного аппетита"!
Еще раз гневно фыркнув, Колобков снова впился зубами в бутерброд.
Убедившись, что запомнила каждую черточку плана, Света наконец решительно кивнула и двинулась обратно к проходу. Доевший Колобков слез с алтаря, облизнул жирные пальцы, отряхнул с колен крошки и поковылял следом. За ним гуськом потянулись и остальные. Теперь, когда стало окончательно ясно, что ничего опасного в лабиринте нет, Гена перестал настаивать, чтобы ему идти первым.
Сначала Света шла быстро. Потом шаги понемногу начали замедляться. А потом она и вовсе замерла перед развилкой, неуверенно поворачивая голову влево-вправо.
- Куда дальше, Светулик? - спросил сзади Колобков.
- Не знаю… - растерянно повернулась к нему дочь. - Прости, пап, я… кажется, я запуталась…
- Еще бы - в такой-то мешанине. Тут и этот запутается, как его… ну этот-то мужик, который в лабиринте был?..
- Минотавр?..
- Не, не этот, а который к нему вперся…
- Тесей?..
- Да не, не этот, а тот, который ему нитку подарил…
- Ариадна?..
- Во, точно! Ариадний!
- Ариадна. Это женщина, пап.
- Правда, что ли?
- Конечно.
- Ну и фиг с ней. Я эту книжку еще в детстве читал, не помню уже ни шиша. Но это я к чему - у нас ниток шпулька есть? Или мелок еще лучше.
- Нету мела. Нитки тоже нет. Бечевка есть, но там всего метров десять.
- Что-то мы хреново к походу-то подготовились…
- Так кто же мог знать, что тут такой лабиринт?
- Хуймяк наверняка знал, - подозрительно покосился на Лайана Колобков. - Знал и молчал, как партизан. У-у, враг народа!..
- Я не знал об этом, капитан. Прости.
- Не прощу. Ну что ж делать, раз ниток нету, будем серегины носки распускать.
- А почему опять мои?!
- Ну не мои же! Посуди сам, Серега!
Чертанов недовольно насупился. Чтобы избежать раздербанивания любимых носков, он торопливо указал на левый проход и заявил:
- Идем туда!
- Почему? Обоснуй.
- Мне интуиция подсказывает.
Колобков пожал плечами и посмотрел на остальных. Света, Гена и Лайан Кграшан ответили безразличными взглядами. В конце концов, один коридор ничем не отличается от другого.
- Есть предложение довериться серегиной интуиции, - еще раз пожал плечами Колобков. - Пошли налево.
Маленький отряд двинулся по левому проходу. И через пару минут уперся в тупик.
- Хреновая у тебя интуиция, Серега, - досадливо произнес Колобков. - Пошли назад.
Минуты текли лениво, вяло. Земляне продолжали идти, не видя ничего интересного, кроме однообразных пыльных коридоров. Колобков начал раздраженно посматривать на часы. Согласно им, прошло уже больше часа с момента входа в лабиринт.
- Да что за уроды все это понастроили?! - выплеснул досаду в пустоту он. - За каким чертом они тут столько нагородили?! Что за дешевые понты?!
Прошло еще полчаса бестолкового брожения по брошенному храму. Шаги гулко отдаются в пустоте, на пыльном полу остаются явственные отпечатки. Группа еще два раза возвращалась обратно ко входу - лабиринт словно кем-то заколдован.
Света устало предложила разделиться. Колобков наотрез отказался. Хуже не придумаешь, чем потерять друг друга в этой путанице переходов.
Спустя еще некоторое время Гена наконец обратил внимание на следы, остающиеся в пыли. За два часа бесплодного брожения никому так и не пришло в голову, что эти следы - отличный способ определить, в каком коридоре уже были, а в каком еще нет.
К обиде телохранителя, Колобков его не только не похвалил за умную мысль, но даже отругал. Отругал, что он не догадался раньше, заставив всех целую вечность бродить кругами. Да и пользы от этой догадки теперь гораздо меньше - в большинстве коридоров успели остаться отпечатки семи ног, двух лап и одной деревяшки. В некоторых - даже несколько комплектов.
Но это все же помогло. По крайней мере теперь легче выбирать направление. Если в одном коридоре следы есть, а в другом нет - надо без раздумий следовать в тот, в котором чисто. Вот если следы есть в обоих коридорах… тогда потруднее.
Поворот налево. Направо. Налево. Направо. Направо. Направо. Прямо. Налево. Налево. Прямо. Прямо. Прямо. Прямо. Прямо.
- Какой длиннющий коридор… - проворчал Колобков, устало пыхтя в такт шагам. - Мы тут точно раньше не были.
- Сколько нам еще идти?! - простонал валящийся с ног Чертанов.
- Думаю, минут пять…
Он почти угадал. На исходе шестой минуты коридор закончился дверью. Тяжелой каменной дверью, подвешенной на вертикальном стержне.
Гена навалился на этот монолит, со скрежетом поворачивая его на девяносто градусов. И перед землянами предстало просторное помещение со скошенным потолком. В самом центре - пьедестал, на котором покоится массивный каменный ларец с изображением бычьей головы на крышке.
- Ну наконец-то нашли… - облегченно выдохнул Колобков.
- Наконец-то, - кисло присоединился Чертанов.
Колобков подошел к ларцу первым. Сдул толстый слой пыли и громко расчихался.
- Ну, открываю! - объявил он.
- Открывай, папа! - поддержала его дочь.
Колобков осторожно положил руки на крышку. Сглотнул.
- Открываю! - снова произнес он.
На этот раз никто ничего не сказал. Все напряженно смотрят на тяжеленный ларец.
- Волнительно! - признался Колобков, все не решаясь открыть.
- Да открывайте вы, Петр Иваныч! - не выдержал Чертанов.
Колобков кивнул и резко открыл крышку, невольно при этом зажмурившись.
Через несколько секунд он рискнул осторожно приоткрыть правый глаз. Потом левый. Оторопело уставился внутрь… и сдавленным голосом сказал:
- Пусто…
До остальных дошло не сразу. Но потом Света громко ахнула и взбежала по каменным ступеням - поглядеть самой. За ней поднялся и Чертанов.
В ларце действительно оказалось совершенно пусто. Только куча белого порошка.
- Так, - как-то очень нехорошо произнес Колобков, оглядываясь на Лайана. - Либо все-таки кто-то спер, либо хуймяк мне наврал…
- Я не врал, капитан, - совершенно спокойно сказал хумах.
- Значит, все-таки сперли?
- Нет, папа, не сперли… - потерянно произнесла Света, суя руку в ларец. - Смотри…
Девушка зачерпнула горсть порошка со дна ларца и просеяла его между пальцев. В воздухе повисла снежно-белая взвесь.
- Светк, не пыли, - поморщился отец. - На что смотреть?
- Вот на это… - просеяла еще горсть порошка Света. - Это порошок извести и рогового вещества, папа…
- И что?
- Это и есть та самая жемчужина…
Колобков недоуменно моргнул и тоже зачерпнул горсть порошка. Внимательно на него посмотрел и признался:
- Ни финты не понимаю. Ее что, какой-то козел молотком раздолбал? А на хрена?
- Да нет… Господин Лайан, когда вы сказали, эту жемчужину сюда положили?
- Не имею ни малейшего понятия, простите, - дружелюбно ответил хумах. - Но храм был брошен пятьсот миллентумов назад.
- Точная дата нам неважна. Главное, что эту жемчужину сюда положили больше… больше трех тысяч лет назад, папа!
- И что?
- А то, что жемчуг - это не драгоценный камень. Он порождается живым существом. Он состоит из органического вещества. И со временем он… умирает.
- Правда, что ли?!
- Да. Конечно, он живет гораздо дольше человека, но все равно очень недолговечен. Со временем жемчуг теряет блеск, мутнеет, а в конце концов просто рассыпается. За три тысячи лет даже самая гигантская жемчужина превратится… просто в пыль.
Колобков еще раз посмотрел на белый порошок в ларце. Печально вздохнул. А потом беззаботно пожал плечами и сказал:
- Ну и фиг с ним. Пошли домой, что ли?
Глава 18
Уже в начале обратного пути стало ясно, что вернуться на яхту засветло не удастся. Блуждания в лабиринте заняли слишком много времени. К тому же все сильно устали.
Порошок, в который превратилась жемчужина, Колобков зачем-то прихватил с собой. Пересыпал в целлофановый пакет и бережно упаковал в рюкзак.
- И охота вам всякий мусор с собой таскать, Петр Иваныч… - высказал свое мнение Чертанов.
- Тихо, Серега, ты ничего не понимаешь. Это тебе не мусор, а жемчужная пыль. Пригодится.
- Это просто порошок извести, папа, - сказала Света.
- Жемчужной извести.
- Но она ничем не отличается от обычной.
- Светулик, ты не рубишь фишку, - терпеливо объяснил отец. - Вот возьмем пепел. Он бывает обычный, из костра - и ничего не стоит. А бывает еще и такой пепел, который лежит в урне с табличкой и когда-то был чьим-то дедушкой. Возможно, даже знаменитым дедушкой - типа Льва Толстого. Такой пепел уже чего-то стоит, верно? Вот так и тут.
- И что ты с ним собираешься делать?
- Пока не придумал. Но придумаю. Например, закажу много маленьких коробочек, расфасую и буду торговать сувенирами. Кусочек самой большой жемчужины в мире - звучит?
- Не очень…
- Тогда выдам за волшебный порошок и впарю каким-нибудь лохам.
- Лучше б мы те статуи при входе забрали… Вот они действительно чего-то стоят…
- Да я бы их и забрал, кабы у меня грузовик был. С автопогрузчиком. Эх, жалко, мой строительный робот сломался - машина все-таки зверь была…
Пройдя километров пятнадцать, земляне окончательно выдохлись. Даже Рикардо перебирает лапами вяло, то и дело порываясь опустить толстую задницу на траву. Он достаточно отдохнул, пока остальные бродили по храмовому лабиринту, но теперь ему ужасно хочется спать. Хомяки не большие поклонники активного образа жизни.
- Шабаш, отдыхаем, - скомандовал Колобков. - Помогите спуститься.
После того, как главу экспедиции сняли с гигантского хомяка, пришла пора подумать и о ночлеге. До наступления темноты еще четыре часа - времени более чем достаточно, чтобы разбить лагерь.
Ночи на Эйкре вдвое длиннее земных, звезд и луны нет - тьма такая, что не видно собственных рук. В рюкзаках лежат фонарики, но всего две штуки - земляне рассчитывали вернуться на яхту засветло. Поэтому нужно успеть подготовиться, пока в воздухе горит тепорий.
- Для начала разожжем костер, - с мудрым видом произнес Колобков. - Серега, геть за дровами.
Чертанов, успевший усесться на пятую точку, неохотно поднялся на ноги. К счастью, далеко идти не пришлось - отряд остановился у крохотной липовой рощицы. Ручей тоже под боком. Света уже отправилась наполнять канистры - воды по дороге истратили немало.
- Где спички? - поинтересовался Колобков, хлопая по карманам. - Я зажигалку забыл…
Гена молча протянул свою. Колобков чиркнул. Потом чиркнул еще раз. Потом еще раз. А потом отбросил ее в сторону, тихо ругаясь сквозь зубы. В зажигалке кончился газ.
- Извините, шеф, - виновато пробасил Гена.
- Ничё, бывает. Мы сейчас у Сереги позаимствуем. Серега, у тебя спички есть?!
Чертанов, вернувшийся с хиленькой вязаночкой хвороста, вытащил из кармана коробок. Тот оказался подозрительно легким. Открыв его, Сергей уставился на одинокую спичку.
- Ничё, я и с одной спички разожгу! - пообещал Колобков. - Или нет, давай лучше ты, Геныч, ты лучше умеешь. Серега, отдай… э, ты что делаешь?!
Чертанов чиркнул спичкой о коробок, но даже не успел поднести его к хворосту. Крохотный огонек заколебался на ветру и потух.
- Ох, Серега, ну ты и оболтус… - вздохнул Колобков. - Кто ж так костер-то разжигает? Чего ты эту спичку держишь, как будто дрочить ее собрался? Еще коробок есть?
- Нету, - равнодушно сказал Чертанов.
- Блин, вы по карманам похлопайте как следует! Должны быть!
Чертанов и Гена добросовестно обшарили все карманы. Но ни спичек, ни зажигалок больше не нашлось.
- Ну, мужики… - пригорюнился Колобков. - Хреновые из вас туристы…
- А сами-то, Петр Иваныч?..
- Ну и из меня тоже хреновый.
Лайан Кграшан, которого попросили что-нибудь сделать, сказал, что плохо разбирается в разведении огня. Хумахи не используют его ни для обогрева, ни для приготовления пищи. Вообще ни для чего.
Вернулась Света с канистрами. Узнав, что костра не будет, она расстроилась. Но тут же воспряла духом и объявила, что разведет огонь трением.
Колобков и Чертанов усомнились. Они оба в свое время пытались сделать подобное. Наверное, каждый в детстве экспериментировал с двумя кусками дерева. И каждый в конце концов убеждался, что добыть огонь таким способом весьма проблематично.
Но Света подошла к делу несколько иначе. Она не стала примитивно тереть одной деревяшкой о другую. Вместо этого она нашла подходящую палочку, заострила ее ножом и принялась сверлить ровный кусок коры, вращая палочку между ладонями.
- Понимаешь, пап, дерево очень плохо проводит тепло, - отдуваясь, сказала девушка. - А человек очень сильно ограничен в силе и скорости. Поэтому если просто тереть палку о палку, они нагреваются очень медленно. Всего на один градус в секунду.